Читать книгу Судебная практика по делам военнослужащих. 2019—2022 года - Евгений Клещенко - Страница 79

Необоснованное применение п. 3 ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» о запрете привлечения военнослужащего к материальной ответственности за ущерб, причиненный этим военнослужащим вследствие исполнения обязательного для него приказа (распоряжения) командира (начальника), повлекло отмену судебного решения.

Командир воинской части просил привлечь начальника склада РАВ К. к полной материальной ответственности в размере 688 609 рублей 80 копеек за ущерб, причиненный недостачей на складе имущества службы РАВ. Решением Выборгского гарнизонного военного суда в удовлетворении иска отказано. Основываясь на п. 3 ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», суд пришел к выводу, что необходимые условия для привлечения к материальной ответственности отсутствуют. Окружной военный суд признал, что необоснованное применение данной нормы Федерального закона повлекло принятие ошибочного решения. Из материалов дела следовало, что в 2019 году на складе К. была выявлена недостача оптических приборов на сумму 688 609 рублей 80 копеек, что ответчиком не оспаривалось. С учетом объяснений К., что все недостающее имущество в 2014 году на основании устного распоряжения начальника службы РАВ части без документального оформления было отправлено в другую воинскую часть, суд первой инстанции пришел к выводу, что истец не доказал факт причинения ответчиком реального ущерба и его вину. По правилам ст. 56 ГПК РФ обязанность доказывания наличия реального ущерба и вины военнослужащего в его причинении возлагалась на командование, а обстоятельства, исключающие привлечение к материальной ответственности, подлежали доказыванию военнослужащим (ответчиком). Применительно к данному делу истец доказал, что у ответчика имеется недостача имущества. К., в свою очередь, не смогла предоставить оправдательных документов, подтверждающих обоснованность отсутствия у нее на складе имущества на указанную в иске сумму. Не смогла она пояснить и то, в какую именно часть отправлено недостающее имущество, а также дать объяснения, почему с 2014 по 2019 годы она не оформила соответствующие документы. Начальник службы РАВ в суде первой инстанции не допрашивался, а будучи допрошенным судом апелляционной инстанции, пояснил, что в 2014 году действительно отдавал К. устное распоряжение об отправке с ее склада железнодорожным транспортом пришедшего в негодность имущества в другую воинскую часть, дислоцированную в другом регионе страны. Данное распоряжение предусматривало оформление К. необходимых документов на отгрузку, но отправлялось ли имущество, указанное в исковом заявлении, он не знает. После проведенной контрольной группой Министерства обороны РФ в 2019 году проверки он выезжал в указанную воинскую часть с целью установления местонахождения имущества, но обнаружить какие-либо сведения о нем ему не удалось. Доказательства, подтверждающие хотя бы с определенной долей достоверности факт выполнения ответчиком приказа начальника службы РАВ об отправке в 2014 году недостающего имущества в другую часть без оформления необходимых для этого документов, в материалах дела также отсутствовали. При таких данных по делу совокупность установленных обстоятельств не давала оснований для вывода о том, что недостача образовалась в результате исполнения К. обязательного для нее приказа (распоряжения) начальника службы РАВ. Между тем, приведенные в ч. 3 ст. 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» обстоятельства, не допускающие привлечения военнослужащих к материальной ответственности за ущерб, причиненный вследствие исполнения приказа командира (начальника) подлежали обязательному установлению и оценке. Каких-либо действий К. по документальному оформлению выдачи со склада указанных в иске предметов установлено не было, о фактической недостаче имущества командование части в известность она не ставила, скрывая тем самым недостачу, чему способствовало формальное проведение внутренних проверок на вверенном ей складе. Поскольку в результате рассмотрения дела было установлено наличие ущерба, вина К. в его причинении, а также причинная связь между ее действиями (бездействием) и причиненным ущербом, то предъявленные к ней исковые требования являлись обоснованными, а освобождение её от материальной ответственности требованиям закона не отвечало. Применив положения ст. 11 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» и признав, что утрата имущества произошла при очевидном попустительстве и при отсутствии контроля за движением материальных ценностей со стороны должностных лиц части, с учетом степени вины ответчика, ее семейного и материального положения окружной военный суд решение отменил и принял новое решение о частичном удовлетворении иска на сумму 300 000 рублей78.