Читать книгу Пути обретения бессмертия. Даосизм в исследованиях и переводах - Евгений Торчинов - Страница 3

Даосизм
Часть I
История
Завершение пути
Даосизм от эпохи великих империй Средневековья до наших дней

Оглавление

Период правления династии Тан (618–907) был временем максимального развития даосизма, как и китайской культуры в целом. Важно, что в это время предпринимаются довольно активные попытки распространения даосизма за пределы Китая – в Корею и Японию, причем этому способствовали танские императоры, считавшие себя потомками Лао-цзы. Так, в 624 г. император направил в корейское государство Когурё посла с изображением своего обожествленного предка для проповеди там даосизма. В 625 г. король Когурё в свою очередь направил в Китай посла для изучения даосизма и буддизма. Вскоре по совету министра Ён Кэсомуна король Поджан начал поддерживать идею «трех учений», считая, что в Когурё должны быть не только конфуцианцы и буддисты, но и даосы. В результате в Когурё прибыли 8 даосских священнослужителей, которые начали проповедовать даосизм. Это привело к протестам со стороны буддистов, заявлявших, что проповедь даосизма является результатом происков китайских приспешников в Когурё и поэтому она вредна для интересов государства. Это утверждение, впрочем, никак не соответствовало действительности, поскольку политика Ён Кэсомуна была, по существу, антикитайской.

В других корейских государствах (Пэкче и Силла) проповедь даосизма не велась. Нам только известно, что в 738 г. китайский посол преподнес королю «Дао-Дэ цзин» и другие даосские тексты.

Несмотря на эти попытки и существование в средневековой Корее даосских храмов и духовенства, даосизм там никогда не имел такого влияния, как буддизм и конфуцианство, а постепенно он и вообще пришел в упадок и практически исчез.

В Японии даосизм имел еще меньший успех, чем в Корее, поскольку национальная японская религия синто (синтоизм, то есть «путь богов») вполне успешно выполняла в этой стране функции даосизма. Тем не менее все образованные японцы хорошо знали и любили такие классические даосские тексты, как «Дао-Дэ цзин» и «Чжуан-цзы», даосские идеи простоты и естественности оказали влияние на традиционную японскую эстетику, а даосские медицинские методы были основательно усвоены японскими врачами, тщательно хранившими даже те тексты (например, по сексуальной практике «искусства внутренних покоев»), которые в самом Китае были утрачены.

Кроме того, известно, что для японского императора Нинмё (823–850) изготавливались эликсиры бессмертия, а элементами даосской религиозной практики активно занимались загадочные ямабуси («отшельники», «сокрывшиеся в горах»). Даосская магия в Японии издавна запрещалась, но многие приемы даосской психопрактики (из арсенала внутренней алхимии) использовались в медицине и упражнениях буддийских монахов, а элементы культа бессмертных сохранились в Стране восходящего солнца (правильнее – Солнечного Корня) вплоть до эпохи сёгунов из рода Токугава (XVII–XIX вв.).

Однако в Японии не было ни даосских направлений, ни духовенства, а предложение танского императора Сюань-цзуна в 754 г. прислать даосских священнослужителей было отклонено.

Тем не менее не исключено сильное влияние даосизма на символику синтоизма и атрибутов японской императорской власти.

Сам титул японского императора тэнно (кит. тяньхуан – Небесный Император) не употреблялся в Китае, однако в VI в. в даосизме было популярно божество Тянь-хуан да-ди (Небесный Августейший Великий Император) – правитель Полярной звезды, окруженной дворцами бессмертных «совершенных людей». Характерно, что члены семьи японского императора (тэнно – тяньхуан) титуловались махито (те же иероглифы, что и в словах чжэнь жэнь – «совершенные люди»). Император Японии таким образом – как бы земное божество центра, подобно тому как на небе истинным центром является Полярная звезда, а его родственники – земное соответствие небесным бессмертным божественного двора. Эта титулатура впервые была введена императором Тэнму (673–686), который, видимо, не хотел просто копировать китайские титулы, предпочтя им титулы божественные как более подходящие божественному государю Японии – потомку богини солнца Аматэрасу Оми-ками, согласно синтоистской традиции. Даосское влияние, возможно, прослеживается и в символике таких почитаемых реликвий синтоизма и освященной им монархии, как священные зеркало и меч (в даосизме – средства изобличения и изгнания нечисти).

