Читать книгу Судьба. Преданная - Галина Михайловна Пискунова-Пестрикова (Байдерова) - Страница 7

Танюша была самой красивой девочкой во мценской слободе. Правильный овал лица, голубые глаза, прямой красивый нос, небольшой рот и пышные кудрявые волосы – её гордость. Она тайно была влюблена в парня из своей слободы и думала, что и она ему тоже нравиться. По характеру Татьяна была энергичной, юркой, бедовой. Она выделялась из толпы своей непосредственностью и весёлостью нрава. Её часто сравнивали с артисткой Любовью Орловой.

Чужак, случайно зашедший с друзьями на слободскую вечеринку, сразу в неё влюбился. Спустя некоторое время, в семью Поляковых пришли сваты. Никто не спрашивал её согласия. Семья бедствовала после смерти отца Татьяны, который умер мучительной смертью, случайно проглотив мелкие гвозди: он их держал во рту, когда ремонтировал карету. Сосватали, назначили дату свадьбы, и вскоре Танюша оказалась в семье Байдеровых. Всё было как во сне.

Миша безумно любил жену. Дарил подарки, носил на руках, каждую свободную минуту проводил с ней. Шло время. Она стала привыкать к новой семье. С особой нежностью, по-отцовски, относился к ней свёкор, он был серьёзно болен, и она проявляла к нему заботу и сердечность. Чего не скажешь о свекрови. Её эгоистичная любовь к единственному сыну не давала покоя. Ревность мешала трезво оценить ситуацию, и она ежедневно придиралась к невестке-молодайке, всегда находила повод при всех оскорбить и унизить Татьяну:

– Ну, Фаяна Савина, опять всё из рук валится, спишь на ходу… Ничего доверить нельзя…

Фаяной звали на улице душевно больную женщину, над которой смеялись все дети, кидая в след что придётся…

Муж никогда не заступался за неё. Она терпеливо молчала. Только свёкор тихонько говорил:

– Оставь, Дашутка, что ты к ней пристаёшь…

Но свекровь лютовала с каждым днём всё сильнее. Особенно нестерпимо стало жить после смерти свёкра и рождения детей. Крик, шум, плач заполонили дом. Муж не помогал и всё чаще задерживался на работе. Между ними постепенно стала появляться полоса отчуждения. А наговоры матери на невестку приводили его в бешенство. Иногда ни с того, ни с сего поднимал на неё руку. Однажды жестоко избил её, до крови. Это видели дети. Видела свекровь, но не заступилась. Каждый раз, нарядившись, свекровь уходила куда-то на целый день. Дети, уборка по дому, скотный двор, приготовление обеда – всё лежало на Татьяне. Порой, обессилив, она обнимала в сарае корову и в голос причитала, как будто бессловесное животное могло дать успокоение и утешение. К своей маме она не осмеливалась идти за помощью, боясь встретить не понимание и отчуждение. Нарыдавшись, Татьяна, нежно погладив животное, шла домой к детям. Надо жить, надо терпеть, надо быть сильной, надо…, надо, …надо… Единственный Кто мог ей помочь, и к кому она ежедневно обращалась – это был ГОСПОДЬ.

Молилась она ежедневно. Молилась, когда пеленала дитя, когда кормила скотину, когда шила что-то ребятишкам, когда просто шла по улице… Молилась, молилась и молилась всюду и везде…

Весть о том, что у мужа на работе большие неприятности и ему необходимо срочно уехать, она приняла спокойно. Определили место, куда уехать – Казахстан, город Караганда. Он уехал. Прошло три года после отъезда мужа. Татьяне некогда было скучать: с утра до вечера на работе, а с вечера допоздна наводила порядок дома да разбиралась с детьми – одному шлепок, другому подзатыльник, третьего за уши потрясла, а дочери наказала, что нужно сделать завтра. Свекрови ни слова: пусть себе живёт, как может. Возможно, так бы и протекала её жизнь и осталась бы она во Мценске Орловской области, если бы не пожар в доме, который учинили дети и который уничтожил всё дотла. Забрав свекровь и детей, она поехала в Караганду, где ждал её муж, а потом их семья поселилась на казарме станции Дарья.

Михаил был рад приезду семьи. Это был 1938 год. Он по очереди обнимал сыновей, каждому говорил:

– Как ты вырос, сынок!.. – Сыну Жене в то время было 13 лет

– Гена, сынок, а ты скоро старшего брата догонишь… – Гене было 9 лет.

