Читать книгу Цикл Мир - Фьора Туман - Страница 7

С момента посещения острова в буднях сирены и Ролло многое изменилось – мир солнечного света для них закрылся. Дни стали сырыми и колючими, как туман, отделивший Северные острова от Мира.

Как ни пыталась Зеленовласка выяснить причину – тщетно, капитан не хотел ничего обсуждать. При любом посягательстве на свою «тайну» Ролло отстранялся и уходил. И так как «Свобода» перестала посещать днем бухты, порты и прибрежные городки, терпеть молчаливого угрюмого спутника оказалось настоящим испытанием.

С рассветом Ролло уходил в каюту. Сирена – из-за страха закричать во сне – старалась ложиться позднее, дожидаясь, когда капитан уснет крепким сном.

Поначалу ей было скучно сидеть на кухне. Даже копошащаяся в своей коробке Анабель не спасала. А затем девушка догадалась брать книги из коллекции Ролло. Образы, наполнявшие страницы фолиантов, раскрасили будни удивительными красками. Иногда Зеленовласка так увлекалась, что не замечала течения времени и наступления заката, когда корабль оживал и выходил на залитую лунным светом воду в районе маяков.

Сирена была уверена – очутись она в этих местах днем, море и побережье показались бы чужими и незнакомыми. Но в ночи она изучила этот участок как свои пять пальцев: над острым каменистым пиком поднималась луна, а прямо над маяком мигало в вышине созвездие Креста. А если перевести взгляд чуть правее – виднелся Звездный треугольник, угол которого указывал на едва приметную скалу, высившуюся над морскими волнами, рядом с которой водилась рыба Кай.

Когда «Свобода» подходила к сумрачной границе тумана, горизонт еще алел прощальными лучами дня, а затем становилось темно, словно кто-то гасил свечку.

Едва солнце закатывалось за горизонт, корабль оживал.

Ролло вставал с кровати, одевался и шел на палубу. Как только дверь за ним закрывалась, Зеленовласка тоже поднималась с тахты, на которой спала в своем шерстяном платье под тремя пледами.

Капитан обещал ей отдельную каюту, но обустроить пустое помещение во время ночных путешествий оказалось сложной задачей – ближайший населенный пункт от маяков находился в трех пересыпаниях больших песочных часов, и когда корабль бросал якорь в бухте, городок уже спал глубоким сном.

Девушка хотела вернуться к сиренам, но Ролло спросил:

– Зачем?

И Зеленовласка не стала возражать. Она неплохо общалась с сиренами-девушками, даже купалась с ними в ночном море, но жить с детьми моря было для нее в тягость.

Иногда мужчины приносили ей со дна цветы: красные, шершавые, мгновенно покрывавшиеся на поверхности корочкой соли. Она кивала, улыбалась, но брать не решалась. Где-то на грани сознания крутилось воспоминание, что принимать подарки у детей моря нельзя – они могли расценивать это как возможность для ухаживаний. Вот только Ролло тоже считался сыном моря, а его подарки она приняла, позабыв про обычай. Может, поэтому он ее поцеловал?

Серыми прохладными днями тот странный поцелуй не выходил у нее из головы, отдавая чувством вины и любопытством. Именно любопытством. Никакой любви она к капитану не испытывала. Ни капли. Но понимание, что где-то внутри вспыхнул огонек, который, как она думала, может гореть только к Дани, вызывало интерес, воспоминания и желание вновь почувствовать тепло, ласку, нежность. Да и поцелуи мужчин были настолько разными… как небо и вода. Небо девушка знала хорошо, а вот море пока оставалось для нее загадкой.

Однажды днем она проснулась от кошмара, испуганно осмотрела каюту, опасаясь вспышки гнева капитана, но кровать Ролло оказалась пустой. Зеленовласка встала, закуталась в платок и вышла на палубу.

Ролло стоял на капитанском мостике и напряженно вглядывался в туман.

– Ты что-то ищешь? – спросила девушка.

Капитан кивнул, но не ответил.

И девушка пошла на камбуз.

Она заварила себе чай, достала муку, масло, мед. Как только воздух наполнился ароматами еды, появился Ролло и сел за стол.

– А мне даже не предложила, – обиделся он. – Что здесь? Блинчики? Отлично! – Глаза капитана хищно сверкнули, и Ролло недолго думая запихал в рот первый блин, одиноко лежавший на тарелке. – И чайку плесни, пожалуйста.

Девушка усмехнулась. М-да, капитан, способный управлять в одиночку огромным кораблем, не мог налить себе чай. Хотя разве не для этого он ее взял прислужницей?

– Извини, сирена, – неожиданно начал разговор Ролло. – Мне было непросто собраться с мыслями. Итак, за завесой сокрыты Северные острова. Там моя семья. Сирин наказали шелки за то, что те поддержали драконов и выступили на стороне Долины Голубых гор. У эльфов хоть один тайный портал остался, а у шелки – нет. Я пытаюсь найти лазейку через туманы, но пока ничего.

– Ты давно их не видел?

– Очень давно. Последний раз я навещал Иону – мою бабушку, которая живет в стороне от дворца.

Он заметил, что Зеленовласка ждет продолжения.

– Я узнал, что все они живы, но видеть никого не захотел, – пояснил Ролло.

– Почему?

– Мы никогда не были близки с отцом – он охранял маяки на голландце, а меня воспитывал дядя. Когда умер дедушка, мой дядя должен был стать королем. Мой отец бросил вызов брату. Короче, дядя погиб, а я отказался приносить присягу Эстебану и отправился на корабль, но моя команда отказалась служить мне. Видишь ли, призраки давали клятву верности трону, но и мне тоже присягнули. Поэтому они до сих пор на корабле – заперлись в трюме, мерзавцы… Духи не дадут «Свободе» затонуть, но выйдут из своей темницы только тогда, когда я соглашусь принести присягу отцу.

– Ты говоришь об Эстебане с презрением, – заметила Зеленовласка. – Разве он незаконно выиграл поединок?

