Читать книгу Рассвет полуночи. Часть I - Евгения Егорова - Страница 10

Сатин сидела в каменной неподвижности с отсутствующим выражением, прижав колени к лицу. Она устремила стеклянный взгляд куда-то в пространство, заключенное в еще одних пустых стенах. Сглатывая кровавую слюну, она отсчитывала те промежутки времени, отмеченные странными звуками и беспорядочными видениями, что были заполнены мертвыми телами на фоне пустошей и лесов, сменяющихся реками и городами. Перед ее внутренним взором мелькали деформированные, искривленные картины. Она никак не могла отделаться от этих навязчивых кошмаров. Не справившись с иллюзорным наваждением, она стала ходить кругами по комнате, пытаясь сосредоточиться на деталях того рокового вечера.

Последним, кого она помнила, был мистер Андерсон. Этот прилипчивый персонаж стал центральным звеном ее раздумий.

«Он явно что-то подкинул в мой бокал, когда ловко имитировал свою неловкость, – думала она. – Потом меня отвезли на то заброшенное здание, где та тварь убила моего отца. Все было подстроено. И тот тип – один из причастных к убийству моей семьи».

*

Ее глаза уже смутно различали, где реальность, а где сон.

Сатин лежала на кровати с металлическим каркасом в окружении серых стен. Комнату наполнял приглушенный свет.

«У меня теперь ничего нет. От Сатин Харрис осталась одна кожа и кости. Даже голос стал каким-то чужим. Более низким и хрипловатым. Что внутри меня? Что теперь под этой кожей? Пустота. Ничто. „Ничто“ в коже Сатин Харрис. Я теперь подневольный уродец, что ждет оттянутого конца…»

Она рассматривала свое тело. На месте серпообразного шрама не осталось ни швов, ни каких-либо следов от операции.

В коридоре послышались тихие шаги.

Она закрыла глаза и притворилась спящей. Дверь открылась, и в комнату кто-то вошел. Сквозь ресницы она увидела блестящие черные ботинки и темно-серые брюки.

Это был тот мужчина, который сообщил ей трагическую новость. Он был в том же костюме стального цвета. На его бледной фарфоровой коже виднелись синие сосуды, по которым медленно текла холодная кровь.

Он направил на нее свои глаза, утонувшие в таком бездонном разочаровании, что она задрожала.

– Как вы себя чувствуете?

Как у него это получалось? Его бархатный голос мягко касался ее израненной души. Он по-своему обнимал и успокаивал ее. Наверное, он был психологом или кем-то вроде того? А его проницательный взгляд уже приоткрыл дверь ее разума и ждал, когда она сама подтвердит его находки.

– Как вы себя чувствуете? – вежливо переспросил незнакомец с явным британским акцентом.

Ее черты заострились. Глаза смотрели строго и остро. Ее взгляд невольно упал на его рот. Как было неестественно видеть человека с такими странными зубами.

– Где я? – она отстранилась в нерешительности. – Если надо мной будут проводить очередные опыты, подвергать психологическому прессингу, то прошу, лучше убейте.

– А вы как считаете? Каким опытам подверглись?

– Боже! И вы тоже участвуете в этом водевиле? Вам это доставляет удовольствие? Заваливаться сюда в своем чистеньком костюмчике и самодовольной физиономией. Устраивать эти игры, которые вы находите по-своему интересными. Думаете, вам это все сойдет с рук? Издеваться над беззащитными людьми? Если так, то вы такой же монстр, как и тот изверг, который сделал это все со мной! И вы также не уйдете от правосудия! Можете резать! Бить! Колоть мое несчастное тело, – резким движением она развела руки. – Но знаете? Даже в том вонючем подвале я утешала себя мыслями о том, как прикончу сукиного сына. Так что, имейте это в виду, когда будете в очередной раз выбирать себе костюмчик в тон.

Мужчина молчал, рассматривая Сатин. Его лицо, казалось, слегка побледнело, но не отразило каких-либо эмоций.

– Раз вы сегодня при параде, может, ответите? Что же со мной сделала эта тварь? – она прищурила глаза, стараясь разглядеть незнакомца во всех деталях. – Все вокруг в каких-то странных цветах. От света режет глаза. Я слепну?!

– Скорее наоборот.

– Что вы хотите этим сказать?

Дверь приоткрылась.

– Максимилиан, как ни кстати, – произнес мужчина, не оборачиваясь на скрип открываемой двери.

В комнату вошел высокий блондин с вихрем взъерошенных волос на голове (наподобие ирокеза), то ли сбритых в произвольной манере, то ли выпавших, то ли выдранных в нескольких местах. У него были большие (словно у эльфа) уши, искривленный нос и полные губы. На нем была несуразная белая рубашка с глянцевым блеском и не менее странные штаны. Но что больше всего не вписывалось в обстановку, так это его черные солнечные очки. Красные лакированные туфли делали его фантасмагорический образ похожим на эстрадного певца.