А самый маленький, Борис, ему исполнилось 7 лет, несмело жался к отцу. Михаил потрепал его по кудрявой головке и крепко поцеловал. Всю нежность и отцовскую любовь он проявил к дочери Валентине, крепко прижав её к себе, сказал:

– Родная, любимая моя доченька, как я по тебе скучал…

Подошёл к матери. Мать обняла его, прижавшись к груди, слёзы выступили на глаза, но она быстро взяла себя в руки: не хотела, чтобы видели её слабость. А потом повернулся к Татьяне.

Несколько секунд он смотрел на неё, как будто вспоминал: «где видел эту даму»? Перед ним стояла стройная, голубоглазая, с ярким румянцем на лице,

очаровательная женщина, на которую все обращали внимание. Глаза её излучали не то радость, не то вызов, не то предупреждение, смотри: я не такая как прежде, я всё могу «и в горящую избу войду, и коня на скаку остановлю»…

Она готовилась к встрече. Сшила по моде шляпку и платье. Купила парусиновые тапочки и носочки с каёмочкой под цвет платья. Ей очень хотелось произвести впечатление на мужа. И произвела!

– Тасик, это ты?!

Она улыбалась. Он притянул её к себе, обнял и крепко поцеловал…

– Жена моя! Моя жена! – Неустанно повторял Михаил.

Для Татьяны начиналась новая жизнь. В глубине души она надеялась, что между нею и мужем будет полная идиллия, что свекровь не будет вмешиваться в их отношения, что часть домашнего быта возьмёт на себя Миша и будет достойным примером для сыновей. Она думала, что время разлуки изменило их и что теперь у них будет всё хорошо.

В Дарье, на казарме стали обустраиваться. Купили корову, кур. Познакомились с соседями. Танюша видела, что к Михаилу относятся с уважением, и к ней тоже стали относится с почтением – она же жена мастера! Ребята пошли в школу. Всё было бы хорошо, если бы не напряжённая международная обстановка.

30 ноября 1939 года в 8 часов утра началась Финская война, которая продлилась 104дня и 4 часа. Победу одержала Красная Армия, но всё равно на душе было неспокойно.

Михаил Петрович подолгу задерживался на работе, а то 2—3 дня не приезжал домой из Караганды, каждый раз, объяснял: много работы. Постепенно управление хозяйством и воспитание детей снова перешло на Татьяну. Она стала раздражаться, придираться к детям, ссориться со свекровью. За собой перестала следить. Когда приезжал муж, устраивала сцены ревности. Время было напряжённое, беспокойное. Началась Великая Отечественная война. Мужчин забирали на фронт. Татьяна пошла работать путевой обходчицей, а муж был оставлен в тылу до особого распоряжения.

В августе 1941 года, когда фашизм уже два месяца нагло расползался по территории нашей Родины, бессовестно бомбя и сжигая города и сёла, она поняла, что ждёт ребёнка. Испугалась, растерялась, запаниковала. Что делать? Ей 38лет. Уже старая. Надо сказать мужу. Сказала. Он холодно посмотрел на неё и на ходу бросил:

– Он нам не нужен.

В подтексте понималось: делай что хочешь, только избавься…

Но она решила оставить нежеланного дитя. 14 апреля 1942 года родилась девочка. Назвали Галей. Постепенно привыкали к новому члену семьи. Мальчишки любовались маленьким комочком, боялись брать на руки. Этот процесс они полностью доверяли сестре и бабушке. Вскоре Татьяна решила покрестить дочь. Свершение этого таинства она взяла на себя, так как церкви в Дарье не было. Михаил Петрович привёз из Караганды женщину, которая должна была стать Галкиной крёстной матерью. Когда он представлял женщину Татьяне, у неё почему-то заныло сердце.

Через день Михаил Петрович проводил Галкину крёстную на вокзал к поезду. Но на душе у Татьяны не было покоя. Вечером, когда она пошла доить корову, услышала отрывок из разговора женщин, стоявших недалеко:

– …и как он посмел привезти свою любовницу?.. Как Танечка это перенесёт?..

