Читать книгу Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая - Евгений Черносвитов - Страница 12

Склеп фон Вирхоff – князей Световых. Или: кто умер из великих, смеясь?

Кирилл и Анжелина вышли последними из склепа. Фамильный склеп фон Вирхов, построенный в 1561 году бароном из России, князем Виктором Вирхоff для своей жены, скончавшейся при родах, баронессы из рода Гогенцоллернов-Зигмаринген, выгодно отличался от всех склепов Вейнмарского кладбища Якобсфридхоф. Даже от склепа Кассенгевёльбе, с пустым гробом Шиллера и гробом, возможно тоже с пустым, Гете.

…Во-первых, склеп (sklep, sepulcrum) Виктор, князь Вирхоff «вылепил» из цельных драгоценных и полудрагоценных камней Уральского Хребта, где у него была фабрика «Малахитовая шкатулка». Эта фирма, нужно сказать, существует и процветает и в наше время, не только в России, но и в Европе, Азии, Африке, в двух Америках, Канаде и в других странах. Размер склепа 200 кубических метров. Это больше, чем склепы Бурбонов и династии Габсбургов. Виктор князь Вирхоff, подобно русскому человеку, смотрел намного веков вперед. И, заполнил весь склеп гробами всех цветов радуги, из камней – Граната, Коралла, Лунного камня, Опала, Сапфира, Топаза, Циркона, Цитрина, Шпинеля, и, даже из Чароита, который он добыл в устье Лены. Баронам фон Вирхов – Степану и Гансу, умершим год назад, один за другим, достались гробы соответственно, белого и красного цветов. Это уже был 11 «этаж» склепа! Солнечный оранжевый гроб, который Шарлотта фон Вирхов облюбовала для себя, достался княгине Валерии Световой, не достигшей немного 34-х летнего возраста, успевшей шагнуть в бальзаковский возраст. И, естественно, не помышлявшей о смерти! Шарлотта, несмотря на то, что находилась после смерти своей лучшей подруги и «родственницы» (по Степану) в глубоком трауре и не менее глубоком запое, посетовала, что «ляжет в гроб самого неприятного для нее цвета – желтый, сделанный из больших кусков прибалтийского янтаря, и будет лежать в нем, как стрекоза или морская блоха… И, ее можно будет рассматривать, не вскрывая гроб…». Шарлотта, конечно, утрировала свое положение, ибо, кто-то мог из родов фон Вирхов и князей Световых-Волконских, ее опередить. Например, Кирилл Кириллович, 78-ми летний муж Валерии Кирилловны. Правда, и Шарлотта это знала, что Кирилл приказал свой труп сжечь на берегу Тихого Океана, примерно так, как сжег труп своего друга Шелли лорд Байрон на берегу Женевского озера. А, урну с его прахом, зарыть в ногах его бабушки, Марии Васильевны, последней княгини Волконской, похороненной на открытом русском кладбище в Абрикосово, где, правда, много похоронено под железными шатрами, цыганских баронов, со всех частей Света. В янтарный гроб, кому бы он ни достался, не положили бы непосредственно, ибо, в каменные громы, вернее, гробницы, ставят дубовые гробы. Так, что все «сиятельные трупы» находятся в дубовых громах и каменных гробницах…

…Валерия Кирилловна умерла внезапно от разрыва аневризмы аорты, во время, когда все были в сборе за праздничным столом, по случаю неожиданного приезда в Йену Кирилла. Он, держа в руках бокал, наполненный виски Клонтарф. Clontarf – виски, названный именем деревни, разбросанной вдоль северного берега Дублина. В 1014 году там произошла легендарная битва. Король Brian Boru разгромил мощную армию викингов. В память об этой битве появился бренд виски Clontarf. (Читай: «Библия виски» Джима Мюррея, короля культуры виски. Не путать с современным популярным актером Биллом Мюрреем, главным героем таких шедевров, как «День сурка» и «Трудности перевода»)…

…Итак, держа бокал, пятый раз, наполненный виски Клонтарф, Кирилл потянулся с вилкой за кусочком копченой лососины, но, промахнувшись, попал в тарелку Леры, и вытащил оттуда спаржу. Когда он подносил уже спаржу ко рту, еще не замечая, что у него на вилке, Шарлотта, сидевшая напротив него, на двухметровом расстоянии (ширина стола) от Кирилла, обратила его внимание на то, чем он собирается закусить виски. Кирилл посмотрел на свою вилку со спаржей и сказал: «Все равно съем!» Это сильно рассмешило Леру! Она, вероятно, вспомнила рассказ Кирилл о возлюбленном его бабушки, купце Веньке Перетягине. О нем знали все Световы-Волконские. Да, вообще, кто его только не знал! Русского размаха и щедрости была душа у купца Веньки Перетягина, молодого красавца, мецената для всех, нуждающихся, не зависимо от чина и пола, на всем Верхнем, Среднем и Нижнем Урале! Княгине Марии Волконской родные не дали выйти замуж за купца! Как можно? Князем да в грязи! И эту, вспомнившую по реплике мужа «все равно съем», историю о Веньке Перетягине тоже знали все…