В самом Китае даосизм претерпевал новые трансформации. Во-первых, в это время происходит активное взаимодействие существовавших доселе порознь школ и направлений севера и юга страны, а во-вторых, даосизм испытывает сильнейшее буддийское влияние. Оно проявилось во всем – в усвоении даосами многих идей буддийской философии и религиозной мысли (от учения о пустоте сущего до веры в перерождения), в иконографии и храмовой символике, во включении в даосский пантеон божеств буддизма – будд и бодхисаттв. Но самое главное – в это время даосизм частично усваивает монашеский идеал буддизма, что приводит к появлению даосского монашества.

Добуддийский даосизм, как уже говорилось, отрицал монашество как противоестественное. Так, «Тай пин цзин» («Канон Великого Равновесия-Благоденствия») гласит:

Целомудренный мужчина – это тот, кто не распространяет свое семя, а целомудренная женщина – это та, что не превращает его в новую жизнь. Если бы мужское и женское не вступали бы в союз, то все роды живых существ исчезли бы. Так, соблазненные ложным и обманчивым названием «целомудрие», два человека нарушают нормы Неба и Земли и страдают, будучи лишены потомства. Это, безусловно, великое зло для мира.

Но уже в школе «Маошань», как мы видели, появляются женщины, отказывающиеся от вступления в брак во имя духовного супружества с небесным бессмертным. В период Тан в даосизме обозначился решительный перелом по отношению к идее монашества, и идея «ухода из семьи» для совершенствования начинает постепенно преобладать над идеей совершенствования в кругу семьи. Позднее, в XII в., школы «реформированного даосизма» (о нем – ниже) сделают принятие монашества обязательным для всех своих священнослужителей.

Но вместе с тем монашество так и не стало институтом, признанным всеми даосскими школами и направлениями. Практически не признали его Небесные Наставники, в традиции которых даже любой духовный сан передавался, как правило, по наследству. Да и в других старых школах («Маошань», «Линбао») помимо монахов было много семейных священнослужителей.

Появление даосского монашества способствовало дальнейшему организационному оформлению даосизма. Одновременно и законодательство закрепило также структуру буддийских и даосских религиозных организаций и узаконило нормы минимума буддийской и даосской грамотности.

Период VII–XII вв. характеризуется также ростом покровительства даосизму со стороны императорского двора, причем это было характерно для государей как династии Тан, так и сменившей ее династии Сун (960–1279).

При Тан императоры поощряли собирание даосской литературы и ее обработку, а некоторые императоры (в частности блестящий Сюань-цзун, 711–755) занимались даже комментированием даосских классических текстов. О роковом для танских монархов увлечении алхимией и эликсирами бессмертия уже говорилось выше.

Весьма важную роль при танском дворе играли отдельные представители даосизма. Особым покровительством двора пользовалась школа «Маошань», разработавшая доктрину мессианизма семьи Лао-цзы рода Ли, членами которого считали себя танские государи. Здесь прежде всего следует назвать маошаньского патриарха и потомка императоров династии Цзинь даоса Сыма Чэн-чжэня (645–735) и его ученика Ли Хань-гуана (683–769). Они не только совершали при дворе богослужения, но и активно влияли на государственные дела. Еще ранее маошаньский даос Ван Юн-чжи (528–635) утвердил первого танского императора Тай-цзу (Ли Юаня) в статусе обладателя «небесного мандата» на царствование.

Политическая активность даосов проявилась и в последние годы существования танской империи: даос Люй Юн-чжи был инициатором ряда акций, предпринятых военным диктатором Гао Пянем, подавившим восстание Хуан Чао в конце IX в.

Императоры следующей династии, Сун, не только покровительствовали даосам, но и сыграли особую роль в оформлении «Даосского Канона», приказав подготовить таковой. Сунская редакция легла и в основу существующего ныне «Дао цзана».

В самом конце правления Южной Сун (1275) 36-й Небесный Наставник Чжан Цзун-янь был провозглашен главой всех даосов Южного Китая (Северный был завоеван чжурчжэнями), а его школа получила официальное название «Пути истинного ортодоксального единства» («Чжэн и дао»). В это же время область гор Лунхушань окончательно закрепляется за Небесными Наставниками в качестве их удельного владения – автономного центра даосизма под юрисдикцией самого даосского первосвященника (до 1947 г.).

