Читать книгу Джонсоны - Евгений Яблоков - Страница 3
Часть вторая
Джош
Глава первая
Становление
ОглавлениеДед Джека, Джош, родился в 1926 году в городе Хендерсоне, штат Невада. Семья жила в достатке, и так как этот ребёнок был долгожданным, его баловали, как только могли, но при этом мальчик не вырос избалованным. Джош был жизнерадостным и здоровым ребёнком, всегда помогал родителям по дому… Ну, по крайней мере, он думал, что помогал.
Но в один пасмурный вечер, который так и навевал грусть, мужчина и женщина привели сына к большим дверям серого мрачного здания. Позвонив в звонок, они сказали мальчику стоять здесь, пока они сходят ему за сладостями, и быстро ушли. Когда открылась дверь, женщина в чёрном дождевике и со свечкой в руках предложила мальчику войти. В то время такое явление было частым, и поэтому мисс Дункан привыкла, что на её пороге появляются дети возрастом от младенцев до десяти лет, дети постарше тоже были, но очень редко. Джош испугался и побежал за родителями, но, выбежав с узкой дорожки на большую дорогу, где он их видел в последний раз, никого не обнаружил. Уже смеркалось, и поэтому даже прохожих на улице не было. Сначала он направился в одну сторону, в которую, как ему показалось, они повернули. Пробежав около двухсот футов, он повернул обратно и пробежал ещё около трёхсот футов. Когда сил не осталось, он плюхнулся на дорогу и заплакал. Всё это время мисс Дункан смотрела на него. Она вышла на дорогу, как только он развернулся и побежал. Даже когда он мчался в обратном направлении, из-за страха перед тем, что родители его потеряли (в тот момент он даже не мог предположить, что они его бросили), не заметил её стоящую посередине дороги.
Она тихо подошла к нему, погладила по мокрой голове и предложила пройти в дом. Он отказался, ответив, что за ним придут родители, а если он уйдёт, тогда они его потеряют и не смогут найти. Мисс Дункан была доброй женщиной, на вид ей было лет пятьдесят, но на самом деле не было ещё и сорока. Она не хотела травмировать ребёнка и сказала, что за ним обязательно придут, а её просто попросили посмотреть за ним, пока родители в отъезде, а если он заболеет, то не сможет уйти, когда они вернутся. Потом она взяла его на руки и занесла в дом.
Это был сиротский приют. Родители за ним так и не вернутся. Первый год он много плакал и думал о том, почему они так поступили с ним. Джош часто вспоминал последний день с родителями. Они вели себя как обычно, ничего не предвещало беды. Сходили с ним в цирк, купили ему сладкой ваты, а потом мороженого, хотя до этого никогда не разрешали ему есть оба этих лакомства в один день. Но тогда он этому значения не придал, считая себя самым счастливым ребёнком на земле. Отец купил ему часы на цепочке, какие были у всех важных взрослых дядь, которые ходили по улице. Потом они сделали совместную фотографию, и отец вставил её в крышку часов изнутри. Джош запомнил, что ближе к вечеру начал моросить дождь и как он оказался у большой двери.
С каждым годом в сиротском приюте Джош становился все черствее и злее. Дружбу с ним никто не водил, он был сам по себе. Уже в шестнадцать лет он выглядел на двадцать, был высокий, статный. Если он не брился несколько дней, то с лёгкой щетиной ему можно было дать все двадцать пять.
В 1942 году, в возрасте шестнадцати лет, Джош пошёл добровольцем служить в армию. На одном из призывных пунктов он подошёл к какому-то прыщавому сержанту, сказал, что ему только что исполнилось восемнадцать лет и он всю жизнь мечтал служить своей стране. После небольшой дискуссии, ему всё же выписали документы и отправили на военный полигон для проведения подготовки.
После нескольких месяцев подготовки, с ноября 1942 года по октябрь 1943 года, под командованием генерала Эйзенхауэра он участвовал в наступательных операциях в Северной Африке, Сицилии и Италии. 6 июня 1944 года принял участие в операции в Нормандии. Чем занимался в промежутках между военными действиями, Джош никому не рассказывал.
После войны он вернулся домой, но найти себя в мирное время оказалось сложно. Было слишком много тех, кто хотел найти работу, и так мало тех, кто мог её предложить. Приходилось искать подработки, которые Джош менял одну за другой, как рабочий в шахте меняет перчатки, так как ни с кем не мог найти общий язык.