– Сирена, давай договоримся, ты не лезешь в мою семью…

Что-то разорвалось снаружи корабля. Если бы все на камбузе не было прибито к полу, они бы оказались раздавленными мебелью.

Ролло помог девушке подняться. В который раз он с удивлением обнаружил, что ее призрачность обманчива – на лбу проклятой появился кровоподтек.

Вновь раздался выстрел, и что-то очень тяжелое упало в воду, заставляя корабль раскачиваться, и Зеленовласка испугалась, что «Свобода» ляжет на бок.

– Ролло, что происходит? – прошептала сирена.

Капитан пожал плечами. Судя по звуку – это были пушечные ядра, но откуда? И главное – почему? Мишенью был «голландец»? Но зачем? И кто их вычислил в этом тумане?

– Иди в каюту! – бросил он, кидаясь в сторону палубы.

Ролло выскочил наверх.

Туман не клубился – он замер ватным облаком. С серых парусов и канатов падали одиночные капли. Нигде не было видно никаких кораблей. Да и пройти сквозь завесу невозможно. Можно только укрыться…

«Но зачем кому-то скрываться в тумане? – размышлял капитан. – И тем более, зачем кому-то обстреливать незнакомый корабль? Пираты?»

Ролло развернул «Свободу», желая увести ее как можно дальше. Это было бы безумием – сражаться с отрядом вооруженных людей, пока сирены спят. Да, туман – его преимущество, но смысла в риске жизнью он не видел.

Когда показалось, что он оторвался, капитан спустился в каюту.

– Подозреваю, это были пираты или контрабандисты, – сказал Ролло девушке. – Возможно, хотели попытать удачу с завесой, а тут подвернулись мы. Или, наоборот, приняли нас за пиратов.

Зеленовласка сидела на тахте, поджав ноги. В руках у нее был листок, опрометчиво оставленный капитаном на столе. Лицо ее было серее тумана.

– Откуда ты знаешь моего брата? – спросила девушка.

Ролло не видел смысла врать.

– Антоний нашел меня и попросил присмотреть за тобой.

– А что ты попросил взамен?

– Слезы ягуара.

Она вопросительно приподняла бровь.

– Они были нужны мне. Раньше, – пояснил Ролло. – Но сейчас было бы неплохо, чтобы Антоний их нашел и снял твое проклятие.

– Мое проклятие меня не тревожит! А вот мой брат, который собрался отправиться непонятно куда… Когда было написано письмо?

– Давно, сирена, мне жаль.

– Древо, почему мы не отправились в гильдию? Наверняка он именно там приводил корабль в порядок! Почему мы не попытались его найти, догнать?

– Потому что я тоже проклят! Теперь, оказавшись на солнце, «Свобода» превратится в лед вместе с сиренами!

Девушка некоторое время молчала, наблюдая за бегом песчинок в стеклянной колбе на столе у Ролло.

– Ролло, я никогда не понимала твоего выражения «оказаться в заднице», но… это, кажется, и есть «задница»?

Мужчине оставалось только кивнуть.

С наступлением ночи они осторожно вышли из тумана. Вернее, «Свобода» подошла к самой грани. Видимость была плохой, а потому Ролло отправил на разведку пару сирен.

Скоро парни вернулись и, низко склонившись перед капитаном, доложили, что около Крайнего маяка замер парусник. Признаков жизни корабль не подавал.

«Странно, – подумал Ролло. – Засада? Ждут нас?»

Но с кораблем стоило разобраться, выяснить причину нападения. Мужчина мысленно прикинул силы своей команды, количество пушек, ядер, другого оружия и магических артефактов – на случай, если это пираты. Однако осторожностью не стоило пренебрегать, поэтому из тумана выходили медленно, пристально вглядываясь в черный силуэт, покачивавшийся на лунной дорожке.

– Напоминает призрак, – сказала Зеленовласка.

Корабль действительно был погружен во тьму. Ни одного огонька. Только лунные лучи озаряли темные контуры мачт.

«Свобода» приблизилась, но парусник не подавал признаков жизни.

– Капитан, подойти еще ближе? – спросил один из сирен.

– Не стоит, – ответил Ролло. – Нас не так давно обстреливали. Держи корабль рядом с туманом. Я пойду туда, чтобы узнать, в чем дело, может, действительно ошибка. Если я кину в воздух красный камень, уводи «Свободу».

– Я пойду с тобой? – попросила Зеленовласка, наблюдая, как сирены спускают шлюпку на воду, а капитан прячет за пояс кинжал и кладет в карманы красные и черные камни с дырками в центре.

Ролло усмехнулся.

– Хорошо, сирена, как пожелаешь. Только ответь на один вопрос: что ты будешь делать?

– В смысле? – удивилась девушка. – Буду с тобой в лодке, поднимусь на палубу и…

– Постоишь рядышком? Песенку споешь? – подсказал Ролло. – Усложню задачу…

Едва заметным движением руки он выхватил из-за пояса нож, притянул девушку, не успевшую даже крикнуть, к себе и приставил лезвие к ее горлу.

– Повторяю: что ты будешь делать?

Сирена попыталась дернуть руками, ударить ногой по колену, но острие ножа надавило ей на кожу.

– Если бы это было взаправду – ты бы уже умерла. А так… – Ролло срезал пару волосков и вручил девушке: – На память. Не глупи, Зеленовласка!

– Но…

Ролло перекинул ее, невесомую, через плечо и унес в каюту. Кидая девушку на кровать, он сказал:

– Забываешься, сирена! Еще раз. Напоминаю. Никогда. Не смей. Подвергать сомнению. Мой авторитет перед командой!

Внутри нее взметнулась лава – смесь из злости, обиды и разочарования, подогретая лунным светом, от которой бросило в жар и появилось желание кусаться. Девушка подалась вперед и оскалилась, точно дикая кошка.

Нечто подобное в поведении было характерно для оскорбленных сирен, отметил про себя Ролло, которому приходилось пару раз разнимать морских девочек.

– И что? Ну, убили бы меня, – прошипела она, – избавился бы от проблемы!

– У меня обязательства перед твоим братом! – напомнил Ролло. – Я тут подумал на досуге и решил, что мне все-таки нужны эти слезы. Не знаю, захочу ли я отмотать прошлое, но вот снять одно из проклятий – определенно!