…Молодой красавец-купец был чрезвычайно богат. И, часто устраивал для своих «служащих» корпоративчик, где-нибудь, на берегу Урал-реки. Возможно, на том самом месте, откуда поплыл, и, сраженной белогвардейской пулей, утонул, Чапай: «Урал, Урал, река. Вода, холоднее штыка!» Как правило, он расстилал на ста метрах поляны белоснежное полотно-скатерть из чистейшего хлопка. Скатертная фабрика у Веньки Перетягина была тоже своя. Вот все, без сословного различия и пола, возлежа у кромки скатерти со всех сторон, попивали бочками чистейший первач, медовуху и прочие уральские вина, перед тем, как нагишом броситься в ледяные воды Урал-реки! Винный завод у Веньки Перитягина тоже был свой. Скатерть-самобранка ломилась от разных напитков и яств! Венька, поднимая литровый кубок с первачом, уже не первый раз, загляделся на совсем юную красавицу княгиню Машу Волконскую. (У князей Волконских на Урале были «Дача» и Дело. Поэтому, они всей семьей летом туда выезжали). И, промахнулся: вместо куска копченого бока дикой свиньи – на Урале в тайге их тогда было чрезвычайно много – нацепил «на вилы»… забравшуюся на скатерть огромную ящерицу! Ящерица, изгибаясь на «вилах», пыталась, конечно, освободиться. Венька, уже подносил ее ко рту, предварительно опорожнив в него чашу чистейшего первача, как юный Гришка Новых – Новокрещенов, в последствии прославившийся, как старец Григорий Ефимович Распутин, увидев это безобразие, крикнул своим густым баритоном: «Венька, у тебя на вилах ящерица!» Венька, взглянув мельком на свои вилы, произнес эту, ставшую народным афоризмом, фразу: «Ящерка – не ящерка, все равно съем!» Лера, сейчас, вероятно, вспомнила про этот инцидент, происшедший с Венькой Перетягиным, громко рассмеялась, глядя, как ее муж закусывает легендарный виски Клонтарф какой-то зеленью из-под Парижа! Кирилл не успел закусить, как его жена Лера, побледнев и выронив изящной работы рюмочку с «Шерри» из своей изящной ручки, стала сползать со стула на пол из паркета красного и черного африканских деревьев, как в свое сползал Кирилл с велосипеда. Разница была только в том, что Кирилл был спящим, а, Лера, мертвой…

…Она и в гробу улыбалась, как Артур Шопенгауэр, рассмеявшийся так громко, что пастору, который его причащал для благодатного приобщения души Артура к вечной жизни, стало не по себе. Еще бы, у великого философа, при смехе, вывались зубные протезы… Так же, смеясь, умерла еще одна легендарная личность, прототип Дон Жуана, выдающийся писатель, сатирик, памфлетист всех времен и народов, il flagello de’ Principi, il divin Pietro Aretino27 – Пьетро Аретино (Баччи). Праотец всей европейской журналистики и духовный отец неистового Виссариона Белинского. Прочитайте историческое письмо Виссариона к Гоголю! Пьетро любил в застолье рассказывать аристократии Венеции собственного изобретения анекдоты. Рассказав свежий анекдот опять же в застолье, он первым над анекдотом расхохотался! При этом покачивался на двух резных задних ножках своего высокого стула. Не рассчитав равновесия по формуле другого великого итальянца, Фибоначчи, Пьетро грохнулся со стулом навзничь и ударился затылком о мраморный венецианский пол! Великого интеллекта голова великого человека, раскололась, как орех, всем показывая, что в ней было! Пьетро продолжал смеяться и в гробу!.. И, наконец, Мона Лиза, то есть, Джоконда! Ее загадочная улыбка, какую успел запечатлеть на своем полотне да Винчи, была сардонической, так как, во-первых, отравилась ядом кураре, который добавил в ее утренний кофе, ее муж, прославившийся во Флоренции, как «синяя борода». Лиза была третьей женой торговца шёлком во Флоренции Франческо дель Джокондо. Две первые жены Джоконда тоже скоропостижно скончались в бальзаковском возрасте. Франческо, вероятно, «дружил» с великим Леонардо, ибо да Винчи прибыл в первые минуты, как скончалась мона Лиза. Поэтому трупное окоченение успело охватить только лицо и рот несчастной дивы!.. Этому, то есть, улыбке Джоконды, есть и косвенное подтверждение. Читай о красавице-самоубийце L′Inconnuedela Seine! О ней много, что написано в Сети… Улыбалась ли Джоконда в гробу, увы, нам не известно!..

