Читать книгу Престижное потребление - Энтони Рейн - Страница 6

Бандит в расстроенных чувствах запрыгнул в свою реплику классического «бумера» пятой серии. Ударил по газам. Двигатель взрыкнул, проглатывая дорогой высокооктановый бензин, и автомобиль со свистом и прокруткой колес стартовал с места.

Настроение – ни к черту после встречи с «бывшей».

Трэш всегда умела «уесть» мужчину, по недомыслию и собственному скудоумию оказавшегося в поле ее зрения – оптического прицела.

Перед хозяином Бандит вида не показывал. По крайней мере, старался. Старый лис каким-то звериным чутьем распознавал слабости людей, понимал, на что они способны, какой пакости и подлости от них можно было ждать. И это сверхъестественное чувство старого мафиози однажды сработало на родном сыне…

На приборной панели автомобиля лежала обычная пожелтевшая от времени фотокарточка, где он с Трэш на пляже. Бандит – в майке с эмблемой победы в Великой Отечественной войне. Подруга – в кокетливой толстовке красно-белого цвета с интригующей надписью: «Хочу троих». И принт на фотографии – «Селигер-201…». Сколько им тогда было лет? Восемнадцать-двадцать? Кто думал, что она пойдет в актрисы и станет королевой хоррора? А он из начинающих комиссаров-активистов окончательно перейдет в люберецкий криминал.

Превратности судьбы. Батя – отец Трэш! И Бандит узнал об этом на злополучной премьере пошленького хоррор-фильма.

Судьба! От прошлого еще никому не удавалось убежать.

Не доверяя автоведению, Бандит взял управление на себя – и чуть не врезался на перекрестке в новенький серебристый электромобиль «Ampera» с двумя пассажирами (чего с ним никогда не бывало). Он хотел выйти, пообщаться с народом и растолковать «правду жизни», но вовремя вспомнил про задание. Буркнул:

– Автопилот, электромотор – все это для извращенцев!

Бандит покрутил ручки магнитолы «Young Pioneer», врубил в динамиках «Her Mann» олдскульный хард-рок, плавно переходящий в хеви-метал. Посмотрел назад – на кожаном сиденье мирно лежала обездвиженная кошка-киборг.

Нога резко вдавила педаль – и когда-то популярный немецкий пенсионер-исполнитель взял высокую ноту, заголосил, срываясь на фальцет.

Солнце неумолимо клонилось к закату, а стрелка указателя уровня топлива в бензобаке устремилась в область околонулевых значений…

Заброшенное светло-серое здание на окраине Москвы раньше принадлежало какой-то академии, то ли образования, то ли воспитания, а может быть, и того, и другого вместе взятого. В настоящие времена моральным здоровьем и благополучием школьников занимался исключительно шоу-бизнес, а государственная контора больше не растлевала своим действием святое пространство детства и юности.

Бюрократический дух в здании оставался, выражаясь в строгом порядке коридоров и переходов, относительной чистоте комнат и отсутствии вездесущих граффити и прочих отходов маргинальной социальной активности.

Второй этаж оказался обитаемым. Помещения не пустовали: мягкий приглушенный свет, стеллажи и столы с разложенными кибер-протезами, частями тел, руками, ногами, внутренними органами в прозрачной упаковке с силиконовым гелем. Со стороны – ни дать, ни взять выставка манекенов и их частей – декорации для популярного режиссера-модерниста Стэнли Рубрика.

Грубые протезы, выполненные разве что чуть лучше, чем деревянные конечности Пиноккио – для непритязательной публики. Продвинутые модели – пальцы, носы, глаза, полотна кожи, сухожилия и сине-красные искусственные мышцы, пронизанные стальными волокнами проводов и искрящие металлом контактов – для состоятельных покупателей. Для тех, кто хотел бы, чтобы их улучшения и усовершенствования, будь то попа, бедра или накачанный торс, ничем не отличались от их естественных подобий.

На самом почетном месте – посередине конторского деревянного стола, согреваемые светом зеленой лампы, в упаковках из темного пластика лежали те самые органы, которые «с турбонаддувом»… от «Хунь Сунь Сексоботикс» – мирового монополиста в производстве и торговле сексологическими нейропротезами.