– К морскому черту твои обязательства!

Но дверь уже закрылась. Как он может обращаться с ней, как… как с кем? Женщиной, проклятой, служанкой? Сирена закатила глаза. М-да, быть проклятой женщиной гораздо неприятнее, чем проклятым мужиком. И что самое обидное – прокляты они оба, а роли «капитан» и «служанка» никуда не делись.

Несколько сирен прыгнули в воду. Им, рожденным среди облепленных кораллами скал, лодки были без надобности, а вот капитан решил попробовать заявиться явно, так сказать, с «официальным» визитом. Во-первых, чтобы узнать о намерениях таинственных моряков. Во-вторых, ему не нравилась идея плыть ночью под водой, а потом бродить мокрым.

Со стороны корабля не раздавалось ни единого звука, не считая плеска волн, бившихся о правый борт, отчего фрегат немного кренился.

Капитан напряг глаза. Будучи полукровкой, он не мог оборачиваться, но зрение у него от рождения было почти звериное. «Рафаэль» – прочитал Ролло название фрегата, и ему сразу стало не по себе. Захотелось вспомнить Древо, морского бога, черта и еще некоторых представителей пантеона, связанных с удачей и везением, чтобы послать их всех в топку. Потому что, судя по всем недавним событиям, эти гады от него отвернулись. «Свободу» обстреливала «Рафаэль»? Зачем? И почему сейчас здесь так тихо? Может, ловушка?

Но один из сирен, забравшийся на разведку, крикнул своим, что все чисто.

Ролло свистнул в темноту.

– Эй, там, на корабле!

Тишина.

– Антоний?!

Чуть не сказал «мать твою», но вспомнил, что маму и младшую сестру парнишка уже потерял. В голове вспыхнул образ Зеленовласки с вечно мокрыми глазами, и Ролло придержал язык.

Сирены, как кошки, уже ползли наверх. Мужчина последовал их примеру.

Оказавшись на палубе, Ролло огляделся. Внутреннее чутье подсказывало – что-то не так. Опасность ощущалась на уровне запаха, однако капитан был готов поклясться – засада их не ждала.

Ролло не сразу заметил нечто, озаренное луной.

Разбившееся при падении тело лежало за бочкой. Видимо, юнга полез на мачту, чтобы закрепить флаг, но так и не добрался. В руке, покрытой струпьями, желтел кусок ткани. Странный флаг. Ролло такого не видел, но… слышал.

Поднимаясь на капитанский мостик, Ролло припоминал, что означает желтый цвет в море, а затем увидел его – мужчину, лицо которого покрывали черные точки.

– Твою… Эпидемия!

Ролло замер. Инстинкт самосохранения орал: «Беги!», но холодный рассудок твердил – надо спалить корабль.

Мужчине было наплевать, если корабль обнаружат пираты: меньше хлопот. Но, с другой стороны, эти же пираты могли устремиться в порт или встретиться с другим кораблем, и тогда болезнь доберется до берега и затронет какой-нибудь приморский городок, где будут женщины и дети.

Насколько эта болезнь безопасна для сирен, для него – полукровки, а, самое главное, для бледной девушки, сидевшей в его каюте? Он же не сможет сейчас спрятаться на берегу, чтобы выждать время и убедиться – здоров или заразился.

– Шин, – позвал капитан своего подчиненного, считавшегося у сирен за доктора.

На его зов пришел мужчина с волосами цвета кобальта, собранными в высокий хвост.

– Знаешь, что за болезнь?

Шин осмотрел тело и принюхался.

– Ее называют Черный пепел, – ответил сирен. – Видел пару раз. Пираты высаживали заболевших на берег. Заражаются ей от плохой воды, капитан, но затем она может передаваться по воздуху. Для чистокровных детей моря совершенно безвредна.

Проблема в том, что Ролло не был чистокровным, но об этом он сирену не сказал.

– Передай ребятам, пусть покидают корабль, – кивнул капитан.

Шин поклонился.

Прежде чем активировать черный камень с дыркой, Ролло решил пройтись по каютам, чтобы найти Антония. Он прекрасно понимал, что должен бежать с проклятого корабля, ведь десять лет назад Черный пепел сократил население Приморской гильдии вдвое. Не распространилась болезнь только потому, что территория была отделена от других земель горами и дремучими лесами. Через порталы налетели маги со всего Мира, чтобы уничтожить заразу. Справились быстро, но Черный пепел успел собрать свой урожай. Сердце бешено колотилось, но показывать свой страх подчиненным, вольготно прохаживавшимся по палубе, капитан не собирался.

Мужчина заглянул во все каюты и трюм – увиденная картина удручала. Он всматривался в покрытые черными точками лица, но Антония среди них не заметил. Затем направился в каюту капитана.

Распахнув дверь, Ролло замер в недоумении: противоположная стена комнаты была разнесена. Он подошел к дыре, внимательно осмотрел края и обугленные щепки, валявшиеся повсюду.

«Ну и что сюда попало: магия или обычное ядро? – думал растерянно мужчина. – «Рафаэль» вступила в бой? Но если на борту царила эпидемия, зачем тогда потушили пожар?»

Так и не получив ответов на свои вопросы, капитан продолжил поиски, не увенчавшиеся успехом.

Вернувшись на палубу, Ролло прыгнул в воду и поплыл к «Свободе». Он успел забраться на корабль, когда «Рафаэль» заискрилась синим пламенем.

При виде капитана сирены замерли, словно статуи. Зеленовласка тоже была здесь.

Он встал перед командой: ровная спина, широко расставленные ноги, сжатые губы, надменный взгляд, но все видели, что его глаза были неестественно прищурены, а кулаки сжаты. Капитан отдал приказ – спрятаться в тумане и не выходить без его ведома, а затем ушел вглубь корабля. Зеленовласка последовала за ним тенью.

Как только он добрался до двери каюты, его плечи опустились. Ролло толкнул дверь и ввалился в комнату.

