Читать книгу Престижное потребление - Энтони Рейн - Страница 3

Настоящая живая женщина не может все время выглядеть «на сто процентов». Трудовые будни, мигрень, депрессия, бросил козел, нечем платить за аренду квартиры, ПМС, наконец. Но все это – мелкие девчачьи проблемки. А крупные…

Две фигуры на свалке меж мусорных круч и ржавых автомобильных остовов смотрелись со стороны, как помятые лабухи после погрома в борделе. Некогда утонченная и изнеженная актриса-блондинка Трэш – нуар-мечта эротомана, и байкерша-оторва Угар – брюнетистый объект бодибилдерского вожделения адептов творчества Бориса Валеджио.

Лучшее красное платье-русалка от «Ganne Limoni» Трэш превратилось в рваную мочалку. Актриса припадала на левую ногу – каблук сломан (босоножки «Santiago Drucci», Италия, Милан). Золотые волосы спутались, запачкались потом, кровью и машинным маслом.

«Мама, роди меня обратно!» – пронеслось в уме у Трэш. – «Даже на „Кинотавр“ в Крым теперь точно не пустят!»

У соперницы британская косуха «Raspizdiay» и джинсы «Herh» из кевлара были располосованы в хлам. Сквозь глубокие порезы с зазубренными краями видно было, как сочится синтетической кровью искусственная плоть. Проглядывал металл костей. Кое-где искрила проводка.

Над крышами мусорных небоскребов плавился закат. Выл набиравший силу ветер, небо хмурило комковатую серую рожу, точно хотело заплакать, бились в истерике молнии.

Призывно гудел самец-тепловоз – рядом «железка». Сортировочная станция, питерское направление. С маневровой горки спускались самки-вагоны и остервенело трахались буферами при встрече.

Если бы Трэш знала, чем кончатся ее посиделки со Светкой, давно бы свалила из Нерезиновой на родину, на Волгу, в Саратов. И жила, как ее двоюродная тетка-лесбиянка, на лоне природы, и не парилась из-за бабок.

Катана противницы («Hirohito Oherito», «мейд ин джапан») сверкала гневными отблесками небесного огня, раскручивалась, выписывала петли и восьмерки. Истошно визжал от боли русский воздух, истязаемый японской сталью.

Брюнетистая дрянь лыбилась, красовалась обнаженным металлом половины лицевых костей. Кошка драная! Но двигалась плавно, будто танцевала на дискотеке – «клац-клац» – только подкованные каблучки кожаных сапожек «Monstretti» стучали по смятым жестяным банкам.

Трэш видела противницу насквозь. Наперед знала все ее финты и выпады. Актриса сплюнула сквозь уцелевшие в драке зубы. Проревела:

– Надо с тобою кончать!

– Потанцуем «техно», зрелка! – заорала чипованная психопатка в ответ.

– Ага, щаз! Обрыбишься! – Актриса крепко сжала рифленую рукоятку. Бензопила – бренд «Unity». Куплена в аутлете «Черная дача». Обычная цепь собственноручно заменена на легированное изделие с алмазным напылением. И, ох, да, винтажные стразы на корпусе и режущей шине.

В голове Трэш замкнуло, крутилась одна и та же фраза: «Сейчас я поимею и употреблю тебя со всем твоим апгрейдом! Разделим права на фильм? – Как же, напополам!»

Актриса слегка пригнулась, отвела руку назад и рванула стартер.

– Взррр!

Верная подруга с лязгом завелась и окутала Трэш сизым выхлопом.

Женщина легко взмахнула оружием, разогнала метровую свистящую полосу по кругу и зацепила ржавый остов «Койоты» – полетели брызги стекла и куски обшивки. Трэш взметнула оружие вверх в импровизированном салюте – и глубоко, с наслаждением вдохнула сдобренный парами бензина липкий воздух подмосковной свалки.

– Урою, блонда! На раз урою! – донеслось от мусорного небоскреба напротив.

Трэш зашипела низким голосом:

– В р-р-расход пущу, с-с-сучка!

Актриса шагнула вперед, замерла.

Вес тела сосредоточен на слегка согнутой левой ноге. Правая немного отведена назад. Атакующая стойка – «posta di coda lunga». Бензопила справа-сбоку и направлена чуть в сторону под углом в сорок пять градусов к земле. Оружие работало на пониженных оборотах, но уже успело оставить прореху в зловонном мусорном грунте.

Нельзя стоять боком! Можно пропустить быстрый укол.

Разворот корпуса.

Смена технических настроек в профиле битвы перед глазами Трэш: выпадающее меню, опция «time compression», бегунок ползет влево в крайнее положение «x20».

Для актрисы время замедлилось – парящие над свалкой чайки лениво, раз-два в минуту, взмахивали крыльями, тепловозный гудок звучал на два тона ниже.

Трэш внимательно следила за дистанцией. Быстрый «oberhau» обратной кромкой пилы или резкий встречный удар – предложила на выбор боевая тактическая схема.

Актриса переключилась с виртуальной внешней камеры на фронтальный обзор, в просторечии – «вид из глаз».

Вспышка света – и сразу гром.

Картинка дернулась, поплыла мелкой рябью.

Трэш просканировала повреждения: нарушена защита от статического электричества. Проекция ее тела в «окне состояний» наполовину залита красным.

Звездец кошечке! Допрыгалась, гребаная киборгиня!

Сетка наводки дрожала. Угар – цель с катаной в перекрестье прицела – расплылась, размазалась в движении (вот это скорость!). Изображение для Трэш потеряло резкость и глубину цвета. Появилось зерно.

Актриса, чертыхнувшись, сменила режим обзора виртуальной камеры. Теперь она снова могла видеть себя со стороны.

Убожество!

На лице – застывшая гримаса боли. Порезы от ударов катаной.

Диагностика внутренних систем не давала утешительных прогнозов: мимику губ обеспечивали только резервные цепи и сервоприводы, нейронная связь челюстных мышц сбоила. У тяговой батареи аккумуляторов наличествовала едва ли половина номинальной мощности.

Уцелевший глаз дергался. Навернулись слезы.

Что же она натворила?!…