Однажды, когда ему в очередной раз казалось, что работа у него в руках, и не однодневная или двухдневная, а постоянная, Джош радостно шёл по Айви-стрит. Радость пылала внутри него жарким огнём, но внешне он, как и всегда, не проявлял счастливых эмоций. Его суровое лицо могло ввергнуть в страх даже самого шкодливого ребёнка. Повернув на Конститьюшен-авеню, он увидел, как несколько бедолаг поднимают на стропах фортепиано на второй этаж частного дома. Джош сразу понял, что в дверь оно не проходило, поэтому какой-то пижон решил во что бы то ни стало запихнуть его внутрь, даже если придётся разобрать полдома и потратить не одну сотню долларов. Джош уже почти прошёл этот дом, как вдруг увидел, что левая сторона музыкального инструмента резко накренилась. По его оценке, весило оно не меньше семисот фунтов. И всё бы ничего, но в этот момент дверь открылась и из дома выбежала маленькая девочка лет шести, а через мгновение следом за ней вышла мама. Фортепиано же в это время кренилось всё больше и больше.
– Пожар! – закричал он, чтобы привлечь внимание мамы и начал показывать на фортепиано. Несмотря на то что расстояние между ними было не больше тридцати футов, на его крики внимания никто не обратил. Рабочие были слишком заняты, пытаясь выровнять груз, а мама – пытаясь успокоить дочку, которая прыгала из стороны в сторону. Только маленькая девочка обратила внимание на странного мужчину, машущего ей рукой (по крайней мере, ей так казалось) и помахала ему в ответ.
Тем временем один из рабочих упал на газон, рядом с которым стоял, стропа осталась у него в руках. Остальные сильно напряглись, стропа оторвалась, и нагрузка на каждого возросла.
Джош что было силы бросился к ним. Ему казалось, что так быстро он ещё никогда не бегал, даже в июне 1944 года, когда граната упала рядом с ним. Когда оставалось около двух футов, ещё у одного рабочего, который стоял слева, оторвалась стропа. Остальные грузчики подались вперёд, так как фортепиано устремилось вниз, упали на землю, и их поволокло сначала по гравию, затем по мягкой траве. Как они ни пытались упереться и встать, у них ничего не получалось. Джош рывком оттолкнул девушек к стене и прикрыл их собой, тем самым он спас им жизни. Но одна сторона крышки при падении какой-то острой частью задела его правую руку, она закровоточила, и Джош скрючился от боли. Женщина от испуга закричала, а девочка заплакала.
– Чёрт вас подери, – проскрипел сквозь зубы Джош.
Рабочие поднялись и подбежали к женщине с дочерью.
– Извините, м-мэм, с вами всё в порядке? – дрожащим голосом спросил один из них, не обращая внимания на их спасителя. – Мы возместим все расходы, только не говорите мистеру Стилески. – Стоимость такого фортепиано они бы ещё долго возмещали, но потерять работу в такое время было ещё страшнее.
– Покажите, – не обращая на них внимания, обратилась она к Джошу.
– Всё хорошо! – зло ответил он, зажимая рану, и быстро ретировался.
– Постойте! Как вас зовут? У вас кровь, пойдёмте к нам домой, я вас перевяжу, – догнав его, сказала женщина и положила руку на плечо.
– Не стоит, а то ещё полы запачкаю у вас дома, – грубо ответил он, сбросив руку и ещё сильнее сжав зубы.
– Ничего страшного, вы спасли мне и моей малютке жизнь, самое малое, что я могу сделать для вас, это перевязать.
– Сам как-нибудь справлюсь, не нужна мне ничья помощь! – с этими словами он оттолкнул женщину и ускорил шаг.
Женщине ничего не оставалось делать, как вернуться к своему ребёнку. Подбежав к дочке, она завела её в дом, а рабочие начали оценивать ущерб. Сам Джош вернулся к себе в комнату, которую снимал на втором этаже одного из домов, замотал рану каким-то старым бинтом, выпил лауданум[3], который он с большим трудом достал у перекупщиков опиума, и лёг спать. Комната была небольшая, в ней стояла старая кровать, шкаф для одежды и стол со стулом, одна дверь вела в коридор, другая – в ванную комнату и туалет. Всю комнату освещал солнечный свет, проходивший через большое окно.