Девушка подбежала к нему, попробовала приподнять, но мужчина оказался слишком тяжелым… не врал тогда на лестнице. Позвать кого-либо из команды она не решилась. Собрала все силы, взялась за рубашку и втащила тело в комнату, чтобы можно было закрыть дверь. Затем взяла кувшин с водой и полотенце, протерла лицо капитана мокрой тканью.

– Ролло, Ролло, – позвала она. – Ролло, ты болен?

– Уходи немедленно, – приказал капитан.

– Я хочу помочь.

– Убью! – прорычал капитан, но заметив, что девушка даже не пошевелилась, попросил так мягко, как только мог: – Пожалуйста, уходи. Это Черный пепел.

– Я переболела им десять лет назад, – услышал мужчина, прежде чем отключиться.

***

– Лорелейн? – удивленно пробормотал Ролло, открывая глаза. Его взгляд сфокусировался на сине-зеленых волосах. – А… – протянул он. – Зеленовласка… Что ты тут делаешь?

– Тебе стало плохо, и ты упал, я смогла только затащить тебя в комнату…

– А я предупреждал, что по сравнению с тобой кит. Почему не позвала парней из команды?

– Мне показалось, ты не хочешь, чтобы они видели твою слабость…

Ролло кивнул, мысленно благодаря всех божеств за проницательность девушки.

О том, что он бастард, знали все кому не лень. И это даже приносило свою выгоду. Сирены, например, чувствуя очень древнюю кровь морских оборотней-шелки, боялись рядом с ним дышать, не то что перечить своему капитану. С такой послушной командой Ролло мог позволить себе расслабиться – они не могли даже помыслить о заговоре и бунте на корабле.

Но вот полукровок дети моря не ценили. Всех, рожденных от связи с людьми, они относили на берег. Женщины оставляли кульки с младенцами на пороге ближних к морю домов. Мужчины просто не задумывались о последствиях.

Узнай хоть один из сирен, что мать капитана не была шелки, они поспешили бы покинуть «Свободу». В сложившейся обстановке Ролло не мог позволить себе остаться без команды.

Мужчина собрал все силы и залез на кровать.

– Что с тобой? Разве Черный пепел убивает и детей моря?

– Я полукровка, сирена, почти как ты, только в первом поколении. Моя мать – человек. И это большая тайна для сирен. – Ролло приподнялся на локтях, стараясь устроиться поудобнее. – Эх, жалко, что нет сейчас твоего доктора. Он смог бы меня за секунды…

Девушка отскочила от него, точно обожглась, ее губы задрожали, в глазах заблестели слезы. Такого удара она не ожидала. Она смотрела на почти бескровное лицо мужчины и думала об одном: где найти силы, чтобы простить больному человеку это напоминание?

«Вот же!» – опомнился Ролло.

– Прости, прости! – прошептал он. – Я всегда забываю, а сейчас так и подавно… Только не смей плакать! Зеленовласка, не смей! Иначе я выброшу тебя за борт…

– Мне всегда говорили: мужик сказал – мужик сделал. А ты только разбрасываешься пустыми обещаниями! – прошипела девушка.

– У нас сделка с твоим братом, – напомнил Ролло. – Как только он вернется, я с удовольствием вручу тебя ему! И дальше делай, что хочешь!

Вот только есть одна маленькая проблема: «Рафаэль», полная покрытых болезнью тел, сгорела несколько склянок назад. Одно радовало: в случае чего Ролло честно сможет сказать, что ничего не знает о судьбе Антония. Ведь тела парнишки он так и не увидел.

Девушка вытерла лицо рукавом.

– У тебя есть лекарства? – спросила она.

– Посмотри в секретере, там что-то было, а вообще я редко болею. Последний раз… – Ролло задумался. Он не помнил, когда болел в последний раз. Все-таки кровь шелки в нем была сильной.

Девушка подошла к дубовому, покрытому лаком, секретеру и открыла его. Внутри аккуратной стопкой лежали бумаги. Она случайно задела одну, и та упала на пол. Зеленовласка подняла документ. «Каперский патент» – прочитала она и положила обратно.

– Что такое «Каперский патент»? – спросила девушка, присаживаясь на край постели с тремя бутыльками лекарства.

– Это документ, дающий мне право на время военного времени топить корабли Лесной гильдии и Долины Голубых гор, если они надумают обстреливать меня. Он не делает меня пиратом, который захватывает корабли ради наживы. И без этой бумаги меня вздернут, когда наступит мирное время.

– А ты не берешь наживу?

– Иногда беру, если на меня нападают первыми. Только я называю это платой за доставленные неудобства и отнятое мирное время.

– Все-таки пират, – заключила сирена.

– Капер, Зеленовласка, капер! И у меня есть соответствующий документ!

– Я думала, что шелки и Долина – союзники.

– Так и есть.

– И ты топил их корабли?

Ролло схватил ее за руку, когда Зеленовласка попыталась сменить компресс на его лбу.

– Не слишком ли много вопросов, сирена? Капитан здесь я.

Девушка закусила губу. Еще одно неприятное напоминание о ее месте. Что ж, он прав. Разве ее касаются политика и взаимоотношения чужих государств? Сама полезла – вот и получила.

– Извини. Не стоило, – сказала девушка.

К утру температура у капитана поднялась. Подушка и простыни под Ролло стали мокрыми, а сам он метался и бредил.

Девушка поила его водой, протирала лоб и красивую белоснежную грудь, покрытую порослью светлых волос.

«У Дани таких не было», – временами думала сирена. Дани вообще был гораздо ниже ростом, худее и с веснушками. Девушка грустно улыбнулась, погрузившись в воспоминания.

Время от времени Ролло шептал: «Лорелейн». О чем грезил капитан, Зеленовласка могла только догадываться…

…А Ролло видел сон. Белоснежные перья танцевали среди звезд. Складывались в очертания птицы и вновь расползались в вихри. Звезды мерцали, как хрусталь в венке сирин. И вот птица обернулась в девушку, которая целовалась с другим…

В воздухе парил едва уловимый аромат магии, когда Лорелейн очаровывала Георга, короля Берендея, чтобы он выступил против драконов. Чары… От осознания этого было еще больнее. Она делала это не потому, что любила, а ради выгоды… И убить Георга Ролло не мог – на волю короля влияли…

До кожи дотронулся прохладный ветерок, и образ сменился. Ролло уже видел девушку, лежавшую в воде. Ее волосы сливались с цветом волн…

Ролло застонал и открыл глаза. Зеленовласка сидела на краю и дрожала. Значит, был день.

