Читать книгу Такие разные миры - Фэя Моран - Страница 8

Едва я ступила за порог класса, пока по коридору пролетал звонок на перемену, меня вдруг окликнули. Я успела снова покрыться неприятной корочкой злости, а мышцы напряглись, будто готовые к бою.

– Получила записку?

Передо мной стоял очень собой довольный Честер. Его светло-каштановые волосы, едва доходившие до уровня шеи, были собраны в тонкие косички и, кажется, чем-то смазаны, каким-нибудь гелем для волос. По одному его виду, его одежде, состоящей из светлых популярных в сегодняшнее время среди молодёжи джинс, белой футболке с изображением Фредди Меркьюри и дурацкой разноцветной бандане на голове, сразу стало ясно о его крайней озабоченности модой.

Честер заградил мне путь, встав передо мной высоким столбом: к слову, ростом он был выше меня всего на полголовы, но телосложением крупнее.

– Нет, – кинула я. Собралась уйти, но моя наивность сразу дала трещину.

– Как это? – продолжая стоять у меня на пути, произнёс Честер. К тому же, делая вид, что он очень удивлён моим ответом. – Зачем же ты врёшь? Я ведь видел, как ты её уронила. Не можешь ведь ты отказать в приглашении мне.

– А почему нет? Ты какой-то особенный?

Вот теперь он удивился вполне искренне. Даже слегка опешил, сделал шаг назад, смотря на меня как на диковину.

– В общем-то да, – усмехнулся Честер. – Правда ведь, Крис? Я же особенный? Как считаешь?

Кристина немым призраком появилась за моей спиной.

Теперь я стояла в коридоре, с двух сторон сжимаемая двумя не самыми доброжелательными в мою сторону одноклассниками, которые, как мне казалось, могли при любой удобной возможности причинить мне вред.

Конечно, могли бы, если бы вместо меня тут стоял кто-то другой.

– Вам не хватило того, что сказали на уроке? – поинтересовалась я, при том сделав вид, что и в самом деле мне интересно было бы узнать.

– Я всё поняла, – кивнула она. Спокойно и совсем не с тем присущим её стервозности выражением лица. – И давай договоримся так: ты идёшь на вечеринку завтра, а мы обещаем тебя не трогать.

Я фыркнула, уже развернулась, чтобы уйти, но чья-то рука схватила меня за край толстовки и сильно толкнула в сторону стены. Я ударилась спиной и опешила от подобных действий.

Это сделала Кристина.

– Не смей поворачиваться ко мне спиной, когда я с тобой разговариваю, – процедила она сквозь зубы.

– Не смей трогать меня, иначе я сломаю тебе обе руки, – сказала я в ответ.

На нас смотрело, наверное, человек так двадцать, не меньше. Идя по коридору по своим делам до этого, многие останавливались посреди пути, и всё ради того, чтобы поглазеть на происходящую сцену.

Кристина смотрела на меня молча, выглядела достаточно злой, чтобы с лёгкостью сделать в мою адрес ещё что-то, но почему-то не стала.

– Тебе лучше выслушать до конца, – присоединился Честер. – Ты же не хочешь, чтобы с твоим братишкой что-нибудь плохое случилось?

Меня в миг охватил невообразимый ужас, и я просто не смогла проигнорировать подобные слова.

– Что ты… – начала было я, но меня перебили:

– Мы знаем, где ты живёшь, знаем, что у тебя есть младший брат. – Кристина почти оперлась на стену, удивительно расслабившись. Видно, ей доставало удовольствие причинять боль другим. – И мы с особой лёгкостью можем что-нибудь ему сделать, если откажешься приходить на завтрашнюю вечеринку. Тебе всего-то нужно согласиться и прийти.

Я оказалась в тупике. Не понимая зачем им это нужно, я смотрела на них, по очереди переводя взгляд с Кристины на Честера, а затем наоборот. Мне хотелось уловить эту цепочку их мыслей, но, может, её и вовсе не было.

Но они очень сообразительны. В том плане, что я не буду отказываться. Полиция относится к нам с предубеждениями, неприязнью, подозрением. Любого из нас могут попросить показать содержимое сумочки или рюкзака, потребовать документы для подтверждения личности, а заодно и проверят по своим каналам, замешаны ли мы в чём-то эдаком. Вот так просто, без какой-либо причины.

