Читать книгу Записки оккупанта - Эрнест Султанов - Страница 9

После размывания пакета акций, принадлежавших Москве, совет директоров «Италии» потерял значительную часть своей автономии. В этом плане бывшие коммунисты преуспели в переориентации на Вашингтон (в том числе и для демонстрации своей корпоративной преданности новому хозяину). В 1990-е годы правительство под руководством бывшего главы комсомола (Массимо Д’Алемы) поддержало «гуманитарную интервенцию» на территории бывшей Югославии (бомбежки Сербии), а в 2000-х – расширение базы США в Виченце. Демократизация партий (устранение в компартии демократического централизма) позволила снести элиты (носителей принципов). На их место пришло маркетинговое поколение (Блэр в Великобритании, Берлускони в Италии, Саркози во Франции).

Постепенно отказавшись от идейной борьбы, левые включились в соревнование маркетинговых компаний с крупнейшими банками в качестве основных спонсоров. Но если в Великобритании «новые лейбористы» оказались выигрышным лейблом по сравнению с нафталиновыми консерваторами, то в Италии получилось все наоборот. При этом победы левых на протяжении 1990-х были связаны не столько с эффективным маркетингом, сколько с политической инерцией «левого электората» и незавершенностью формирования Берлускони как бренда. Каждая новая марка левоцентристов оказывалась все менее значимой и ценной для соответствующего электората. В итоге последний символ «Демократическая партия» (Partito Democratico), ставший результатом объединения «Левых демократов» и еще более пустой «Маргаритки»[14], несмотря на безграничный охват потенциального избирателя, одновременно оказался без преданных фанатов.

Новое поколение лидеров левоцентристов, пришедших к власти в середине 1990-х, занялось либерализацией партий, ликвидировав все затратные элементы прошлого. Дело в том, что финансовые группы в качестве спонсоров нуждались в конкретных результатах (властные решения, способствующие их текущей деятельности), так как не были готовы инвестировать в стратегические проекты – идеологию. В роли главных пострадавших оказались партийная пресса (газета «Унита») и партийные школы. Главная коммунистическая газета Европы к концу 1990-х практически перестала существовать, превратившись по тиражу, структуре, а соответственно, и влиянию, в стенгазету. В некоторых левых регионах бывшие партийные школы продолжали существовать до конца 1990-х, но постепенно их вычеркивали из бюджета в качестве неприоритетной статьи расходов. Результатом этого стало полное отделение партии от народа с постепенной потерей интереса со стороны последнего к политике вообще.

Демократическая партия так и не стала политическим Вишну, вбирающим в себя все возможные идеологические грани. Левоцентристы в Италии сталкиваются с той же проблемой, что и «Пепси»: у них нет яркого образа, чтобы соперничать с Санта-Клаусом «Кока-Колы». Поэтому, в отличие от правоцентристов с неизменным Берлускони, у левоцентристов идет постоянная ротация невзрачных кандидатов на роль супергероя – Бэтмена. В условиях феодальной раздробленности среди левоцентристов (по сравнению с абсолютизмом у правоцентристов), а также отсутствия виртуальной гибкости оказалось невозможно объединить сторонников и противников аборта, насильников и их жертв в одну партийную структуру. Причем проблема состоит не в идеологической несовместимости, которая в условиях победившего маркетинга не играет практически никакой роли. Препятствием являются конкретные интересы, которые могут пострадать из-за привлечения в списки «чужих», в том числе различных альтернативных левых.