На следующее утро рука сильно ныла. Джош выпил ещё немного обезболивающего, оделся и пошёл в больницу. Дорога пролегала как раз через вчерашнее место происшествия. Когда он дошёл до той самой улицы, наркотик начал действовать, и мужчина совсем забыл про утреннюю боль. Проходя мимо того дома, он быстрым взглядом осмотрел дорожку, на которой вчера героически чуть не лишился жизни. О падении той громадины напоминали только вмятины на асфальте, в остальном никаких следов не осталось, включая и следы сломанного фортепиано.
– Сэр! – услышал Джош, отойдя примерно на шестьдесят футов от этого дома.
Внезапно к нему подошёл хорошо одетый мужчина.
– Доброе утро, – улыбаясь, сказал он и протянул ему руку.
– Что вам нужно? – сердито спросил Джош.
– Вчера вы спасли мою жену и ребёнка, я хочу вас отблагодарить.
– Тогда дайте мне пару долларов и идите дальше, у меня нет времени.
– Я ценю свою семью больше, чем на пару долларов, поэтому хочу предложить вам кое-что более ценное. Можно пригласить вас в дом?
Джош понимал, что просто так от него не отстанут.
– Только давайте быстрее, мне ещё на работу нужно устроиться, – с недовольством ответил Джош. – Из-за вчерашнего происшествия я лишился предыдущей, на которой проработал год, – соврал он.
– Пройдёмте ко мне, Рейчел сказала, что вы повредили руку, мой доктор её осмотрит, – с этими словами незнакомый человек развернулся и пошёл в тот злополучный дом. – Кстати, меня зовут Мик.
– Джош Джонсон.
– По вам видно, что вы военный. Где вы служили?
– В Африке, в Нормандии, – Джош неохотно отвечал на вопросы, он вообще не любил вспоминать войну, а ещё больше не любил разговаривать с людьми.
– Я тоже воевал, только против японцев, Пёрл-Харбор, остров Гуадалканал, Маршалловы острова.
– Побросало вас, – капелька уважения к этому человеку появилась у Джоша.
Мик подошёл к открытой двери своего дома, возле которой стоял человек, и жестом, протянув руку вовнутрь, слегка наклонившись, предложил Джошу войти. Когда они оба оказались внутри, слуга закрыл дверь. Дом был богато украшен, в гостиной висела большая хрустальная люстра, под ней стоял дубовый стол со стульями, везде висели картины и стояли свечи. Напротив стола висело большое зеркало в позолоченной раме. На полу лежал ковер во всю гостиную.
– Пройдёмте в мой кабинет. – Они поднялись на второй этаж.
Наверх вела бетонная винтовая лестница, поворачивающаяся на сто восемьдесят градусов. Поручни на лестнице были резные из дерева, покрытые тёмным лаком. Балясины были похожи на римские колонны (так бы описал их Джош, если бы когда-нибудь бывал в Риме), с маленькими фигурами на них. Так как Джош был под действием лауданума, он не мог более подробно, в деталях разглядеть эти изображения. Мик открыл дверь, и они вошли внутрь – как раз туда, куда вчера пытались поднять фортепиано. Там стояла жена Мика с дочерью.
– Спасибо вам большое, вчера так и не получилось вас поблагодарить, – с улыбкой сказала она. – Изабель, что нужно казать?
– Спасибо, сэр, – с волнением сказала маленькая девочка и спряталась за маму.
– Всё, вы можете идти, дорогая. Да, и позови, пожалуйста, Густава.
В это время Джош начал оглядывать кабинет. В стеклянном шкафу висела офицерская форма с множеством наград, под формой лежала кавалерийская сабля и кольт. В комнате было два больших окна, посередине комнаты между окнами стоял письменный стол со стулом, на столе лежала куча бумаг, перо с чернилами, в углу стояла мягкая кушетка. Около стола стоял глобус. Возле окна на стене висела голова гризли, под ней – какое-то французское ружьё приблизительно восемнадцатого века. Люстра в этой комнате была не такая большая, как в гостиной, но на вид ничуть не дешевле. Вдоль одной из стен стоял большой шкаф, полный различных книг.
Пока Джош осматривался, в кабинет вошёл доктор. Это был невысокий, но крепкий мужчина лет сорока и с небольшой залысиной на макушке. На глазах у него были очки в роговой оправе на цепочке, которая обхватывала шею.
