Читать книгу Судьба. Преданная - Галина Михайловна Пискунова-Пестрикова (Байдерова) - Страница 9

Первое сентября 1949 года выдался ярким, тёплым и солнечным днём. Как будто высшие силы решили помочь Галке прочувствовать всю торжественность и парадность сегодняшнего праздника. На ней была коричневая школьная форма. Воротничок и обшлага рукавов обшиты белыми кружевами. Поверх платья белый фартук, а на голове пушистый белый бант. На ногах белые носочки и под цвет формы кожаные туфельки с застёжкой посередине. В руке новенький с железными уголками драгоценный портфель, а там всё сокровище первоклассницы. В другой руке букет из их огорода. Галка гордо вышагивала рядом с мамой.

– Мам, а в школе интересно учиться?

– Интересно. Если будешь стараться.

– А если не буду стараться?

– Тогда будешь коровам хвосты крутить.

– Как это хвосты крутить? Берёшь хвост и его крутишь, как скакалку?

– Вот когда не будешь стараться хорошо учиться, выгонят тебя из школы, тогда узнаешь, как хвосты крутить.

Помолчали. Видно Галка переваривала сказанное. Улыбка исчезла, лицо стало серьёзным. Они приближались к школе. Галка увидела, что в сторону школы шли ученики, такие же красивые, нарядные, как она. И на её лице снова заиграла улыбка.

– Мам, а у меня учительница молодая или старая? Я хочу, чтобы у меня была учительница молодая и красивая, как наша Валя.

– Сейчас придём и увидишь… Да какая тебе разница, какая она? Лишь бы хорошо учила.

Галка со знанием дела ответила:

– Не-а. Молодая учит хорошо, а старая…, а старая всё забыла. Её саму надо учить.

Мама рассмеялась.

– Господи, и откуда ты взялась такая мудрая? Пойдём скорее, а то на линейку опоздаем.

– Почему опоздаем? Она у меня в портфеле.

– Да это совсем другая линейка.

– Какая?

– Сейчас увидишь.

Линейку строили на улице в виде буквы «П». Самые маленькие-первоклассники в две шеренги стояли посередине. Рядом с ними пристроилась пожилая седовласая женщина в сером костюме, обутая в стоптанные ботинки. Галка подумала: «Какая не нарядная тётя».

Вдруг один дядя вышел вперёд и громко сказал:

– Линейка, равняйсь! Смирно!

Все учащиеся перестали разговаривать, выпрямились и замерли. «Вот что такое «линейка». – Снова подумала Галка. Потом дядя повернулся к другому дяде и стал говорить:

– Товарищ директор, линейка, посвящённая началу учебного года, построена!

– Вольно. – Сказал директор. И дядя повторил: «Вольно!». Все расслабились.

В процессе учебного года Галка узнала, что строит линейку и командует ею учитель физкультуры Виктор Алексеевич.

Директор поздравил учащихся с началом учебного года. Пожелал, чтобы учились хорошо. Ещё что-то говорил, но Галка не запомнила. Потом все ему похлопали. Дальше читали стихи, пели песни, и вдруг зазвонил звонок-колокольчик. Тётя в стоптанных ботинках повела первоклассников в здание школы. Их класс находился на первом этаже. В классе тётя рассадила всех по партам. Галку посадила на первую парту третьего ряда от двери. «Ну, когда же придёт учительница?» – думала Галка.

Тётя стояла лицом к детям. Улыбалась, всех оглядывая. Потом сказала:

– Здравствуйте, ребята!

Все в разнобой закричали: «Здравствуйте!» Тётя по-прежнему улыбалась, а потом терпеливо стала объяснять, как надо здороваться с учителем: «Надо просто молча встать». Потренировались. «Ну, где же учительница?» – с досадой думала Галка. И вдруг услышала:

– Ребята, меня зовут Феодосия Ивановна. Я ваша учительница.

Галкиному разочарованию не было конца: «Говорила же я маме, что старую учительницу нужно саму учить. Что же теперь делать? Надо срочно сказать маме: пусть старую учительницу заменят на молодую. Я не хочу коровам хвосты крутить».

А учительница продолжала:

– Посмотрите, дети, на этот плакат. Сядьте так, как на этом плакате сидит школьник. Спина должна быть ровная, руки сложены на парте, ноги поставлены на подставку. Вам долго придётся учиться и сидеть за партой, поэтому следите за посадкой везде и всегда. Постарайтесь никогда не сутулиться.

