Читать книгу Собрание сочинений. Том 9 - Евгений Евтушенко - Страница 125

Ее понимать не хотели —

                                         и в сердце не принимали,

когда она в туфельках нежных

                                                  ненашего Бруно Мальи,

российская первая леди,

                                        по самолетному трапу

сходила,

              изящно ступая

                                      по зависти и по трепу

своих соотечественниц,

                                       мужьями-пьянчугами

                                                                    изувеченниц,

увидевших в ней не Россию

                                             и не себя в ее образе,

а выскочку из навоза

                                   какой-то Ставропольской

                                                                            области.

Но как же вы в ней не приметили

                                                  ту девочку, что, неодета,

вцеплялась в рукав,

                                приветливого даже к чекистам,

                                                                                  деда,

когда его уводили,

                              а он улыбался внучке

скрылся вдали за рядами

                                          заиндевелой колючки…

Ей столько раз это снилось,

                                              но шла в МГУ на экзамен.

А слез-тο в глазах теснилось,

                                         и Маркс был размыт слезами.

Понятно, чего ей стоило

                                        выйти не за генсека —

за внука других арестованных,

                                                   родимого человека?

Он с нею делился устало

                                         и страхом своим,

                                                                     и болью.

Она ему только шептала:

                                         «Не бойся, ведь я с тобою».

А то, чем пугали морозно,

                                          как не свою,

                                                              а чужую.

Он скрыл, прилетев из Фороса:

                                                  «Вот это не расскажу я».

Но шли про нее анекдоты,

                                           с пошлятинкой,

                                                                  заковыристые.

«Нам бы ее заботы!

                                Чего она так

                                                    расфуфыривается!»

Родные,

             как жить нам в надежде,

                                                    когда вас по-самодурьи

и вкус раздражает в одежде,

                                              и просто небескультурье?

Как русские к русским

                                     жестоки!

Где зависти этой истоки?

Живых поедают, вгрызаясь.

                                              Доест и покается зависть.

На кладбище шепот роился:

«Прости нас, Раиса…»,

                                    «Прости нас, Раиса…»

Шли письма сквозь все

                                      расстоянья,

и были они все душевней.

Становятся лишь покаянья

в России

            дешевле,

                          дешевле…