Читать книгу Google для разбитых сердец - Эмма Гарсия - Страница 5

Тема для обсуждения: Собственные ошибки делают нас сильнее.

Лунозадая: Неужели это действительно так? Лично я, совершив ошибку, чувствую себя так, словно наглоталась дерьма.

Пупсик: Бедняжка Лунозадая, это скоро пройдет. В прошлом году меня тоже бросили, словно банку из-под колы. Представляю, каково тебе сейчас. Единственное, что я могу сказать тебе в утешение: в жизни всякое бывает.

Солнечный Луч: Не повторяй моей ошибки и не делай на каждой ягодице татуировку в виде буквы Б!

Лунозадая: ББ? Это инициалы твоего бойфренда?

Солнечный Луч: Его звали Боб.

Пупсик: Забей на него, но не забивай на любовь.

Солнечный Луч: Сотри, к чертям, все видео, где вы с ним занимаетесь любовью.

Пупсик: Не сомневайся, в один прекрасный день ты почувствуешь: все осталось в прошлом и ты снова счастлива.

Лунозадая: Спасибо вам всем за участие. Надеюсь, со временем ко мне вернется интерес к жизни.

Пофигистка: Все мужики сволочи.

Мой офис находится на тринадцатом этаже. Я говорю «офис», хотя уместнее было бы сказать «рабочее место». Мы все, точно коровы в стойла, втиснуты в узкие загоны, разделенные панельными перегородками. Взглянув поверх перегородки, я могу увидеть весь офис. Выглядит он весьма уныло. Флуоресцентные лампы надоедливо гудят, вызывая головную боль. Это здание провоцирует у меня рвотный рефлекс. Пытаясь проглотить подступивший к горлу ком, я падаю в свое вращающееся кресло.

Сегодня у нас заседание из разряда «работа над ошибками». Как это явствует из названия, на нем мы анализируем прежние ошибки в формировании ассортимента и пытаемся сделать из них конструктивные выводы. В задачу моей помощницы Кристи входит составить перечень товаров, которые плохо продавались, и подготовить обзор покупательских анкет. Недавно она попросила меня дать ей возможность лично предстать перед Злюкой – так мы называем между собой нашу леди-босс. Я согласилась, хотя при этом чувствовала себя человеком, сунувшим мохнатого щенка в конуру к свирепому ротвейлеру. Так или иначе, у меня не было ни времени, ни сил заниматься докладом самой.

Кристи усаживается за свой стол. Платиновые волосы собраны в тугой пучок. Несчастная кожа задыхается под толстым слоем тонального крема. Красные туфли на высоких каблуках и синий костюм с короткой юбкой делают ее чрезвычайно похожей на стюардессу.

– Привет, – говорит она и добавляет со вздохом: – Ты уже слышала о сокращениях?

– Каких сокращениях? – спрашиваю я, пытаясь включить свой древний компьютер.

– Всем сотрудникам «Барнса и Уорта» придется затянуть пояса потуже. То есть тем, кого оставят на работе. Грядет сокращение бюджета и все такое.

– Кто сказал?

– Пол слышал по радио.

– Все эти разговоры о кризисе меня ни капельки не волнуют. Во время кризиса люди покупают еще больше ненужных подарков, чем обычно. Так что мы без работы не останемся.

– Надеюсь! – восклицает успокоенная Кристи.

Перспектива потуже затянуть пояс меня, мягко говоря, не радует. Перспектива остаться без работы радует меня еще меньше. Не могу сказать, что я люблю свою работу. Бывают дни, когда я ее отчаянно ненавижу. И все же ее с некоторой натяжкой можно назвать творческой. К тому же она приносит мне деньги. Вряд ли я сумею найти что-нибудь лучше.

– Ты подготовила доклад? – спрашиваю я.

– Я просмотрела данные о продажах за минувший год и по каждому месяцу выписала три товара, которые продавались хуже всего.

– Отлично, – бросаю я, уставившись на вспыхнувший монитор компьютера.

– Я собрала данные покупательских опросов, так что мы можем их проанализировать.

– Ну а выводы ты сделала?

– Какие выводы?

– Что нужно сделать для того, чтобы товары продавались лучше.

– О! Об этом я как-то не подумала.

– Зря. Злюка непременно будет донимать тебя этим вопросом.