Она всё поняла. В глазах потемнело. Захлёбываясь от нахлынувших слёз, кое-как подоив корову, не помня себя, она вбежала в комнату и с кулаками набросилась на мужа. Он всё понял. Не оборонялся, а только закрывал лицо. Ни дети, ни свекровь ничего не могли понять. Они думали, что мать с ума сошла, старались её схватить, угомонить, успокоить. Но безуспешно. Она выплёскивала всё, что долгие годы в ней копилось, потом выбежала на улицу, пошла в степь. Долго ходила по степи, молилась, поднимая голову к небу. Просила у Господа прощение за случившееся, за несдержанность. Потом, успокоившись, дала обет, что будет молчать и терпеть. Терпеть ради детей, ради маленькой крошечки. Нужно быть сильной, мудрой и смиренной…

Жизнь пошла своим чередом, хотя в семье ощущалась напряжённость, все чувствовали натянутость отношений между родителями. И только Галке было всё ни по чём: она агукала в своей колыбельке, требовала, чтобы её кормили, пеленали, играли с ней. В семье она была самым безмятежным и счастливым человеком.

Летом 42 года, когда Жене исполнилось 18 лет, пришла повестка из военкомата: призвали на фронт. Татьяна простилась с сыном дома. Поднесла икону, прочла молитву, благословила. И только тогда, когда закрылась за ним дверь, расплакалась. Плакали бабушка и сестра Валя. Отец и братья поехали провожать его в Караганду. Там формировался эшелон новобранцев, которых отправляли на фронт. Вернётся ли?

Осенью этого же года четырнадцатилетнего Геннадия отправили в Омск на курсы дифектоскопистов. Окончив их, Геннадий окунулся во взрослую трудовую жизнь. За сутки он преодолевал огромное расстояние, фиксируя дифекты железнодорожного пути. За него Татьяна переживала больше всего: как бы не спутался с плохими людьми да не пристрастился бы к спиртному. Каждый раз устраивала ему разгром, если он с работы приходил выпивши. Контроль за ним был до самой его женитьбы. А женился он в 27 лет.

Борис меньше доставлял хлопот. Он был послушным, всегда помогал по хозяйству, выполняя по дому самую трудную работу. Одно беспокоило Татьяну: слабо учился в школе. Однако это не помешало ему поступить в Каркаралинский техникум. Татьяна часто летала к нему на «кукурузнике», снабжая продуктами. Но после того, как он чуть не умер, в результате лопнувшего аппендицита, учиться здесь не стал, а поступил в Карагандинский медицинский техникум на фельдшера-акушера. По окончании его работал разъездным врачом. Женился в 26 лет.

На дочь Валентину была возложена забота о Галке да уборка комнат. Больше ничего от неё Татьяна не требовала.

Отношения с мужем были ровными, но обида на него не уходила, сидела гвоздём в её сердце. Миша смирился с рождением дочери и всей душой полюбил её. Когда выдавалась свободная минутка, носил на руках, о чём-то разговаривал с ней. Она ему улыбалась и в ответ тоже что-то рассказывала.

Вскоре пришла повестка и Михаилу Петровичу. Татьяна молча собирала вещи ему в дорогу. Он подошёл к ней, обнял:

– Прости меня, Тасик…

Она молчала. Вещи были собраны. Пришло время прощаться. Хлюпая носом, обняла отца Валя. Татьяна взяла икону, перекрестила его и пожелала удачи.

У него сжалось сердце:

– Тасик, прости меня… Ну прости…

– Бог простит – тихо сказала она.

Дарья Андреевна и Борис поехали провожать его в Караганду.

Домой он больше не вернулся. Извещение о его гибели она встретила как будто спокойно. Несколько раз прочла текст. Взгляд затуманился. Уголки губ нервно задёргались. Все смотрели на неё. Она положила документ на стол, сказала:

– Отец погиб. – и вышла из комнаты.

Между свекровью и невесткой давно исчезла холодная война. Дарья поняла, что Татьяна – надёжный и родной человек и давно была на её стороне. Поведение сына осуждала, Татьяну поддерживала, но поделать ничего не могла. Провожая сына на фронт, не голосила, не причитала, а только незаметно смахивала слезинки с глаз.

После гибели мужа, Татьяна чётко осознала, что надеяться больше не на кого, что она теперь глава семьи и что обязана доводить детей до ума и досматривать свекровь. Государство определило размер денежного пособия до совершеннолетия Галке и до конца жизни Дарье Андреевне по утере кормильца.

По окончании войны Татьяну наградили Сталинской Почётной грамотой за добросовестный труд в тылу во время ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ войны.

Здоровье её было подорвано. Татьяна обратилась к врачам. После обследования, врачи определили инвалидность второй группы пожизненно. Она стала заниматься трудовой деятельностью на дому. К ней потоком пошли заказчики, они давно знали, что Танечка прекрасная швея. Она трудилась почти сутками: надо было поднимать детей.

Жизнь продолжалась.