Читать книгу Сага о белом свете. Порнократия - Евгений Черносвитов - Страница 8

«Любовь Васильевна, а сколько лет вашему имению?» – обратился к бабе Любе Николай Константинович Фруентов, профессор Хабаровского Государственного медицинского института, заведующий кафедрой фармакологии, когда все гости отобедали под напитки бабы Любы. От виски и джина профессор категорически отказался, а за ним все остальные. Напитки бабы Любы привели его в восторг, особенно «грушевка»!

«Да лет двести, не меньше. Тайгу вырубали японцы еще в девятнадцатом веке. Здесь стоял японский гарнизон…» – ответила баба Люба. Окинув всех взглядом, Фруентов, словно забыв, о чем спросил бабу Любу, сказал:

«Сегодня отдыхаем. Идти на вашу плантацию нужно свежими, с ясной головой. Короче: встаем в шесть утра, баба Люба, прошу Вас, только соки, чай, кофе, молоко, сметану… А Сегодня с Любой что-нибудь напеките – пирожков с мясом хочу и посыпанных сахаром горячих румяных ватрушек… Это не капризы старого человека, это – для дела! Ведь мы идем на встречу с Вечностью, вернее, с одной ее неразгаданной тайной! Женьшень будет чувствовать наше душевное и физическое состояние. И, если примет то, что мы принесем ему с собой и нас, носителей, откроет нам свой тайны… А тайны здесь, заверяю вас, умопомрачительные… Вот перейдем к сигарам Сергея – гавайским и гаванским и к моему ликеру, я вам чрезвычайно интересные вещи о японцах поведаю! Цуёку ни наримасуё, а не…»

«Тадабатаракидэс» – в один голос выкрикнули баба Люба и Сергей…

«Бандзаи! – Ура! Да здравствует! Десять тысяч лет!» – крикнул Всеволод Петрович. Остальные, кому сказать было нечего по- японский, и они ничего не поняли, что сейчас за столом произошло, переглянулись, а потом весь стол буквально заржал, держась за животики…

«Говоришь, что гавайские сигары твои, не различить от гаванских?», – обрезая кончики двух сигар, предложенных ему Сергеем, и макая их в чашечки из тончайшего фарфора – сакадзуки, не смотря на Сергея, сказал Коля (здесь решили всех называть только по именам, кроме бабы Любы, ибо «Люб» было две). Обрезанные кончики сигар, по очереди, брал в рот, долго жевал, потом слюну плевал себе на ладонь… Только после этого, запалил одну сигару от свечки, и начал затягиваться. Через несколько секунд, окинув взглядом всех присутствующих, подошел к Сергею и что-то ему шепнул!

«В яблочко, Коля!» Профессор отложил первую сигару и приступил ко второй. Встал, вновь подошел к Сергею и вновь что-то шепнул ему на ухо:

«В мыло, профессор! Это настоящая гаванская сигара, купленная мной в табачной лавке „Золотого Рога“, когда мы с Любой ездили тебя встречать!»

«Да ну-у, – не скрывая досаду, протянул Фруентов, и сказал Сереже – давай-ка свою собственную гаванскую сигару!»

Сережа вынул из деревянной фирменной коробочки гаванских сигар точно такую же сигару, что та, на которой прокололся великий фармаколог всех времен и народов и дегустатор всего, что растет на ДВ и на других континентах, и протянул профессору. Тот сначала долго и пристально рассматривал две гаванских сигары, одна из которых – дело рук Сергея, а другая – прилетела в СССР из Кубы, даже складную лупу достал из кармана (явно – заранее ее приготовил!). Потом обрезал кончик «гаванской» сигары, производства Сергея, пожевал его, и громко, радостно, воскликнул:

«Ты сбил меня Hyacinthus orientalis… Он же у нас, считается, не растет дико… А это – дикий гиацинт! Где ты его нашел?»

«На одной вершине Сихоте-Алиня, у истоков Самарги!»

«Да-а, – протянул Фруентов. Там можно все, что угодной найти… Давай выкроим время, хотя бы поговорим об этих чудесных местах! Фото есть?»

«А, як же, профессор!..»