– Почему не закуталась в плед? – спросил мужчина, скривившись от неприятного звука.

– Надеялась, что сквозь бред ты услышишь скрежет моих зубов, взбесишься и решишь выжить.

Девушка встала и поднесла ему стакан с водой и лекарством. Затем сделала, как он велел – обернулась пледами.

«Смешная, точно бабочка в коконе, – подумал Ролло. – Одни только волосы и видны… Имя? Как же ее звали? Вот бы вспомнить это имя и отпустить… Куда? К кому? Где она будет жить? Что делать? Жив ли ее чертов братец, чтоб акулы им подавились!»

– А твой брат болел Черным пеплом? – спросил он сирену.

– Да, – кивнула она, – тогда все болели. Нашей семье повезло – почти никто не умер.

Ролло встал с кровати.

– Ты куда? – вскрикнула Зеленовласка. – Нельзя…

– Забыла, кто здесь капитан? Бери пример с сирен. Мне надо отдать пару распоряжений, и я вернусь.

Ролло сменил рубашку, ополоснул лицо, собрал волосы и с прямой спиной ушел к команде. Голова раскалывалась, как после долгой попойки. Качка ощущалась особенно остро. Тошнота подкатывала, заставляя капитана временами останавливаться и переводить дыхание. М-да, кажется, он переболел не только Черным пеплом, но и впервые столкнулся с морской болезнью. Жалко, что поблизости нет никого, владеющего исцеляющей магией, чтобы хотя бы в висках не стучало…

А мысли непроизвольно возвращались к девушке с волосами цвета волн.

Магия, девушка, девушка, магия – два слова сплелись в голове капитана, когда он вспомнил об еще одной лазейке: раньше детей нарекали ведьмы, но сейчас, после введения Лорелейн клейма, их сила стала ограниченной. А неклейменные исчезли во всех королевствах.

Ролло вздохнул. Идиот. Почему он забыл простейшие вещи? Хотя, вот нашел бы он эту ведьму, снял проклятие с девчонки, а дальше что? Что она умеет делать? Куда отправится, обретя свободу? А если станет портовой девкой? Или закончит то, чего ей не дали сделать? Может, лучше, оставить все как есть? Но кем она будет на корабле? Ни живая, ни мертвая – не завидная участь.

На палубе царил мрак. Туман душным маревом окружал корабль со всех сторон. Отдав распоряжения пробудившимся сиренам, Ролло вернулся в каюту. Все-таки Зеленовласка права, стоило поберечь силы.

В каюте девушки не оказалось, и Ролло лег на кровать. На душе было скверно, а все потому, что он отвык от нормального общения. С сиренами поболтать не получалось – строгая субординация не позволяла откровенничать. А Ролло не хватало обычных бесед, колких шуток и тихих поучений старых усатых призраков.

Гордость не позволяла спуститься. Хотя… Гордость гордостью, но сколько они протянут в таком положении? Одному морскому богу известно. Время же неумолимо шло вперед, даже здесь – на проклятом корабле, замершем в тумане.

***

Ей почудилось, будто море что-то нашептывает. Это был неразборчивый, вкрадчивый голос, пытавшийся донести нечто интересное, а, может, даже важное.

Девушка прислушалась к словам, сплетавшимся между собой, искажая смысл сообщения. Волны пытались предупредить. О чем – сирена так и не поняла.

Самое удивительное заключалось в том, что до этого дня волны молчали. Они были для нее неотъемлемой частью повседневности, в которой вода обволакивала корабль, не более. Снизу – ударялась о борта, сверху – накрывала душным влажным туманом.

Девушка вышла на палубу, потому что ей хотелось побыть одной, подальше от угрюмого, мрачного капитана, чтобы обдумать сказанные им слова. Конечно, он прав. Конечно, он не так уж сильно грубил. Но в последнее время в ней все сильнее нарастала странная агрессия – холодное, дикое чувство, совершенно несвойственное для нее. Раньше, до проклятия, она просто не давала себя в обиду, но сейчас это «что-то» заставляло желать бури и радоваться в предвкушении ночи, когда можно будет прыгнуть за борт вместе с сиренами.

В свете серого дня становилось все неуютнее. Песчинки бежали в стеклянной колбе, образуя желтоватую горку. И эта горка пугала. Сколько прошло времени? Сколько еще пройдет? И вновь проснулась злость на Ролло: на его упрямство, замкнутость, грубость.

И в то же время капитан стал для нее настоящим якорем – символом стабильности и того, что «выход будет найден».

Даже когда «Свободу» настигала буря, даже когда Дикие духи тянули из воды полупрозрачные белесые руки, ясно было одно – Ролло стоит на палубе с прямой спиной, значит, все будет хорошо. Но стоило Ролло заболеть – и девушка испугалась неизвестности.

За прошедшее время Зеленовласка хорошо усвоила, что все в этом Мире нестабильно: посреди ясного дня начинались войны, исчезали люди, семьи, народы – Ролло рассказал ей о том, что драконов истребили. Чем это обернется для королевств – можно только гадать, ведь по-настоящему уничтожать монстров, прорывавшихся временами из-за грани, могли только они. Стало ли теперь население материка беззащитным?

А что будет, если исчезнет Ролло? Где будет она? С кем? И, главное, кем? Будет ли у нее другая, хотя бы призрачная, но защита?

Мысли прервались, потому что вода вновь попыталась что-то сказать. Зеленовласка напряглась, вслушиваясь в шелест. Она наклонилась вперед и тут же отшатнулась – в море виднелось белое лицо духа. Бывший утопленник покачивался: его тело то пропадало, то вновь появлялось на поверхности.

