Читать книгу Кто ты, чтобы судить? Как научиться различать правду, полуправду и ложь - Эрвин Люцер - Страница 3

Церковь в этом мире должна быть подобна кораблю в океане; но когда океан просачивается внутрь корабля, корабль оказывается в беде. Я боюсь, что евангельский корабль точно так же вбирает в себя воду. Мир проникает в церковь настолько быстро, что впору задуматься, долго ли еще корабль протянет на плаву. Церковь, которая призвана влиять на этот мир, сама оказывается под влиянием этого мира.

Если мы, христиане, сами едва держимся на плаву, как же тогда общество, которое тонет вокруг нас, может рассчитывать на нашу помощь? Мы обольстились ценностями этого мира; его привлекательностью, его моралью, его взглядами. Нас подкупает его терпимое отношение, его утверждение, что мы не вправе судить о личных убеждениях отдельно взятых людей как за стенами церкви, так и внутри нее. Под давлением культуры мы теряемся, не решаемся действовать, неспособны дать этому миру любящее, но твердое свидетельство.

Конечно, в нашей культуре есть и обнадеживающие признаки. Есть церкви и отдельные личности, которые всюду несут людям Благую Весть, и это не может нас не радовать. Но в большинстве случаев мы, христиане, занимаем очень удобную позицию, которая ничего от нас не требует, и, как результат, такое христианство мало чем отличается от светской культуры. Когда мир делает шаг в нашем направлении, мы, не задумываясь, принимаем его. Однако церковь, которая мирится с этим миром, неспособна его изменить.

МЫ УТРАТИЛИ СПОСОБНОСТЬ СУДИТЬ ОБ ЭТОМ МИРЕ, ПОТОМУ ЧТО МЫ УТРАТИЛИ СПОСОБНОСТЬ СУДИТЬ О САМИХ СЕБЕ.

Сегодня существует миф о том, что мир как никогда терпимо относится к «обеим точкам зрения». Если бы вы встали на углу улицы в каком-нибудь американском городе и спрашивали каждого встречного: «Что вы думаете об Иисусе?», – в большинстве случаев вы бы наверняка услышали уважительные высказывания. О Нем бы говорили как о хорошем учителе, или как о Том, Кто учил нас любить друг друга. Однако нет сомнения, что мир хорошо высказывается о Нем лишь потому, что люди не понимают, Кто Он и для чего Он пришел на землю.

Прислушайтесь к Его собственным словам: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15:18–19). Отсюда следует, что мир сегодня благожелательно отзывается о Христе только потому, что неправильно Его воспринимает.

Запомните такую аксиому: чем лучше мир понимает цель прихода Иисуса, тем больше мир Его ненавидит. То, что мир ценит, Христос отвергает; то, что Он любит, мир ненавидит. Много лет назад Ф.Б.Мейер писал: «Между такими непримиримыми сторонами, как церковь и мир, не может быть иных отношений, кроме антагонизма и борьбы. Каждая из сторон ценит то и стремится к тому, что другая сторона отвергает и совершенно не ценит. Каждая сторона верна тем ценностям, которые враждебны самым наивысшим ценностям и интересам другой стороны».[1]

Но обратите внимание, что при этом многие считают возможным следовать за Иисусом и в то же время не отворачиваться от этого мира!

Несколько поколений назад мы слышали проповеди, которые назывались «Библейское разделение»; в них утверждалось, что истинные верующие должны отделить себя от всего, что противно Богу, и посвятить себя ценностям и заповедям Писания. Многие из нас слышали предостережения от безнравственных фильмов, алкоголя, табака и некоторых других греховных вещей. Однако такое наставление было ограниченным, поскольку безбожие зачастую определялось перечнем тех вещей, которые мы не должны делать. Но, по крайней мере, нас учили тому, что есть правильные, а есть неправильные вещи; существовала какая-то попытка, хотя и далекая от совершенства, отделить церковь от этого мира.

Мое поколение заявило о том, что оно мудрее наших родителей. Мы сказали, что этот перечень «мирских грехов» придуман людьми и что мы сами вправе решать такие вопросы. Старшие христиане, которые знали свои сердца лучше, чем мы – свои, предупреждали, что если мы начнем терпимо относиться к этому миру, мы тем самым запустим эффект домино, и наступит день, когда церковь будет полна «мирских убеждений».