…«По традиции различают четыре качества женьшеня: „небесный“ (англ. heaven), „земной“ (англ. earth), „хороший“ (англ. good) и „резанный“ (англ. cut). Женьшень оказывает адаптогенное, метаболическое, биостимулирующее, противорвотное, общетонизирующее действие, стимулирует аппетит…» – начал профессор Коля, после нескольких сакадзуки своего ликера и потягивая серегину гаванскую сигару. Но его вдруг перебил Володя, которому, видимо надоело сидеть молчаливым истуканом и открывать рот только для приема пищи и напитков:

«Фармакологическая активность женьшеня обусловлена содержанием сапониновых гликозидов-гинсенозидов (панаксозиды A и B, панаквилон, панаксин), эфирных и жирных масел, стеролов, пептидов, витаминов и минералов…»

«Все верно, коллега! Чтобы наши слушатели не дремали под мой монотонный голос, ты будешь перебивать меня, своим молодым и энергичным тенором…»

«Отлично, учитель! – сказал Володя, и продолжил – Да будет всем известно, что женьшень знали еще дикие данайцы, до того, как стали эллинами. Они полагали, что это и есть Пан! Отсюда, кстати, в просторечии, женьшень есть панацея… А это слово приобрело постепенно, когда не знаю, смысл – средство от всех недугов…»

«Абсолютно верно, мой лучший ученик!» – сказал Фруентов, и погладил Володю по-отцовски по голове «дико улыбаясь». Но к его улыбке давно все привыкли и ее не замечали.

«А от девственности панацея может освободить?» – печально спросила Саша, смотря исподлобья на Сергея…

«Лучше поздно, чем никогда, сказала старая дева и села на карандаш!» – грубо ответил ей Володя, в трусах которого были пальчики Кати…

«Сашенька! Ты самая красивая из всех дам, присутствующих здесь, да не будут они на меня в обиде! – Не замечая слов Володи, сказал профессор Фруентов…. – Был бы я помоложе, я бы приударил за тобой, моя красавица!..»

«А вы изжуйте пару корешков женьшеня с плантации…»

«Замолчи, пацан! – буркнул на него Сергей, – а то рассажу вас с Катей по праву хозяина…»

«Это кто здесь „хозяин“, сынок? – слегка приподнявшись на стуле, специально для нее сделанном ее же руками, – спросила угрожающе-шутливо баба Люба…»

«Хозяин, конечно, я. А ты, мама – Люба, моя хозяйка!»

«То-то!» Сережа понял, что с Сашей могут быть неожиданные проблемы, ибо ему она на дух не нужна, и Володе, как видно, тоже!

«Ты должен Сашу дефлорировать… Ты же ее сюда привез! – шепнула ему на ухо Люба, приподняв голову с его плеча, и добавила – А потом я тебя кастрирую и повешусь!»

«Не, мы сделаем так – зашептал Любе на ухо Сережа – пойдем на полянку играть в скалки. Саша будет прыгать через веревочку, вы с Катей будете веревочку крутить. А я подкрадусь и легонько Сашу подтолкну так, чтобы она села на маленький пенек ивы, которую я недавно срезал для дудочки… И проблема с девственностью будет решена…»

«А если она не тем местом сядет?» – Едва сдерживая смех, спросила Люба.

«Геморроя не будет…»

«Какие же вы жестокие пошляки! Прекратите сейчас же, или вон изо-стола!» – сказала баба Люба, которая превосходно читала по губам…

…«Panax ginseng – женьшень обыкновенный. Растет как раз в ваших местах, на юге Хабаровского Края, в Китае, на Корейском полуострове. Занесён в Красную Книгу СССР…» – начал профессор Фруентов, дав молодежи передохнуть. Хотя для активного отдыха у него была загадка, почище Сережиной с сигарами. А именно – назвать ликер, какой все попробовали, и который всем так понравился! Но его опять перебил Володя, предчувствуя, что от нежных и быстрых пальчиков Кати вот-вот кончит:

«Во второй половине XX века китайцы, корейцы и японцы, не сговариваясь, открыли биотехнологические методы, получения из корня женьшеня in vitro биомассу, близкую по составу, органолептическим и фармакологическим свойствам к дикому женьшеню. Так, „женьшень“ в различных видах – настойки, порошка, таблеток, стал широко применяться в медицины. И не только! В косметике и даже в производстве алкогольных напитков. Я, например, знаю, где в Москве можно купить и не дорого, женьшеневую водку, где в каждой пол-литровой бутылке плавает „человечек“ – „корень женьшеня“!.. Такая гадость, скажу я вам!»

