Читать книгу Дитрих Бонхёффер. Праведник мира против Третьего Рейха - Эрик Метаксас - Страница 16

Едва ли не самым болезненным для Германии условием Версальского мира стал запрет иметь большую регулярную армию. На военной службе оставалось всего 100 000 человек. Это была серьезная угроза национальной безопасности, поскольку Россия, отделенная от восточной границы страны лишь Польшей, могла в любой момент оккупировать Германию, а также различные внутренние группировки – таких нашлось бы несколько – могли достаточно легко захватить власть силой. Подобное едва не произошло 8 ноября, когда Гитлер предпринял свой путч. Напряженная политическая обстановка требовала такого уровня военной безопасности, какой победители отказывались предоставить побежденным, и немцы изобретали различные способы обойти союзническую контрольную комиссию, в том числе они втайне проводили военную подготовку студентов во время учебы. Эти отряды резервистов получили прозвище «Черного рейхсвера». В ноябре 1923 года настал черед Дитриха.

Обучение занимало две недели, его направляли в Ульм, поблизости от Тюбингена, где размещались Ульмские стрелки. Многие «Ежи» ехали туда же, как и члены других братств. Бонхёффер не имел ничего против, он рассматривал это как естественное продолжение своего долга немца и гражданина, однако ему требовалось согласие родителей, и перед отъездом он написал им:

Главная задача состоит в том, чтобы подготовить как можно больше молодых людей прежде, чем контрольная комиссия проведает об этом… Предупреждают накануне, едут все члены братства, которые учатся меньше семи семестров… Я ответил, что поеду и буду там до вторника, когда я рассчитываю получить от вас ответ, как вы к этому относитесь. Если у вас будут возражения, я вернусь в Тюбинген. Поначалу я думал, что лучше поехать в другой раз и не прерываться во время семестра, но потом решил, что чем раньше, тем скорее я обрету уверенность, что в кризисной ситуации от меня будет польза. Бабушке грустно оставаться на две недели одной, но она велела мне ехать⁶⁶.

Два дня спустя он писал:

Ныне я солдат. Вчера, как только мы приехали, нас одели в форму и выдали снаряжение. Сегодня мы получили гранаты и другое оружие. Пока мы еще только учились разбирать и застилать постель⁶⁷.

Через несколько дней он уточнял:

Тренировки совсем не тяжелые. Примерно пять часов маршировки, стрельбы и физкультуры ежедневно плюс три урока теории и все прочее. Вечер свободен. Нас в комнате 14 человек… Единственное, что не устроило врачей на осмотре, – мое зрение. Вероятно, чтобы стрелять из винтовки, мне придется надевать очки. Наш начальник, капрал, очень добрый и любезный человек⁶⁸.

Дитриха устраивало все, даже еда. Во вторую неделю занятий он писал Сабине:

Мы отрабатывали передвижение по-пластунски и тому подобное. Жуткое дело – с размаху бросаться на промерзшую землю, когда у тебя за спиной болтаются рюкзак и винтовка. Завтра большой поход в полном снаряжении, в среду – батальонные маневры, а там уж две недели и закончатся. Масляные пятна попали на эту страничку не с блинчиков, которые мы ели днем, а после того, как я почистил ружье⁶⁹.

К 1 декабря сборы закончились, о чем он уведомил родителей в очередном письме: «Дорогие родители, ныне я вновь штатский».