Спекулировали имплантами, разумеется, не вполне легально и в обход официального налогообложения.

Среди инновационного хозяйства, перебирая кабели питания и разъемы, разбирая склянки с консервирующей жидкостью и смазкой, шустрил вертлявый малый лет тридцати с узким нервным лицом, выпирающим кадыком над полурастегнутой цветастой рубашкой-«гавайкой» и одетый поверх нее в кожаную жакетку со стразами из печатных компьютерных плат.

Делец недавно выпроводил клиента – толстенького коротконогого бородача с опухшим лицом, довольного тем, что прикупил искусственную печень «Bukhalico» за полцены, правда, без гарантии. Посетитель долго расспрашивал про титановые вставки в кости ног для увеличения роста от «Babibass» или «BeeBook», сокрушенно вздыхал и прикидывал будущие траты.

Дилер киберимплантов посмотрел на раритетные механические наручные часы от бренда «Grand Patriarch» на руке: до прихода следующего визитера можно перевести дух, разложить заранее припасенный товар по порядку. А потом обещали появиться представители его нового покровителя и оптового поставщика.

Услышав шаги, дилер вздрогнул: кто это в неурочное время? Он ведь никого не ждал. Вернулся клиент за удлиняющими конечности протезами?

Бандит вышел из тени лестничного перехода и, как за ним водилось, сразу перешел к делу:

– Здравствуй, Петя. За тобой должок!

Дилер по-хамски ответил, выпячивая плоскую грудь и норовя проткнуть выпирающим кадыком оппонента:

– Кому должен – всем прощаю!

Бандит поправил солнцезащитные очки, которые не снимал даже в темноте, и таким же нейтральным отстранённым тоном продолжил:

– Петя, а ведь хозяин спрашивает за поставку в прошлом сентябре!

– Ну и что? Что… что ты мне сделаешь! – Петюня распустил пальцы и нагло выкатил глаза, попер на гостя. – У меня новая крыша!

Бандит одной рукой схватил дилера за грудки и оторвал от пола. Тряхнул – посыпались плохо закрепленные на одежде микросхемы.

– Петя, знаешь, у меня странное ощущение, что мы с тобой больше не друзья.

Дилер захрипел, задыхаясь:

– Ты подумай… с кем… ты связался.

Четкие шаги. Цоканье подкованных ботинок.

Со стороны лестничной клетки появились две фигуры в одинаковых черных костюмах, белых рубашках и галстуках от патриотического бренда «Dolbo». Они шли в ногу, как два близнеца, только один из них – блондин с густой львиной шевелюрой, второй оказался жгучим брюнетом с карими глазами.

– Оставь его! – потребовал Дитер.

– Он теперь под Генералом ходит! – подержал коллегу Томас.

Двоица зашарила руками по кобурам, желая, очевидно, достать оружие.

В мире криминала есть действительно профессионалы, однако гораздо чаще встречаются лишь их имитация, дешевая подделка. Бандит, не оборачиваясь и не отпуская дилера, левой рукой выхватил тяжёлый рифленый пистолет «Monetta» с глушителем и произвел два выстрела.

– Пам! Пам!

Пули попали целям точно в колени.

Дитера и Томас упали, ругаясь и матерясь, покатились по полу.

Бандит сокрушенно, как бы извиняясь перед Петюней, вынес вердикт:

– Господа, мы с вами имеем полное отсутствие взаимопонимания!

Дилер от ужаса потерял сознание. Обмяк как тряпка. И, кажется, пустил струю.

Посланник мафиози, поморщившись, связал Петюне руки-ноги и засунул кляп в рот. Взвалил на плечо и практически без усилий потащил ношу к выходу.

Поравнявшись с генеральскими «торпедами», Бандит усмехнулся и, напевая что-то легкомысленное из прошлого, произнес:

– Отпрыгались, попсушники!

Дитер и Томас пытались ползти за ним:

– Ссука. Мы тебя достанем, тварь чипованная!

