Читать книгу Автобиография красного - Энн Карсон - Страница 11

Вторники были лучше всего.

Зимой каждый второй вторник отец и брат Гериона уходили на хоккейную тренировку.

Герион с мамой ужинали вдвоем.

Они улыбались друг другу во весь рот, а на берег взбиралась ночь. Они включали свет везде,

даже в тех комнатах, которыми не пользовались.

Мать Гериона готовила их любимое блюдо – консервированные персики и тосты,

нарезанные полосками, чтобы макать.

Так много масла на тостах, что на сиропе появляется тонкая пленка.

Они брали подносы и шли в гостиную.

Мать Гериона сидела на ковре – с журналами, сигаретами и телефоном.

Герион работал рядом, под лампой.

Приклеивал сигарету к помидору. Не трогай губу Герион дай зажить.

Она выдохнула дым через нос

и набрала номер. Мария? Это я можешь говорить? Ну что он сказал?

….

Так прямо и сказал?

….

Подонок

….

Это не свобода это безразличие

….

Как наркоман

….

Я бы этого бездельника из дома вышвырнула

….

Ты драматизируешь – она с силой затушила окурок – почему бы тебе не полежать в ванной

….

Да дорогая я знаю что теперь уже всё равно

….

Герион? хорошо он тут рядом со мной работает над своей автобиографией

….

Нет это скульптура он еще не умеет писать

….

Ой из всякой всячины которую он нашел на улице Герион вечно что-нибудь находит

да Герион?

Она подмигнула ему из-за трубки. Он тоже подмигнул, обоими глазами,

и вернулся к работе.

Он оторвал несколько кусочков хрустящей бумажки, которую нашел у нее в сумке, – на волосы,

и теперь приклеивал их на верхнюю часть помидора.

Снаружи черный январский ветер обрушился с неба и, расстилаясь по земле,

со всей силы ударил в окна.

Лампа мигнула. Очень красиво Герион, сказала мама, вешая трубку.

Красивая скульптура.

Она рассматривала помидор, положив руку на маленькую светящуюся голову Гериона.

И наклонилась, и поцеловала его по очереди в оба глаза,

потом взяла с подноса свою миску с персиками и передала Гериону его миску.

Может в следующий раз тебе попробовать

сделать волосы из одного доллара а не из десяти, сказала она, и они стали есть.