Читать книгу Озорные записки из мертвого века. Книга 1 - Евгений Черносвитов - Страница 3

…Только начал смотреть фильм гениального Чэнь Кайгэ – «Убей меня нежно» (2001), одну из первых сцен – знакомство магнетическое героев, когда они одновременно прикасаются к кнопке на пульте регулирования движения, чтобы перейти на противоположную сторону трассы, как раздвоился! Одна моя половина продолжала механически смотреть фильм в полном одиночестве – это было в моем рабочем кабинете в 26 января 2018 года в Москве, в 22 часа три минуты. А другая половина вполне реально оказалась в столовой поселка Богородское, Николаевского-на-Амуре района, в 12 часов три минуты 25 апреля 1969 года. В то мгновение, когда моя рука потянулась за стаканом компота, она зажала не холодный граненый стакан, а… теплую и нежную… девичью кисть! Я поднял глаза и увидел ее, к чьей кисти я магнетически был прикован… Мы, пусть банально звучит, провалились в зрачках друг друга, все же дружно, смущенно улыбнулись кассирше и побежали назад, забыв про компот, в раздевалку. Не отрывая глаз друг от дружки, мы, как сомнамбулы, надели наши пальто, встряхнули головами, от чего я все же смог заметить, что волосы моей второй половинки… да, не в распространенном банальном смысле, а, в реальном, ибо она заменила ту мою половину, которая продолжала смотреть фильм «Убей меня нежно»! Волосы ее были длинные, густые и прекрасные. Их, или ее всю, мою уже родную, но еще незнакомую, окутывал дурманящий аромат цветущего клевера…

…Я прилетел в Богородское в командировку по вызову прокурора в качестве судебно-медицинского эксперта. Первый год я работал и возглавлял бюро судебно-медицинской экспертизы Николаевска-на-Амуре и пяти прилегающих к нему районов, в число которых входил и Ульчский район с центром Богородское. Но прокурор был в местной командировке и мне пришлось его ждать. Я проголодался и пошел в столовую. Она, моя «вторая половинка», также прилете в командировку на съезд учителей из села Троицкое, где первый год после окончания педагогического училища работала учителем в сельской школе. На съезде был обеденный перерыв, обедом кормили в столовой. Меня пропустили в столовую, оккупированную молодыми педагогами со всех пяти районов Николаевска-на-Амуре, только после предъявления красной книжечки судебно-медицинского эксперта… Отказавшись от обеда, мы с девушкой – она была совсем юна, как мне все же удалось ее разглядеть, будучи в трансе. Да информацией мы с ней обменивались, весьма вероятно, подсознательно. Мы побежали на берег Амура. Река в тот год обмелела и между берегом и рядом прибрежных деревянных домов располагался песчаный «пляж», шириной сто-сто-пятьдесят метров, раскинувшийся на десятки километров. Дома вообще-то находились на естественной возвышенности, которая спасала их, кода Амур разливался. При большой воде они все оказывались весьма далеко от «берега». Зачем мы побежали к Амуру? В поисках убежища, места для уединения! Пляж был пуст. Но окна домов смотрели на нас сверху, в упор. Иначе… Иначе мы плюхнулись бы прямо на песок! Вдали мы увидели ржавеющий баркас и, продолжая крепко держать друг друга за руку, рванули к баркасу. Добежали и поняли, что это, отнюдь не Гранд Отель и даже не апартаменты, а, гораздо хуже – с тучей черных птиц, как у Хичкока. Мы их спугнули и солнце птицы затмили, оглушая нас какофонией крика и хлопаньем крыльев. …А, ведь, день, еще минуту назад, был солнечный и тихий!

…Мы резко развернулись и побежали в поселок. Одна мысль сверлила наши мозги: в районном центре должна быть гостиница!

…Дежурная, окинув нас взглядом, весьма дружелюбным, сказала, что в гостинице только три номера и все по десять коек! Для моряков и рыбаков. Но, добавила, что возьмет с нас плату только за две койки. Улыбнувшись, добавила, что можно и за одну (койку), ну тогда нужны предъявить паспорта с соответствующими штампами. Рассчитавшись, комкая в свободном кулаке квитанцию об оплате, я поспешил за своей пассией…

…Не успели мы снять пальто, как в наш номер с шумом вошли несколько мужчин. За ними стояла, сильно покрасневшая дежурная, по губам которой мы прочли, что неожиданно причалили три катера, с ночного дозора! Рыбаков было как раз тридцать человек. Гостиница принадлежала им. Они были уставшие, ибо не обратили на нас никакого внимания, стали раздеваться, готовясь плюхнуться в постель. Хозяева наших коек уже входили в «номер»! Мы быстро, продолжая держать друг друга за руки, стали пробираться к выходу. Никто на нас, не обращал никакого внимания! Мы оказались на улице… Встали, выбежав из гостиницы, и смотрели в глаза друг дружки. Губы наши были разжаты. Ее губы пылали… У меня кружилась голова в ушах звенело. И тут… Тут из двери соседнего здания вышел мужчина в форме прокурора. Я поднял глаза: мы стояли в нескольких метрах от районной прокуратуры. Мы с прокурором были не знакомы. Это была моя первая командировка в Богородское. Во мне что-то произошло, ибо рука девушки упала, отпустив мою. «Какой сегодня день?» – Тихо прошептала она. «Среда…» – машинально ответил я, и направился к прокурору. До меня донеслось: «Я буду ждать тебя на этом месте каждую среду…» Прокурор, не обращая никакого внимания на мою спутницу, пошел ко мне на встречу. Чемодан мой с секционным набором выдал меня. Фирменный, который имел каждый судебно-медицинский эксперт Хабаровского Краевого Центра судебной медицины. Именно этому центру я и подчинялся. Он обеспечивал меня всем необходимым для работы. Отмечу здесь лишь две вещи, о которых еще не раз будет идти речь. Это – неограниченное количество чистейшего медицинского спирта и фирменная дубленка, такие и в Москве тогда были роскошь!..

Прокурор крепко взял меня под руку и повел в здание… Мы вошли в прокуратуру, я не успел даже оглянуться. То, что меня будут ждать каждую среду – в одно ухо влетело, в другое вылетело… Экспертиза была не простой. О девушке я забыл начисто: вернувшись в Николаевск-на-Амуре, я на другой день улетел в поселок Чля. О своем романтическом не случившимся приключении я забыл…

…В Богородское следующая командировка была только ровно через год. Это событие, после дел, мы отмечали дома у прокурора. Бутылки армянского коньяка, приготовленные по этому случаю, так и остались стоять на столе не откупоренными. И дамы, и кавалеры предпочли коньяку чистейший медицинский спирт, литр которого я всегда брал с собой в командировку…

…Подсаживая меня на борт Ан-2, прокурор между прочим сказал: «А твоя дивчина была с характером… Скажи спасибо, что законспирировал тебя, сказав, что ты из Хабаровска. Весь год, каждую среду, ждала тебя возле прокуратуры… В Николаевск-на-Амуре она бы тайгой прошла…

P.S. От прокурора, который навел о моей несостоявшейся, возможно, судьбе, сведения, я узнал, что зовут ее Дарья, фамилия Цигеман – из обрусевших немцев. Хабаровчанка, 1951 года рождения. Сейчас, когда я пишу это, если Дарья жива, ей 67 год… Интересно, помнит ли она меня? Я помню ее всю свою жизнь, вспомнил все, когда услышал, как прокурор спас меня от «назойливой барышни». Кстати, этот прокурор в 90-х повесился.