Галка внимательно посмотрела на плакат, который висел на доске, и села так, как говорила Феодосия Ивановна. Всю свою последующую жизнь она помнила слова первой учительницы и всегда следила за осанкой.

– Ребята, поднимите руку, кто из вас умеет читать? – Спросила она.

Галка и ещё одна девочка подняли руку. Учительница подошла к Галке:

– Тебя как зовут?

– Галка.

– Иди к столу, Галя. Возьми книгу, которая лежит у меня на столе, и прочти, что написано на обложке.

Галка смело подошла к столу, взяла красочную книгу и громко без запинки прочла:

– «Русские народные сказки». – И добавила – Я читала эти сказки. Мне сестра приносила.

Феодосия Ивановна удивлённо посмотрела на Галку:

– Значит, тебя научила читать бегло сестра?

Галка кивнула головой. Другая девочка тоже умела читать, но по слогам. И только Галка в течение всех четырёх лет обучения в начальной школе каждую свободную минуту читала перед классом сказки и другую детскую литературу. Именно с лёгкой руки своей первой учительницы Феодосии Ивановны у Галки проявилась любовь к чтению, и впоследствии она читала книги одну за другой. Перечитала почти всех русских и зарубежных классиков. Она даже не подозревала, что это фундамент её будущей профессии.

Особым прилежанием и усердием в учёбе Галка не отличалась. Но училась хорошо. Она никогда не гордилась тем, что находится в особом расположении учительницы. Высокомерно себя не вела, не командовала, а как все шалила, ссорилась, мирилась, получала двойки, исправляла их. У неё был особый внутренний мир, о котором она не подозревала и никого туда не пускала. Она никогда ни на кого не ябедничала, за это одноклассники её уважали, слушались даже тогда, когда Феодосии Ивановны не было в классе.

Теперь Феодосия Ивановна для Галки была самой лучшей в мире. Она чувствовала, что учительница больна, потому что всегда куталась в облезлую старенькую шубейку, на ногах обшарпанные подшитые валенки, и она всегда стояла у тёплой грубки. Очень быстро пролетели три учебных года. Галка перешла в четвёртый класс.

За лето она подросла. Теперь не бант был на голове, а две пушистые косы с бантами. Она шла в школу и представляла, как встретится со своими одноклассниками, о чём расскажет им, ведь она целый месяц провела у сестры в Караганде – впечатлений достаточно. Но больше всего ей хотелось увидеть любимую учительницу – Феодосию Ивановну.

Каково же было её удивление, когда вместо Феодосии Ивановны она увидела новую, теперь уже молодую, учительницу. Эта женщина была черноволосая, с карими глазами, небольшого роста. Звали её Людмила Васильевна. На вопрос: «А где наша Феодосия Ивановна?» Она коротко ответила:

– Не знаю.

То ли действительно не знала, то ли не хотела объяснять, только у Галки как-то стало на душе не хорошо. Однако, всё вскоре нормализовалось и пошло своим чередом. Учёба-дом, дом-учёба.

На казарме стали меняться жители. Подружки её переехали в Дарью, а с новыми друзьями отношения не складывались. Уехали гармонист с балалаечником. Никто уже не играл, не пел, не танцевал. Всё стало заурядным и обыденным. Снесли «гигантские шаги». Стало скучно. Вдруг Галке захотелось вышивать. Мама дала лоскут белой ткани. Через копирку она перевела на ткань рисунок девочки в шляпе, и контур вышила ниточкой. Потом вышила рисунок гладью и ещё один – крестиком. На этом всё закончилось. Мама до конца жизни хранила эти вышивки.

Бабушка научила набирать петли и вязать носок. Научила прясть на веретене и сучить нитки. На длительную работу у Галки не хватало терпения. На этом трудовая деятельность её прекратилась. Она практически ничего дома не делала. Просили полить грядки, и здесь она не проявляла усердия. Наберёт одно-два ведра воды, возьмёт маленькую кружечку и одним махом польёт все грядки. У корня мокро и ладно. Бабушка посмотрит, покачает головой, вздохнёт и начнёт сама поливать. Галке это и нужно было. Ни стыда, ни совести! Она скорее бежала за книгой, уходила в степь и предавалась мечтам.