Однако пик политического влияния даосизма приходится на более ранний период – время правления императора Хуэй-цзуна (первая четверть XII в.). «Ветротекучий» император Хуэй-цзун был личностью колоритной. Он был прекрасным художником, каллиграфом, комментатором даосских текстов и автором литургических песнопений, эстетом и ценителем искусства. Но он был очень плохим государем, что и навлекло на него резко негативную оценку конфуцианской историографии, видевшей в нем и его экстравагантностях причину потери китайского суверенитета на всей северной части страны в результате ее завоевания в 1125–1127 гг. чжурчжэнями.

В 1116 г. при дворе Хуэй-цзуна появился некий даос Линь Лин-су. Он был уроженцем Вэньчжоу и в молодости, вероятно, был какое-то время буддийским монахом. При дворе тогда было уже много даосов, но Линь Лин-су быстро оказался на первом месте по степени влияния на императора. Вначале он скромно занимался изданием различных даосских текстов и участвовал в подготовке утраченной ныне «Всеобщей истории даосизма» («Дао ши»), однако вскоре занялся богослужебной и проповеднической деятельностью среди придворной аристократии и высшего чиновничества и стал благодаря императорскому фавору первым человеком в империи. Он проповедовал веру в высшее и срединное небо Шэньсяо и его могущественных божеств. При этом сам император Хуэй-цзун был провозглашен им воплотившимся на земле для установления даосского правления во всем мире старшим сыном Верховного Нефритового Императора, Государем Вечной Жизни, правителем небес Шэньсяо. Под этим титулом Хуэй-цзун был известен до конца своей жизни, хотя употреблялся он только в религиозных текстах.

Линь Лин-су оставался при дворе до 1119 г. В это время он отождествил и других членов императорской фамилии и сановников с божествами небес Шэньсяо; себя же он называл небесным чиновником Чу Хуэем. Тогда же он представил ко двору молодого даоса Вань Вэнь-цина, имя которого совпадало с именем одного из божеств китайского календарного цикла. В 1119 г. Линь Лин-су вернулся в Вэньчжоу, а Вань Вэнь-цин продолжил его деятельность при дворе.

В те же годы император активно занимается реформой даосского богослужения и пишет ряд религиозных текстов, используемых в даосской литургии и в настоящее время. Начинается работа по составлению нового варианта «Дао цзана» (до нас не дошел). В него вошли и сочинения самого императора, включая его комментарии к философским даосским текстам. Одновременно начинаются и активные гонения на буддизм, целью которых было полное уничтожение буддизма как самостоятельной религии и превращение его в одно из направлений даосизма. Однако принятые антибуддийские законы не смогли осуществиться в полной мере: буддизм был достаточно мощной религией, давно и глубоко утвердившейся в китайском обществе, и никакие гонения уже не могли уничтожить его. Будучи признаны бесплодными, антибуддийские законы начинают отменяться в 1120 г., и лишь некоторые меры экономического характера продолжают действовать до середины 20-х гг. XII в.

Несмотря на ослабление антибуддийской политики, Хуэй-цзун не отказался от доктрины Шэньсяо и собственной даосской теократии. После национальной катастрофы 1125–1127 гг., положившей конец и правлению самого Хуэй-цзуна, плененного чжурчжэнями, и установления правления Южной Сун (до 1279 г.) была предпринята попытка запретить новое даосское учение, поскольку на Хуэй-цзуна и его даосских советников возглагалась большая часть вины за падение Северной Сун и утрату империей севера страны, однако влияние доктрины Шэньсяо окрепло настолько, что осуществить это не удалось.

В целом учение Шэньсяо возникло как обоснование божественности правящей династии и самого царствующего императора – божественного воплощения, первосвященника, основателя даосской школы и светского государя. Однако даосское самодержавие не имело шансов в империи, управляемой мощным сословием конфуцианской бюрократии, что и предопределило крах даосской теократии вместе с уходом с политической сцены монарха-покровителя этой идеи.

