Читать книгу Регалия. Невольная страсть - Ева Финова - Страница 12

Морской прибой нежно ласкал слух любого, кто наблюдал за красотой живописных Коралловых островов, раскинувшихся вдали от Треугольной впадины – временного места обитания племён русалов, осьмину и нагов, подводных жителей Великой Океании.

Каменистая линия пляжа самого крупного из островов была объята прозрачной лазурной водой, лениво набегавшей на сушу с тихим приятным журчанием.

Крупный городок русалов состоял из соломенных навесов на деревянных каркасах различной высоты, размера и формы. Это временное жильё было выстроено на суше неспроста. Оно заселялось племенами только во время брачных церемоний, для которых в центре селения стоял камень жреца и был обведён большой турнирный круг – место, где побеждает сильнейший, где разрешаются любые споры, будь то право на самую красивую нагу или застарелая обида между враждующими семьями.

Йоруэ – первая часть церемонии означала знакомство молодых представителей племён друг с другом при совместном преклонении богине Йоре – божество водной стихии, наделяющая русалов, нагов и осьмину двумя ипостасями – морской и человеческой. Ровно на три месяца подводные обитатели Великой Океании получали возможность преобразить свой внешний облик и обрести непривычный им голос. Многие из них и к середине жизни так и не научились внятно говорить ни на одном из языков имперцев-островитян, поэтому использовали упрощённый собственный язык, состоящий из коротких простых звуков.

Крикан IV – мудрейший и сильнейший представитель племени русалов, напротив, умел свободно говорить сразу на трёх наречиях горных жителей, чем вызывал безусловное благоговение среди соплеменников. Именно ему первому и показали раненого спасённого старика, которого местные дозорные выловили под водой у Верхней гавани.

Охотно меняя спасённых людей на различные полезные приспособления, стальные кинжалы и заготовленную древесину, необходимую для строительства более высоких представительных навесов, русалы, осьмину и наги невольно соревновались между собой.

– Бу-ко? – прогромыхал высокий кареглазый осьмину, недовольно кривя рот. В дословном переводе его вопрос бы звучал: «Как он?»

– Сложно, – ответил ему вождь русалов по имени Крикан, забыв сменить человеческое наречие. Он сидел в центре крупнейшего навеса в позе лотоса, медитируя и стараясь очистить разум от слов назойливых представителей чужого племени.

Бусы из ракушек украшали мощное, загорелое тело спасителя островного императора. Широкая тканевая тряпка опоясывала и укрывала ноги до верхней части мощных бёдер. Дозорный был сильнейшим представителем своего племени, чем и не в меру гордился, позволяя себе грубые интонации в присутствии чужого вождя. Селим Отто ди Грис попал к нему в руки почти сразу после погружения, именно поэтому он был ещё жив. Однако большая потеря крови сильно сказывалась на его состоянии. Тело императора Дилоуна била крупная дрожь, рана гноилась, а жрица богини Йоре, молодая голубоглазая русалка предбрачного возраста в скромном тканевом одеянии, развела руками и покачала головой, мол, здесь она бессильна.

– Ту-у-чио, ху-бу-ко, – приказал вождь русалов, кивая в сторону жреческого камня. – Пу-пу-ни.

– Го-бу! – воспротивился осьмину, заступив дорогу жрице. – Ту-ну-ту.

Вздохнув, девушка обернулась к вождю, и тот невольно кивнул, приказав ей продолжить заниматься врачеванием.

– Лю-ка… – вымолвил император слабым срывающимся голосом. – Где…

– Нам не знать, кто такой Лю-ка, – ответил ему Крикан IV. – Ты в гостях у русалов. Жизнь твоя короткий. Если ты выживать, мы решать, как тебя менять.

– Я должен, – выдохнул Селим Отто сквозь слёзы, показавшиеся в его глазах. – Извини, Люка.

– Бу-фу, – попросила жрица, призывая раненного к молчанию.

Несмотря на это, император продолжил бубнить:

– Регалия, фатум… Я должен рассказать.

– Мне, – предложил русал, прекратив бесплодные попытки медитировать. Уж если раненному императору суждено умереть, то лучше будет, если он облегчит свою душу перед тем.

– Апперчи ди Лоун, старый хитрец, запрятал её у себя и никому не сказал, – зачастил Селим, схватив жрицу за руку. – Но я знаю, знаю! Только наша кровь способна его пробудить. Смерть ждёт нас всех, если зло завладеет им. Только Люка, она-она может…

Силы вдруг покинули императора, и он не договорил, закрыл глаза и стиснул зубы, переживая очередной болевой спазм. Жизнь… Он отчаянно цеплялся за жизнь и не хотел умирать, пока не передаст дочери нужные знания, способные решить судьбы всех жителей Великой Океании.

Сон, беспокойный, сморил Селима в следующий миг.

А недовольный наг тотчас же потребовал объяснить всё, что было сказано его собственностью, как он считал.

Немного помолчав, Крикан IV попытался осмыслить нечто для него непонятное. Неужели всему виной бредовое состояние императора, или же некая Люка сможет и впрямь завладеть фатумом? И почему этот фатум может убить жителей? Каких? Островов или Океании тоже? Всех?

– Ту-ту-чио.

Русал пожал плечами, не желая делиться этими знаниями с молодым горячим глупцом, столь опрометчиво выбравшим неправильный тон для разговора с вождём русалов.

Фыркнув, наг поспешил отправиться в другую часть острова, дабы затем уже привести с собой подмогу, чтобы выбить правду из упрямого правителя одного из племён. Думая так, он и не подозревал, что ждёт его впереди. Ведь судьба Селима Отто ди Грис волновала не только нагов, русалов и осьмину. Новая опасность медленно подступала к Коралловым островам, плывя по воздуху крупной воздушной эскадрильей ближайшей империи Анс-Керту.