Читать книгу Поднятая ветчина. Гид по бодрящей жизни на Руси - Евгений Полонский - Страница 8

«Без образования на завод пойдешь, а вот с образованием начальником в цеху будешь!» – именно такой нехитрой логикой руководствовались люди, заставившие тебя встать на величественный путь получения российского верхнего образования, а возможно еще его и оплатившие. Как генералы всегда готовятся к прошлой войне, так и они искренне готовили тебя к счастливой жизни с импортным телевизором в далеком прошлом. Они не рассчитали лишь самую малость, что в наше нелегкое время все крутится не только вокруг родного НИИ Криптографических свойств жидкого кала, где с дипломом можно получить заветное кресло начальника отдела согласования согласований. Спору нет, наверняка эта должность давала отчаянные привилегии – все бухгалтерши относились бы к тебе с почетом, а охранник закрывал бы глаза на присвоение медного кабеля. Ты был бы большой начальник, выбился бы в люди! Такой человек заслуживает уважения – в запой на работе не уйдет, всегда мебель хорошую достанет. Такого и соседям представить не стыдно.

Но евреи и прочие враги России подло ввели твоих рачителей в заблуждение касательно неистовой пользы высшего образования. Впрочем, об этом позже, а пока давай-ка, дружок, сходим поступим в институт. Будучи 17-ти летним щеглом, я, как и положено щеглу, понятия не имел кем я хочу быть, когда вырасту. Покорение далеких экзопланет тогда откладывалось в пользу продажи жестяных тазов, поэтому на осеменителя для корабля поколений нигде не учили. О кастингах Пьера Вудмана я не знал, следовательно, и о карьере дегустатора пезд тоже не думал. Да и не сказать, что думать – это вообще сильная черта человека о семнадцати годах.

Было решено брать числом – заявления были поданы в четыре государственных технических института, в три из которых я в итоге поступил с формой обучения за счет родного государства. На решающий экзамен по физике в четвертый ВУЗ я тоже пришел, сел в аудиторию, и даже ознакомился с задачами в количестве десяти штук. Далее дело столкнулось с трудностями, связанными с ограниченным количеством синапсических связей в мозгу, поэтому было принято волевое решение не терять драгоценные секунды жизни впустую. Да, нелегко было, смотря на увлеченные решением задач юные умы, встать первым, положить чистый, как совесть младенца, лист на стол экзаменатора и уйти. Но я поднялся в эту решительную атаку на стыд и провел ее до конца! Я уходил непобежденным.

В итоге я принял, пожалуй, первое крупное правильное решение за всю жизнь – пошел учиться туда, где учиться было не нужно. Дело в том, что две специальности, кои открывали мне свои врата знаний, были сугубо техническими – на них учили как вертолеты должны прорезать бесовскими лопастями небесную твердь и как использовать рудные божьи дары, взятые из матушки-земли. Сие кощунство требовало настоящего обучения, со всеми нежелательными последствиями: хождение по мукам лекций и семинаров, подготовка к зачетам и экзаменам, и, в конце концов, вникания в предмет. Это было уж слишком. Третья специальность, несмотря на свое базирование в Авиационном технологическом институте, носила явно гуманитарный характер пинания жилистого студенческого хуя. Стратегические предвидение на обмануло меня – пусть в специальности и фигурировало слово «социология», но запах математического анализа, статистики и прочего, требующего изучения, так и не дошел до меня за все время обучения.

Есть такая, как говаривают в ГБУ Жилищник и прочих ХЙУРАШСИФУРШЕЬ им. Д. М. Канцелярского, информационно-телекоммуникационая сеть «Интернет». А в ней, ещё во времена падонкафф и прочих медведов, хаживало видео, где некий студент в туалете некоего образовательного учреждения выпивает залпом бутылку водки под крики восхищения окружающих. Эта часть видео заслуживала в качестве саундтрека победную песню из «Рокки», но музыкальной темой второй части явно должен был стать печальный мотив: означенный студент лежал где-то под столами аудитории в разгар лекции и меланхолично отрыгивал озорную блевотку на себя же. Рок-н-ролл!