Я просматриваю почту. От Роба ничего. Интересно, посылает ли он электронные письма своей новой подружке? Нож в моей сердечной ране поворачивается вновь. Успокойся, приказываю я себе, и подумай о работе. Пробегаю глазами список, который приготовила Кристи, и пытаюсь сосредоточиться. Мои внутренности сжались в комок. Нервы напряжены до предела. Надеюсь, совещание надолго не затянется. Сегодня у меня есть дела поважнее. Нужно купить платье. Плевать, сколько оно будет стоить и в каком оно будет стиле. Оно должно быть потрясающим, только и всего. Оно должно превратить меня в красавицу, скрыть мои широкие бедра и выставить грудь в самом выгодном свете. Если Кристи будет очень долго тянуть и мямлить, это выйдет чертовски некстати. Я поднимаюсь.

– Идем?

Кристи собирает свои записи и вслед за мной выходит в коридор. Каблуки ее громко цокают.

Мы входим в зал заседаний и занимаем свои места за большим овальным столом. Из-за кондиционеров в комнате могильный холод, и я начинаю дрожать в легком платье без рукавов. Входит Злюка и с громким шлепком опускает на стол папку с бумагами. Узкие очки съехали почти на самый кончик ее носа, до смешного похожего на птичий клюв. Она обводит нас начальническим взором, в котором нет ни искорки теплоты.

– Доброе утро, Вивьен, – кивает она и поворачивается к Кристи. – Доброе утро, Кристина.

– Доброе утро, – отвечаем мы хором, точно школьницы.

– Прежде всего, Вивьен, позволю себе напомнить, что мое время расписано по минутам. Я была несколько удивлена, не получив по электронной почте повестку дня сегодняшнего совещания с перечнем всех пунктов, которые нам предстоит обсудить.

Я предупреждала Кристи, что сделать это необходимо. Именно она несет полную ответственность за это чертово совещание. Однако втык от начальства получила я. По спине забегали мурашки. На редкость неприятное ощущение.

– Вот она, повестка, – говорю я. Лист бумаги скользит по гладкой поверхности стола в сторону Злюки. – Приношу свои извинения за то, что не послала ее вам по электронной почте. Но вчера мы до позднего вечера обрабатывали данные опросов. Пока анализ не был завершен, составить окончательную повестку не представлялось возможным.

– Хорошо, хорошо.

Злюка пробегает глазами строчки, напечатанные на листке, и бровь ее удивленно выгибается.

– Итак, пункт первый – сообщение Кристины о падении продаж.

Красные губы Злюки недоверчиво поджимаются. Янтарно-желтые глаза буравят Кисти насквозь. Кристи встает и дрожащим голосом начинает читать по бумажке, при этом мнет в руках.

– Причина, по которой мы собрались сегодня, представляется мне чрезвычайно важной. Дело в том, что некоторые наборы, предлагаемые в нашем отделе, не пользуются покупательским спросом, и нам необходимо выяснить, почему это происходит, чтобы в дальнейшем избежать подобных ошибок и не предлагать покупателям товары, которые они не желают приобретать, – тараторит Кристи.

Злюка бормочет под нос что-то вроде «господи боже» и наливает себе стакан воды.

Размышляю о том, нужны ли мне новые туфли. Конечно нужны. И при этом такие, которые будут идеально подходить к новому платью. Может, сегодня, во время перерыва на ланч, я успею смотаться на Оксфорд-стрит. Хотелось бы мне знать, в чем будет новая подружка Роба.

Злюка, уставившись на собственные колени, качает головой. Кристи зачитывает отзывы покупателей о подарочном наборе, в который входят купальная шапочка и перчатки без пальцев. Голос ее несколько окреп и теперь напоминает птичье чириканье.

– Вещи слишком старомодные, у моей бабушки было что-то подобное, но она умерла десять лет назад; я терпеть не могу купальные шапочки, набору вроде этого место в дешевом универмаге, а не у Барнса и Уорта.

Кто бы мог подумать, что Кристи такая идиотка! Надо было составить краткий обзор покупательских мнений, а не зачитывать их целиком. Она что, ума лишилась? Столько раз присутствовать на подобных заседаниях и ничему не научиться! Да, похоже, я здорово переоценила ее умственные способности. После я устрою Кристи разнос, но сейчас необходимо спасать девчонку. Но как это сделать, не подвергнув ее публичному унижению? Ногти мои отчаянно впиваются в ладонь.

– Полный отстой. Жуткий цвет, не знаю, как он называется. По-моему, перчатки без пальцев – это полный бред. В такой шапочке только топиться, – щебечет Кристи.

