Читать книгу Фазиль. Опыт художественной биографии - Евгений Попов - Страница 9

Старший брат Фазиля был настолько знаменит в Сухуме, что, когда говорили Искандер, имели в виду прежде всего Фиридуна. Это достаточно распространенное в Иране имя, так звали одного из героев персидского эпоса «Шахнаме», могучего царя.

Брат Фазиля царем не был, зато был славен как искусный тамада, ведущий застолий. Надо полагать, что своему Сандро, также знатному тамаде, Искандер передал некоторые черты брата. О Фиридуне, которого все называли запросто Фири, вспоминают как о ярчайшем человеке, драгоценности города. Он был украшением лучших сухумских пиров, а пиры в Сухуми происходили ежедневно, месяц за месяцем, год за годом. Свадьбы, похороны, дни рождения, просто дружеские посиделки, рестораны… Везде был нужен Фиридун, который к тому же имел популярную тогда профессию «торговый работник» (правда, без высшего образования). О нем помнят как о настоящем восточном красавце. Собственно, он и прожил жизнь, как мечтали испокон веков на Востоке многие, – в пирах и развлечениях. И уж чего греха таить, именно Фиридун, первенец, навсегда оставшийся в Абхазии, был главной любовью Лели Хасановны. Более того, согласно семейной легенде, Фазиль мог вообще не появиться на свет – слишком тяжело было бы матери поднимать троих детей без повседневной помощи мужа. Идеальным супругом Абдул не был, и Фиридун по характеру пошел в него. Так что мы должны быть благодарны матери автора великого «Сандро» за то, что она всё же решилась на третьего ребенка.

Один из гостей Абхазии, москвич Александр Алексеевич Дятлов, вспоминает такой красноречивый эпизод:

«Много лет тому назад я… был на каком-то застольном мероприятии, на котором собралось человек триста или более абхазов. Помнится, был август месяц, и поэтому за столом подавали только белое вино. Красное у хозяев закончилось. <…>

Через какое-то время после начала торжества к огромному столу, развернутому в виде буквы П, подошел очень красивый человек лет сорока, которого пригласили сесть на почетное место.

Человек оглядел стол и громко сказал:

– Я сяду за стол, только если мне нальют черного вина!

Это был скандал. Хозяевам было нанесено страшное оскорбление. За этим виделось что угодно, только не то, что произошло в действительности.

Старик-абхаз, в черкеске с серебряными газырями, очень вежливо, с извинениями в голосе, произнес:

– Дорогой Фиридун, пожалуйста, садись. Уже послали за твоим вином, и через пять минут оно будет здесь.

Вино было вскоре доставлено, и обстановка разрядилась».¹¹

Такие исключения делаются только для самых почетных и уважаемых гостей!

Сестра Фазиля Гюли, наоборот, была человеком скромным и всю свою сравнительно недолгую жизнь прожила вместе с матерью в Сухуми. После института стала учительницей английского языка.

Конец «старой» семьи Фазиля Искандера был трагичен. И мать, и брата, и сестру он потерял в один год. Сперва стало известно о неизлечимой болезни сестры – рассеянном склерозе. Затем скоропостижно скончался брат, на сороковой день после его смерти – мать, не перенесшая разлуки с первенцем; после умерла и сестра. Лели было семьдесят девять, Фиридуну и Гюли – меньше шестидесяти.

Младшему сыну и брату предстояло прожить больше их всех. Московское долголетие оказалось прочнее абхазского.

Словом, всё началось с абхазского деревенского детства, в котором Искандер всю жизнь, по собственному признанию, черпал оптимизм. «Мне очень повезло с ним», – говорил он. Повезло и нам, читателям, друзьям Чика и других героев искандеровского эпоса.