Если у неё были в руках сказки – она боролась со злыми чарами и выходила победительницей. Это её Иван-царевич вызволял из темницы. Это она участвовала во всех перипетиях, в которые попадали герои Марка Твена. Благородные, честные, мужественные рыцари Вальтера Скотта восхищали Галку больше всего. Ей нравилось их достоинство и самопожертвование ради дамы сердца.

Она ходила по степи, рассказывала о своих переживаниях, о счастливых моментах, которых было так мало в её жизни, рассказывала всё, что можно рассказать только самому сокровенному другу. Степь принимала её такой, какая она есть и отвечала взаимной любовью. Галке здесь было уютно и спокойно.

Ей хотелось, чтобы мама тоже была другом, ведь Галка очень любила её. Какое было счастье, когда мама обнимет, поцелует и с любовью скажет:

– Эх, ты, моя колчужка.

Что это такое Галка до сих пор не знает, но всегда ждала это слово. В этом слове были выражены все материнские чувства.

Когда ложились спать, мама что-то шептала.

– Мам, ты что всегда шепчешь?

– Молитву.

– Молитву? Научи меня.

Хорошо. Повторяй:

«Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё; да приидет царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого. Ибо твоё есть Царство и сила и слава во веки. АМИНЬ».

Мама говорила по строчкам. Галка повторяла и вскоре уже знала молитву наизусть. Знает её до сих пор и читает не один раз в день, а несколько раз: и в радость, и в печаль.

Когда мама в горнице убирала всё лишнее со стола, раскладывала материал и начинала измерять, чертить, вырезать, Галка подсаживалась к столу и внимательно следила за руками матери. Они у неё были натруженные, но ловкие, шустрые, умные, золотые. Ей нравилось, как мама, смётывая детали, напевала:

– Ножик, вилка, два подпилка, рукава, карман, корзинка…

А потом садилась к машинке «Зингер» и лихо строчила. И даже, когда она ошибалась, Галка знала, что мама всегда найдёт выход из положения: невозможного для неё ничего не было.

Машинка стояла возле окна. Мама сидя строчила и иногда вставала, наклоняясь к окну, чтобы проверить правильность строчки. Галка тоже крутилась рядом. И надо же такому случиться: мама стояла у окна, разглядывая строчку, а в это время Галке взбрело в голову убрать стул, зачем-то он ей понадобился, и всей своей массой мать грохнула на пол. Несколько секунд была тишина. Охая и потирая ушибленную нижнюю часть тела, встала и, сердито глядя на дочь, сказала:

– А ну-ка иди сюда!

– Ага, ты меня будешь бить.

– Не только бить, но убить тебя мало… Иди сюда!

Галка не подходила, а наоборот встала так, что стол, как преграда, был между ними. Началась гонка вокруг стола.

– Иди сюда, я тебя ударю. Иди, я тебе сказала!

– Не-а.

Галку охватила нервная истерика. Бегая вокруг стола, она хохотала, тем самым ещё сильнее разжигала желание матери догнать её и отлупить. Не позволив себя ударить, Галка убежала на улицу.

Мама странно относилась к дочери: то любила до потери пульса, то обвиняла во всех грехах. Однажды очень не справедливо обидела её, нецензурно, и Галка решила уйти навсегда из дома. Но ушла всего – на всего в степь. Там, сев на траву, обняв колени и уткнувшись в них, долго навзрыд плакала. Вечерело. Она всё сидела на одном месте. Слёзы давно высохли. Что делать? Ей не хотелось идти домой. Воздух степи был наполнен различными птичьими свистами, стрекотом кузнечиков и сверчков, как будто все утешали её.

Потом она встала, поглядела на небо и дала обет: НИКОГДА, НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ НЕ ОСКОРБЛЯТЬ ГРЯЗНЫМИ СЛОВАМИ СВОИХ ДЕТЕЙ И ВСЕГДА БЫТЬ К НИМ СПРАВЕДЛИВОЙ. Она медленно побрела к дому, но не стала заходить в дом, а поднялась на крышу. Там лежало корыто, в котором разводили глину. Под него она забралась и уснула. Разбудил её громкий говор. Говорила бабушка:

– Злыдня ты, Тасик, злыдня. Зачем обидела девку? Ты всё время её шпигуешь, как она терпит это? Поди убежала куда-нибудь. Где теперь искать? Всё обошли.