– Значит, это вы тот герой? Присаживайтесь на кушетку, снимайте одежду, показывайте рану.
Джош послушно сделал то, что ему сказали, потому что понимал, что с такой рукой долго он работать не сможет, да и денег на её лечение не было.
– Сэр, да тут глубокая рана, простой перевязкой не отделаться, я всё обработаю, потом зашью, может быть больно, выпейте эту настойку.
– Не стоит, делайте то, что нужно, – ответил Джош, ведь он уже выпил утром одну настойку.
– Ну как знаете.
Доктор начал обрабатывать рану, прочищая её до самой глубины пореза, Джош сжал зубы что было силы. Даже наркотик, который он принял утром, не смог заглушить боль полностью. Через несколько минут доктор закончил и начал зашивать рану. Ещё минут десять, и всё было готово.
– Теперь каждый день нужно промывать швы, пока они не сойдут, всё необходимое я оставлю в пакете, сэр, – с этими словами доктор взял свой саквояж и удалился из кабинета.
– Спасибо, Густав, – сказал ему вслед Мик. – Густав хороший доктор, он часто помогает моей семье, – пояснил он Джошу.
Джош ничего не сказал, он вообще не умел благодарить. Мик выдвинул ящик своего стола, достал оттуда два бокала и бутылку. Приглядевшись, Джош всё же смог прочитать надпись на ней. «Каскадный виски», гласила она.
– Как предпочитаете, со льдом или без него?
– Без, лёд портит вкус.
Он наполнил оба бокала, в один положил пару кусочков льда.
– А я предпочитаю со льдом, мне нравится чувствовать, как холодный виски течёт внутри меня, – он протянул бокал Джошу.
Джош взял бокал и в два глотка быстро влил его в себя.
– Давайте к делу, – кратко сказал он.
Мик взял со стола увесистый конверт и передал его Джошу.
– Что это? – спросил он, повертев его в руках.
– Откройте и сами всё увидите.
Джош неаккуратно разорвал конверт и начал перебирать находившиеся там бумаги. Это были какие-то документы с подписями и нотариально заверенные. Всё, что он понял из этих бумаг, что они относятся к какой-то ферме в штате Висконсин.
– Вам надо поставить подпись на этих документах, и вы станете владельцем фермы площадью две тысячи акров в штате Висконсин, – с этими словами он протянул Джошу перо.
– Что я буду вам за это должен? – В голове Джоша была тысяча сомнений по этому поводу.
– Вы уже всё сделали, это самое малое, что я теперь могу сделать для вас.
– Что мне делать с такой фермой?
– Что хотите, можете там жить, можете продать, это ваше право.
Джош осторожно взял перо и поставил подписи на всех необходимых документах.
– Поздравляю, теперь вы владелец самой крупной фермы в штате. – Мик пожал ему руку. – Вот вам деньги на первое время и брошюра с подробным описанием маршрута. – Он протянул Джошу ещё один конверт.
Джош мельком заглянул в конверт, там был билет на автобус и пять тысяч долларов.
– Мой помощник Пьер отвезёт вас домой, а когда вы соберёте вещи, отвезёт вас в Лас-Вегас. Отправление оттуда. Да, и не забудьте пакет, который вам дал Густав.
Джош взял всё и пошёл к выходу, голова начала кружиться. «А вдруг это всё обезболивающие, которые я принял, и на самом деле я просто лежу дома без сознания. Ведь такого не может быть, это целое состояние, и оно досталось мне совершенно бесплатно, – рассуждал он. – Так, ничего не бесплатно, от меня отказались родители, я всю жизнь прожил в сиротском приюте, потом воевал, это Бог вознаградил меня за все мучения, которые я испытал за свою жизнь», – пытался он найти оправдания случившемуся.
– Сэр, прошу, садитесь в машину, – Пьер открыл дверь белоснежного Hudson Commodore 1946 года выпуска, и Джош сел на заднее сиденье. – Куда вас отвезти?
– Кэмплбеллтаун-авеню, сто тридцать семь.
– Понял, сэр, – сказал Пьер, и они тронулись.