Злюка прижимает изящно наманикюренный палец к щеке, потом наставляет его на Кристи, точно пистолет.

– Довольно, – бросает она. – Объясните мне, почему покупательский опрос не был проведен, когда мы выпустили пробную партию? Почему надо было дожидаться, когда мы выбросим на прилавок десять тысяч этих чудовищных наборов?

Злюка двумя пальцами поднимает со стола купальную шапочку, с таким видом, точно это загаженные детские трусики, и бросает ее Кристи.

– Скажите, Кристина, вы купите нечто подобное?

– Ни за что! – смеется Кристи.

– Тогда скажите мне, кто придумал эту гадость и кто дал ей зеленый свет?

В воздухе повисает молчание. Такая тишина наступает, когда со стола внезапно падает баснословно дорогая хрустальная ваза – за долю мгновения до того, как раздастся звон осколков. Кристи беспомощно смотрит на меня. Ее глаза наполняются слезами. Того и гляди, потечет тушь. Я встаю и беру со стола злополучную шапочку.

– Позвольте мне объяснить, как возникла эта идея. Дело в том, что комплект, состоящий из купальной шапочки и перчаток без пальцев, входит в серию «купающиеся нимфы» – на упаковках этой серии изображены кинозвезды пятидесятых годов. Три других комплекта: набор для педикюра, комплект, состоящий из пены для ванны и лосьона для тела, и еще один комплект – пенка для мытья рук и крем, разлетаются, как горячие пирожки. Пробная партия получила самые лестные покупательские отзывы – правда, покупатели оценивали серию в целом. Теперь я понимаю, что задумка не слишком удачная. Пожалуй, стоит заменить этот набор чем-нибудь другим – например, шапочкой-тюрбаном и яркой губкой. Что касается того, кто придумал эту гадость… вынуждена признать, это была я… а вы дали зеленый свет.

Итак, я попыталась закрыть Кристи своей грудью, но, говоря откровенно, не достигла особого успеха. Пожалуй, парень, опорожняющий в офисе мусорные корзины, выступил бы на этом чертовом совещании более убедительно. Полезные выводы, которые мы сделали после работы над ошибками, сводятся к следующему:

1. Прежде чем запускать новую серию, необходимо убедиться, что все товары, которые в нее входят, способны возбудить покупательский спрос.

2. Покупатель должен быть уверен, что приобретает качественный товар.

3. Кристи будет уволена.

Мы в молчании собираем со стола наборы, обманувшие наши ожидания. Я чувствую, от Кристи, точно пар, исходят растерянность и тревога. Кивнув Злюке, я направляюсь к двери, но Злюка делает мне знак остаться.

– Вивьен, можно вас на пару слов?

– Разумеется.

Каблуки Кристи стучат уже у самой двери.

– Вас я больше не задерживаю, Кристина.

Свои слова Злюка сопровождает царственным жестом. Дверь за Кристи закрывается. Мы остаемся в комнате вдвоем.

– Вивьен, не буду расхаживать кругом да около. В отделе намечаются сокращения, а это означает, что с некоторыми сотрудниками нам придется расстаться. Я присматриваюсь к каждому, абсолютно к каждому. И пришла к заключению… что ваша помощница Кристина не справляется со своими обязанностями.

– Кристи.

– Что?

– Ее зовут Кристи, а не Кристина.

– Это ничего не меняет. Я решила ее уволить.

– Понятно. Это окончательное решение?

– Да.

На губах Злюки играет печальная улыбка, словно бремя ответственности, которое она несет на своих плечах, доставляет ей невыносимые страдания. Она собирает бумаги и поднимается, распространяя вокруг себя аромат каких-то едких духов.

– Но может, все дело в том, что у нее маловато опыта, – бормочу я. – Я постараюсь как следует ее натаскать. Пока у нее почти не было возможности проявить себя…

– Вивьен, то, что вы защищаете свою коллегу, характеризует вас с самой лучшей стороны. Но поверьте, когда вы займете руководящий пост, вам придется быть жесткой.

– Да, конечно. Я просто хотела сказать… может, не стоит торопиться. Сегодня она впервые делала доклад. Мне кажется, компании выгоднее оставить Кристи, которая уже чему-то научилась, чем нанимать нового сотрудника и натаскивать его с нуля.

Злюка злорадно ухмыляется.

– Мы не собираемся нанимать другого сотрудника. Речь идет о сокращении штатов.