Однако рассматриваемый период был не только временем придворного даосизма. В это же время вновь расцвела даосская философия и появились важные тексты теоретического характера («Иньфу цзин», «Гуань Инь-цзы» и др.), но об этом речь пойдет в другой главе. Значительные перемены произошли в это время и в даосской религиозной практике.

В это время начинается постепенный упадок внешней, лабораторной алхимии и постепенная замена ее внутренней, созерцательной алхимией. С XIII в. внешняя алхимия практически исчезает полностью, уступив место «даосской йоге».

Тем не менее еще в VII в. внешняя алхимия процветает и продолжает сближаться с медициной: крупнейший ее представитель Сунь Сы-мо (Сунь Сы-мяо) был также и великим медиком, «царем медицины». С VIII в. начинается эпоха торжества внутренней алхимии, заслуга в котором во многом принадлежит даосу Люй Дун-биню, одному из наиболее почитаемых в позднем даосизме персонажей. Преемником патриарха Люя (Люй-цзу) стал не менее знаменитый Лю Хай-чань (Лю Морская Жаба), превратившийся в народной религии в отрока Лю Хая (Лю Хара) из свиты бога богатства Цай-шэня; он обычно изображается в виде мальчика, держащего связку монет, с которыми играет трехногая жаба (чань).

Биографии этих наставников окутаны легендами, и достоверных сведений о них крайне мало, но третий лидер внутренней алхимии Чжан Бо-дуань (983–1082) известен достаточно хорошо. Ему бесспорно принадлежит знаменитый стихотворный трактат по внутренней алхимии под названием «Главы о прозрении истины» («У чжэнь пянь»), ставший основополагающим сочинением по теории внутренней алхимии.

После завоевания Северного Китая чжурчжэнями и установления на юге власти китайской династии Южная Сун традиция чистой внутренней алхимии оказалась связанной с югом Китая, тогда как в даосизме на севере в XII–XIII вв. происходит бурное движение, так называемая даосская реформация, приведшая к образованию новых школ, определивших облик даосизма вплоть до настоящего времени (о ней – ниже).

Эти новые школы тоже уделяли значительное внимание внутренней алхимии и возводили себя к Люй Дун-биню. Главная разница между ними и южной школой (ее название – «Цзинь дань дао» – «Путь золота и киновари») заключалась в том, что они проповедовали монастырский общежитийный даосизм, тогда как южане были привержены индивидуальной практике и индивидуальному отшельничеству. После завоевания Китая монголами в конце XIII в., а затем после воцарения национальной всекитайской династии Мин (1368) реформированные северные школы (точнее, единственная сохранившаяся из них и весьма влиятельная школа «Пути Совершенной Истины» – «Цюань чжэнь цзяо») и южная школа «Пути золота и киновари» сблизились и стали даже рассматриваться как северная (бэй цзун) и южная (нань цзун) школы единого направления. Как таковые они противопоставлялись старым школам, прежде всего традиции «Небесных Наставников», тоже процветавшей на юге и поэтому иногда (хотя и неправильно) называемой «южной школой».

Таким образом, к XI–XII вв. в даосизме наметилось принципиально новое направление его развития, которое вело, с одной стороны, к подчеркиванию индивидуального совершенствования (а не общинных форм культа) и нравственного развития, сопровождаемого медитативной практикой при соблюдении монашеских обетов, а с другой – к созданию предпосылок для появления народных форм даосизма в XIV–XVI вв. Этот народный даосизм коренился во многом в «благих книгах» (шань шу). Первая из них появилась в сунский период и стала активно распространяться в народе по указу южносунского императора Ли-цзуна (1230). Ее название – «Главы высочайшего Лао-цзюня о воздействии и отклике» («Тай шан гань ин пянь»). По существу, она лишь на даосский манер переосмысливала буддийское учение о карме и возмездии за совершенные проступки и прегрешения. Вместе с тем ее морализирующий характер и обращенность к самому широкому читателю свидетельствовали о появлении нового даосизма – народного и общедоступного.