На удивление мама молчала, и только хлюпала носом. Вдруг Галка услышала: кто-то поднимается по лестнице.

– Галка, ты здесь? Отзовись. Мы уже с ног сбились.

Она сначала не хотела отвечать, но стало жалко бабушку.

– Здесь.

– Пойдём домой. Не бойся. Мать не будет больше ругаться.

Галка слезла с крыши и вслед за бабушкой побрела домой. Мама, действительно, ничего не говорила, только крепко обняла и поцеловала, как будто извинялась. На душе у Галки стало спокойно. А потом мама проговорила:

– Колчужка ты моя, Колчужка.

Эта фраза для Галки была дороже всего. Дороже объятий и поцелуев.

Отношения нормализовались, воцарилась тишь да гладь да Божья благодать. Интересно, кто первый нарушит перемирие?

Первый день весны был омрачён печальными событиями. В класс вошла пионервожатая и с дрожью в голосе сказала:

– Ребята, сейчас по радио передали, что наш вождь и учитель товарищ Иосиф Виссарионович Сталин серьёзно болен. О состоянии здоровья вождя я буду информировать регулярно.

Она ушла, в классе стояла гнетущая тишина. Все как-то подтянулись, перестали шуметь и внимательно смотрели на Людмилу Васильевну. Она сказала:

– Будем надеяться на лучшее, а сейчас продолжим урок.

Каждый день вожатая сообщала о состоянии здоровья вождя. Лучше ему не становилось. Было ощущение, что его скоро не станет. В школе все учащиеся старших и младших классов почему-то на переменах ходили тихо, разговаривали в полголоса, некоторые старшеклассники плакали.

5 марта 1953 года умер Сталин, учеников младших классов попросили пробежаться по всем жителям станции и пригласить их на митинг. Народ постепенно стал подходить к центральной трибуне. Местные руководители стояли уже на ней. Председатель сельсовета открыл митинг. Он сообщил о том, какое горе постигло страну. Многие заплакали в голос. Один за другим поднимались на трибуну люди и со слезами на глазах говорили, какой вклад внёс товарищ Сталин в развитие страны, что благодаря его мудрости наша Армия одержала Великую Победу над фашизмом, говорили о том, как любил его народ.

Галка не слушала, о чем говорили люди. Она и ее подружка, держа в руках портфели стали кружиться. Подружка так близко подошла, что со всей силы металлическим уголком портфеля врезала Галке по левой щеке. Образовалась рваная рана, полилась кровь, кто-то схватил Галку за руку и потащил в больницу. Там рану обработали, чего-то наклеили, и долгое время Галка ходила, как раненый боец. Рана зажила, но след от неё остался навсегда.

После митинга прошло два дня.

– Мам, а мам, дай денег.

– Зачем?

– Надо подарок купить учительнице. Завтра 8 МАРТА.

– Подожди. Не мешай. Ты уроки выучила?

– Выучила. Мам, ну дай денег.

– А что ты хочешь купить?

– Брошку.

– Ты же в прошлом году брошь дарила.

– Ну и в этом подарю.

– Хорошо. Подожди немного. Я сама куплю.

Закончив шить, мама собралась и пошла в магазин. Вскоре она вернулась. Галка ждала, что мама покажет ей брошь, но никакой броши не было. Мама взяла пол-литровую банку, вытащила из сумки кулёк с конфетами «крыжовник», насыпала их в банку, взяла тетрадную обложку голубого цвета, прикрыла банку и перевязала чёрными нитками.

– На, вот тебе подарок учительнице.

Галка обалдела от такого подарка, округлёнными глазами смотрела на мать.

– Какой же это подарок? Да меня все засмеют.

– Не засмеют. Наоборот, этот подарок лучше всех. Сядет она с подружкой вечерком и будет пить чай с твоими конфетами. Да спасибо тебе говорить.

Как не хотела Галка нести такой подарок, всё-таки понесла. Только учительница вошла, поздоровалась, ученики стали дарить подарки.

Свой подарок Галка понесла самая последняя: стыдилась. Каково же было её удивление, когда она увидела, что на столе лежат только броши, похожие одна на другую, а её банка гордо возвышалась над ними. Галка заулыбалась и вернулась на место, подумав: «Что Людмила Васильевна будет делать с этими брошами?»

