Читать книгу Собрание сочинений. Том 5 - Евгений Евтушенко - Страница 6

Поднимается пар от излучин.

Как всегда, ты негромок, Урал,

а «Чапаев» переозвучен —

он свой голос, крича, потерял.

Он в Москве и Мадриде метался,

забывая о том, что в кино

заржавевшею шашкой пытался

прорубиться сквозь полотно.

Сколько раз той рекой величавой,

без друзей, выбиваясь из сил,

к нам на помощь, Василий Иваныч,

ты, обложенный пулями, плыл.

Твои силы, Чапай, убывали,

но на стольких экранах земли

убивали тебя, убивали,

а убить до конца не смогли.

И хлестал ты с тачанки по гидре,

проносился под свист и под гик.

Те, кто выплыли, – после погибли.

Ты не выплыл – и ты не погиб.

Вот я в парке, в каком-то кинишке.

Сколько лет уж прошло – подсчитай!

Но мне хочется, словно мальчишке,

закричать: «Окружают, Чапай!»

На глазах добивают кого-то,

и подмога еще за бугром.

Нету выхода кроме как в воду,

и проклятая контра кругом.

Свою песню «Максим» допевает.

Не прорваться никак из кольца.

Убивают, опять убивают,

а не могут убить до конца.

И ты скачешь, веселый и шалый,

и в Рязани, и где-то в Клинцах,

неубитый Василий Иваныч

с неубитой Коммуной в глазах.

И когда я в бою отступаю,

возникают, летя напролом,

чумовая тачанка Чапая

и папахи тот чертов залом.

С новой гидрой всю жизнь я рубился

и от стольких голов приустал.

Я из чрева той гидры родился,

но ребенком-гидренком не стал.

И мне стыдно спасать свою шкуру

и дрожать, словно крысий хвост…

За винтовкой, брошенной сдуру,

я ныряю с тебя, Крымский мост!

И поахивает по паркам

эхо боя, ни с кем не миря,

и попахивает папахой

москвошвейская кепка моя…