Другой подобный пример – знаменитая «Гун го гэ» («Таблица заслуг и проступков»), приписываемая тому же Люй Дун-биню. «Гун го гэ» представляет собой список всевозможных поступков с их оценкой. Например: «Хорошее поведение и работа, чтобы доставить удовольствие родителям, – одна заслуга каждый день… отъезд из дома, где покинуты престарелые родители, – десять грехов». Перечисленные поступки могли действительно записываться в виде таблицы, благодаря которой благочестивый мирянин мог каждый день сводить «дебет и кредит» своих заслуг и прегрешений, следуя примеру купцов и торговцев, столь процветавших в танский и сунский периоды.

К XII в. завершается также формирование даосского пантеона, главной персонификацией Дао в котором навсегда стал Юй-хуан Шанди – Нефритовый Августейший Верховный Император, впервые упомянутый в конце IX в. Люй Юн-чжи, невежественным даосским наставником суеверного генерала Гао Пяня, а в XI в. провозглашенный верховным божеством императорами сунской династии, свято верившими откровениям своих даосских советников.

И наконец в XI–XII вв. происходит расцвет новой редакции конфуцианства, так называемого неоконфуцианства, раз и навсегда в последующий период (XIII–XIV вв.) оттеснившего буддизм и даосизм на второй план в сфере духовной и интеллектуальной жизни. Вместе с тем даосизм оказал сильное влияние на неоконфуцианство, многие идеи которого имели даосские истоки. Но в любом случае в XI–XII вв. и даосизм, и конфуцианство развивались во многом в одном и том же направлении.

Между тем в XII в. на севере Китая начинается мощное даосское движение, приведшее к обновлению даосизма и образованию новых школ, завершивших в основном многовековую эволюцию даосизма и определивших его современный облик.

Северная часть Китая в это время находилась в основном под властью чжурчжэньской династии Цзинь (1115–1234). Основанная чжурчжэньским правителем Агудой (цзиньский император Тай-цзу), она быстро подчинила себе большую часть Северного Китая, пленив императора Хуэй-цзуна и заставив сунский двор бежать на юг от Янцзы.

В этой новой империи чжурчжэней и появились новые даосские направления, обращенные не к интеллектуальной элите, а к народу (особенно к горожанам) и проповедующие не алхимию и магию, а нормы нравственного поведения и практику самоуглубленного созерцания. Это были «Учение Великого Единого» («Тай и цзяо»), «Учение Истинного Великого Дао-Пути» («Чжэнь да дао цзяо») и «Учение Совершенной Истины» («Цюань чжэнь цзяо»). Из них лишь последнее не только не исчезло через несколько десятилетий, но, напротив, укрепилось, усилилось, став со временем наиболее распространенным даосским направлением в Китае (включая Гонконг – Сянган), особенно на севере страны. О нем и пойдет теперь речь.

Школе «Цюань чжэнь» удалось создать такой вариант даосизма, который был одновременно предназначен как для монахов, так и для мирян. Доктрина этой школы потребовала принятия монашеских обетов всеми духовными лицами, но не создала единого административного центра для всех общин, оставив каждый монастырь совершенно независимым и самостоятельным центром религиозной практики. Но вместе с тем именно ее образование завершает процесс организационно-административного оформления (институционализации) даосизма.

Кроме того, «Учение Совершенной Истины» провозгласило принцип единства и единосущности всех трех учений Китая – даосизма, конфуцианства и буддизма, что также диктовалось этой эпохой быстрого становления религиозного синкретизма в Китае.

Таким образом, окончательно уступив неоконфуцианству сферу философии и место официальной идеологии, даосизм победил в религиозном синкретизме, еще раз подтвердив свое право на титул «национальной религии Китая».

Основатель «Учения Совершенной Истины» Ван Чун-ян (мирское имя Ван Чжэ, 1113–1170) родился в деревне Давэйцунь уезда Сяньян провинции Шэньси. Легенда рассказывает, что в 1159 г. он встретился в харчевне с неким необычным человеком, который оказался бессмертным Люй Дун-бинем. Под влиянием беседы с ним Ван Чун-ян стал даосским монахом. Впоследствии на месте этой легендарной встречи был воздвигнут Монастырь Встречи с Бессмертным (Юйсяньгун), ставший одним из центров новой школы.