– На запчасти разберем!

На улице быстро темнело. Рядом со стеной стоял автомобиль Бандита, а метрах в пятидесяти от него серебристый двухместный электрокар «Heronimo», очевидно, принадлежавшей незадачливой двоице.

Подручный мафиози спустился с ношей по лестнице и привычным движением выстрелил в камеру видеонаблюдения «Barrett», что еще при позапрошлом мэре понатыкали в Москве на каждый столб. Прислушался.

Откуда-то сверху раздавался слабый звон пропеллеров. Заблудший парковочный дрон, из тех, что собирали дань, драли третью шкуру с обложенных непомерными оброками жителей столицы, не успевших во время прошлых вирусных пандемий сменить место жительства на комфортное замкадье.

Рука с оружием стремительно вскинута вверх.

Выстрел.

С печальным треском пропеллеров детище московских горе-мытарей упало на асфальт, раскидывая в электронной агонии детали и искря вскрытой пулей проводкой.

Бандит открыл багажник и постарался запихнуть туда ношу. Оживший Петюня слабо упирался.

Внезапно включилась кошка-киборг. Должно быть, почивший в бозе дрон перед смертью активно сыпал в эфир тревожными радиосигналами. Кошка шерстяной молнией метнулась по салону, сбросила с приборной панели фотокарточку с Трэш и прыснула на улицу.

Как бы ни был быстр подручный мафиози, но поймать зверюгу не смог. Мешал Петюня.

Бандит положил связанного дилера на землю, подобрал фотокарточку. Отряхнул с нее дорожную пыль, вернул на место. Посмотрел на свою руку – на запястье висели часы-радар с мечущимся индикатором местоположения кошки-киборга. Обернулся к дилеру:

– Ты, Петя, здесь полежи. А вот за кошака мне Батя шкуру снимет.

Бандит достал из багажника канистру и попробовал фальшиво напеть:

– Чери, чери лейди!

Петюня замычал и замотал головой, протестуя против, как он думал, инквизиторского процесса над его грешной душой.

Бандит методично, со всех сторон полил топливом электромобиль Дитера и Томаса. Подобрал с тротуара палку, взял ветошь из багажника, смочил остатками топлива из канистры. Принюхался:

– Ммм. Обожаю свежий запах бензина по вечерам!

Бандит зажёг факел. Развернулся к своему авто и бросил огонь за спину.

Вспышка. Отблески пламени на стекле «бумера». Взрыв. Просвистела пара осколков.

Нарядный серебряный транспорт вмиг превратился в изуродованный, смятый гармошкой корпус, весело полыхающий на свежем ночном ветерке, с пламенем, дергающимся в такт ритму человеческого сердца.

Сподвижник мафиози покрутил колесики настройки радара на своем запястье и выдвинулся в темноту. Попробовал подзывать притворно-слащавым голосом:

– Кис, кис, кис! Где же ты? Чтоб тебя!

Связанный Петюня, извивась ужом, потихоньку пополз в сторону от «бумера».

Обычная московская подворотня в одном из многочисленных «человейников», построенных во времена принудительной утрамбовки столицы. В домах, когда-то гордо именовавшихся «жильем бизнес-класса», а теперь превратившихся в унылое гетто, бетонно-фанерные обшарпанные джунгли цвета гречки, заплесневелой от долгого хранения.

Вышедшие на пенсию офисные страдальцы, наверное, еще до сих пор выплачивали бешеную ипотеку за внезапно переставшее быть «престижным» московское жилье. Сидели дома. Боялись выйти на улицу из своих еврохалуп.

Преступность, криминал, разбитые камеры видеонаблюдения, горы мусора – такова непритязательная изнанка «реноватизированной» Москвы.

Свора бродячих собак с грохотом и лязганьем, сшибая коробки и расшвыривая пластиковые пакеты, гналась за котом Василием. Городские хищники хотели задрать толстого домашнего питомца, улепетывающего из последних сил. (Как известно, кошки не способны к бегу на дальние дистанции, а последнее спасительное деревце в округе срубили лет пять тому назад)

Две собаки-преследователя были натуральными. Три – киборгизированные неизвестным московским техно-маньяком: металлические вставки, резина, провода торчали из голов и туловищ. За кавалькадой преследователей, гремя протезами, несся кибер-шпиц, в свое время чудом избежавший участи стать завтраком для бомжей.