Мысли в голове Джоша протекали бурным потоком. Он не был фермером и не знал, с чего начать, тем более он совершенно не умел общаться с людьми. Пока ехала машина, он смотрел в окно. Ему надо было пересечь половину страны. Совершенно незнакомый штат, незнакомая территория, дело, которым он никогда не занимался. Ему было всего двадцать лет, ничего кроме войны в своей жизни Джош не видел. Возможно, он больше никогда не увидит родной Хендерсон.
Совсем скоро они приехали по назначенному адресу.
– Я жду вас здесь, сэр.
Джош вышел и направился к себе в комнату. Вещей у него практически не было. Он быстро запихал всё, что было, в старый потёртый чемодан, закрыл единственное окно и пошёл к выходу. По дороге он постучал в дверь. На стук вышла пожилая женщина.
– Да, Джош, – сказала она.
– Мисс Смит, я уезжаю, больше не вернусь. Прощайте, – холодно сказал он, протянул ей десять долларов и быстро вышел на улицу. Она ничего не сказала, а только посмотрела ему вслед.
Выйдя, Джош тут же сел в машину.
Отъезжая, он заметил взгляд мисс Смит из окна второго этажа. Он даже представить не мог, что она сейчас думает, увидев его в такой роскошной машине и с личным водителем. Тут же он представил, что эта машина его и он едет на важную встречу с покупателями продукции, которую он будет производить на своей ферме, только пока ещё не знал, какую и как. Внутри салон машины выглядел ничуть не хуже, чем сам автомобиль снаружи. Сиденья были мягкие, и он слегка проваливался, сидя на них. Ощущения были приятные. Справа от него в двери была какая-то ниша, засунув туда руку, он достал перчатки. Немного повертев их в руках, положил обратно.
Ехать до Лас-Вегаса примерно два часа. Всю дорогу он обдумывал сложившуюся ситуацию, все за и против, пока что преимуществ он видел больше. На крайний случай ферму всегда можно продать, тем более на такой плодородной земле, как в штате Висконсин, да ещё и с такой большой территорией.
Во время дороги Джошу даже удалось вздремнуть. Когда они приехали, он взял свой чемодан и вышел из машины.
– Удачи, сэр.
В ответ Джош только ухмыльнулся и стал ждать свой автобус.
Дорога предстояла долгая. Он ещё раз посмотрел в брошюру, которую ему дал Мик, чтобы убедиться, что он находится на нужной остановке. До отправления оставалось около часа, и Джош решил перекусить. Когда он мог себе позволить, то покупал большой хот-дог, поливал его обильно кетчупом и горчицей и, наслаждаясь его вкусом, мечтал о том, как когда-нибудь станет успешным и богатым человеком. Сейчас как раз был такой момент: в кармане лежали четыре тысячи девятьсот девяносто долларов, можно было позволить себе маленькую слабость. Он подошёл к небольшой закусочной на колёсах.
– Мне самый большой хот-дог, что у вас есть, побольше кетчупа и горчицы, – он протянул продавцу деньги.
– Слушаюсь, сэр, – продавец взял деньги и начал готовить заказанное блюдо.
Первый раз в жизни он был спокоен как никогда, появилась уверенность в будущем, осталось только доехать до своей новой фермы. В планах уже было засеять поле кукурузой, завести несколько собак, чтобы не так скучно было коротать время, и огородить свою территорию высоким забором, чтобы никто не заходил к нему. Вообще Джош не очень любил людей. Была бы возможность, он оградил бы себя от любого общения с людьми.
– Ваш хот-дог, сэр, – продавец прервал его мечты.
– Сдачи не надо, – холодно ответил он и взял хот-дог.
– Спасибо, сэр, – с улыбкой до ушей сказал продавец и слегка наклонил голову.
Но Джош уже не слышал его слов и тем более не видел его движений. Какой же он божественный, пожалуй, это самая вкусная еда в мире, когда разбогатею, буду питаться только ими. Джош медленно кусал его, долго пережёвывая, наслаждаясь каждым кусочком, не обращая внимания на то, как кетчуп с горчицей размазываются вокруг его губ. Он испытывал блаженство, такая простая еда, а столько наслаждения. Он чувствовал, как горячая сосиска проходит весь путь от рта до желудка. Для окончательного расслабления не хватало только опуститься на мягкое кресло, и так сойдёт. Закончив трапезу, он вытер рот правым рукавом рубашки, закатал её, чтобы не было видно грязных следов, подошёл к автомату с напитками, засунул туда монету, налил воды и запил свой перекус. Теперь осталось только дождаться автобуса.