«В этой „биомассе“ нет и следов того, что содержит дикий женьшень. А именно…»

Володя опять перебил Фруентова. И не только из-за не устающих пальчиков Кати, а по причине ощущения, что он, профессор, открывший для всего мира два незаменимых лекарственных препарата, ученый с мировым именем, яркий представитель столичной медицины, по сравнению с «человеком, который смеется» – ноль без палочки! Николай Константинович это прекрасно понимал, и подыгрывал Володе, давая ему слова и ни разу не поправил его!

Если два профессора все-таки нашли взаимопонимание, то девицы отнюдь! Любе было жалко Светлану, но уступать Сергея ей даже на ночь, она не собиралась! Но, вместе с тем, ее мучило желание устроить Сереже экзамен на верность: пригласить Володю и Катю, которые не были во Владивостоке, втроем съездить дня на два, чтобы бухту «Золотой Рог» посмотрели. И, почти себя уговорила, сделать такое предложение! Но, как только начинала думать об этом, внезапно острой болью пронзало сердце мысль, что по дороге будет поворот на ЧИСТЫЙ МОХ!

«А ты не думай об этом! Я тебя одну никогда никуда и ни с кем не пущу!» – словно читая ее мысли, как-то внезапно сказал ей Сережа. От сердца сразу отлегло!

«Ах, Саша Саша! – ломала голову Люба – может нам с Сережей взять и отвезти ее во Владивосток! Она красивая девушка. А Владик – портовый город! Пойти всем на танцы в Морской Клуб…»

«…Титан, – начал перечислять состав биологически активных свойств женьшеня, Володя, его слушали только два человека – профессор Фруентов и Всеволод Петрович. Внимательно слушали, не перебивая… А он продолжал, словно выступая на трибуне, того и глядишь, вынет из кармана свой дезодорант для рта, и начнет демонстративно им пользоваться. Но, на сей раз, он прерывал свою речь, прихлебывая ликер из сакадзуки, —

Panax zingiberensis, произрастающий в китайской провинции Юньнань, занесён в Международную красную книгу…»

«Ты расскажи-ка, коллега о сапонинах… Что бы ты ни сказал, я добавлю такое, что у вас у всех мороз по коже пробежит!» – Так сказал Николай, а его улыбка при этом стала к месту, что все, сидящие за столом, заранее почувствовали мерзкий холодок, пробежавший вдоль позвоночника. Кроме Сергея, которого трудно сбить с его колеи, по которой он идет вот уже 35 лет! Люба прижалась к нему, обхватив его талию крепко… Володя посмотрел с недоверием на Колю, и продолжил:

«Сапонины – безазотистые гликозиды растительного происхождения с поверхностно-активными свойствами. Растворы сапонинов при взбалтывании образуют густую стойкую пену. Название происходит от латинского sapo (род. падеж saponis) – мыло. Широко распространены в природе, встречаются в различных частях растений – листьях, стеблях, корнях, цветах, плодах. Содержат агликон (сапогенин) и углеводную часть. Для выделения группы сапонинов из других вторичных метаболитов женьшеня, используются свойства поверхностной активности и гемолитической активности. Однако не все сапонины могут ими обладать. Поэтому вещества могут помещать в группу сапонинов на основе структурной формулы (стероидные и терпеноидные гликозиды). Этим как раз злоупотребляют наши западные коллеги, предпочитая все на свете добывать, как Фауст, в пробирке. И у них, надо отдать им должно, многое не плохо получается! Так, практически, дикий женьшень ни капиталистической Европе, ни США, ни Австралии, и, даже ни Японии и ни Индии не нужен! К сапониновым свойствам женьшеня (поверхностная и гемолитическая активность, образование комплексов с холестерином) часто относят также гликозиды азотсодержащих стероидных алкалоидов (гликоалкалоиды)…»

…Здесь вмешался Фруентов. Начал он осторожно, как бы поправляя или добавляя Володю:

«Многие сердечные гликозиды (карденолиды) дают пену в водных растворах, однако из-за специфических биологических свойств к сапонинам не относятся, а рассматриваются отдельно… А теперь, друзья мои, внимание!»