– И все равно… мне кажется, это будет… несправедливо.

Ладони у меня взмокли, а уши горят, как два факела.

Как ни странно, Злюка меняет гнев на милость.

– Хорошо. Передайте ей предупреждение. Мы даем ей шанс. Если она его не использует, окажется за дверью.

Злюка поднимается. Ноги у нее вполне приличные. Любопытно только, как ей взбрело в голову напялить розовые носки и босоножки цвета детской неожиданности.

– И прошу вас, не тяните с отчетом. Какой сегодня день?

– Э… среда…

– Отчет должен быть у меня не позднее чем завтра утром. На девять назначено совещание байеров[2].

Некоторое время я сижу не двигаясь, слушая ровное гудение кондиционера. Ощущение такое, словно я плыву в бурном море, уцепившись за жалкий обломок доски. Если закрыть глаза, покачиваться на волнах даже приятно. Но стоит посмотреть по сторонам, увидишь грозные валы, готовые на тебя обрушиться. Ладно, хватит бездельничать, говорю я себе. Надо быстренько состряпать этот дурацкий отчет, чтобы потом не отвлекаться от главного. Сегодня – день поисков платья. Я делаю в блокноте одну-единственную запись «чепуха» и отправляюсь утешать Кристи.

Она сидит за столом, понурив голову, на щеках полыхает румянец. На столе перед ней валяются злополучные товары, не желающие хорошо продаваться, и листы, покрытые записями. На одном из них она нацарапала: «Плевать на все» – и подчеркнула эту запись дважды. Я тихо сажусь рядом с ней.

– Господи, как это было ужасно, – лепечет Кристи.

– Н-да. Могло бы пройти и лучше.

– Честное слово, я работала как проклятая.

– Я знаю.

– Она взбесилась, когда я начала читать отзывы покупателей, верно?

– Дело в том, что сотрудники магазинов считают покупателей глупой скотиной. Конечно, заставив ее выслушать все это, ты, мягко говоря, не доставила ей удовольствия.

– И что она сказала, когда вы остались наедине?

– Просила передать тебе предупреждение. Пока словесное.

Кристи хочет что-то сказать, но рот ее жалобно кривится.

– Не расстраивайся так, – бормочу я.

– Словесное предупреждение. А что именно ты должна мне сказать? – дрожащим голосом спрашивает Кристи.

– Ну, не знаю. Может быть, просто «предупреждаю тебя» или «будь осмотрительна». В общем, что-то в этом роде.

Кристи отчаянно трясет головой.

– Черт меня дернул начать с этой проклятой купальной шапочки, – вздыхает она. – Все нормальные люди ненавидят купальные шапочки.

Я нахожу пресловутую шапочку на столе и напяливаю на голову.

– А мне они нравятся, – говорю я.

По губам Кристи скользит слабое подобие улыбки.

– В общем, ты предупреждена, – говорю я, вскинув палец.

– Господи боже!

Кристи роняет голову на руки и разражается рыданиями.

Я стягиваю с головы шапочку.

– Прекрати, Кристи. Было бы из-за чего плакать. Ты что, Злюку не знаешь? На то она и Злюка, чтобы срывать на людях злобу.

Я глажу Кристи по спине.

– Ты прекрасно справляешься с работой.

Кристи начинает горестно завывать. Несколько голов поворачивается в нашу сторону.

– Кристи, не реви. Это моя вина. Я должна была предупредить, что зачитывать отзывы покупателей ни в коем случае нельзя.

– Правда?

– Конечно.

– Тогда почему ты не предупредила? – Она пристально смотрит на меня блестящими от слез глазами.

– Забыла.

– Твоя забывчивость мне дорого обошлась.

– Честно говоря, мне и в голову не приходило, что ты намерена это сделать! – пытаюсь оправдаться я.

Взгляд огромных заплаканных глаз исполнен укора. Слезы проделали извилистые дорожки в толстом слое тонального крема на лице Кристи. Я начинаю чувствовать себя преступницей. Почему я не проверила, что эта дурочка собирается говорить? Конечно, понадеялась на ее самостоятельность. Но дело не только в этом. Голова у меня была занята совершенно другим. Переживала о своем разбитом сердце, о своем сайте, о свадьбе, которая состоится в эту субботу, и о том, что мой Роб придет на эту свадьбу в обществе посторонней девицы!