Кот, скребя когтями по асфальту, пробежал под выключенным уличным экраном, ударился боком о шершавую стену дома. Мяукнул – и, хрипя от натуги, рванул к куче отходов, мирно гниющей у входа в подвал с намертво забетонированными продушинами.

Допотопный рекламный сенсор на вывеске среагировал на движение. Черное грязное полотно, покрытое паутинкой трещин, засветилось.

Собаки остановились как вкопанные, уставились на новый раздражитель.

Краткая передышка.

Кот забрался на гору мусора, достававшую почти до второго этажа здания – и все: бежать дальше он не мог, не было сил. Затравленное животное вжалось в отходы, пытаясь затаиться и отдышаться.

Новостная картинка заманчиво мигнула неоново-колбасным светом. Красные, фиолетовые, синие пятна сплелись в узор и явили сумрачному миру подворотни московскую телестудию где-то в подвалах Останкино. Все та же приснопамятная журналистка, чипованная с головы до пят, вновь брала интервью у Председателя Россовета.

На заднем фоне студии на отдельном экране виднелась протестующая толпа у входа в государственное учреждение с флагами и гербами, вероятно, в службу занятости или в общество содействия добровольной эвтаназии.

Раздавались выкрики:

– Хотим настоящую, не удаленную работу… достойную пенсию. Не будем пихать железки в тело!

Отец Спиридон – афрорусский священник, с крестом и кропилом чинно расхаживал в рясе среди митингующих, поигрывая бицепсами. Рядом с тазиком святой воды сновал худощавый жилистый байкер с огромной серьгой в правом ухе, в косухе с заклепками и бандане, расписанной усмехающимися черепами. Байкер смолил косячок, нисколько не стесняясь присутствия святого отца.

На толпу неправдоподобно ровными шеренгами надвигалась полиция – в сверкающей броне «Patriotica Helementare» с внешними сервоприводами-усилителями мышц, в шлемах и с надетыми на руки прозрачными полутораметровыми панелями, сверкающими неоновыми электрическими разрядами. Резиновые дубинки-демократизаторы от «BeMyValentine» привычно отбивали по силовым щитам от компании «EdrosTekh» веселый марш для готовых к страданию костей и черепов.

Картинку затемнили, отдалили. Звук поспешно приглушили. Но один истеричный выкрик все же донесся до студии:

– Смерть киборгам!

Дикторша на секунду испугалась, сделала глупое лицо. Очевидно, заглючили сервоприводы мимических мышц. Запинаясь, она затараторила:

– Но ведь правда же, что люди с апгрейдом получают преимущества при трудоустройстве…

Председатель заелозил в кресле за столом. Сиденье под металлическим телом прогнулось и заскрипело. Глава нации начал нравоучительно:

– Толерантность лежит в основе нашей государственности. На всем протяжении своей истории мы складывались как многонациональное и многоконфессиональное государство…

Дикторша справилась с настройкой мимики и сразу же залебезила:

– Ой, мне их так жалко, у них просто нет денег на импланты… Я даже перечисляю часть зарплаты в фонд развития ЕГЭ для натурально обучающихся при «Высшей школе менеджмента».

Председатель довольно кивнул, слегка привстал с кресла и торжественно завершил:

– Здоровая конкуренция – важнейший фактор развития нашей экономики!

Новостной блок по традиции должна была сменить информационная вставка, но экран покрылся рябью и погас. Вероятно, рекламный сенсор определил отсутствие рядом живой души с кредиткой в кармане и счетом в банке. Четвероногие обитатели трущоб – не в счет.

Кот в стремительном прыжке сорвался с мусорной кучи и бросился в боковое ответвление подворотни, с грохотом уронив по пути пустой пластиковый бак синюшно-трупного цвета.

