Читать книгу Истории из клиники - Эмили Лиерман - Страница 16

   Маму Дженни уведомили, что девочке нужны очки. Я сказала маме, что доктор Бейтс не занимается подбором очков в клинике, и, если она хочет их получить, ей придётся прийти в другой день к другому врачу. Женщина не очень хорошо говорила по-английски. Её первый вопрос звучал так:

– Я получить очки без денег, да?

– Нет, извините, но вам придётся заплатить за них.

   Она почти вышла из кабинета, когда я позвала её обратно, чтобы проверить зрение Дженни. Мне было очень жаль девочку, потому что она была очень красивая, но только не её глаза, которые почти все время были полузакрыты.

– Я не хочу носить очки. – сказала девочка. – Я носила их две недели, а потом разбила их. Пожалуйста, помогите мне, чтобы мне не пришлось снова их одевать.

   Сначала мама выглядела озадаченной, но потом, с внезапно завладевшим ею чувством уверенности, она заявила:

– Знаете, сестра, если бы её очки были без денег, я волноваться. Но всё время деньги, деньги на очки, когда она постоянно ломать их.

   Я сказала несчастной женщине не беспокоиться, потому что её дочку можно вылечить, и ей больше не понадобятся очки. Надо только делать то, что я скажу. Она ответила:

– Конечно, конечно. Хорошо. Вы исправить глаза моей Дженни, да? Если мы не покупать очки, у нас больше денег, чтобы купить что-нибудь для её желудка.

   Ирландка, которая стояла неподалёку от нас, расхохоталась, что было сил. Для того, чтобы сохранить спокойствие в кабинете, мне пришлось быть тактичной, и я решила, что лучше всего было выпроводить ирландку из кабинета, пока я осматривала маленькую девочку, которая к тому же оказалась очень интересной пациенткой. Дженни никогда раньше не видела проверочной таблицы. После пальминга она смогла прочесть 30 строку с расстояния 4,5 м. Ниже этой строчки таблица была для неё пустой. Я велела ей следовать глазами за моим пальцем, в то время как я быстрым движением указала на большую букву на верхней строчке таблицы и далее вниз таким же образом до 10 строки. Я попросила её выполнить пальминг и, указывая на последнюю букву 10 строки, которой была буква «F», причём довольно маленькая, я поинтересовалась, может ли она представить какую-нибудь букву, которую её учительница написала на доске в тот день. Девочка ответила:

– Да, я могу представить, что вижу букву «О», белую «О».

– Не открывай глаза, – сказала я, – и представь, что буква, на которую я указываю, изгибается наверху. Ты всё ещё можешь представить белую «О»?

– Нет, – ответила она, – теперь я не могу ничего представить.

– А ты можешь представить, что она прямая или открытая сверху?

   Девочка обрадовалась и сказала:

– Если я представляю, что верх у неё прямой, я могу представить белую «О».

– Отлично, – сказала я, – ты можешь представить, что внизу у неё прямая линия?

– Нет, если я делаю это, то теряю «О». Лучше я представлю, что она открыта.

– Хорошо. Она открыта. Теперь представь, что левая сторона открытая или прямая.

– Я могу представить, что она прямая. Мне кажется, это «F».

   А когда она открыла глаза, то смогла отчётливо увидеть букву. Суть заключается в том, что несмотря на то, что она не могла увидеть букву осознанно, неосознанно она видела её на протяжении доли секунды и не могла представить её никак иначе, чем она действительно выглядит, и без напряжения, которое мешало девочке контролировать память. А когда она представила верный образ, она расслабилась и, после того как открыла глаза, смогла увидеть букву. Дженни приходила, пока мы не вылечили её. Спустя месяц после восстановления нормального зрения у девочки больше не было проблем. Было бы здорово, если бы у всех пациентов было такое хорошее воображение. Тогда лечение проходило бы гораздо быстрее.