Время шло, он достал из кармана брюк часы на цепочке. Это всё, что осталось у него от родителей. На внутренней крышке была выцветшая фотография, на которой он был запечатлён с ними тем злополучным вечером. Как бы он ни ненавидел их, часы были ему дороги как память. Джош надеялся, когда-нибудь, когда он станет успешным и богатым, найдёт их и выскажет всё, что думает об их поступке, чтобы они поняли свою ошибку и на коленях просили прощения. На войне он выжил только благодаря этой мысли. Часы показывали три двадцать пять после полудня. Прибытие автобуса – через пятнадцать минут. Людей на остановке было немного.
Когда подъехал автобус, Джош зашёл в него первым.
– До Сент-Луиса, – он передал билет водителю и сразу устремился в конец автобуса, чтобы во время дороги никто не мешал и не ходил возле него.
Помимо него и тех, кто зашёл вместе с ним, в автобусе было еще пять человек. Все сидели по отдельности. Примерно половина мест была свободна. В общей сложности на дорогу уйдёт сорок один час. Будет время выспаться и обдумать планы на ближайшее будущее. Джош расположился поудобнее и уснул.
– Альбукерке, стоим пятнадцать минут, – объявил водитель автобуса.
Джош посмотрел на часы: половина шестого утра. Если бы сильно не хотелось в туалет, то он бы и не встал с места, так удобно расположился. Выйдя на улицу, он направился к небольшому зданию с надписью «Туалет». Справив нужду, Джош постоял ещё немного возле автобуса, наблюдая, как новые пассажиры заходят в него. В голове была только одна мысль: лишь бы никто не сел рядом, тогда от удобства останутся лишь воспоминания. К счастью, зайдя в автобус, Джош обнаружил, что дальше продолжит своё путешествие в полном одиночестве. Людей в салоне не прибавилось, значит, кто-то вышел на этой остановке. Автобус проехал только четверть пути, и Джош продолжил свой сон.
После долгой дороги Джош наконец-то доехал до своей фермы, которую получил в подарок. Она находилась недалеко от местечка под названием Нашвилл. До самой фермы его подвёз пожилой фермер на повозке, запряжённой лошадью, сам бы он шёл до неё около часа и изрядно устал. Когда до фермы оставалось несколько сотен футов, он разглядел дом – двухэтажный, с большим крыльцом. Джоша переполняла радость. Но постепенно, с приближением, вокруг фермы начал появляться забор. Джош очень удивился: ещё сто футов назад он отчётливо видел дом, а теперь же тот был наполовину скрыт забором и по мере приближения мужчины возвышался. Джош остановился, отошёл назад, забор стал уменьшаться. Потряся головой и потерев глаза кулаками, он ещё раз внимательно взглянул на ограждение, оно осталось на месте. «Чёртов лауданум, – подумал он, – похоже, его действие ещё не закончилось». И с этими мыслями он уверенно двинулся вперёд в надежде, что забор ему только кажется.
Подойдя к самому забору, Джош был поражён его высотой. Он возвышался над землёй футов на шестнадцать, не меньше, а то и больше. Взглянув по сторонам, мужчина увидел что-то похожее на ворота и направился к ним. Несмотря на то что ферма была огорожена точно так же, как в его мечтах, но даже в мечтах он не мог подумать о заборе такой высоты, Джош насторожился. Ворота по размерам ничуть не уступали забору, не иначе что тут живут великаны, или он уменьшился в размерах. Теперь между ним и его фермой были только огромные ворота. Как их открыть, он не имел ни малейшего понятия. Что было за ними, он не видел, но точно знал: там большой двухэтажный дом. По его воспоминаниям, примерно в таком же он жил с родителями. Подойдя ближе, Джош постучал в ворота, но никто не открывал, звук был тупой, как будто это был не забор, а пенёк от очень большого дерева. Джош попробовал толкнуть их, но они были неприступные. Перелезть не получится, уж слишком большая высота.
– Открывай! Я новый хозяин этой фермы! – как можно громче крикнул он. В голосе слышалось отчаяние.
– Не хозя-я-я-ин, не хозя-я-я-ин, не хозя-я-я-ин, – раздалось эхо.