«Ты помнишь, как все начиналось?». Ваш покорный слуга имел честь ссать в том самом туалете, где сия история началась, ибо находился он в МАТИ. Возможно бывал я и в аудитории, где она печально оборвалась. Кто знает, может это было наивысшее достижение студентов МАТИ в истории.

Давным-давно, когда один лишь Кевин Сорбо осмелился бросить вызов мстительным и жестоким древним богам, во ВКонтакте, да и вообще где-либо, не было сообществ с миллионами пользователей. Популярные ламповые группы а-ля «Группа тех, кого тянет заржать во время серьезного ответственного мероприятия», собирали в лучшем случае десятки тысяч подписчиков. Но был один, кто, подобно Кевину Сорбо, бросил этому вызов. Его звали Галл. Вернее, его звали не Галл, и был он не один, но суть была в том, что существовала группа с названием «Если эта группа соберёт 50000 подписчиков, то Галл пробежит по Старому Арбату в стрингах». Как нетрудно догадаться, группа собрала. А Галл не сдал назад, аки заправский фраер, но взял и сделал, аки нормальный сидевший пацан. Надев стринги фасона «Борат», он действительно пробежал сквозь людской коридор на Арбате. Сейчас это прозвучит довольно странно, но после этого Галл не был признан экстремистом. Более того, не оскорбился ни один поп. Избежав анафемы, Галл не избежал печальной образовательной участи – мы учились на одном факультете. Сейчас он занимается музыкой.

Эренбург в своей книге пишет о знакомстве с Эйнштейном, Хэмингуэем, Пикассо – почему бы и мне не добавить в писание знаменитостей?

О, если ты, читатель, вспомнил это, то у меня для тебя печальные новости, старец – мы стоим одной ногой в могиле. Да и черт с ним! Олл ви а из даст ин зэ винд!

Ах, МАТИ! Погибли юность и талант в твоих стенах! Именно в институте коричневый ручеек бессмысленности и формализма превращается в полноводную реку. Всех почему-то отчаянно волновал вопрос – кем мы будем, когда/если выпустимся – специалистами или бакалаврами? Наиболее проницательным уже было очевидно, что говном. По практической значимости актуальнее можно признать только вопрос каким количеством пальцев креститься – двумя или тремя.

И поныне ни один человек не смог внятно объяснить, в чем же кроется зловещая разница между бакалаврами и специалистами, кроме разных букв в этих словах. Однако преподавательский состав кипел праведным гневом, дескать, бакалавриат загубит все могучую российскую образовательную систему. Писались горячие воззвания, что нужно, пока не поздно, одуматься – разве сможет вшивый бакалавр заменить исконного Специалиста? С высот полученных в институте знаний теперь очевидно, что выход из положения таки был: нужно было ввести эксперториат – Эксперты точно бы справились лучше и специалистов, и бакалавров.

Короче говоря, жизнь в сфере образования кипела крутосваренным яйцом. Но некоторые участники образовательного процесса презрели болото, в котором они тонут, и решили умирать с музыкой и шампанским. Преподаватель Р. на первой же встрече с нами ответствовал, мол, давайте посмотрим правде в глаза: мой предмет никому не нужен. После чего Р. предложил джентльменское соглашение – он не говорит, что мы не ходим на пары, а мы не говорим, что он их не ведёт. Расклад всех устроил. Второй и последний раз его наблюдали пьяным и довольным на каком-то очередном шабаше а-ля 53,5 года кафедре ношения воды решетом.

Преподаватель методологии З. понимал всю тленность бытия. Это было видно, когда он открывал окошко и закуривал беломоринку в аудитории. Клубы дыма окутывали его лицо, перманентно находившееся в грустной усмешке – он все знал. Именно его предмет был единственным, который нес какую-либо пользу.