И вот этот день настал.

Опрос общественного мнения показал, что разница между церковью и этим миром в определенном смысле стала едва различимой. Распространенные мирские грехи теперь живут в церкви: разводы, безнравственность, порнография, азартные игры, материализм, равнодушие к верованиям других людей. Официально мы верим в то, что без веры в Иисуса как Спасителя мы потеряны; в действительности мы ведем себя так, будто убеждения и поступки окружающих нам совершенно безразличны. Неудивительно, что наш свет стал слабым мерцанием и наша соль утратила свой вкус.

Многие пребывают в уверенности, что мы не имеем права судить об образе жизни и вере кого бы то ни было.

В результате приверженности радикальному индивидуализму и приватизации веры мы готовы «жить и позволять жить другим» – без всяких разговоров, оценок или упреков. Мы утратили способность судить об этом мире, потому что мы утратили способность судить о самих себе. Мы провозглашаем определенные убеждения, а потом ведем себя так, будто они не имеют для нас никакого значения.

Неудивительно, что самым цитируемым стихом Библии сейчас является не «Ибо так возлюбил Бог мир» (Ин. 3:16), а «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1). Даже в евангельских кругах мы иногда слышим: «Кто ты такой, чтобы судить?». Идея такого высказывания недвусмысленна: мы не имеем никакого права говорить: «Этот образ жизни неправильный», или «Это ересь», или «Этот проповедник лжеучитель». Нашу сегодняшнюю культуру можно определить одной-единственной фразой: все дозволено!!!

Как же мы дошли до такого?

Почему нам трудно сказать, что некоторые религиозные взгляды лживы? Или что некоторые поступки греховны? Почему мы допускаем столько Голливуда в наши дома, делая при этом вид, будто мы и наши семьи не подвластны влиянию индустрии развлечений? Почему мы позволяем лжеучителям и лжепророкам процветать и не напоминаем людям о Боге? Почему в нашей жизни практикуются самые разные формы оккультизма? Эти и многие другие вопросы мы и обсудим в последующих главах.

ИСТИНА ИСЧЕЗЛА, И ПОЧТИ НИКТО ЭТОГО НЕ ЗАМЕТИЛ.

Прежде чем мы начнем наше путешествие, нам нужно постараться понять, каким образом превалирующие идеи нашей культуры влияют на церковь. Наверняка мы обнаружим, что подвержены воздействию мира сильнее, чем мы думаем. Поэтому, до того как начать разговор об ответственности членов церкви, нам нужно уделить внимание вызовам, которые бросает окружающий мир.

Все мы слышали, что живем в постмодернистском обществе, но что это означает? И как постмодернистское общество воздействует на церковь? Каждое поколение должно вести свою собственную борьбу; иногда давление, оказываемое на одно поколение, практически не отличается от воздействия на поколение предыдущее, но чаще все-таки воздействие меняется. Неизменным остается одно: каждому поколению приходится вступать в конфронтацию с этим миром – либо менять его, либо меняться под его воздействием.

Вызов, брошенный сегодня нам, уникален, потому что ни одному другому поколению не приходилось находиться под таким влиянием технических достижений. Мы окружены со всех сторон: телевидение, Интернет, революция в видеотехнике. Наверное, ни перед каким другим поколением не открывалось столько возможностей, как перед нашим; и ни перед каким другим поколением не было расставлено столько ловушек. Но при всех этих открывающихся перед нами заманчивых перспективах, боюсь, мы отвернулись от всего хорошего и повернулись ко всему поверхностному и даже неразумному. Происходит огромный сдвиг в сознании людей; современное поколение воспринимает реальность совершенно иначе, чем предыдущие поколения. Да, взгляд людей на жизнь изменился, и христиане здесь не исключение.

Давайте же кратко рассмотрим, что представляет собой то, что принято называть постмодернистским сознанием, – это поможет нам лучше понять вызовы, которые бросает нам, христианам, современный мир. Прежде всего, давайте спросим себя, как этот мир воздействует на нас и можем ли мы ему как-то противостоять.