…Возможно, Кириллу и его красавице, семнадцатилетней внучке и дочке Леры и Степана из Абрикосово, получившей в подарок все движимое и не движимое, имущество и огромнейший капитал от тетки Шарлотты фон Вирхов, в знак ее любви к Лере, и благодаря предчувствию, что она скоро пойдет вслед за Валерией в свой склеп. Подписав все необходимые бумаги, которые приготовил доверенный семье фон Вирхов юрист Алонсо Грубер, из юридической династии Грубер&Грубер с сыновьями, Шарлотта подошла к лежащей в дубовом гробу и тихо улыбающейся, с закрытыми навечно глазами, Валерии и, тряся бумаги о передачи своего имущества во владение Анжелины, возле носика с чувственными тонкими ноздрями, сказала: «Я все Анжеле отдала! Жди меня, я скоро буду с тобой!» Потом, последняя баронесса Вирхоff-Гогенцоллерн-Зигмаринген, наклонилась к прекрасному и тихо улыбающемуся, даже в смерти лицу Леры, и расцеловала его, словно перекрестила по православному: сначала беломраморный лоб, потом алые губы с загадочной улыбкой, потом правую щеку, и, наконец, левую щеку. Выпрямилась, пошатываясь незаметно, положила на стол, где стояли огромные вазы, эпохи Мань, наполненные живой сиренью, любимыми цветами Леры, которых так много в Абрамцево, и, рыдая, перекрестила всю княгиню Валерию Светову, красавицу из Абрикосово!..

…Во-вторых, что выгодно отличало склеп фон Вирхоff-князей Световых от других склепов, в том числе и от пролетарского склепа, где стоял пустой гроб Шиллера и гроб Гете, возможно, тоже пустой. Ибо, в наше время стало дикой модой выкапывать гробы выдающихся личностей под всяким «благородным» предлогом, и воровать их царские костные останки. Прежде всего – череп… Нам доподлинно известно, кто украл, например, одно ребро Гоголя, когда его зачем-то стали перезахоранивать…

…Четыре растущих перед склепом 30-ти метровых кипариса, в объеме полметра, посаженных, если мы не ошибаемся, еще самим Виктором фон Вирхоff в 1561 году маленькими саженцами, привезенными из Рима, сильно и выгодно отличали склеп, о котором так долго идет речь, от всех остальных склепов!.. Кирилл и Анжелина, выходя из склепа последними, только сейчас обратили внимание на кипарисы. Они, оба, были одеты в безукоризненное, но стильное, одеяние, в которое должны быть одеты самые близкие родные к умершему человеку в Германии!.. Они шли в двадцати сантиметрах друг от друга, ни на кого не смотрели, даже друг на друга, с каменными лицами. Лицо Анжелины было под черной вуалью, изящно спадающей с изящной шляпки из бутика Милана… На них все заглядывались. Многие, приехавшие из старинных Университетов, профессора и студенты, не знавшие их, шептали, по нарастающей: «Дед и внучка… Отец и дочка… Любовники…» Кирилл и Анжелина быстро прошли к своему лимузину. Кирилл галантно, но твердо, открыл последнюю дверцу, придерживая входящую в лимузин внучку за правый локоть. А, она, придерживая левой рукой длинное, до пят, черных коротких сапожек из лайки, платье, и нагнув прелестную головку на лебединой шее, вошла в лимузин, и села к окну у последнего сидения. Кирилл сел рядом и тихо закрыл дверь. Стекла в лимузине были тонированы. Любопытные профессора и студенты из лучших старинных Университетов Европы, напрасно пытались разглядеть, как расположились на кресле Он, и Она! Лимузин мягко тронулся, и, стремительно набирая скорость, покатил в сторону Йены. На частный аэропорт, где стоял личный самолет Кирилла. Ни Кирилл, ни Анжелина, ни разу не оглянулись, следуют ли за ними другие лимузины и черные BMW…