Не думая о последствиях, выкладываю Кристи свою душераздирающую историю. Она поражена, ведь никогда раньше мы не пускались в откровенности и не обсуждали события, которые происходят с нами за стенами офиса. Нам вполне хватало фраз типа: «Хорошо провела уик-энд?»

– Но как ты найдешь отпадное платье за такое короткое время? – спрашивает Кристи. – Когда ты собираешься этим заниматься?

Я ощущаю прилив адреналина в крови, прилив столь сильный, что мне хочется сорваться с места и отправиться на поиски немедленно.

– Сегодня, боюсь, не получится, – вздыхаю я. – Мне надо написать отчет.

– О нет! – вопит Кристи так громко, что я подпрыгиваю на стуле. – Прежде всего тебе надо купить платье!

– Да, – соглашаюсь я.

Вот уж не думала, что Кристи отнесется к моим проблемам с таким сочувствием.

– Может, я напишу отчет? Или ты думаешь, что я опять наваляю какой-нибудь ерунды?

– Я вовсе так не думаю, Кристи. Но отчет мне придется написать самой. Ничего, потом я непременно выберу время, чтобы пробежаться по магазинам.

– Бегать по магазинам ни к чему! У меня есть идея получше. Мой приятель Найджел – дизайнер. Точнее, пока он только учится на дизайнера, но это без разницы. У него есть просто сногсшибательные платья, и, может, он одолжит тебе какую-нибудь выставочную модель. Я всегда к нему обращаюсь, когда мне нужно офигенное платье.

– Правда?

Интересно, по какому случаю ей было нужно офигенное платье, спрашиваю я себя. Какую-то долю секунды предложение Кристи кажется мне не лишенным смысла. Потом я вспоминаю, что у нее довольно своеобразные представления о моде. Настолько своеобразные, что иногда все просто со смеху катаются, глядя на нее. В тот раз, когда она явилась в офис в брюках из мохнатого белого меха, она, похоже, считала, что выглядит офигенно. Если это модель из коллекции ее приятеля, для меня этот дизайнер чересчур экстравагантен. Выставлять себя на посмешище никак не входит в мои планы.

– Спасибо, дорогая, но, боюсь, дизайнеры не шьют платьев моего размера.

– А какой у тебя размер? Четырнадцатый?

– Десятый, – обиженно отрезаю я.

Кристи недоверчиво смотрит на мои бедра.

– В некоторых магазинах мне приходится брать двенадцатый, – добавляю я.

– Я спрошу у Найджела, есть ли у него что-нибудь двенадцатого размера, – тараторит Кристи. – В последний раз, когда он одолжил мне платье, я просто убила всех наповал. Если у него есть что-нибудь подходящее, ты можешь с ним встретиться прямо сегодня. Его студия здесь неподалеку. Так я позвоню ему, хорошо? Увидишь, это будет настоящим ответом на твои молитвы.

Ответом на мои молитвы стало бы отнюдь не платье. Тем более платье из коллекции сомнительного дизайнера. Я уже собираюсь сказать, что не следует беспокоить творческого человека по пустякам. Но стоит мне представить, как я несусь из магазина в магазин, точно загнанная лошадь, и без конца примеряю отвратительно тесные платья, слова замирают у меня на губах. К тому же в примерочных кабинках всегда разит потом, а освещение такое, что можно окончательно потерять уверенность в себе. Я киваю.

– О’кей, Кристи. Пожалуй, стоит попробовать. Очень тебе благодарна, – добавляю я, встретив ее ожидающий взгляд.

– Не за что, Вив. Ты помогла мне отвлечься.

– Вот и отлично.

– Стоило мне услышать о твоих проблемах, мои собственные беды показались мне пустячными, – сообщает Кристи, поднимаясь и оправляя юбку.

– Рада быть полезной, – расплываюсь я в улыбке.

– Я иду перекусить. Принести тебе что-нибудь?

Я отрицательно качаю головой и провожаю Кристи взглядом. Потом собираю ее записи и начинаю писать отчет. Через час у меня готов всего один параграф. Меня охватывает паника. Тревожные мысли кричат в моей голове, словно чайки.

Я открываю блокнот и вывожу на чистой странице:

«Что нужно сделать перед свадьбой:

– купить платье;

– купить туфли;

– сделать прическу;

– привести в порядок лицо».

