Читать книгу Золотая ветвь - Галина Романова - Страница 3

Объясняться с Наместником Шандиаром лорду Иоватару не пришлось – тот уже все знал.

Состоявшая при Наместнике Видящая подробно описала ему побоище в лагере Наместницы. Она видела все глазами тамошней Видящей и через ее мысли знала о печальной участи Наместницы Ллиндарель. Мысль оборвалась, когда похищенная волшебница потеряла сознание, и Наместник забеспокоился. Он приказал пяти своим легионам ускоренным маршем двигаться на соединение с армией Наместницы, а сам налегке, в окружении только когорты своих Преданных, поскакал в лагерь.

Они мчались всю ночь и прибыли поздним утром, когда в лагере уже восстановился какой-то порядок. Тело Наместницы вынесли из палатки, обрядили в ритуальные одежды и уложили вместе с ее вещами в наспех выдолбленный челн. Покойную должны были сопровождать в иной мир четверо ее Преданных – их тела поместили там же, на носу челна, придав им естественные позы. Только Наместница лежала со сложенными руками на груди, словно спала.

Лорд Иоватар встретил Наместника Шандиара возле погребального челна. Они собирались проводить тело Наместницы в последний путь в полдень, как положено, и были рады, что супруг успеет проститься с покойной.

Последние несколько саженей, отделявших берег от лагеря, Наместник Шандиар почти бежал на подгибающихся от усталости и волнения ногах. Одним прыжком вскочил на борт и опустился перед телом супруги на колени. Лорд Иоватар остался на берегу, вместе с Преданными Наместника. Он уже простился с Ллиндарелью. Лишние слова были не нужны.

Покойная Наместница была его младшей сестрой – его сводной сестрой, ибо отцы у них были разные. Отца самого Иоватара повесили восставшие орки. Мать спаслась чудом – она и еще четырнадцать ее придворных дам и несколько примкнувших к ним незнатных эльфиек. Девятнадцать женщин и одиннадцать детей больше трех недель скитались по охваченной войной стране, голодая и всякий миг ожидая, что вот-вот на них налетит орочья банда. Все эльфийки потеряли своих мужчин – отцов, братьев, мужей, сыновей, а некоторые – дочерей и младших сестер. Ибо орки сохраняли жизнь только девственницам, которых брали в наложницы. Девушке несказанно везло, если ее брал себе главарь отряда – в противном случае ее насиловали все по очереди. Многие не выдерживали этого, сходили с ума или кончали жизнь самоубийством. У матери Иоватара пропала младшая сестра…

На четвертой неделе беглецам повезло – их нашел какой-то лорд, чей замок чудом уцелел и даже накануне сумел отбить атаку орков. Еще не всех погибших похоронили, в замке было полно раненых, но лорд приютил беглянок. Год спустя он сумел как-то отыскать и освободить тетку Иоватара, а еще через некоторое время предложил его матери руку и сердце. Ее сестру он захотел выдать замуж за одного своего родственника и вассала. Обе свадьбы сыграли двадцать лет спустя, когда война понемногу откатилась на дальние рубежи. Еще через несколько лет родилась Ллиндарель. Чуть позже свет увидела и ее двоюродная сестра – Видящая… До завершения Смутного Времени оставалось еще сто одиннадцать лет.

Рядом с Иоватаром остановилась Видящая Наместника Шандиара. Остановилась, опираясь на посох, покосилась и вдруг отвесила короткий поклон. Она была старше пропавшей кузины, была почти ему ровесницей.

– Она жива? – спросил Иоватар, думая о сестре.

– Да.

– Где она?

– Далеко. – Взор Видящей затуманился. – И в то же время близко. Мне трудно пробиться к ее разуму сейчас.

– Я еще увижу ее?

– Трудно сказать. Возможно. Но это будет не скоро.

– Я хочу сказать… она не погибнет?

– Не вижу.

На челне лорд Шандиар выпрямился и встал, сжимая кулаки. Его лицо было похоже на каменную маску, вырезанную неумелым скульптором, – только глаза, нос и рот, но полное отсутствие мыслей и чувств. Двое Преданных, шлепая по воде, подошли к борту и помогли Наместнику спуститься. Он принял их помощь равнодушно и встал рядом с Иоватаром, как ближайшим своим родственником. Лорд Гандивэр держался позади, рядом с притихшей Видящей.