Внезапно посередине ворот открылась небольшая дверь, которую он раньше не замечал. Джош осторожно вошёл в неё. Возникли мысли, что это был какой-то розыгрыш.
Зайдя на территорию своей фермы, он ужаснулся. Кругом была пустыня, огороженная забором, – ни растений, ни зданий. Даже тот дом, который он так отчётливо видел, куда-то пропал. У него были сомнения по поводу этого подарка, но он не ожидал увидеть такое. Эта ферма не стоила ни цента. И как вообще посередине плодородного штата могла быть пустыня? Джош был очень зол на Мика. Он поклялся себе, что вернётся обратно и убьёт его во что бы то ни стало.
Внезапно вокруг него начали раздаваться громкие щелчки, как будто большие защёлки начали резко открываться, причём со всех сторон, друг за другом. Получился эффект домино. Он огляделся по сторонам. Забор постепенно начал падать наружу. В самом конце, когда весь забор уже лежал, остались стоять одни ворота. Джош не понимал, что происходит, в его голове не было ни одной догадки. Ворота начали медленно и со скрипом открываться, внутрь начали заходить люди. Притом что забора не было, ни один человек не обошёл их, а медленно организованной колонной проходили и становились вокруг Джоша. Постепенно круг разрастался, людей становилось всё больше. Вдруг все в один голос начали смеяться. Вперёд вышли пожилые мужчина и женщина.
– Ну что, сынок, ты думал тебе повезёт в этой жизни? Как ты думаешь, почему мы тебя бросили? Потому что ты неудачник. У тебя ничего не получится, возможно, в следующей жизни, но точно не в этой. Ты хотел, чтобы мы на коленях у тебя прощения просили? Не бывать этому, – все люди начали показывать на Джоша пальцами и продолжали смеяться.
Джош опустился на колени, начал рыдать и бить руками о землю.
– За что вы так со мной? Что я вам сделал плохого? Я просто был маленьким ребёнком, который хотел любви от родителей, а вы оставили меня одного. Я не заслужил этого.
Люди со всех сторон начали двигаться на него, круг стал сужаться. У Джоша не было сил, чтобы что-то предпринять, он просто сидел на земле и рыдал. А толпа всё приближалась и приближалась. Когда они подошли к нему, то взяли на руки и подкинули вверх.
В этот момент Джош упал с сиденья на пол, весь в холодном поту, несмотря на духоту в салоне. Он с радостью осознал, что это был всего лишь сон. Автобус проехал по большой кочке, и поэтому он подскочил. На улице было уже достаточно светло, чтобы разглядеть, что они въезжают в какой-то населённый пункт.
– Амарило, стоим тридцать минут! – громко объявил водитель и вышел.
Часы показывали одиннадцать пятьдесят пять до полудня. «Надо позавтракать», – подумал Джош и вышел из автобуса. Оглядевшись и с большим сожалением осознав, что рядом нет хот-догов или другой аналогичной пищи, он зашёл в небольшую закусочную, которая стояла возле дороги. Заказав там бутерброд с ветчиной и кофе, сел за стол. Пока готовили завтрак, он достал документы на ферму и начал их изучать. Прежний хозяин Мик Стилески. Значит, это он свою ферму подарил, вот идиот, кто такое раздаривает за жену с дочерью, да они через пару лет уйдут от него, а он будет локти кусать. Джош точно уже решил, что никогда не заведёт семью. Она просто ему не нужна. Семья – это ложь, лишние траты, нервные расстройства и вообще людям нельзя доверять. Единственное, что они умеют делать, это обманывать и предавать.
Симпатичная официантка принесла Джошу завтрак.
– Приятного аппетита, красавчик, – немного пофлиртовав, она пошла дальше, покачивая бёдрами.
Джош не обратил на это внимания и принялся уплетать бутерброд, попутно вспоминая свой сон. В голову опять начали закрадываться сомнительные мысли. «А вдруг это всё обман, вдруг сон вещий, и там ничего нет. Может это Мик подстроил падение пианино, чтобы избавиться от своей семьи, а я их случайно спас, а он не мог просто так это оставить, и, чтобы снять с себя подозрения, ему пришлось отблагодарить меня. Но если там ничего не будет, я всегда могу приехать и прикончить засранца. Денег у меня хватит ездить по стране ещё несколько лет».