В 1167 г. Ван Чун-ян покинул свою родину и отправился на восток, в Шаньдун. Там он начал вести активную проповедь своего учения и там же у него появились первые ученики и преемник – второй патриарх Ма Тун (Ма Дань-ян, 1123–1183). К моменту смерти Ван Чун-яна ему удалось создать прочную и быстрорастущую религиозную организацию, охватившую своим влиянием весь Шаньдунский полуостров.

Вскоре сложилась и иерархия школы, а первые семь учеников Ван Чун-яна получили титул «семи совершенных людей» (ци чжэнь жэнь). Это были: Ма Дань-ян, Тан Чанчжэнь, Лю Чан-шэн, Цю Чан-чунь, Ван Юй-ян, Хао Гуан-нин и Сунь Цин-цзин. Из них наиболее знаменитым стал Цю Чан-чунь, приглашенный в свою ставку возжаждавшим бессмертия Чингисханом и объяснявший великому завоевателю принципы даосской морали и основы китайской космологии. После этого обласканный разочаровавшимся в перспективах стать бессмертным, но просвещенным Чингисханом, Цю Чан-чунь вернулся в Пекин, где основал монастырь, называющийся ныне Байюньгуань (центр современного даосизма в КНР).

К началу XIII в. «Учение Совершенной Истины» распространилось по всему северу Китая. Основные его принципы были изложены Ван Чун-яном в его сочинении «Пятнадцать статей, устанавливающих сущность учения» («Ли цзяо ши у лунь»). Они таковы:

1. Соблюдение принципов монашества всеми священнослужителями.

2. «Облачные странствия», то есть периодическое странствование монахов по стране.

3. Изучение священных текстов. К ним помимо даосских сочинений относились также некоторые буддийские и конфуцианские тексты.

4. Приготовление лекарств. Занятия традиционной китайской медициной для оказания помощи нуждающимся.

5. Отшельническая жизнь. Периодическая жизнь в затворничестве для занятий созерцанием и достижения бесстрастия.

6. Единение с Дао. Достижение отношения к другим как к самому себе и просветление ума для единения с Дао.

7. Занятия созерцанием и медитацией. При этом часто использовались методы буддийской школы чань (дзэн), почему «Учение Совершенной Истины» часто называли «даосским чань».

8. «Нисхождение сердца» – достижение максимальной концентрации внимания для уничтожения противопоставления «внешнее – внутреннее».

9. «Плавка природной сущности» – постижение высшего нравственного принципа (ли) человеческой природы.

10. Гармонизация пяти видов энергии-ци – занятия внутренней алхимией для укрепления жизненной силы тела.

11. Гармонизация и единение природы человека и его энергетики (жизненности).

12. Следование пути совершенных мудрецов – забота обо всех живых существах и реализация нравственных принципов конфуцианства.

13. Преодоление «трех миров» (буддийский термин, обозначающий три уровня сансары – мира перерождений, где господствуют страдания) – освобождение от уз и оков этого мира, выход из круга перерождений и обретение освобождения через единение с Дао и обретение высшего просветления.

14. «Пестование Тела Закона» – превращение Дао в свое собственное «тело», полная интеграция даоса-верующего и Дао, последний плод единения с Дао (термин «Тело Закона» заимствован из буддизма, где так называется абсолютная Природа Будды – Дхармакая).

15. «Покидание суетного мира» – обретение нового бессмертного физического тела и одновременное пребывание и в этом мире (тело – корень, растущий из земли), и за его пределами (сознание – цветок, пребывающий в небесной пустоте).

Таким образом, основными столпами «Учения Совершенной Истины» стали: 1) первостепенное значение нравственного самосовершенствования, следования моральным принципам и нормам; 2) принятие монашеских обетов всем духовенством; 3) моральная и практическая (медицина) помощь не только монахам, но и всем нуждающимся; 3) усиленные занятия созерцанием, медитацией и внутренней алхимией; 4) установка на религиозный синкретизм и стремление объединить в себе принципы и практику даосизма, буддизма и конфуцианства.