З. знал толк в отечественной научной деятельности – он был автором кучи работ и даже какой-то моднейшей социологической теории, которую он постоянно «развивал». Отчаянную значимость теории признавали все потенциальные авторы других мощных социологических теорий – ведь, когда они их родят, и их значимость кто-то должен будет признавать.

Все остальные предметы представляли собой социологии на любой вкус, от социологии молодежи до социологии вселенной «Зелёного слоника». Программа сих предметов состояла из сетований преподавателя на свою нелегкую долю и тиражирования идей различных мыслителей n-вековой давности, где n> 1. Очевидно, что мудрый древний грек хорошо знал, как нам обустроить Россию ещё до Солженицына. Прикладная значимость всех этих предметов решительно недооценена до сих пор.

Почему-то часто представительский состав делал лирические отступления о нелегкой доли не только себя, но и России при бесовской советской власти, предвосхищая тем самым блистательные тезисы Екатерины Шульман о виновниках всех бед нашей страны, а возможно и мира. Напрасно, русских людей не проведешь! Любому прогрессивному православному человеку давно очевидно, что во всем виноваты евреи.

Шуточки шуточками, но разве можно рассчитывать на более мощный анализ в стране, где усиленно на государственном уровне продвигаются идеи философа Ивана Ильина. Ну того самого, который вещал, что Европе надо бы иметь смелость консолидироваться вокруг нацисткой Германии, героически бросившей вызов большевизму.

В институте работали странные сущности под названием профкомы. В них сидели какие-то люди и выполняли какие-то важные дела – ставили печать в студенческом билете, ставили печать на документ, подтверждающий подтверждение чего-либо. А ещё они зарабатывали деньги. Да, там сидели те, у кого рано проявилась бизнес-жилка государственнического образца. Дело в том, что тяжким бременем на российской экономике лежат элементы социальной ориентированности – какому-нибудь бездельнику, имевшему наглость пройти через ад государственных инстанций, нужно пособие по безработице выплатить, счастливой жене и любящей маме на кружок авиамоделистов для дитяток подкинуть и т. д. Вот и, например, выходец из многодетной семьи должен получать могучую прибавку к стипендии. Проблема в том, что для этого необходимо заполнить форму №156437КА/Л-1, но выходец может об этом и не знать, и мощнейшую помощь не получает. Но помощь-то выделяется, и адепт радикальной свободы предпринимательства из профкома забирает ее себе.

Это очень общий пример, и за полную достоверность озвученной схемы я ручаться не могу, но суть в том, что может быть, только может быть, юные акулы управленчества получали денежки не самым честным путем. На самом деле это все лишь слухи, а я просто завидую. «Почему он жулик? Человек умеет жить».

После поступления к неопытным и робким первокурсникам были приставлены комиссары из числа студентов второго курса. Их присутствие можно охарактеризовать словами поэта: «Непонятно зачем, неизвестно на кой». К сожалению, приходилось контактировать с сими демонами интеграции. Один из многочисленных дней первокурсника проводился на местном стадионе. Активисты с присущим им мастерством организовали что-то похожее на большую свадьбу, только без свадьбы: конкурсы а-ля бег в мешках, громкие крики «мы в МАТИ – всегда впереди» и прочий досуг для господ. Благо, прямо за стадионом имелся лес, куда мы скромной компанией единомышленников и немедленно отправилась, дабы обласкать глотки дешевым бухлом. Все по заветам добрых сказок братьев Гримм: подальше в лес, чтобы никто не услышал их криков. И кроны деревьев надежно скрыли нас от жизнерадостных звуков со стороны стадиона. Когда же мы выпили столько, что сочли себя в силах выдержать шабаш, мы вернулись на стадион пьяные и обогреваемые лучами солнца. Обращенная к нам речь активиста-куратора была исполнена величием и праведными наставлениями. «Заполните, если мы что-то делаем, то делаем это вместе. Если мы пьем, то пьем тоже вместе».