Профессор, фронтовик, снайпер, лейтенант запаса, Николай Константинович Фруентов, кавалер двух Орденов Отечественной войны – золотого и серебряного, трех Орденов Красной Звезды, и множества медалей. Получивший на дуэли с гитлеровским снайпером пулю в лицо, повредившую ему лицевой нерв, а его vis-à-vis получил пулю в правый глаз,.. начал свой жуткий рассказ про сапонины.

…«Аушвиц ассоциируется с газовыми камерами… Но… В 1942—1944 годах вокруг лагеря Аушвиц Биркенау была построена группа из приблизительно 40 небольших лагерей, созданных преимущественно при немецких фабриках и шахтах. Самый большой из этих лагерей – Буна (получил название от крупного немецкого химического завода, на котором работали заключенные) – располагался в польском селе Моновиц, в шести километрах от основного лагеря. В лагере Буна-Моновиц содержалось около десяти тысяч узников. В ноябре 1943 года Буна-Моновиц стал резиденцией коменданта третьей части концлагеря – Аушвиц III, которому были подчинены некоторые из окрестных небольших лагерей.

Лагеря были изолированы от внешнего мира и окружены колючей проволокой. Все контакты с внешним миром были запрещены. Лагеря охранялись эсэсовцами. На расстоянии километра вокруг лагерей были выставлены караульные посты.

В августе 1944 года американские и британские самолеты начали бомбардировку химического завода IG Farbenindustrie, располагавшегося в нескольких километрах от Биркенау… Как вы думаете, – окинув всех, сидевших за столом, взглядом, продолжил профессор, – что вырабатывалось на химических заводах Аушвица Биркенау? – И сам ответил, – сапонины! Сырье, из которого добывались вначале гликозиды азотсодержащих стероидных алкалоидов (гликоалкалоиды). А остаток шел на производство «обыкновенного» туалетного мыла! Тонна в день сапонинов. 700—800 кг. туалетного мыла… Из чего? Из людей, по специально разработанной методике… Я видел это мыло! Был в числе тех, кто 27 января 1945 года освободил Аушвиц Биркенау!..»

Нависла тяжелая пауза. Николай нервно, пытаясь это скрыть, сосал погасшую сигару. Потом выплюнул ее, взял трехлитровую банку – в них он привез свой ликер – и налив, в ловко поставленный перед ним бабой Любой граненый стакан, до горлышка, залпом его выпил! Всем в этот миг показалось, что лицо его не улыбалось: на нем была гримаса сильнейшей боли! Саша встала, подошла к профессору, обняла его, наклонилась и поцеловала… в прикрытые тяжелыми веками, глаза…

«…Самое страшное для меня, – глухим голосом продолжил Николай Константинович, – что по этой же, методике, разработанной в Аушвице Биркенау, потом, после войны, добывались сапонины из собак. Для этого специально были построены фабрики. Практически во всех странах Европы, в том числе и в СССР. А собачники стали ездить по городам цивилизованных стран, и отлавливать сачками собак, помещая их в клетки, а потом отправляя на фабрики…»

«Так, вот друзья мои, – начал Фруентов, возвращаясь с пятичасового осмотра плантации женьшеня в ограде „имения“ бабы Любы, с ним были все, – открою я вам один секрет… В 20—30 датский физик, лауреат Нобелевской премии в 37 лет, создал современную физику. Имя его – Нильс Хенрик Давид Бор. Но мы живем в ином мире, чем тот, который предполагал Нильс Бор. Мы живем в мире Альберта Эйнштейна. Этот человек встал во главе величайшего заговора против любых физико-математических картин объективной реальности, которые не соответствовали бы „его“ модели мироздания. Эйнштейну много, что приписывают. Но, если отбросить не понятную с точки зрения обычного человека, физико-математическую терминологию, то все открытия Эйнштейна, сводятся к одной формуле: E =mc². И двум „магическим“ заклинаниям: „квант“ и „теория относительности“. Так вот, мистификация женьшеня, имеет под собой реальную почву. Эта травка, а женьшень является травянистым растением, своим поведением в видимом нам мире, опровергает все эйнштейновские законы, ибо она не признает: 1) теории относительности; 2) вытекающих из этой теории представлений о времени и пространстве; 3) и что свет – самое быстрое, что есть в мироздании…»

«А, можно, как-нибудь по нагляднее проиллюстрировать „махинации“ Эйнштейна на примере чудо-травы женьшеня, самого корня жизни, так похожего на человека!» – спросила Саша.