Список составлен, но толку от него не много. Обычно я обожаю подобные приготовления, ведь они доставляют едва ли не больше удовольствия, чем сам праздник. Но сейчас в моем распоряжении всего два с половиной дня, и ставка слишком высока. Сейчас мне надо прочесывать магазины, а я сижу здесь в каком-то анабиозе. Можно подумать, я заранее смирилась с поражением. У Роба другая женщина. Что я могу с этим поделать? Какое платье способно вернуть мне возлюбленного, которого я потеряла? Строчки списка начинают расплываться у меня перед глазами. Тиски безнадежности сжимают сердце так сильно, что я готова заскулить в голос.

Вот этого делать как раз не надо.

Я гляжу в окно, залитое солнечным светом. Сегодня и в самом деле прекрасный день. Такой же длинный и одинокий, как все те дни, что предстоят мне в будущем. Строчки недописанного отчета подмигивают мне с экрана компьютера, но я больше не в состоянии противиться желанию выйти отсюда прочь. Больше нет сил оставаться одной.

Но где найти человека, который согласен в этот чудный солнечный день скрасить мое одиночество?

Макс вихрем врывается в полутемный зал паба «Корона». На нем джинсы, футболка и черные байкерские ботинки, которые в такую жару выглядят до жути нелепо. Он поднимает на лоб громадные солнцезащитные очки с красными стеклами и становится похожим на четырехглазое чудовище. Он жалко моргает, пытаясь привыкнуть к тусклому освещению. Я машу ему рукой из-за своего столика в дальнем углу.

– Ты что, как летучая мышь, торчишь в темноте? – спрашивает Макс. – День сегодня прекрасный.

– Все эти восторги по поводу прекрасного дня действуют мне на нервы, – заявляю я. – Стоит какому-нибудь жалкому солнечному лучу пробиться сквозь тучи, все начинают хором причитать: «Прекрасный день! Прекрасный день». А потом, вместо того чтобы спокойно заниматься своими делами, толпами устремляются в парки и начинают там резвиться, словно стадо взбесившихся козлов. Нет, это не для меня. В так называемые прекрасные дни я предпочитаю отсиживаться в пабах. Массовому сумасшествию я не поддаюсь. В отличие от тебя.

– Все значительно хуже, чем я ожидал, – задумчиво изрекает Макс. – Что тебе заказать? Считаю, пинта крови невинной девственницы будет в самый раз.

– Я предпочла бы белое вино. Закажи целую бутылку. И пожалуйста, никаких сухарей, я не выношу их хруста.

Макс направляется к стойке бара и, облокотившись на нее, принимается болтать с барменшей. Она отбрасывает волосы назад и зазывно хохочет. Макс возвращается к столику с выпивкой и улыбкой, еще блуждающей на губах.

– Что с тобой стряслось? – спрашивает он, разваливаясь на стуле.

– Я так понимаю, сейчас ты не слишком занят созданием очередного шедевра? – спрашиваю вместо ответа.

– Для тебя я всегда свободен.

– И как тебе только удается зарабатывать на жизнь, если ты при первом удобном случае бросаешь все и мчишься в паб?

– Что делать, такой уж я бездельник!

Он отхлебывает пиво, я делаю глоток холодного вина. Макс открывает пакет с чипсами. На пакете изображена свинья, значит, чипсы со вкусом бекона. Я наблюдаю, как он один за другим отправляет чипсы в рот, с хрустом жует и громко глотает.

– Как ты можешь есть такую гадость? – спрашиваю я. – Ненавижу свинячьи чипсы.

– Это чипсы со вкусом бекона, – невозмутимо отвечает Макс. – Хочешь один?

– Нет уж, спасибо.

Макс вытряхивает из пакета последние крошки чипсов, бросает их себе в пасть и устраивает маленькое представление, надувая пакет и превращая его в подобие шара. Потом сдутый пакет отправляется в пепельницу, а Макс принимается тщательно облизывать десны, выискивая лакомые крошки.

– Тошнотворное зрелище, – бурчу я.

– Ты что, сегодня не с той ноги встала? – спрашивает Макс.

– Мои ноги тут совершенно ни при чем… Единственное, что меня немного раздражает, – необходимость в субботу тащиться на свадьбу друзей в полном одиночестве и любоваться там на своего бывшего жениха и его новую подружку.

– Так не ходи.

– Я должна пойти, Макс. Я уже приняла приглашение. И в отличие от тебя я привыкла держать свое слово.

Макс ухмыляется, вскидывает бровь и многозначительно смотрит на меня.

– Если хочешь, могу составить тебе компанию, – предлагает он.

