Читать книгу Закат воскресным утром - Эллиот Грей - Страница 5

Этьен

Ночь перед свиданием я вновь провел в бессоннице. Мне не спалось, и я лежал, не смыкая глаз, но стоило мне включить свет и взяться за книгу, глаза начинали слипаться, тогда, я выключал свет, откладывал книгу и вновь сон ускользал с моих век, и я не мог их сомкнуть. Так, в долгих муках, я переждал эту ночь и утром понедельника отправился в местный дорогой бутик. Там, милая работница подобрала мне несколько костюмов различного цвета и материала, но в итоге выбор пал на габардиновый серого оттенка.

– Вам определенно идет, мосье. Этот костюм висел здесь и ждал только вас, – сказала девушка, улыбаясь. Ох, уж эти работники магазинов, скажут тебе все что угодно, понежив твои уши и самооценку, лишь бы ты не ушел отсюда без покупки. Впрочем, я и сам, взглянув на себя в зеркало, понял, что мне к лицу эта серость.

Приближаясь к кассам, до моего чуткого слуха донесся звонкий женский голосок, который трудно было не узнать. И снова судьба свела нас, теперь здесь, в совсем неожиданном для меня месте.

– А, я говорю вам еще раз, что не буду это покупать! – кричала Нинель, махая руками перед кассиром, который был явно обескуражен таким поведением.

– Но, мадам, вы ведь испортили эти штаны, наш сотрудник все прекрасно видел, – весьма спокойно отвечал мужчина за кассой.

– Я их только взяла посмотреть, они были уже порваны!

Я, как человек-невидимка, почти неслышно подкрался и встал позади Нинель, почти что вплотную, еле дыша ей в спину, боясь что-либо произнести или еще куда страшнее дотронуться до ее прямых и грациозных изгибов спины.

– Давайте, я оплачу, – тихо произнес я.

Нинель резко и с неким негодованием обернулась, словно услышав раздражительный визг комара возле своего уха. И тут наши взгляды встретились. Эта секундная вспышка, это мгновение смены злости на удивление в ее глазах заставили меня улыбнуться.

– Привет, – чуть слышно сказал я.

– Не стоит, мосье, за меня оплачивать, – обратилась ко мне Нинель с твердой уверенностью, словно она меня видела впервые.

– Но я настаиваю, – проговорил я и повернулся к кассиру: – Пожалуйста, вот эти штаны и… – я невольно уронил свой взгляд на руки Нинель, в которых она держала еще одни штаны. – Я оплачу за милую даму и эту покупку, – я указал на смятые брюки, которые она держала с мертвой хваткой. – И будьте добры, еще этот костюм.

– Не нужно этого делать, – тихо сквозь зубы произнесла Нинель.

– Бросьте, – отмахнулся я рукой. – Ну же, кладите товар на прилавок.

Нинель, тяжело дыша, кинула штаны, которые приземлились на стойку перед самым лицом кассира. Ее злость в тот момент была сродни быку, а для полноты картины не хватало лишь пара из ее ноздрей. Но, Боже, как можно вообще сердиться на такую милую барышню, ведь даже когда она злилась на ее миниатюрном, искривленном от гнева лице, можно было непроизвольно разглядеть какие-то маленькие очаровательные особенности, к примеру, ее сморщенный высокий лоб или тонкие волнистые брови.

Когда я рассчитался, Нинель в полном молчание, даже не проронив ни слова в мою сторону, забрала пакет и ускользнула, с быстротой кошки, которая под шумок съела сметану своей хозяйки и теперь убегала с места преступления. Я догнал ее на выходе у стеклянных дверей.

– Нинель, – окликнул ее я, когда та с поднятым подбородком, стояла у тротуара и ловила машину. Она повернулась и пристально на меня посмотрела.

– Спасибо, – сказала она. – Ты, ведь этого хотел услышать?

– Знаешь, лучшей твоей благодарностью будет, если ты пообедаешь со мной, – проговорил я с невероятной скоростью, поэтому, возможно, сложно было разобрать, что я сказал, но иначе у меня не получилось, слишком уж билось сердце от волнения.

Она отвела взгляд и молчала.

– Как насчет нашего любимого кафе? – не отступал я. – Я не задержу тебя надолго, если хочешь, можем выпить только кофе, и я угощу тебя твои любимым пирожным. Пожалуйста, Нинель.

Ее рука, что была вытянута, намереваясь поймать попутку, медленно опустилась, а следом за рукой последовал и ее взгляд, уткнувшись в мокрый асфальт. Примерно несколько секунд, она стояла, рассматривая лужу под своими ногами, а потом взглянула на меня:

– Хорошо. Но если только не долго.