Собаки очнулись от гипнотического транса, вызванного явлением Председателя, и потруслили вслед за Василием. Но как-то осторожно. Оглядывались, принюхивались, как будто их что-то пугало.

Кот проскочил подворотню и выскочил на улицу. На миг он застыл от яркого света автострады. Бетонные джунгли кончились. Впереди – восьмиполосная проезжая часть, а за ней – спасительные кусты и деревья чудом уцелевшего в Москве парка.

В темноте позади Василия раздалось предупреждающее шипение, зажглись два глаза – один обычный желтый, другой – пронзительно красный. На крыше мусорного контейнера, освещаемый полной луной, стремительно возник силуэт неведомо как оказавшейся в подворотне кошки-киборга.

Собаки сунулись вслед за беглецом.

Кошка с остервенением взвыла:

– Мяуоуууу! – и черной молнией метнулась в атаку.

В подворотне заметались тени, обрушились уцелевшие мусорные конструкции. Раздались жалобный вой и панические визги терзаемой своры.

Василий как чумовой выскочил на дорогу.

Темно-зеленый, почти черный «крокодил» с золотистыми молдингами резво катил по вечерней Москве, распугивая своей нахальной широкой мордой редкие двухместные электромобильчики.

В подарке от папы Трэш вместе с бойфрендом Тарантасовым возвращались с занятий со студентами, где она подрабатывала «живой» моделью успеха. Типа победитель курсов должен был снимать короткометражный фильм с ней в главной роли.

В свободное от основной работы время Костя Тарантасов разводил лохов – за что Трэш его, собственно, и полюбила или, по крайней мере, думала, что полюбила. Сама ведь когда-то записалась к нему на занятия.

Тарантасов держал киношколу возле Чертановского путепровода, где обучал молодые кадры сценарному ремеслу и прочим атрибутам кинопрофессии. Те, кто в теме, должны были знать «Свободную лигу кино» с розовым пони-единорогом на эмблеме.

Талантам всегда нужно помогать. Разумеется, за счет бездарностей с лишними деньгами. В мире полно страждущих профанов, в своих мечтах мнящих себя великими режиссерами, сценаристами, актерами, и прочих чокнутых буратино-терпил.

Какой, скажите, идиот-продюсер возьмет сценарий со стороны от неизвестного автора? Тем более если документ не написан его любовницей, любовником, братом, друганом с пятого класса, сыном соседа двоюродного брата матери по общежитию, ну, или человеком с несколькими десятками уже реализованных сценариев? «Вася ты обурел, в натуре, собирай манатки и мотай назад в свой Урюпинск!» – Трэш от души ржала, вспоминая сценарные потуги Костиных подопечных.

Но картинка-то внешне красивая. Опять же, есть розовый пони. И звезда, то есть Трэш. Замануха – написать сценарий, который экранируют, дадут гонорар. Получить доступ в профессию. И все – ты в шоколаде, жизнь удалась!

А со статистикой и реальными шансами (примерно, как в лотерею) у возбужденных рекламой сценарных школ кинозадротов явно были проблемы. Потому-то поток «кинолошар» в сети Тарантасова и не ослабевал. И помимо основной деятельности на хоррорах у Кости всегда имелся неплохой приварок.

Развод круче сценарной школы – только сценарный «питчинг дилетантов». Толпа идиотов творила свои «бессмертные вирши», потом другие идиоты (литературные негры, на побегушках у редакторов), лопатили все это мессиво, выгребали интересные темы и сюжеты, которые затем доводили до ума опять же свои, прикормленные, уже профессиональные сценаристы.

Авторское право? Да вы что! – идеи нашим дырявым законодательством не защищались. Взял синопсис – поменял имена, обстоятельства. Теперь – другое произведение. Ну а в конкурсе победил, естественно, свой человек с каким-нибудь мегаактулаьным проектом про групповое изнасилование диснеевского олененка злобными румынскими наркоторговцами или фэнтези-драмой в жанре «ЛитРПГ» – «Герои распила и отката» с эльфами и гоблинами на страже общественно-муниципального порядка Первокиберпрестольной.