«Кто его знает… возможно, он сейчас и запоет. Или хиппи? Хотя, кого сейчас удивишь хиппи? Да что здесь происходит?!» – кричали глаза Сатин.

– Вас было нетрудно найти по запаху зеленой краски. – Злобная усмешка скользнула по лицу вошедшего.

Каждое слово, произнесенное им, звучало по-разному. Словно несколько мужчин сказали данную фразу по заранее отрепетированной схеме. Отчего Сатин еще больше насторожилась.

– Ммм, сколько удивительных оттенков в одном лице, – произнес блондин, приблизившись к ней.

– Пролей же свет мисс Харрис о том, почему она здесь, – сказал мужчина в сером костюме. – Что с ней произошло?

«Вот, кто точно не вписывается в обстановку. Неужели, правду скажет именно он?» – подумала она.

Лицо блондина искривилось от подобия улыбки, больше похожей на судорогу.

– О… вы о столь дивных метаморфозах? Обожаю разбивать карточные домики одним грубым ударом. Тьма приняла деву в свои объятия, – он сделал шаг, приблизившись к Сатин совсем близко. – Твоим грустным глазам открылась беспощадная истина, ангелочек?

– Максимилиан, прошу тебя, – перебил его мужчина в костюме. – Прежде, чем тебя унесет волной эйфории, сделай усилие, чтобы твои слова были исполнены здравого смысла… на понятном для нас языке.

Блондин с недопониманием бросил взгляд на него, затем на Сатин и ответил:

– Дитя, тебя обратили.

Сатин смотрела на блондина в полном недоумении.

– Процесс почти завершен. – Блондин обернулся к незнакомцу. – Кто-то мне подсказывает, что она была подвергнута изменчивости, когда еще была человеком. Похоже, что мастер черпал вдохновение из мастерской боли. Видимо, к нам в руки попало неостывшее железо. Кузнец, наверное, в ярости. Украденное всегда слаще того, что получено честным путем. Но, вернемся же к мисс Харрис… Ей сейчас очень трудно удерживать контроль над собой: того и гляди, угодит в лапы зверя.

– О каком процессе идет речь? – спросила Сатин.

– Назовем это инфекцией. Под влиянием высшей культуры на теле развиваются колонии микроорганизмов, которые трансформируют ткани и преображают земную оболочку в новую биологическую форму, для которой питательной средой является кровь, что из физиологической жидкости превращается в необходимый компонент. Поэтому хорошенько питайся и не перетруждай внутренние струны. Тебе необходимо употреблять в сутки, как минимум, 10 унций крови.

– Что вы этим хотите сказать? Что я чертов вампир?

– Сородич, – добавил Максимилиан. – Мы предпочитаем употреблять набор таких звуков.

– В пластическую хирургию… трансплантацию я готова поверить. Но не в этот псевдонаучный бред!

– Как забавно у нее двигается ротик, словно у говорящей рыбки, пораженной вихрем первых ощущений. – Глаза блондина сверкнули, и он приблизился еще ближе к Сатин. – Закрой рот, рыбка, и наблюдай. Пока тебя не съели акулы.

– Допустим, я поверила в этот бред. Что вы собираетесь со мной делать? Пичкать кровью?

– Здесь так весело, что хочется умереть! – на возвышенных тонах произнес блондин. – На этой лирической ноте я, пожалуй, предоставлю вас вашим теням. Позвольте нам откланяться, – сделав подобие поклона, он направился к двери. Взгляд Сатин был прикован к его несуразным движениям, с которыми он также бесшумно выпорхнул из комнаты, как в нее и вошел.

– И вы всегда меняете внешность?

– Нет.

– Тогда мне нужен новый паспорт, – усмехнулась Сатин.

Вампир молчал. Его выделяли грациозные и, в ту же очередь, сдержанные движения.

– И много вас таких?

– Достаточно.

– Я могу вернуться к прежней жизни?

– Каждый так начинает. Приходится отказываться от того, что привычно, что кажется таким важным.

– Я хочу увидеть близких. Хотя бы они могут знать, что я жива?

– Хочешь, чтобы я это вслух сказал?

– Нет, – она отстранилась. – Не хочу. Оставьте меня.

Сатин потупила взгляд в пол. Она почему-то вспомнила байкера, который лежал на полу в подвале. И эта мысль пробудила в ней тайное сопротивление.

– Я заразна? Я могу кого-нибудь заразить этой болезнью?

Она заметила, что в комнате никого кроме нее уже не было.