На палубу выскочил Ролло: волосы растрепанные, рубашка расстегнутая. Заметив испуганное лицо сирены, он спросил:

– Что случилось?

– Там дух, – сказала девушка, кивая в сторону моря.

Капитан посмотрел в воду и махнул рукой.

– Не сейчас. Нам надо срочно двигаться в сторону маяков, – сказал он. – Кто-то попытался пройти со стороны океана.

И вот еще одно новшество – впервые она видела капитана растерянным.

Ролло всегда знал, что такой день может настать, его готовили к этому мгновению, но прежде он думал – это лишь старые байки. На счастье, сумерки сгущались, и когда корабль вырвался из туманной грани, погас последний луч солнца.

Здесь, за пределами серого плена, море бесновалось, ветер гудел, слышались раскаты грома. Вспыхнула яркая молния, освещая водяные смерчи на месте маяков, которые, как колонны, соединяли небо и воды.

Голландец лавировал между ними. Девушка смотрела на тугие струи, вращавшиеся, как волчок, в ужасе понимая, что «Свобода» рядом с ними – крохотная щепка.

Команда сновала по палубе, а Ролло стоял за штурвалом. Капитан всматривался во тьму, силясь разглядеть угрозу, на которую среагировали маяки. Но ничего не видел. Он был вынужден признаться себе, что испугался.

Пара сирен прыгнула за борт. Через некоторое время они доложили, что под водой чисто. Ролло сообщение не понравилось – капитана нервировали неизвестность и неопределенность.

В том, что угроза реальна, он уже не сомневался. Если бы это оказался любой корабль с их материка, случайно очутившийся в океане и поспешивший вернуться домой, защита бы так не отреагировала. Значит, в их пространство проникло нечто чужеродное, живое и разумное.

Ролло ударил рукой по штурвалу и выругался. И только сейчас заметил рядом с собой растерянную девушку.

Сирена сама не поняла, как оказалась так близко к капитану.

– Что, Зеленовласка, страшно? – спросил Ролло, возвращаясь к наблюдению за вихрями.

Она помотала головой, делая еще один шаг к мужчине. Она ждала продолжения острот, но капитан молчал. Ролло не шутил, не улыбался и, казалось, не обращал на нее никакого внимания. Ветер трепал его выгоревшие волосы. Черты лица обострились. Куда девались беспечность, легкость, разгильдяйство?

Мужчина, стоявший за штурвалом, был для нее незнакомцем.

Она точно знала, что «незнакомец» не умер бы от потери крови на лестнице острова сирин – у такого хватило бы сил войти в покои Лорелейн с прямой спиной. «Незнакомец» не умер бы от Черного пепла – он бы справился с болезнью сам, не сразу, конечно, приложив колоссальные усилия, но в помощи хрупкой девушки капитан не нуждался.

Вывод напрашивался странный: он позволил ей ухаживать за ним? Почему? Зачем?

А тем временем шторм утих. Маяки приняли прежнюю форму – каменных башен с кварцевыми дисками на вершинах. Рядом с ними под водой замелькали золотистые шарики – рыба Кай выбралась из укрытия.

Сирены с тревогой посматривали в сторону горизонта, и Ролло направил «Свободу» к туманной завесе.

– Ты притворялся больным? – прошептала девушка, укладываясь в кровать.

– Нет, – прозвучал тихий голос уставшего человека.

– Ты был уже здоров, когда пошел отдавать приказ команде?

– Почти.

– Зачем?

Ролло вздохнул, не зная, как объяснить. Он приподнялся на локтях и посмотрел на девушку, сидевшую на диванчике. В тусклом свете туманного дня бледное лицо сирены отливало серостью, под глазами проступали синяки.

– Мне никогда не приносили чай в постель, – ответил он честно.

– Решил наверстать упущенное? – послышалась в ответ язвительная реплика.

– Эй, Зеленовласка, вообще-то ты первая начала, – возмутился Ролло. – Я говорил тебе уйти? Говорил. Я заставлял тебя сидеть здесь? Нет. Я думал, ты это делала по доброте душевной.

Внутри у нее боролись смешанные чувства: грусть, смущение и стыд. Жалко, что злости не было. Она действительно начала сама.

– Ролло, извини?

– Хорошо, – ответил капитан, откидываясь на подушки. – А теперь давай спать, Зеленовласка. Я устал.

Закутавшись поплотнее в пледы, она попыталась заснуть, но сон-предатель не шел. Она мысленно возвращалась к измучившему ее вопросу: насколько силен капитан? Действительно ли эта «скала» непоколебима, или же есть «волны», способные ее разрушить? Наверное, ей пора получше узнать капитана, от которого зависела ее жизнь.

Наконец она заснула. Ей приснился туман, в котором она бежала к Дани, звала его, искала, но почему-то все время упиралась в широкую грудь Ролло.

***

Крик нарушил тишину серого дня. Ролло поморщился и так стиснул зубы, что они скрипнули.

Проклятая девчонка! Проклятая бессонница! Проклятая болезнь! Проклятые дни! Проклятая Лорелейн, чтоб ее… Ролло так и не смог закончить фразу, хотя эта стерва определенно заслуживала какого-нибудь «доброго» пожелания.

Сердце обожгла обида. А он все это время пытался себя убедить, что забыл, послал на все четыре стороны, но стоило произнести имя этой га… Ролло осекся, вслушиваясь в грустные стоны сердца, умолявшего не ворошить прошлого, не воскрешать образы белоснежных перьев и золотистых волос.

По всей видимости, это было его личное проклятие, не замешенное на древней магии Древа. Жалко, ведь навязанную магию можно снять путем усилий и дорогих артефактов. А вот освободиться от проклятия, рожденного самим человеком, внутри этого человека – нельзя.

Ролло вздохнул и посмотрел на замершую в ожидании вспышки гнева девушку. Капитан отложил в сторону книгу и спросил:

– Опять забыла выпить чай?

Робко кивнула. Так. Похоже, придется все брать в свои руки. И не ложиться в кровать, не убедившись, что девушка выпила травы и настои. Да и самому закинуться ими не помешало бы. Нервы ни к черту, а с ромом на борту было плохо – стоило заглянуть с заходом солнца в ближайший порт.