«Попробую, но не знаю, смогу ли!» – Ответил Николай Константинович, с явной благодарностью посмотрев на Сашу, ибо остерегался, что из-за усталости никто не будет его слушать, а ему очень хотелось поделиться мыслями, которые его обуревали!..

…«Девственный лес Сихотэ-Алиня стынет в объятиях жгучего мороза. Гнутся до самой земли ветви молодых пихт и елей под тяжестью снежной кухты. Наступил первый месяц весны, а свирепая пурга наметает глубокие сугробы, тщательно укрывает сопки ослепительно белым снегом.

Лишь в одном месте, среди мрачных гранитных расселин, черным пятном зияет вход в пещеру. Едва приметный след вьется между дряхлыми кедрами. В пещере вечный полумрак. Днем здесь холоднее, чем снаружи. На сухой черной земле, устланной истлевающими листьями, дремлют два маленьких тигренка. Суровый лес безмолвно встретил появление на свет тигрят, но заботливая мать проявила к ним столько внимания и ласки, что все опасности, таившиеся в лесных дебрях, отступили от полосатых малышей. Под надежной защитой тигрицы им не были страшны ни холод, ни многочисленные кровожадные враги. Безмятежно спали брат и сестра, пригревшись у теплого материнского бока. Сестренка имела удивительную окраску: ее светлую пушистую шкурку покрывали широкие желтые полосы. Этот золотистый цвет немало поразил бы и привел в восторг натуралистов, мать же не обращала внимания на редкую для тигриного рода окраску своей дочери. Люди впоследствии назовут ее Ригмой. Много приключений произойдет с ней, прежде чем станет она могучим и мудрым зверем, владычицей северных джунглей, а пока маленькая Ригма теснее прижимается к широкой лапе матери» – Всеволод Петрович Сысоев. «Золотая Ригма»…

…«Сашенька! Все мы, если ошибаюсь, поправьте, знаем физику и математику на уровне средней школы… – начал профессор Николай Константинович Фруентов, – поэтому буду говорить аналогиями и взывать к вашему ассоциативному мышлению!» Он еще раз окинул всех взглядом, чтобы убедиться, что его будут слушать. Но, так как даже баба Люба смотрела на него с нескрываемым любопытством, подбодрился и продолжил:

«Давайте трезво взглянем на главные козыри Эйнштейна взглядом просто обывателя со среднем образованием, но, конечно, не глухого невежды! 1) Что такое по существу, утверждение, что скорость света – предельная скорость, какая может быть в этом Мире? ТАБУ! И на многие вещи наложенное! Веря этому постулату, ничем не доказанному и необоснованному, земляне никогда не преодолеют своей Вселенной. Следовательно, нечего в эту сторону даже смотреть! Поэтому можно спокойно манипулировать сознанием всех грядущих гениев, которые придерживаются этого постулата Эйнштейна. 2) Были гении, которые пытались получить в рамках «теории» Эйнштейна объяснение, а что такое наша Вселенная? И тут же (что подтверждает, что Эйнштейн – это скорее имя определенной группы физиков и математиков, профессионалу их легко вычислить) понятие «Вселенная» начинает разваливаться на целый ряд представлений, каждое из которых требует фундаментальных исследований! Но эти исследования проведены быть не могут, ибо на любую попытку объяснения Вселенной прочно наложено табу «теории» света. И вот мы имеем «расширяющуюся Вселенную», после какого-то взрыва, свершившегося неизвестно почему в Ничто и Небытие! Рядом с «расширяющейся Вселенной» мы на равных правах имеем «Сужающуюся Вселенную», а также «Множество Вселенных» разных по толкованию… Вдруг появляется гений, Эрвин Шредингер, австрийский физик, и математически обосновывает иной, чем у Эйнштейна, взгляд на свет. Он выводит безукоризненную, чистейшую формулу света… вне квантовой теории Альберта!.. Дальше я не знаю, что произошло: купился ли Шредингер на Нобелевскую премию, сломался ли он под давлением авторитета Эйнштейна и его, назовем так – «сподвижников», но пошел на небывалый в истории физики и математики – самых строгих наук (!) компромисс! Он согласился с Эйнштейном, что «свет – это одновременно квант, то есть частица, и волна, как показывали его математические исследования!.. Больше того, он вывел (совесть, возможно, мучила!) теорию неопределенности: в квантовом мире 1) ничего нет определенного (так, о кошке, посаженной в квантовую клетку, нельзя с определенностью сказать: жива она или мертва! Любое утверждение о кошке тут же превращает ее состояние в противоположное! Так, вы утверждаете на основании самый точнейших физико-математических «наблюдений», что «кошка жива». И это ваше утверждение тут же оказывается ложной, ибо «убивает» кошку. Вы пытаетесь, извинившись, исправить положение вещей, и утверждаете, что кошка мертва! И это ваше утверждение, повторяю – безукоризненное с точки зрения физико-математических формул, тут же становится ложным, ибо кошка сразу оживает!..