Я могу попросить любого просто представить, что он или она идёт по своим делам в обычный будний день по тихой дорожке, где есть люди вокруг, и вдруг к нему или к ней направляется офицер с хмурым взглядом и неожиданно заявляет, что они должны показать свой рюкзак и паспорт. Какова была бы их реакция? Я не думаю, что они обрадовались бы чему-то подобному.

А я с этим жила сколько себя помню.

Кристина и Честер прекрасно знают, что полиция в случае чего нам не поможет. Кто мы такие, чтобы заступаться за нас? Мы дети никому ненужной иммигрантки, и этим всё сказано. Прискорбно, но приходится смиряться.

– Почему вы так этого хотите? – спросила я, когда нашла силы снова заговорить.

Они переглянулись с глазами, полными хитрости и озорства, словно сидели и играли в какой-нибудь покер.

– Может, мы просто очень гостеприимные, – ответила Кристина, хохоча.

– В общем, подумай, а мы поступим исходя из твоего выбора, – добавил Честер.

И вдвоём они ушли с очень приподнятым настроением, насытившись моей энергией.

Я дрожала изнутри, стоя у стены в шумном коридоре, не могла даже мыслить разумно. Мимо все проходили, и у них была своя жизнь. Жизнь без тех проблем, что сваливаются на меня каждый день только из-за моего вероисповедания. Не из-за того, что я собственноручно сделала что-то плохое. Просто из-за моего платка. Вот в чём по-настоящему было дело.

Конечно, я пойду. Конечно, я не откажусь от такой мелочи, чтобы они не смели навредить Кани. Никто за нас не заступится кроме нас самих. Всем будет всё равно.

И прокручивая в голове эту мысль миллионы раз, я зашагала дальше.

* * *

В моём кармане находилась свёрнутая вчетверо записка от Честера с приглашением на день рождения. Я его с силой сжимала, представляя, что тоже самое делаю с ним самим. И эти мысли меня немного расслабили.

Но напряглась я снова, как только костяшки моих пальцев, едва соприкоснувшись с поверхностью двери, издали пару стуков, и почти сразу послышалось глухое: «Входите». И я вошла.

Стройная, очень красивая женщина лет сорока в строгом сером костюме, состоящем из прямой юбки, рубашки и пиджака, сидела за своим столом и делала какие-то пометки в раскрытом перед ней блокноте. Только я оказалась в кабинете, как гласила табличка на двери, директрисы школы, миссис Дейфус, она тут же подняла на меня свои яркие голубые глаза. Сняла закругленные очки, придававшие ей весьма умный вид, смутилась, равно как и все другие, прочистила горло и указала на стул перед собой со словами:

– Присаживайся.

Я так и сделала.

– Что ж, Ламия, если не ошибаюсь? – продолжила она. – Ты уже на слуху у всей школы.

И я видела, как она старалась всеми силами казаться дружелюбной, но вот её глаза выдавали совершенно другие эмоции.

– Да, – кивнула я. – Пару дней.

– Чем я могу тебе помочь? – Миссис Дейфус откинулась на спинку своего кожаного кресла.

– Я хотела бы узнать о датах экзамена АСТ. У меня некоторые… проблемы с одноклассниками, и мне не хотелось спрашивать ничего у них.

И как на это должен был отреагировать хороший директор? Поинтересоваться, к примеру, а что такого случилось, какие это у меня возникли проблемы. Но ничего из этого я от миссис Дейфус не дождалась. Ей было попросту всё равно.

Она открыла шкафчик, вытащила листовку с напечатанной на ней таблицей и протянула мне.

– Вот список дат проведения экзамена. – Женщина пару секунд молчала, а потом заговорила снова: – Есть ли у тебя возможность подготовиться к ним? Может, тебе нужна помощь с репетиторами? Экзамен достаточно сложный, и я очень рекомендую тебе готовиться к ним на дополнительных занятиях.

– Спасибо, – кивнула я, хотя точно не была согласна на её предложение заниматься подготовкой на каких-нибудь курсах. – Спасибо за помощь.

Встав, я взяла листовку со стола и двинулась к двери, но не успела даже за ручку ухватиться, как миссис Дейфус вдруг меня окликнула:

– Подожди, Ламия. Я бы ещё хотела кое о чём с тобой поговорить.

Я медленно обернулась, моля Всевышнего о том, чтобы её желание со мной общаться никак не было связано с моей одеждой.

– Я хотела бы обсудить твой внешний вид.

У меня всё упало вниз.