Тарантасов за рулем улыбался и предавался сладострастным мечтам об открытии дополнительного направления подготовки кинозадротов. Трэш на калькуляторе своими острыми коготочками подсчитывала будущую прибыль.

Накапывал дождик. Капли на лобовом стекле «Чероки» мешали обзору, а Тарантасов, доведенный до белого каления тупизной своих студентов, никак не мог приспособиться к управлению дворниками. А тут еще и подруга, то и дело отрываясь от расчетов, доканывала своими претензиями и капризами:

– Слушай, я должна быть уже утверждена на роль!

– Майн либе, но ведь есть кастинг, установленная в правилах министерская процедура! – отмахнулся Тарантасов и попытался сосредоточиться на дороге.

Трэш отложила счетную машинку, придвинулась к бойфренду и почти выхватила руль:

– Скажи, у тебя появилась другая? Я знаю, вы все… творческие личности.

– Нихт! Как ты можешь… – Тарантасов, пропустив поворот направо, чертыхался и лихорадочно пытался настроить древний навигатор от «Scramblers».

– Слушай, ты все время тянешь… Меня скорее замуж позовут! – выпалила Трэш в нетерпении.

Костя нервничал, дёргано вел машину, не заметил очередную яму, но железобетонная подвеска машины ее благополучно поглотила. Джип слегка качнулся.

– Слушай, аккуратнее! Мы приглашены на тусовку к Генералити. Там будет новая коллекция брендов.

Тарантасов притормозил на повороте, но его отвлек яркий сноп света, ударивший по глазам.

Режиссер на мгновение зажмурился. Все вокруг покрылось цветными пятнами.

В зеркале заднего обзора появился одиночный мотоциклист на спортбайке с какой-то палкой и большим медведем-игрушкой за спиной. За ним – целая колонна байкеров. Все в коже, заклёпках, на ревущих чопперах, одетые как для церемонии празднования встречи Апокалипсиса.

Режиссер отвлекся на мотоциклистов, обернулся, но Трэш опять потребовала внимания:

– Ты меня совсем не слушаешь! Я устала жить без четкого тренда!

Внезапно на дорогу выскочил серый кошак, заметался в лучах фар и бесстрашно, как «партизанин с гранатой», бросился под колеса «Чероки».

Костя резко ударил по тормозам:

– Швайне!

Визг колодок.

Джип занесло на мокром асфальте, закрутило и выбросило на обочину, в кусты.

Трэш завопила:

– А-а-а! У меня же роль!

Чтобы увернуться от потерявшего управления «Чероки», ездок поднял мотоцикл и развернулся на заднем колесе, подрезав медлительных и неповоротливых байкеров на чопперах.

Байкеры сломали строй, разъехались врассыпную. Кто-то упал со скрежетом и искрами.

Адепты апокалипсиса ругались, поднимались сами, поднимали мотоциклы, рассматривали признаки «асфальтовой болезни» друг на друге:

– Ездун-то гробанулся!

– Одноразовые, разъездились на «спортах»!

– Опа, гляди, чикса на «пчеле»!

Вожак – плотный детина лет сорока пяти с окладистой бородой, одетый в косуху из полосатой кожи трансгендерного барана, поднял руку. «Псы Апокалипсиса», а именно так называлась мотобанда, судя по нашивкам, притихли. Ждали, что скажет главный.

Позади вожака сидела Светка – Силиконовое Чудо, давняя знакомая и подруга Трэш, одетая в куртку с эмблемой – оторванной металлической головой робота на реактивной струе.

Сразу за головным транспортом следовал мотоцикл «Her Beit» с коляской. В коляске тяжело дышала овчарка в самодельном шлеме и импровизированной косухе с крестами.

Байкеры, не дождавшись слов начальства, продолжили свое возмущение:

– Да баба это. Она из этих… чипованная!

– На «хаябусе»!

– Папик купил! Мажорка.

Тощий байкер с грязными спутанными волосами заорал:

– Эй, чика! Двигай сюда булками! Мне кажется, это начало прекрасной дружбы… – и тупо заржал, демонстрируя полный рот металлических зубов в два ряда.