Короче говоря, за братву и двор стрелял в упор. Больше я его практически никогда не видел.

Ну и, как бы сие странно ни звучало, в институте шла напряженная учеба. Прогрызатели гранита науки даже усиленно ходили на лекции. Ценнейшие знания тугой струей поступали в черепные коробки: один мой одногруппник смотрел на ноутбуке няшное японское порево, другой играл в увлекательную игру на ламповой мобилке, лэди обсуждали вчерашний поход в клуб, а кто-то просто скромно рыгал, дабы скоротать время. Здравствуй, свободная минутка.

На семинарах было еще сложнее. Как служившие в армии люди на основе своего казарменного опыта получили понимание сути любого аспекта мироздания, от национального вопроса до макроэкономики, так и я начал что-то понимать по опыту посещения сих семинаров. Для них гимназисты получали задачу подготовить доклад на какую-либо тему. Подготовка включала в себя тотальное копирование первой попавшийся информации на тему с первого попавшегося сайта а-ля «Дипломхаб. ком». Далее информация распечатывалась и монотонно, чуть ли не по слогам зачитывалась на семинаре слово в слово, иногда пробуксовывая лишь на незнакомых словах. А вы попробуйте зачитать сие с огоньком и задоринкой, если вы впервые этот текст видите!

Что я начал понимать, так это полную, тотальную ущербность и формализм того, что почему-то именовалось словом «образование». А от формализма до мрачной бездны работы в бухгалтерии, как известно, один шаг.

Взрослые тети или дяди-преподаватели, разумеется, все видели. Ну по крайней мере мне кажется, что это было невозможно не заметить. Но каждый докладчик, доказавший свою приверженность великому и могучему, неизменно получал одобрение за подготовленный (sic!) интересный (sic!!!) материал и бодро шел к выстраданному зачету-автомату.

Да, возможно, преподавательский состав видел полное отсутствие прикладного значения у тех знаний, что они транслировали. Они видели ущербность их подачи, когда сами же эту подачу осуществляли. Но любые знания важны, даже те, что нельзя применить в нелегком житии. Любые знания расширяют кругозор, повышают эрудированность. Анализ даже самых неприкладных знаний учит обращаться к светлым идеалам науки Логики.

Но, черт побери, если уж бог ниспослал на Русь сей никчемный факультет, то почему бы, аки заправский Беар Гриллс, не попытаться выжать из говна хотя бы каплю живительной влаги мозговой деятельности? Вместо этого все стороны предпочли погрузиться в говно по ноздри, оставив на поверхности только глаза, кои, подобно перископу подводной лодки, зорко наблюдали за соблюдением формальностей. И в критический момент не нашлось ни одного дагестанца, который бы изрек всем этим людям одну простую дагестанскую истину: нормально делай – нормально будет.

Где-то в самых темных анналах библиотеки министерства образования, куда не проникал солнечный свет, по соседству с Некрономиконом лежали методички, по коим велось преподавание. Но преподаватели все равно упорно предпочитали использовать газетные вырезки перестроечных времен, в коих им впервые озвучили Правду. Собственно, в том числе и на основании согласия или несогласия с тем, что они несли, формировалось отношение к студенту. Ваш покорный слуга пару раз имел неосторожность попытаться аргументированно оспорить совсем уж отчаянно несоответствующие объективной действительности вещи, за что мгновенно попал в категорию иностранных агентов (запрещены на территории Российский Федерации).

Справедливости ради, цены на преподавательское благословение тоже были демократичны. Достаточно было садиться на первые ряды и изредка гневно изрекать в сторону задних рядов что-то а-ля «ребят, ну можно потише? Преподавателя не слышно». Ну а если калибр языка не позволял такое, то всегда можно было задать логически бессмысленный вопрос, подчеркивающий неистовую заинтересованность. Ну, например, на фразе «и вот в 1986-м году произошла авария на ЧАЭС», нужно было переспросить: «в 1986-м?» Дождавшись подтверждения, полученную информацию необходимо было законспектировать.