…Не знаю, на что рассчитывал Эйнштейн, абсолютизируя квантовый мир. Даже в рамках его «теории» нет запрета на «дробление» – появились кварки. А вместе с ними… физико-математический парадокс. А именно, если вы описывает кварк, то одновременно ваши физико-математические формулы оказывается… есть формулы, описывающие всевозможные «Вселенные». Бесконечно малое оказывает бесконечно большим, и, наоборот: бесконечно большое (например, в австро-физике) оказывается бесконечно малым…

2) Работая в квантовом мире, физик оказывается… создает его! В философским языком говоря: «нет объекта без субъекта» Но тогда, как говорили древние (Сократ устами Платона) – нет субъекта без объекта!.. Ретивые «окологении» (простите неологизм мой!) уже подсчитали, когда исчезнет наша планета Земля! Когда «растает» или «остынет» Солнце… Когда черт утащит Луну…

…Давайте передохнем! Баба Люба, я заслужил миску похлебки, а то выпить очень хочется и сигару «гаванскую» искурить…“ Баба Люба, явно находясь под впечатлением рассказа Николая, открыла было рот, чтобы ему ответить, но ее опередила Саша. Повернув лицо в сторону Фруентова и смотря ему в глаза, сказала по-английски: „coffee, tea or me?“ Профессор опустил голову, выдержал паузу, а потом сказал: „Деточка, перефразируя Константина Эдуардовича Циолковского, скажу: «Тебя ослепляет …отдаленность от настоящих мужчин, которых ты, несомненно, достойна!»

«Ясненько, товарищ профессор! Как вернусь в Москву, тут же поступлю в медицинский институт и в кружки бальных танцев и хороших манер… Извините, больше не буду… навязываться!»

«Садись, пять!» – улыбаясь, сказали в один голос два профессора – Николай Константинович и Владимир Николаевич…

…«In the business of production and logistical deliberations we sometimes forget to look at the world with the amazement and wonder of a child… To slow down and connect more intimately with all of life. What reminds you to connect with the wonder of the world?»7

«Хайго-ни таиёу-о моттэ иру хито-но тамэ-но коуун» (удача у того, у кого солнце за спиной), – неожиданно сказала баба Люба, когда все, после сытного ужина – съели свежего горячего копчения кабаний бок с овощами 100 сортов – тянули загадочный ликер из сакадзуки, и потягивали «гаванские» и «гавайские» сигары, макая кончики в ликер.

«Я помню, любимая, помню… что обещал раскрыть сокровенную тайну японцев, но, дайте мне покончить с этим мошенником Альбертом Эйнштейном!» – сказал Николай, зловеще улыбаясь! Позвольте представить вам ответ, что значит, предоставленный мне моим другом, профессором Звягиным Виктором Николаевичем, членом комиссии на математической Олимпиаде ДВ прошлого года. Вот он:

«Формулу ввёл в оборот Альберт Эйнштейн. В ней E – полная энергия тела, m – его масса, а c – скорость света в пустоте. Она иллюстрирует то, что масса и энергия, по сути, одно и то же свойство физической материи. Это очень в стиле нетривиального мышления Эйнштейна: объединить пространство и время в пространство-время, а энергию и массу в – энергию-массу. До него считалось, что в любом физическом процессе сохраняется масса и энергия по отдельности. Современная физика считает, что сохраняется «энергия-масса».

Это, в частности, означает, что горячий чайник немного тяжелее холодного, а движущийся автомобиль – стоящего. Правда, это «немного» так мало, что заметить его можно только в крупном масштабе. Никакие весы не покажут изменение массы при нагревании чайника. Но вот Солнце ежесекундно теряет сотни миллионов тонн массы, которая превращается в энергию его излучения.