– Ты? – саркастически усмехаюсь я. – Ну зачем же тебе тратить впустую драгоценное время, которое можно с пользой провести в каком-нибудь баре.

– В субботу я все равно ничем не занят.

– А в чем ты собираешься пойти, можно полюбопытствовать? В драных джинсах и галстуке-бабочке?

– У меня где-то завалялся подходящий костюм.

– Тот, что тебе купили на окончание школы?

– Нет, малость поновее. Слушай, а почему ты не хочешь, чтобы мы пошли вместе?

– Я вообще не представляю, как подобная мысль могла прийти тебе в голову.

Макс улыбается. Я замечаю, что на переднем зубе у него щербинка. Интересно, почему он не избавится от этого уродливого недостатка? В наши дни стоматологи способны творить чудеса.

– Ну, мое дело предложить, – говорит Макс. – Если выяснится, что Дэниэл Крейг[3] в эту субботу занят, может, ты вспомнишь о моей скромной кандидатуре.

К собственному ужасу, я начинаю рассматривать перспективу явиться на свадьбу в обществе Макса как реальность. В конце концов, Макс – давний и верный друг. Если его хорошенько отмыть и не дать ему напялить кошмарные ботинки или оранжевый галстук, он будет выглядеть вполне прилично. Конечно, выдать Макса за своего нового бойфренда мне никак не удастся, ведь Роб его прекрасно знает. Тем не менее рядом с ним я буду чувствовать себя увереннее.

Да, несомненно, лучше Макс, чем никого. Он придаст мне весьма достойный вид. Вид женщины, которая не спешит, порвав отношения с одним бойфрендом, тут же заводить нового. И в то же время никогда не остается без мужского внимания.

– Какого цвета твой костюм? – спрашиваю я.

Мне подходит только спутник в темно-синем или сером костюме. Других не предлагать.

– Синий… с полосками.

– Полоски тонкие или такие, как на пляжном шезлонге?

– За кого ты меня принимаешь, Вив? Говорят тебе, костюм отличный. И выгляжу я в нем потрясающе.

– И ты готов облачиться в этот дурацкий костюм и отправиться со мной на эту идиотскую свадьбу?

– Да, я готов облачиться в этот дурацкий костюм и отправиться с тобой на эту идиотскую свадьбу, – с поистине ангельским долготерпением отвечает Макс.

– Хорошо, я позвоню Джейн и спрошу, согласна ли она тебя видеть.

– О, Джейн меня обожает! А она с кем придет?

– Это ее собственная свадьба! – говорю я и добавляю, озабоченно нахмурившись: – Похоже, у тебя провалы в памяти. До субботы ты не забудешь, куда собрался идти?

– Не забуду.

– На свадьбе ты все время будешь рядом со мной, понял? Не вздумай бросать меня в одиночестве и увиваться за подружками невесты! А если подойдет Роб, ты моментально исчезнешь.

– Так точно, – рапортует Макс и отдает мне честь.

– Спасибо, Макс. – Я глажу его по коленке. – Ты настоящий друг.

– Всегда рад услужить, – отвечает Макс, и его физиономия расплывается в глупейшей улыбке.

Я допиваю вино и опускаю стакан на стол. Макс по-прежнему улыбается, уставившись в пространство.

– Что это ты? – спрашиваю я.

– Ничего.

Он упорно смотрит в пространство. Несколько мгновений мы молчим.

– Пожалуй, мне пора вернуться на работу, – говорю я и целую его колючую щеку. – Спасибо, что пришел.

– С нетерпением жду субботы, – отвечает Макс.

Я выхожу на залитую солнечным светом улицу.

На работу я вернулась, немного воспрянув духом. Может, помогло белое вино, а может, предложение Макса. Что ни говори, приятно сознавать, что не придется идти на свадьбу в одиночестве. Одной проблемой меньше. Похоже, мои шансы растут.

Первое, что я вижу, войдя в офис, – платье, которое висит на плечиках за спиной Кристи. Бело-розовое платье с пышнейшей юбкой из перьев. Кристи отрывает глаза от экрана компьютера. Разумеется, она опять тусовалась в Сети, а о работе и думать забыла.

– Жаль, что вы разминулись с Найджелом, – говорит она.

Я не смотрю на нее. Я смотрю только на платье.

– Это его модель?

Подхожу ближе, чтобы слегка коснуться белоснежной пены из перьев. Корсаж платья сшит из бледно-розового шелка.