В закусочную вошла женщина, одетая в старые лохмотья, с ребёнком, одетым примерно так же, и начала просить денег у посетителей. Большинство посетителей давали ей по нескольку центов, тут очередь дошла до Джоша.
– Сэр, подайте бедной вдове, – жалостно попросила она.
– Ничего я тебе не собираюсь давать, иди работай или сдай своего сына в приют, ему там будет лучше, чем с такой матерью, – бездушно ответил он, продолжая поедать завтрак.
– Зачем вы так, сэр? – женщина заплакала и вышла на улицу.
Он заметил, как добрая половина посетителей и работников закусочной поглядывают на него искоса. Он сам никогда не просил милостыню, как бы плохо ему ни было, всегда пытался заработать свой цент, и поэтому не любил таких людей, какая бы жизненная ситуация у них ни была.
– Чего вы уставились?! В тарелки свои смотрите! – с этими словами он кинул купюру на стол и вышел на улицу.
Время уже близилось к отъезду, и он зашёл в автобус. Людей в салоне было намного больше, один человек подсел к нему. Джош с недовольством сел на своё место, что-то фыркнул и уставился в окно. Автобус тронулся.
Джош опять начал вспоминать сон. Там были его родители. На его фотографии в часах они были на двадцать лет моложе, но, несмотря на это, он узнал их, хоть и постаревших. «Что бы это могло значить? Может, я их скоро встречу? А может, они успешные и богатые, и мой план мести не удастся? Вопросов было много. Но лучше не думать об этом. Надо думать о хорошем. Теперь всё, что хорошее есть у меня, это ферма и мечта о светлом будущем. У меня есть ферма», – с улыбкой на лице подумал он. Только сейчас появилось осознание того, что происходит в полной мере.
Джош уже не мог думать ни о чём, кроме предстоящих планов на фермерскую жизнь, а их было предостаточно. Всё остальное время, которое Джош провёл в дороге, он пытался в мелочах продумать первые шаги на пути к американской мечте.
Прибыв в Сент-Луис, единственное что он хотел, это снять какой-нибудь приличный номер в мотеле, помыться, хорошо поспать и съесть огромный хот-дог. Эта дорога вымотала его. Он подошёл к полицейскому, чтобы узнать у него про какой-нибудь мотель. Коп показал направление, и Джош выдвинулся по нему. Сняв номер, он полностью осуществил свои планы и на следующий день, набравшись сил, выехал на автобусе в Нашвилл с пересадкой в Милуоки. Протяжённость пути составила пятьсот девяносто миль, и уже через четырнадцать часов он прибыл на место.
В целом путешествие ему не доставило хлопот, за исключением той женщины с ребёнком. Только она подпортила ему настроение, в остальном всё прошло замечательно.
Джош вышел возле небольшого одноэтажного здания. Подойдя ближе, он увидел, что это мэрия Нашвилла. Зайдя внутрь, он подошёл к первому человеку, которого увидел.
– Добрый день, как мне найти ферму Стилески?
– Пусть хранит вас Господь, добрый человек, вам надо пройти по дороге на юг пять миль, потом свернёте на просёлочную дорогу, она там одна, не ошибётесь, и по ней ещё примерно пять миль, упрётесь точно в ферму. Там живёт старик Дик, вы, наверное, его родственник, давно к нему никто не заезжал. Думаю, он будет рад вашему визиту.
– Да, он мой дядя, – с ухмылкой сказал Джош.
«Добрый человек, – подумал Джош, – ты меня просто не знаешь».
– Спасибо вам большое. Ещё увидимся, – сказал лукаво Джош.
«Надеюсь, мы никогда не увидимся» – с этими мыслями Джош развернулся и вышел на улицу. Как и было сказано, он направился на юг вдоль дороги. Погода была ясная. По краям дороги густо росли деревья, не было ни домов, ни людей, ни каких-либо других признаков жизни. Через какое-то время он увидел просёлочную дорогу. Свернув на неё, Джош продолжил путь. Она была намного уже чем та, по которой он шёл до этого. Лес становился гуще. Через несколько миль он наткнулся на небольшой забор, сделанный из тонкого бруса, уже наполовину превратившийся в труху. На заборе была табличка с надписью «Внимание, частная собственность. Ферма Стилески». Он аккуратно открыл калитку и прошёл дальше.
3
Лауданум – опиумная настойка на спирте.