«Учению Совершенной Истины» покровительствовали как чжурчжэньские правители империи Цзинь, так и сменившие их монголы, чему во многом способствовали беседы Цю Чан-чуня с Чингисханом. Это покровительство продолжалось до 1255 г., когда даосы первый раз проиграли диспут с буддистами по вопросу о подлинности «Канона о том, как Лао-цзы просвещал варваров» («Лао-цзы хуа ху цзин»), утверждавшего, что истинным родоначальником буддизма является пришедший в Индию Лао-цзы. Буддисты без особого труда доказали, что этот текст – даосская подделка, лишив тем самым даосов школы «Учения Совершенной Истины» благорасположения монгольских патронов. Но окончательный крах ожидал даосов после третьего неудачного диспута – в 1281 г., когда юаньский (монгольская династия Юань правила в 1279–1368 гг.) император Хубилай приказал сжечь «Канон о просвещении варваров» и все даосские тексты, кроме «Дао-Дэ цзина». К счастью, этот указ практически не исполнялся, и подавляющее большинство даосских текстов сохранилось. В это же время монголы, дискриминировавшие южных китайцев, тем не менее оказывали множество почестей Небесным Наставникам из рода Чжан, одаривая их званиями и титулами.

В это время начинается взаимодействие «Учения Совершенной Истины» с южнокитайскими практиками внутренней алхимии («Путь золота и киновари»), о котором уже говорилось выше, в результате чего южная внутренняя алхимия стала рассматриваться как южная школа (нань цзун) «Учения Совершенной Истины».

Позднее «Учение Совершенной Истины» превратилось в ведущую даосскую школу (особенно в Северном Китае), каковой она остается и в настоящее время.

В XIV–XVI вв. даосизм играл чрезвычайно важную роль в формировании религиозного синкретизма и синкретических религиозных направлений и сект, провозглашая принцип «Три религии – одна сущность» (имеются в виду конфуцианство, даосизм и буддизм). Даосская школа «Единства трех религий» («Сань цзяо гуй и») разделялась на два направления: «восточное» (дун пай), называвшееся также «учение бессмертных-будд» и «три пика» (сань фэн), названное так по имени выдающегося даоса XIV–XV вв. Чжан Сань-фэна, которому молва приписывала изобретение знаменитой гимнастики «кулачный метод Великого Предела» (тай-цзи цюань).

Школа «бессмертных-будд» оформилась между 1570 и 1620 гг., когда даос У Чун-сюй стал проповедовать внутреннюю алхимию, используя как даосскую, так и буддийскую терминологию. С ее учением и практикой в Европе познакомились уже около семидесяти лет назад, когда немецкий ученый Р. Вильгельм перевел и издал под названием «Тайна золотого цветка» один из текстов этого направления, принадлежавший даосу XVIII в. Лю Хуа-яну. К этой же традиции принадлежит и хорошо известный российскому читателю трактат даоса XIX в. Чжао Би-чэня, опубликованный гонконгским популяризатором буддизма и даосизма Лу Куань-юем под названием «Даосская йога».

Что касается Чжан Сань-фэна, то имеющиеся о нем сведения в основном носят легендарный характер. Он жил отшельником на горе Уданшань и, видимо, не принадлежал ни к одному из организованных даосских направлений. Название горы (у – «военный») и нахождение на ней храма бога-покровителя севера Чжэнь-у, или Сюань-у (Истинный, или Сокровенный Воин), оказалось решающей причиной для того, чтобы молва связала имя Чжан Сань-фэна с гимнастикой тай-цзи цюань и вообще с воинскими искусствами у-шу, что не соответствовало действительности.

Говоря о синкретизме, нельзя также не упомянуть имени Линь Чжао-эня (1517–1598), сочинения которого были позднее запрещены как еретические (что для Китая большая редкость). Видимо, это объяснялось тем, что Линь Чжао-энь, по существу, претендовал на статус совершенномудрого, что было недопустимо для традиции. Тем не менее «церковь» Линь Чжао-эня существует и в наши дни (в Сингапуре). Он был истинным преемником даосских реформаторов XII в., утверждая возможность обретения просветления и высшей мудрости не только для ученого-конфуцианца, буддийского монаха или даоса-отшельника, но и для любого простого человека-мирянина, в том числе и для представителя «низких» профессий. Однако реформация не повторилась, и нового подъема даосского движения не произошло: в Китае начинался культурный застой, усиленный консервативным правлением маньчжурской династии Цин, воцарившейся на престоле Сынов Неба в 1644 г.