В конце учебного года ей выделили, как дочери погибшего воина, путёвку в пионерский лагерь «Боровое».

Лагерь стоял на склоне горы, на берегу озера «Боровое», окружённый огромными вековыми деревьями – соснами. Высокие величественные сосны произвели на Галку не забываемое впечатление. Там, где она жила не было таких великанов. Там была только её любимая подружка степь. Сосны поднимались высоко в гору. Не видно конца. Внизу было озеро. При лёгком ветерке образовывались небольшие волны, и появлялись барашки. В воде недалеко от берега плавали буйки. За них заплывать нельзя.

Лагерь был обнесён забором. На территории, кроме зданий, стояли различные сооружения для проведения досуга: качели разных видов, спортивные снаряды, открытый клуб, и плац для проведения линейки, ну и, конечно, танцплощадка.

Галке нравилось жить по режиму: в одно время вставать, делать зарядку, приводить себя в порядок, ходить строем с речёвками и песнями в столовую, стоять на линейке, смотреть, как торжественно поднимают и опускают флаг, слушать рапорт вожатых и план работы на день. Всё вызывало восторг и восхищение. Она везде принимала активное участие. Это доставляло огромное удовольствие. Особое удовольствие она испытывала, когда в столовой поедала макароны с маслом. Это такая была вкуснятина, что просила всегда добавки и очень огорчалась, если кто-то пренебрегал ими.

Время пролетело быстро. Осталось несколько дней до закрытия лагеря. Их повезли на экскурсию на стекольный завод. Там Галка узнала, как делают из стекла различную разноцветную посуду. И вдруг увидела, как две женщины взяли носилки и понесли колотую посуду на мусорку. Наверху носилок лежала целёхонькая трёх литровая банка. «Вот бы маме в подарок привезти» – подумала она и пошла следом за женщинами. К счастью, банка не разбилась, и она попросила разрешения взять её с собой. Разрешили. С радостью она побежала к своей группе. Но на проходной, когда выходили с завода, её остановили и стали обвинять в воровстве. Как Галка не пыталась со слезами на глазах говорить правду, никто не верил. Требовали оставить банку, которую она крепко прижимала к груди. Мимо проходила женщина, работница завода, услышав неприятный разговор и, увидев девочку, крепко прижимавшую к груди банку, решила разобраться в проблеме.

– Девочка, дай сюда банку. – Сказала она.

Галка нерешительно подала. Женщина тщательно её осмотрела и сказала:

– Это бракованная банка. Видите, вот здесь немного отколото.

Она показала верх банки, и все увидели небольшую щербинку.

– Бери, девочка, неси домой. Никто не отнимет её у тебя.

И тут Галка расплакалась от обиды, от унижения, от того, что ей никто не верил и что не заслуженно обвинили. Как это больно!

Остался один день до прощального костра. В свободное от мероприятий время Галка решила обойти территорию лагеря. В дальнем углу забора она обнаружила дыру. Пролезла в неё и вдруг увидела кустарник с ягодами. Это была смородина. Рядом заманчиво смотрела на неё костяника. Кустик за кустиком, поедая ягоду, Галка не заметила, как углубилась в лес. Оглянулась – лагеря нет. Сердце от страха бешено забилось: что делать? Скоро тихий час, а её нет. Опять будут ругать. Но теперь она виновата.

Поняв, что заблудилась, она не стала паниковать, не стала кидаться с одной стороны в другую. Инстинкт подсказал: стой на месте – найдут. Вскоре её нашли. Ругали. Вечером выставили на линейке, как злостного нарушителя. Она не обиделась, потому что всё было правильно: виновата – отвечай.

Наступил день закрытия лагеря. Все суетились. Проводили последние репетиции. Ребята обменивались адресами. Наконец, раздались звуки горна – надо строиться на линейку. Это последняя линейка. Жаль.

И вот прощальный костёр. Его торжественно зажгли. У всех было празднично – прощальное настроение. Возле костра играли, пели, танцевали, шутили. В финале спели песню:

Ну, вот и всё. Галка простилась не только с пионерским лагерем, она простилась со своим детством. Было и радостно и грустно. Какой она будет в отрочестве? Что ждёт её впереди? На эти вопросы никто не мог ответить.

Только ГОСПОДЬ знает.