Подозреваю, что можно было и просто изредка говорить «согласен» в ответ на какой-либо преподавательский тезис, выказывая тем самым свою солидарность. Скорее всего, этого было бы достаточно как минимум для зачета-автомата, но существовал риск жидко обосраться, неверно выбрав момент:

– …таким образом, Геббельс считал абсолютно необходимым решить еврейский вопрос в кратчайшее время.

– Согласен!

Короче говоря, при кажущейся внешней простоте, такая стратегия требовала повышенного уровня интеллекта, поэтому ее никто не использовал.

Вероятно, последние абзацы можно выпустить отдельной брошюрой «Красный диплом для чайников». К слову, о красных дипломах – учили меня таки не зря. Нет, не подумайте – ни красного диплома, ни еще чего-либо красного мне по окончанию не выдали. Но обучение позволило мне родить Теорию Красного диплома, также известную, как Парадокс Красного диплома. Чай, не зря ел свой социологический плесневелый хлеб. Суть оной заключается в том, что чем тупее студент, тем больше у него шансов получить красный диплом. Специальная теория Красного диплома вводит еще и корреляцию, что количество высших образований обратно пропорционально уровню интеллекта.

Теория, как водится, нуждается в глубокой проработке – быть может, потомки сделают это и совершат научную революцию. Но для фундаментального понимания надо определиться хотя бы с самим термином «интеллект». Как ничто на Земле не проходит бесследно, так и практически ни одно слово, ни одна сущность ни в одном языке не имеет общепринятого во всех мелочах лексического значения. Да, интуитивно вы сразу же поймете, что подразумевается под словом, например, «вино». Но наверняка рядом найдется человек, который, поправив монокль, тут же изречет: «Это не вино». Чем парировать этому надменному извергу, не дающему спокойно испить родную «Исповедь грешницы»?

Не торопитесь разбивать заветную бутылку и бросаться на негодяя с розочкой – у настоящего логика найдется и другой способ поквитаться с хулителем богемных напитков. Причем так, что сей подлец будет окружен и разгромлен без возможности отступления. Для победы в этом роковом споре вам необходимо для начала прийти к консенсусу в том, что же можно подразумевать под словом «вино». Наверняка в одном из многочисленных ГОСТов ужасающим канцеляристским языком приведены формальные критерии вина. Если ваш оппонент согласен использовать сии критерии в качестве маркера «вина», то от этого и нужно плясать. Теперь вы легко сможете доказать, что наглые эстетские замашки оппонента никак не влияют на то, что ваше любимое пойло таки является вином. Ваш изначальный тезис о том, что «Исповедь грешницы» – это вино, победил, ибо под критерии из ГОСТа оно подходит. Враг разбит, победа за нами.

Ценитель может говорить о плохом качестве вина, но это не имеет никакого отношения к изначальному тезису, ибо о качественной оценке речь не шла – речь шла сугубо о том, можно ли конкретный напиток считать вином.

Если же оппонент не согласен использовать ГОСТ в качестве маркера, то вам в любом случае необходимо прийти к общему маркеру истинности, который устроит обе стороны – без этого ведение корректного спора невозможно. Иными словами, любой нормальный диалог строится по следующей схеме:

– тезисы сторон;

– выведение маркера истинности и/или четких определений используемых терминов, которые устроят обе стороны;

– логическая аргументация.