Еще одним важным явлением религиозной жизни позднесредневекового Китая стало религиозное сектантство. Секты и тайные общества («Белый Лотос», «Общество Неба и Земли», «Общество Восьми Триграмм» и другие) также склонялись к религиозному синкретизму с преобладанием даосских представлений и форм практики. Многие из них имели политические устремления и интересы (например, стремление свергнуть маньчжурскую династию Цин и восстановить китайскую Мин), но многие были чисто религиозными организациями. Главным их отличием от собственно даосских школ было то, что каждая секта претендовала на исключительное владение истиной и высшим мудрецом считала своего собственного основателя, одаривавшего членов сообщества тайным знанием и тайными методами обретения магических сил и достижения спасения. Сектанты в значительной степени впитали и еретические мессианские чаяния даосизма, иногда окрашенные в буддийские тона (пришествие будды Майтрейи и установление на земле царства равенства, изобилия и процветания). Секты активно преследовались правительством. Особенно прославился борьбой с сектами цинский чиновник Хуан Юйпянь, действовавший в конце XVIII в. В его записках поиски сектантов приобретают уже черты самой настоящей «охоты на ведьм». Тем не менее секты продолжали существовать, играя важную роль в организации проявлений народного недовольства.

В XX в. даосизм вступил сугубо традиционной религией, пребывающей в состоянии значительного упадка. Синьхайская революция, свергшая монархию в 1911 г., способствовала оживлению деятельности даосов и появлению различных даосских религиозных и общественных организаций. Однако отрицательное отношение к даосизму гоминьдановских властей, смотревших на него как на отжившее суеверие, значительно ослабило его позиции. В отличие от буддизма, пережившего в новом Китае процессы обновления и возрождения, даосизм оставался во власти традиций и отказывался приспосабливаться к новым условиям.

После прихода к власти коммунистов и образования в 1949 г. Китайской Народной Республики в стране развернулась борьба с былыми союзниками коммунистов – сектами и тайными обществами (особенно громким был процесс 1953 г. по поводу деятельности секты «Всепроникающего Единого Пути» – «И гуань дао»). Поскольку даосский элемент играл в сектах ведущую роль, тень подозрения пала на даосизм, и только в 1957 г. было создано Даосское общество Китая (Чжунго даоцзяо сехуэй), призванное объединить всех даосов для организации религиозного образования, культовой практики, научно-исследовательской работы и прочего (к этому времени аналогичные организации других конфессий были уже давно созданы).

Во время «Великой пролетарской культурной революции» (1966–1976) все даосские храмы и монастыри (как и храмы других конфессий) были закрыты и порой разгромлены, а деятельность Общества прекращена. После начала реформ Дэн Сяо-пина в 1978 г. положение постепенно начало меняться к лучшему, и в 1980 г. Даосское общество Китая было восстановлено. В настоящее время им ведется огромная работа по организации даосского образования, издаются журнал «Китайский даосизм» и многочисленная религиозная и научная литература по даосизму, проводятся конференции и симпозиумы. За последние годы открылось большое число храмов и монастырей, при многих из них действуют семинарии, готовящие кадры даосского духовенства.

Определенное возрождение даосизма связано и с ростом популярности у-шу и ци гун (последний непосредственно восходит к даосской внутренней алхимии). Интерес к ци гун стимулирует даологические исследования в КНР и публикацию многих редких даосских текстов, посвященных внутренней алхимии. По существу, можно сказать, что в феномене ци гун мы встречаемся с новым, мирским и светским даосизмом. Не начало ли это нового этапа его истории?

Одновременно даосизм продолжает процветать на Тайване, где его позиции весьма прочны. Любой человек, бывавший на этом острове, может засвидетельствовать огромное количество даосских храмов, монастырей, кумирен и святилищ. Особенным влиянием пользуется школа «Пути Небесных Наставников», резиденция которых в настоящее время находится на Тайване. Продолжают существовать даосские общины и в китайской диаспоре за пределами Китая (от Юго-Восточной Азии до США).

Наш краткий очерк истории даосизма завершен. Посмотрим теперь, чему учат даосские тексты, создававшиеся на протяжении столетий, как они создавались и передавались из поколения в поколение и кем были их авторы и создатели.

Пути обретения бессмертия. Даосизм в исследованиях и переводах

Подняться наверх