Ужасно захотелось вцепиться руками за свой хиджаб, как я делала всегда, когда особенно нервничала. Но сейчас мне меньше всего хотелось привлекать и без того раздутое к нему внимание, так что я пересилила себя.

– Дело в том, что наша школа совсем не одобряет подобную одежду. Можешь носить какую-нибудь повязку или совсем небольшой платочек, но вот такие головные уборы у нас недопустимы.

Мне захотелось развернуться и пойти прочь, ведь я всё равно не стану этого делать. Ни за что не сниму хиджаб.

У людей, далёких от ислама, достаточно странное мышление касаемо нашей одежды. Мы не носим платок из-за красоты или просто из-за желания. Это также не связано с культурой и традициями, хоть в некоторых народах такое и присутствует. Хиджаб – часть нашей жизни. Это то, что имеет куда более глубокие мотивы, чем кажется со стороны. Нельзя просто сказать: «Сними», а мы смиренно снимем без лишних разговоров. Это невозможно.

Мы носим платок, потому что хотим. Потому что это часть нашей религии, и никто не в праве отнимать это у нас.

– Ты меня ведь поняла? – спросила миссис Дейфус.

Я всё прослушала.

– Я не могу, – произнесла я чётко и громко. – Я не стану.

Женщина опешила, наверняка просто привыкшая к смиренному исполнению своих приказов. Потом она приняла весьма строгую позу, даже брови свелись в какой-то суровости, которая до этого показывалась лишь отдалённо.

– Что значит ты не можешь и не станешь? Устав школы запрещает ношение подобного головного убора. Либо ты учишься, соблюдая правила, либо…

– Качусь в свой Пакистан, Ирак, Иран или куда там ещё? – перебила её я. – Вы ведь это хотели сказать, да?

– Нет, я…

– Вы не можете заставлять меня снимать хиджаб, ведь это нарушает закон, защищающий свободу вероисповедания. Я могу следовать своей религии свободно, пока это не причиняет вред или неудобства окружающим меня людям. А пока никто не чувствует себя плохо из-за меня. Даже наоборот, всем так весело на меня смотреть… – Я сделала небольшую паузу, ожидая, что директриса снова заговорит, однако она молчала и в удивлении смотрела на меня. Так что я решила закончить с этим как можно скорее. – Как видите, нет никаких причин запрещать мне платок, так что я не буду его снимать, что бы вы мне тут не сказали. А теперь извините, я должна идти.

Думала, что миссис Дейфус обязательно что-то скажет, снова окликнет меня, прочитает нотации по поводу моего совсем неприемлемого поведения в отношении взрослого человека. Но ничего подобного не случилось.

Я без особых препятствий открыла дверь, вышла в коридор и даже сумела сделать несколько приятных глотков воздуха. Я была собой горда. Странное, но приятное ощущение, которое так редко находит себе место в моей душе.

Вычитывая текст на листовке с датами, я завернула за угол, намереваясь спуститься во двор и сделать записи своих ближайших планов. Но все мысли насчёт экзамена резко смели мысли об Честере, Кристине и их плане, который я пока не знала.

Издевательства будут, в этом не было никаких сомнений, но какими они будут в этот раз? Осмелятся ли эти двое совершить нечто действительно ужасное по отношению ко мне? Постигнет ли меня участь той девочки?

Вполне возможно.

* * *

К ужину у нас была зелёная фасоль.

Кани сидел в своей любимой позе и уплетал еду за обе щеки с невероятным аппетитом, что всегда было ему свойственно. Я смотрела в его сторону после каждого откусывания из своей порции, и сердце так неприятно сжималось от осознания того, что кто-то может ему навредить. Мне легче выколоть себе глаза, чем увидеть что-то подобное.

– Меня пригласили на день рождения, – сказала я неожиданно даже для самой себя.

Родители тут же отложили свои столовые приборы и взглянули на меня с лёгким удивлением, приправленной радостью.

– Интересно, – протянул папа и посмотрел на свою жену. – Что думаешь, Адиля?

– Это здорово, – ответила она и улыбнулась. Вполне искренне улыбнулась. – Значит ты всё же обзавелась хорошими друзьями?

– Да, – соврала я, совсем не желая изъясняться.

Кани воскликнул что-то наподобие: «Так держать!», но я уже не слышала ни того, что он сказал следом, ни того, что последовало от родителей. Голоса в моей голове смешались в противный гул.