Сирена встала с дивана.

– Куда? – спросил Ролло, поднимая книгу и переворачивая страницу. – Рано еще.

– На кухню, – ответила Зеленовласка. – Готовить завтрак.

На кухню… Ролло поморщился. Женщины. Сколько она уже живет на корабле? Одному Морскому богу известно, а все те же земные слова: «кухня», «полы», «плавать».

– Успеется. – Мужчина и сам не понял, почему остановил сирену.

Вот девушка села обратно на тахту, поджала ноги, обернулась в несколько пледов. Вот она принялась рассматривать узор на одеяле – ткань в районе пальцев ног подрагивала. Пристукивает, что ли? Вот перевела взгляд на окно. Вот откинула с лица прядь цвета морской волны в солнечный день…

– Я могу почитать тебе, – предложил Ролло, не выдержав испытания тишиной.

Бирюзовая бровь приподнялась. Зеленовласка кивнула.

«К необходимым свойствам вещей принадлежит вещественность; не вздумай считать вещь или сущее воображаемым, если ты это сделаешь, то попадешь в порочный круг. Поскольку сущее и вещь являются всеобщими, более первичным как предмет всеобщей науки является сущее, так как оно более очевидно».

Девушка пыталась вникнуть, но смысл ускользал. И самое обидное, ни одного незнакомого слова, но все так переплеталось и размывалось, что спустя несколько песчинок, улетевших в нижнюю колбу, она сдалась. Наверное, для нее этот текст останется непостижимым.

– Что это? – спросила она.

– Философский трактат, – ответил мужчина, переворачивая страницу.

– Я ничего не поняла, – призналась Зеленовласка, смущаясь и краснея. М-да, она никогда не считала себя глупой – неужели пора пересмотреть отношение к собственным мозгам?

– А что ты читаешь? – спросил Ролло.

Сирена задумалась. Правда заключалась в том, что она с детства читала мало, предпочитая носиться по побережью с друзьями.

Она смело могла лазать с парнями по скалам в поисках птичьих гнезд, ведь легенда гласила, что в расщелинах рядом с морем обитает редкий белый баклан.

Легенда гласила, что эта птица несет перламутровые яйца, внутри которых прячутся жемчужины размером с морскую гальку. И когда умер отец, а все имущество перешло под управление дяди, она и Антоний излазили все побережье, надеясь найти хотя бы одну такую драгоценность, чтобы купить корабль. Но оказалось, белых бакланов не существует. Разочарование стало причиной того, что брат расслабился, поскользнулся и упал в море. Диана полезла за ним. Не думая. Не осознавая страха. Просто прыгнула следом.

Брат был хорошим пловцом. Он выбрался на камни уже через несколько мгновений, превратившись из утопающего в спасателя сестры. Но трусихой с тех пор он ее не дразнил, и старался прикрывать перед мамой и дядей.

Девушка улыбнулась воспоминаниям.

Ролло отдал бы полкорабля за то, чтобы узнать причину грустной улыбки, но вторгаться в личное пространство не пожелал.

А сирена продолжала бродить по страницам памяти. Фидель, мама, Эльза… вспыхнули картинки-видения, как любимые ею женщины доставали с полок книги, вертели их в руках, читали описания, а затем относили в свои комнаты, чтобы положить на прикроватный столик. И Зеленовласке захотелось хоть чем-то быть на них похожей.

– Романы о любви, – ответила девушка.

– Это там, где мужчина бегает за женщиной?

– Это там, где мужчина ради женщины совершает подвиги.

– И как, успешно?

Зеленовласка пожала плечами.

– Да, они целуются, женятся, у них появляются дети.

– Короче, сказка.

А ведь когда-то, в прошлой жизни, она точно также ответила Фидель, а тетя возразила: «Ну почему? В жизни так бывает!»

Только теперь это был ее ответ капитану.

– Серьезно? – усомнился Ролло. – Не видел и не слышал. Я знаю историю, в которой мужчина похищает женщину, отрывает от родного дома, земли, близких, чтобы сделать из нее пожизненную любовницу. Без шанса освободиться и обрести свой путь, даже после его «официальной» свадьбы с представительницей высшей аристократии, во время которой «возлюбленная» должна была стоять в толпе придворных с цветами и улыбаться. А еще я знаю историю о том, как мужчина достал звезду для любимой, а потом ему изменили.

Такого ответа сирена не ожидала. Можно сказать, он был «не по плану». Девушка оторвалась от созерцания серого марева за окном.

– Ролло, ты достал для Лорелейн звезду? – Слова сами вырвались. Она вздрогнула от неожиданности и поспешила закрыть ладонью рот.

– Откуда? – просипел капитан, приподнимаясь на локтях.

– Ты, когда бредил, постоянно шептал ее имя.

Ролло откинулся на подушки и закрыл глаза. Морской бог! Что же надо сделать, чтобы это наваждение спало? Что надо сделать, чтобы забыть, выкинуть из головы предательницу-сирин? Способ под названием «мысленно поливать грязью» не помогал. Он еще раз посмотрел на девушку. И как она переживает свое прошлое? Судя по крикам во сне, оно не отпускает ее ни на мгновение, но ведь сирене гораздо тяжелее – ее любовь умерла. Она не может назвать бывшего парня «гадом», «уродом» – «доктор» ушел, так и не успев разочаровать Зеленовласку.

И кому легче начать новую жизнь – девушке, не утратившей свой идеал, или мужчине, потерявшему веру во всех, – вопрос трудный.

Капитан не видел смысла отрицать поиски звезды, а потому кивнул.

– Хорошо, если трактат не заходит, давай почитаем дневник Рыжего Эрика? У черта недавно раздобыл. Он, оказывается, еще и историческими текстами занимается! Представляешь?

Сирену новость не впечатлила. Исторические, философские – разве это не одно и то же? Но на лице у Ролло играла такая довольная улыбка, что она не решилась отказаться.