Вожак оборвал его:

– Грешник, хорош боянить, Она под апгрейдом. Чики так не ездят. – Главарь обернулся к спутнице. – Так ведь?

Светка жеманно высказала претензию:

– Дорогой, я выронила косметичку. – И добавила в адрес мотоциклистки: – Эта чипованная сучка!

Вожак взбесился и делано проревел, работая на авторитет у своей братии:

– Слышь ты, овца! Да, я тебе говорю. Шевели придатками. Кто за выпендреж ответит?

Мотоциклистка поставила свой спортбайк на подножку.

Толстый байкер на трехколесном транспорте, гордо носящий немецкую каску, потешно разглагольствовал:

– Да, детка, становись в круг! Мы и твоего плюшевого монстра определим. У Тузика сегодня сперматоксикоз!

Байкеры заржали хором:

– Ха-ха-ха!

– Враз отпердолит!

– Весь поролон наружу вылезет!

Вожак примирительно согласился с братией:

– Овца и есть. Была б натуралкой, слова бы не сказал, но это ж «чиппи» звезданутая!

Девушка сняла шлем, положила на сиденье рядом с плюшевым медведем и танцующей походкой подошла к замершим от наглости байкерам.

Под визги Силиконового Чуда она стащила за шкирку вожака с мотоцикла, а потом врезала ему коленом в живот.

– Да ты! А-а-а! Сука! Убью!

Вожак пытался уползти – мотоциклистка отвесила ему пинка под зад.

Остальные байкеры кинулись на чужачку, но как-то нехотя. Кто-то истошно заорал:

– Проктолог, атас! Это Угар! Она отмороженная на всю голову!

Трэш с Костей, продираясь через колючие кусты, высунулись из зарослей. Актриса предусмотрительно дернула за воротник своего любопытного бойфренда, близоруко щурившего глазки, пытаясь сконцентрировать фокус на мотоциклистке, и потащила назад:

– Идиот, куда ты? И нам вломят!

Тарантасов спрятался в укрытие из веток, но продолжал зачарованно следить за мотоциклисткой.

Угар двигалась резко и стремительно, как боевая машина, одновременно декламируя:

– Уронили мишку.

Угар подсекла ногой длинного байкера и в падении добила в голову:

– Ы-ы-ы!

– На пол.

Мотоциклистка перехватила руку с ножом толстого байкера:

– Оторвали мишке.

Девушка заломила конечность, провела болевой приём и бросок.

Каска покатилась по асфальту. А байкер заорал:

– А-а-а! Больно! Пусти, сука!

Угар с хрустом сломала ему руку:

– Лапу.

Толстяк дернулся и потерял сознание от болевого шока.

Третий байкер, накачанный анаболиками тип, ударил противницу дубинкой по спине. Древко сломалось.

Угар слегка поморщилась, но продолжила читать:

– Все равно его, – резко развернулась.

Удар ногой в пах.

Качок осел, хватаясь за свое достоинство:

– Ы-ых. Я тебя…

– Не брошу!

Угар добила культуриста коленом в голову:

– Потому что он.

Разворотом, «вертушкой» мотоциклистка ударила в голову четвёртого байкера с велосипедной цепью.

– Хрясть!

Байкер упал на асфальт и выронил звенья.

– Хороший!

Пятый байкер, увешанный крест-накрест пулеметными лентами поверх рясы (это ж афрорусский отец Спиридон!) помедлил секунду – отбросил ломик и вытащил пистолет:

– Сейчас я тебя, нечисть!

Угар молниеносно выхватила катану из заплечных ножен и разрубила пистолет.

Отец Спиридон застыл как пень и недоуменно смотрел на огрызок оружия:

– Опа, попадос, прости Господи!

Следующий куплет:

– Зайку.

Угар издевательски ласково одной рукой взяла подкачанного священника за грудки:

– Бросила хозяйка… – и как тряпичную куклу швырнула отца Спиридона на другую сторону дороги. Через четыре полосы.

Байкеры зашипели:

– Это ж надо, что она со святым отцом-то делает! Безбожница!