Тогда мне стало любопытно, что же ее побудило согласиться. Было ли мое весьма слезливое: «Пожалуйста, Нинель» главным звеном в цепочке ее раздумий или же все-таки это было ее собственное желание сесть со мной за один стол и выпить кофе. Так или иначе, мы уже сидели на веранде кофейни «Espérance», где кроме нас было от силы человека три; на столике перед нами стояли две чашки с черным кофе и незаурядный десерт зеленого цвета. Губы цвета алой розы и глаза с оттенком морской волны, в которых я заметил все то же простодушие, которым не раз восхищался, но теперь эти глаза смотрели на меня совсем иным недоверчивым взором, хоть и таким до боли знакомым. Определенно она изменилась и повзрослела.

Сняв с хрупких и тонких рук перчатки, Нинель взяла вилку и принялась за свое любимое лакомство. И мне просто хотелось молчать и наблюдать за ней, но я не смел, поэтому всякий раз, когда ловил себя на мысли, что слишком долго смотрю на нее, пытался отводить взгляд в сторону.

– И куда теперь, позволь спросить, мне девать эти порванные штаны? – прервав молчание, спросила Нинель.

Я пожал плечами.

– Ладно, пущу на тряпки, – заключила она. – Не стоило их покупать, Этьен. Зря потраченные деньги.

Этьен. Мои уши зарделись от этого сладкого голоса, что лился из ее уст. Она назвала меня по имени.

– Мне не жалко.

Она молчала, жевала пирожное и пила кофе. В воздухе витала дымка напряженности и недосказанности прошлого.

– Так, ты замужем? – поинтересовался я, когда мой взор упал на ее тоненький безымянный пальчик с колечком.

Она поспешно убрала руку со стола и ответила:

– Да.

Я улыбнулся.

– А, ты, какими судьбами в Страсбурге? – спросила Нинель.

– Я приехал на презентацию своей книги.

– Книги? – переспросила она, словно впервые слышала о том, что ее бывший муж, всю свою жизнь стремился стать писателем.

– Да, книги, – ответил я. – Называется «Осень нашей надежды». Уже в магазинах.

– Обязательно прочту, – сказала она, то или из вежливости, то ли ее на самом деле заинтересовало мое творение.

– Скажи, а ты все еще танцуешь? – спросил я.

– Да, танцую, – ответила она. – Правда, сейчас уже все не так как раньше…

– Что ты имеешь ввиду?

– Я ушла из театра, в котором работала, – объяснила она.

– Мне жаль это слышать, – сказал я.

– Да, но сейчас я работаю в одной группе с очень хорошими танцорами, там мужчины и женщины… Мы танцуем парами, ставим интересные номера и иногда мы даже гастролируем.

– Я бы посмотрел на ваше выступление, – я улыбнулся, пытаясь уловить взгляд Нинель, но она не смотрела в мою сторону, усердно отводя взгляд.

По крыше веранды забарабанил дождь, навевая воспоминания. Я вновь пробежался глазами по Нинель и заметил на ее шее синие следы, словно от попытки удушения. Тогда мне показалось это странным, ведь всего неделю назад я видел ее счастливой, улыбчивой, в объятиях мужчины, а теперь мои глаза с настороженностью смотрели на следы явного насилия.

– Что у тебя с шеей? – обеспокоено спросил я.

– Не твое дело, – бросила она, плотнее укутывая шею шарфом.

– Он тебя бьет, Нинель?

– Я сказала, что это не твое дело! – чуть ли не срываясь на крик, процедила она. – И перестань на меня так смотреть!

– Как?

– Так, будто все обо мне знаешь.

– Но я знаю тебя, Нинель, ты не достойна такого обращения, – я совсем немного придвинул свои руки, приближаясь к ее руке, что спокойно лежала на столике.

– Нет, не знаешь…

– Хорошее дело: он тебя бьет, а ты даришь ему подарки в виде дорогих брюк, – со злостью произнес я. В это время моя рука, наконец, добралась до цели, и кончиком пальца я посмел дотронуться до ее мягкой белой кожи.

– Оставь меня, – она отдернула руку и встала из-за стола. – Мне пора…

– Постой, Нинель, я пробуду здесь еще неделю, если что-то понадобиться, я буду в гостинице «У Розы»…

Забрав пакет, она упорхнула, растворившись в толпе людей среди холодных капель дождя. Меня не смутил ни ее внезапный уход, ни то, что ответ на вопрос так и не прозвучал. Внутри меня зародился лишь тревожный ком, который был намерен расти, из-за чего я стал волноваться за Нинель. Я даже не провожал ее взглядом, уткнувшись в белоснежную скатерть стола. Посидев еще несколько минут, с тяжелой головой и тугими мыслями, направился в гостиницу, дабы принять горячую ванну, отвлечься и подготовиться к свиданию. А спустя пару часов, Нинель растворилась в моем сознании, словно сахар в кипятке. Будто и не было сегодняшней утренней встречи и того странного следа на ее шеи.