– Отлично! – Хлопнул в ладоши капитан и достал из-под подушки знакомую тетрадь в кожаном переплете с латунными уголками. – Интереснейшее чтиво! – говорил Ролло, перелистывая страницы. – Тебе понравится, обещаю! Очень забавные там традиции. Вот, послушай…

…Когда шторм закончился, мы обнаружили, что оказались где-то посреди океана. Компасная стрелка словно сошла с ума. Она вращалась без остановки весь день, а когда наступила ночь – мы увидели, что небо усыпано незнакомыми звездами. Доверив наши жизни Морскому богу и течению, мы повели судно на произвол судьбы.

Спустя несколько дней и ночей показалась земля, не похожая на наш материк.

Оставив корабль в бухте, я и четверо матросов сели в лодку и отправились на берег. В бухту, воды которой были насыщенного голубого цвета, впадала река – коричнево-зеленая. Все устье заросло деревьями с желтыми листьями, корни которых прятались в морской воде. Один из матросов ради шутки решил пожевать лист – на вкус он оказался соленым.

Мы отправились вверх по реке. Над нами порхали красные птицы с изогнутыми клювами – попугаи.

– Кто? – переспросила Зеленовласка.

– Птицы такие, – пояснил Ролло. – Так вот, попугаи и бабочки размером с голубя…

– Голубя? Разве так бывает?

– Сирена, – прошипел мужчина, отрывая взгляд от книги, – что за отвратительная привычка перебивать?

– Извини.

Ролло закатил глаза и покачал головой.

–…Мы увидели дымок и направили лодку в ту сторону, а вскоре заметили деревню. Я и еще один моряк отправились на разведку. Незаметно мы наблюдали за местными, у которых кожа была насыщенного красного цвета. Из одежды на мужчинах имелись лишь набедренные повязки. Женщины же ходили абсолютно голые… – Ролло замолчал – картинка, нарисовавшаяся в воображении, казалась интригующей. Он бы сейчас с удовольствием очутился на месте моряков. – М-да. Так вот… в черные волосы были вставлены красные, зеленые, синие перья. Нам не повезло – нас все-таки заметили часовые и притащили в деревню. Оказалось, в этот день местные жители отмечали праздник, посвященный жизни. Нас и еще нескольких туземцев ждал обряд жертвоприношения. Вначале эта участь постигла краснокожую девушку, у которой жрец вырвал сердце и еще трепыхающимся положил на алтарь, по желобкам которого потекли ручейки…

Со стороны тахты послышался стон. Ролло прервался – девушка с лицом белее, чем его рубашка, сжимала в руках уголок пледа и кусала губу.

– Зеленовласка, ты чего? – удивился капитан.

Сирена подняла на него перепуганные серые глаза.

– Ролло, это неинтересное чтиво! Извини, оно ужасное! И я не люблю кровь, – выдавила она из себя признание.

«И почему с женщинами так трудно?» – подумал Ролло и хотел было пошутить над девушкой, но вспомнил, как она нашла его раненым на ступенях лестницы острова сирин, перепачканного месивом из грязи и крови. То есть, сирена переборола свой страх? Ради чего? Вернее, кого? Раненого незнакомца? В благодарность за то, что он ее не выдал? По всей видимости, ей тогда пришлось несладко.

– Спасибо, – сказал он.

– За что?

– Неважно, – Ролло встал с кровати, пересел к девушке и приобнял ее за плечи. – Иди сюда, трусиха. Обещаю никаких больше страшных легенд. В следующий раз выбирать книгу будешь ты. Только умоляю – не плачь!

Девушка вытерла лицо простыней, но слезы, как назло, продолжали катиться по щекам.

Ролло приложил большой и указательные пальцы правой руки к закрытым векам, затем свел их к переносице.

– Ладно, – сказал он. – Уговорила! Я даю тебе несколько мгновений! А потом мое терпение лопнет, и я заставлю тебя платить за мое великодушие.

Девушка сразу перестала плакать и уставилась на капитана.

– Да шучу, я шучу, – проговорил Ролло. – Ты совсем шуток не понимаешь?

– Понимаю, если они не плоские.

Ролло улыбнулся. Он оторвал от себя девушку, вернулся к кровати, чтобы взять свой единственный плед и укутать в него сирену.

– А ты? – спросила она.

– А я шелки, мне северные моря нипочем, что уж говорить про обычную каюту.

– А что, если…

– Спи.

– Но, Ролло, я не могу…

– Приказы капитана не обсуждаются! Когда ты это поймешь и усвоишь?

– Ролло…

– Так, Зеленовласка, если ты сейчас не заснешь – скормлю тебя акулам, – сказал капитан, откидываясь на спинку тахты, скрещивая руки и делая самое страшное лицо, на которое он был способен.

Девушка вздохнула и наклонила голову.

– Мне жаль тебя разочаровывать, но я спрашивала у сирен. Ролло, здесь не водятся акулы.

И как только удержалась, чтобы не постучать по лбу?

Ролло не выдержал и рассмеялся, признавая свое поражение.

– Хорошо! Тогда я сейчас разденусь. Затем раздену тебя, уложу на бок, а после… Мне продолжать?

Сирена замотала головой, поспешила лечь и повернуться к стене.

Молодец, понятливая девочка. Хотя… Ролло вспомнил девушку в коралловом платье: ее обнаженные плечи, длинные бледные ноги, развевающиеся волосы… Уже перед тем, как провалиться в сон, промелькнула мысль, что, кажется, он не шутил, а говорил на полном серьезе. И может, стоит попробовать поухаживать за сиреной? Вот только надо бы зайти в порт и прикупить необходимых порошков. Влечение – влечением, но об осторожности забывать не стоит: капитан был против незаконнорожденных детей, а жениться на Зеленовласке он не готов.

Она поплотнее подоткнула под себя одеяло, натянула его почти до самой макушки головы. Угроза Ролло ее напугала. Что придет на ум этому взбалмошному капитану? Разве сможет она противостоять его физической силе?

Сирена отогнала эти мысли, погружаясь в воспоминания об улыбке и объятиях Дани, позволяя дреме взять над ней власть, вот только волосы у Даниила во сне были почему-то цвета морской пены.