При некоторых физических процессах материя может даже полностью перейти в излучение. В этом случае масса целиком пропадает, но её место занимает энергия разлетающихся частиц. И наоборот, из электромагнитного поля могут рождаться частицы конечной массы. В этом случае они «берут взаймы» свою массу у энергии излучения. Всем этим и «управляет» формула E =mc², и это обычное дело в квантовой механике.

Кстати, сам Эйнштейн не признавал многие положения квантовой механики, но, несмотря на это, его знаменитая формула там всегда отлично работала и продолжает это делать и сейчас».

Действительно, ученик 9-го класса Комсомольска-на-Амуре, Андрюша Щукин, великолепно понял Эйнштейна. Конечно, разве он мог допустить, что все это чистейшей воды блеф, с одной стороны. И хитрейшее подтверждение главного – свет обогнать ничто не может, не хватит энергии Вселенной, если вдруг кто-то изобретет такой двигатель, с другой стороны! Правильно сказано и о том, что Эйнштейн «не признавал многие положения квантовой „теории“. Да никакие положения он не признавал, кроме своих! Эйнштейн думал, что, „напугав“ коллег, своим толкованием квантовой „теории“ – все и остановится! Но, тут появился Эрвин Шредингер. Пусть его „подмяли“. Но, много других. Вот, ваш „сосед“, японец Акира Тономура, тот самый, который на съезде физиков, занимающихся квантовой теорией после Эйнштейна, когда ему заявили, что без Эйнштейна он, Акира, всего лишь „бесполезен, как один сапог!“, отпарировал: „Да, согласен: один сапог бесполезен… Но, я-то – десять сапог!!! Мне Эйнштейн не нужен!“ И предложил свою теорию (не выходя из обувных понятий!) единого поля, которую назвал „шнурки“! Был такой известный русский и советский поп – отец Павел Флоренский. Он раскусил Эйнштейна сразу! И написал капитальный труд „Столп и творение Истины“… Был расстрелян НКВД по доносу… При желании можно найти эту интереснейшую книгу. У меня она есть, но я дам ее читать только у себя дома!» Как-то, после банкета в честь Эйнштейна с большими возлияниями, Альберт признался: «Математика – это единственный способ провести кого угодно, даже самого себя за нос!»…

…«Отлично! С Альбертом Эйнштейном вы разделались, но пора и переходить к нашим баранам…»

«Ты, Володя, кого называешь „баранами“ – женьшень или японцев? Я, все-таки хочу сначала выдать вам тайные секреты японцев в отношении ловкой эксплуатации нашего Мироздания!.. Вы никогда не задумывались, почему японцы, живя в прямом смысле на вулкане, никогда не пытались сменить место жительства? И Китай давно могли бы заселить, переехать туда всем народом… Да и у России попытаться оттяпать часть хорошей земельки… А, они – за какие-то три скалы, что в Тихом Океане, называемые „Курилы“, не подписывают с нами мирный Договор!..»

«Я на одной конференции по судебной медицине познакомился с коллегой, работающим в Николаевске-на -Амуре, – неожиданно вмешался в умный разговор Сергей, – удивительная у него судьба! Его отца, летчика-разведчика, который летел по приказу Сталина проверить, как обстоят дела, чтобы наши войска, как было обговорено на Потсдамской Конференции, заняли Курилы и Хоккайдо. Американцы в японских самолетах сбили нашего разведчика. Он упал на один из островов Курил Шикотан… Так вот, японский гарнизон, охраняющий Курилы, сдался ему! Отремонтировал его самолет и подлечил его самого… Потом шлюпки, на которых японцы покидали Курилы, разбомбили американцы, которые сбили нашего летчика-разведчика… Хоккайдо досталось американцам… Сталин позвонил Трумэну и сказал, когда американцы оккупировали Хоккайдо:

«Мы так не договаривались!»

Сталин уже знал, что у Трумэна был план сбросить на СССР 40 атомных бомб… Так вот, мой коллега, сын этого легендарного летчика-разведчика, вскрыл труп толи родного, толи двоюродного брата императора Японии, подписавшего Акт капитуляции, Нихон-но коуфуку… Я все думаю, о невидимых нитях… судьбы!..»