Но даже несмотря на такую наглость и оскорбление, противники нерешительно мялись, переговариваясь. Попятились назад.

Плавной танцующей походкой Угар проходила мимо их мотоциклов, снимала с подножки, роняла на мостовую:

– Под дождем остался зайка!

Угар перерубала катаной тормозные шланги и тросы управления. Дырявила бензобаки.

На дорогу вытекали бензин и масло, под дождем и в сумерках так похожие на кровь.

Вышла из ступора и истошно заверещала Светка – Силиконовое Чудо:

– Кто-нибудь, вызовите полицию. Она же их убьет! Это просто кошмар какой-то!

Угар с металлическим лязгом вернула катану в ножны, подняла с асфальта косметичку, подала Силиконовому Чуду:

– Держи, прямо натуралочка!

Светка нервно вцепилась в сумочку, заморгала накрашенными глазищами и испуганно замолчала.

Режиссер с восторгом и нескрываемым интересом следил за избиением мотоциклистов. Ноги, ножки. Великолепные ножки! – быстрые, точеные, в меру мускулистые, в обтягивающей черной коже и мотоциклетных сапожках с подковами. Стремительные удары, великолепная растяжка и прямо-таки выигрышные с кинематографической точки зрения ракурсы. Какая грация! Какая походка! Какие позы!

Тарантасов замер в экстазе, целиком и полностью превратился в подобие камеры с объективом.

Драка закончилась. Что-то теплое и пушистое потерлось об ногу режиссёра.

Тарантасов посмотрел вниз, увидел кота, довольно улыбнулся и взял животное на руки.

Трэш зашипела:

– Слушай, выбрось это немедленно! Он, наверное, больной!

Режиссер уже с найденышем на руках вновь уставился на Угар и только приговаривал:

– Мочи, мочи их, киска!

Актриса возревновала:

– Вечно ты всякую дрянь подбираешь! Триппер мохнатый!

Трэш потянула режиссера назад к джипу.

Кот отчаянно вцепился в Тарантасова и не хотел отпускать. Залез к нему на спину.

– Слушай! Он же бешеный!

Трэш попыталась отодрать кота. Бесполезно – зверь вцепился в загривок режиссера намертво. Тогда актриса принялась наяривать кулачком в спину своего бойфренда.

– Гони! Гони! Пока нам не прилетело!

Режиссер с котом на спине рыбкой-дельфинчиком запрыгнул в «Чероки» на задний диван.

Актрисе пришлось самой усесться за руль. Трэш завела мотор и ударила каблуками по педалям. «Чероки» вырвался из газонного плена и с визгом сорвался прочь. Подальше от таких приключений.

Уцелевшие байкеры как обезьяны на удава смотрели на мотоциклистку. В сторону беглого джипа никто не обернулся.

Тем временем Угар вернулась к своему мотоциклу, поправила крепление медведя, надела шлем. Села в седло, и врезала ногой по самопальному кик-стартеру – мотор заревел, а она напомнила оппонентам:

– Пристегните ремни, диванщики! Будет прямо жёсткая ночка. – И с пробуксовкой рванула по дороге.

Избитые байкеры, отплевываясь кровью, поднимали мотоциклы. Грозили кулаками вслед:

– Сука! Мажорка чипованная!

– Киборгов на ножи! Порезать всех!

Проктолог, утирая окровавленное лицо рукавом куртки, безапелляционно приговорил:

– На запчасти киборгиню пустим! Я из ее башки мясо выдеру, туда лампу вставлю и на руль! Чтоб светила!

Дождь усиливается, но даже все воды мирового океана не могли смыть случившегося с байкерами позора.

Трэш давила на газ и молила всех богов, Макаронного монстра, Ктулху и их новоизбиенного пророка Спиридона, чтобы ни Светка, ни ее бойфренд не узнали актрису и режиссера.

Вырвались! Ушли. Трэш на автомате дорулила до дома Кости, поставила машину в паркинг под подъездом. После взбалмошная троица – Тарантасов с ошалелым котом и Трэш с растрепанной прической, сели в лифт и в металлической капсуле жизни поднялись наверх на тринадцатый этаж.