– А чья же еще? Здорово придумано, верно? Найджел был очень рад одолжить платье тебе. Правда, он сказал, если ты его запачкаешь или что-то в этом роде, тебе придется его купить.

Я прикладываю платье к себе, не снимая с плечиков. Никогда не видела такой красоты! Трудно поверить, что я держу в руках дизайнерский шедевр. Все, до самых мелких деталей, сделано на высочайшем уровне. Вдоль спинки идут крошечные пуговички, обтянутые атласом. Корсаж держится на тоненьких атласных бретельках. Мне хочется визжать от восторга, но я ограничиваюсь коротким потрясенным вздохом.

– А сколько оно стоит?

– Тысячу.

– Тысячу… фунтов?

Кристи кивает.

– Понятно. Хорошо.

Ничего, я буду очень, очень аккуратна. В конце концов, я собираюсь на свадьбу, а не в пейнтбольный клуб.

– Ты сама видишь, платье – просто супер, – говорит Кристи. – Вот, посмотри.

Она выходит на сайт Найджела и выбирает фильм, снятый во время одного из его модных показов. Манекенщица расхаживает по подиуму в моем платье, ловко балансируя на головокружительно высоких каблуках. Перья красиво покачиваются. Девушка выглядит гордой и невозмутимой. Ей явно нет нужды из кожи вон лезть, чтобы казаться сексуальной.

– На этой свадьбе ты будешь самой крутой, – заявляет Кристи. – У всех просто челюсти отвиснут от зависти.

Она поворачивается на вращающемся стуле и смотрит на меня. Я по-прежнему прижимаю к себе платье.

– Как ты думаешь, это мой размер?

– Нечего думать, возьми домой и примерь.

Я возвращаю платье на вешалку, мысленно представляя, какой сокрушительный эффект оно произведет на свадьбе Джейн. Как жалко будет потом с ним расставаться!

– Платье и в самом деле супер, – признаю я.

– Ты убьешь своего бывшего наповал, – предрекает Кристи.

Дома, после трех стаканчиков пино, я в роскошном платье репетирую перед зеркалом встречу с Робом:

– Привет. О, привет. Красивое платье. Да, его сшил для меня знакомый дизайнер.

Я включаю айпод и танцую под песню Паломы Фейт «He left me for another lade-e-ehe-e-e». Перья окружают меня, точно облако, и я чувствую себя богиней. Корсаж… скажем так, немного тесен, но, думаю, это даже к лучшему. Грудь в нем выглядит эффектнее. У меня есть одни-единственные туфли на высоком каблуке, и они из черной замши. Но думаю, они вполне подойдут. По принципу контраста. Я подхожу к зеркалу ближе. Надо купить другой карандаш для глаз, этот слишком жирный, делает меня немного вульгарной.

– Привет, Роб. Как поживаешь? Я? Прекрасно… позвони мне.

Отхожу от зеркала на несколько шагов, взбиваю волосы и приближаюсь вновь.

Да, вот уж платье так платье. Всем платьям платье. Достойное того, чтобы войти в легенды. Я буду рассказывать о нем нашим детям.

День за окнами догорает, в комнате становится темно, но белоснежные перья испускают в сумраке волшебное сияние. Теперь в айподе поют «Boyzone». Это одна из любимых песен Роба. Однажды мы занимались под нее любовью. Я начинаю тихонько подпевать:

– «Это лучшее, что можно сказать, когда сказать нечего».

Из зеркала на меня смотрят сияющие глаза. На щеке блестит одна-единственная слеза.

– Не могу поверить, что я его потеряла, – шепчу я.

Делаю глоток вина, и мозг мой, подобно стреле, пронзает простая мысль: «Все потерянное можно найти». Искра надежды разгорается ярче. В субботу я его увижу, и это главное. Мы будем рядом целый день. Даже если он приведет какую-то девицу, у нас будет возможность поговорить. Еще ничего не потеряно. Искра надежды превращается в небольшой костерок. Я смотрю на себя в зеркало и представляю, какое впечатление произведу на Роба. Наверняка у него отвиснет челюсть. Сначала он будет вытягивать шею, чтобы рассмотреть меня получше, потом, не обращая внимания на протесты своей спутницы, вырвет свою руку из ее руки и устремится ко мне. Я хватаюсь за эту мысль, как утопающий за обломок корабля. Все будет в точности так, как я задумала. Скорей бы настала суббота. Великий день, когда мой мужчина вернется ко мне.