К чему все это? Мы закончили на интеллекте и корреляции его уровня с цветом диплома. Термин «интеллект» гораздо сложнее, чем термин «вино», но прийти к его пониманию необходимо для дальнейшего повествования. Поскольку теория моя, то в рамкой оной интеллект – это совокупность эрудированности (т.е. сугубо количества знаний различных объективных фактов без их интерпретации) и способности рассуждать в рамках формальной логики. В рамках этого определения и применительно к моему факультету теория работала в большинстве случаев. Может люди, удовлетворяющие критерию интеллекта, просто не особо горели желанием вообще появляться в стенах факультета, не знаю. Но на основе этой теории можно написать, как минимум, докторскую. Так что дерзайте, надежды России! Не сегодня-завтра за это выпишут нобелевку. А если вы еще и откажетесь от нее под каким-нибудь злободневным предлогом, то всемирная слава гарантирована – люди такое любят.

Ну вот и пора подключить наш брандспойт правды-матки к огромной выгребной яме и дать залп по российскому верхнему образованию. Хотя оно и достойно большего. Разумеется, отчаянный пиздец, свидетелем коего я был, нельзя масштабировать на все-все ВУЗы нашей необъятной родины. Объективной статистики нет и быть не может, но, вестимо, не будет ошибкой сказать, что проблема формализма и плохого качества обучения в той или иной степени таки системна и наблюдается в большинстве случаев.

Людям, кои занимаются образованием в РФ, неплохо бы посмотреть не на многочисленные документы с гербами, кои они усиленно перебирают и подписывают, а за окно. Они несколько удивятся, но за окном они увидят 2022-й год. А в этом далеком году существует, говоря понятным государственному деятелю языком, информационно-телекоммуникационная сеть «Интернет», существуют интереснейшие как в ключе подачи, так и в ключе прикладной значимости, материалы. Они пока даже не запрещены – с них можно брать пример. Да, предвижу возмущение – их качество действительно не подтверждено сотней печатей сотни различных инстанций, но факт остается фактом.

Может когда-нибудь, презрев отвратительный формализм, в требованиях для дипломной работы будет ставиться не количество используемой бумаги, а осмысленность. Да, осмысленность нельзя оценить объективно по формальным критериям, как и большую часть всего в этом мире. Извините, так получилось, что мир не приспособлен для изложения 14-м размером шрифта Times new roman на официозной бумаге, сколько ГОСТов не придумай, сколько печатей не поставь.

Может когда-нибудь даже отвратное канцеляристское «автор считает» будет заменено на гордое «я считаю». В идеале речь о себе от третьего лица вообще следует признать скрытой шизофренией, если вы не Гай Юлий Цезарь, который именно так писал о себе. Но поскольку я давно не видел на людях лавровых венков, то этот вариант считаю маловероятным.

И стоит помнить заветы Штирлица – не думать о секундах свысока. Хорошие базовые знания, выше тех, что дают историкам в ВУЗах, какого-либо исторического периода можно самостоятельно получить за пару лет, базовый синтаксис языка программирования учится за две недели, синтаксис SQL для работы с базами данных – за пару вечеров. Новая человеческая жизнь создается за 30 секунд, если у тебя очень давно не было пламенного соития. В институте за пять лет учат ничему. Да, я помню, что мой случай, вероятно, особенный, аки Форрест Гамп, но, повторюсь, в той или иной степени картина формализма и бессмысленности наблюдается практически везде.

Возможно в далеком и прекрасном будущем мы вновь дерзнем избрать не печальную и спокойную, как сама смерть, участь проставления гербовых печатей на бумагах, но путь чистого знания. И только идя этим путем, человечество сможет бросить вызов даже необъятному мраку Вселенной. И только тогда люди будущего, совершая променад по цветущему городу-саду, смогут поймать на радиоволнах новую вариацию заветного «Бип! Бип!» из космоса.

Но, увы, более вероятен другой расклад. Если разумная жизнь существует вне Земли, может быть когда-нибудь, пробиваясь светом знания сквозь мрак межзвездной пустоты, они смогут узреть заваленных различными указами и приказами гуманоидов, но так и не смогут понять, почему эти гуманоиды предпочли бумагу броску сквозь вселенную.