Сама церемония прощания была проста. Каждый обращался к покойнице с последним словом – то ли прощания, то ли напутствия. Молчал только вдовец – все слова уже были сказаны им там, наедине с супругой. Когда свое слово сказали лорды, волшебница выступила вперед. Подняв посох, она прочла короткое заклинание, и с последними словами челн ожил и сам собой выплыл на середину реки. Плыть ему было недалеко – река была неширокой. Но заклинание подействовало на воду – она сама должна была донести челн с покойной Наместницей до моря, не задержав его нигде, и доверить первому же грозовому шторму.

Обычно над покойниками дают клятвы. И, когда челн неспешно поплыл по течению, Наместник Шандиар шагнул вперед, к самой воде.

– Я клянусь, – промолвил он, глядя вслед отплывавшей погребальной ладье, – что не успокоюсь, пока не увижу голову твоего убийцы отделенной от туловища, и либо погибну, либо покараю его. И клянусь, что пятьсот лет после этого не посмотрю ни на одну женщину! Прощай, Ллиндарель.

Лорд Иоватар тоже сделал шаг и встал рядом.

– А я обещаю, что освобожу нашу сестру, Видящую, похищенную этим выродком, – добавил он. – И до тех пор тоже не посмотрю ни на одну женщину, кем бы она ни была! Прощай, Ллиндарель.

– Услышано и засвидетельствовано, – негромко произнесла за их спинами Видящая.

Лорд Иоватар оглянулся и поймал ее пытливый взгляд. Волшебница смотрела оценивающе, словно на кандидата на важную должность.

Формально эльфы живут в народоправстве, ибо верховного правителя у них нет уже много веков. О темной истории, почему и как пресеклась правящая ветвь, знают только в Совете Видящих, и лишь единицы непосвященных эльфов слышали часть правды. Всем Архипелагом управляет Совет Наместников – по одному от каждого Острова. Титул Наместника наследственный, передается от отца к сыну. Но если Наместник погибает, а сыновей несколько, власть не всегда достается самому старшему, отец вправе назначить своим преемником кого угодно, даже бастарда. Когда прямых наследников нет, то объявляется турнир. И все ближайшие родственники мужского пола имеют право в честном бою оспаривать право на титул. Шанс есть у каждого. Исключение бывает только в одном случае – если у Наместника есть дочь, и если у этой дочери есть муж или нареченный жених. Тогда титул Наместника получает он. Однако через пятьсот лет старшая дочь Ллиндарели только-только вступит в брачный возраст. Вряд ли у нее появится жених – по традиции подбирать пары своим детям супруги могут только, когда уже перестанут производить на свет потомство, а Шандиар наверняка надеется во втором браке получить сына-наследника. Он не станет искать для дочери жениха. За пятьсот лет все может произойти, и тогда у лорда Иоватара появится шанс. Тем более что сын у него уже есть…

– И еще, – жесткий голос Наместника Шандиара прервал размышления лорда Иоватара, – я хочу знать, как это случилось. И что вы предприняли?

Как – уже в общих чертах рассказала ему Видящая. Лорд Иоватар добавил только кое-какие подробности, опустив, что обожаемая Наместница была обнаружена совершенно голой.

– По его следам пошли двое оставшихся Преданных, – сказал он.

Наместник Шандиар коротко кивнул. Он знал, что Преданных может остановить только смерть.

– Они найдут его?

Этот вопрос относился к Видящей, и та, прикрыв на миг глаза, кивнула:

– Да.

– Скоро?

– Да.

– И убьют? – сжимая кулаки, воскликнул Наместник. Мысль о том, что кто-то другой покарает убийцу его жены, была невыносима.

– Я вижу кровь, – помолчав, заговорила Видящая. – Много крови. Орочьей крови. Он ранен. Серьезно… Больше ничего. Пока ничего.

– А моя кузина? – подал голос лорд Иоватар.

– Что-то мешает мне. Я не знаю ее. Да и его тоже. Если бы я могла как-то познакомиться… прикоснуться… Взять след…

– У вас остались какие-нибудь следы? – Наместник обернулся к лорду Иоватару. – Кровь, оружие, одежда?

Тот покачал головой. Даже сейчас он не мог допустить, чтобы кто-то посторонний рылся в вещах его сестры – Видящей. А что осталось от орка? Ничего!..

– Прошу прощения, великолепный господин. – Из толпы провожающих выступил палач, Мастер Разговоров. – Мы перед допросом сняли с пленного мундир… правда, его потом сожгли, но что-то могло остаться…

– Где это? – чуть ли не хором воскликнули Наместник и Видящая.

Костер, который разжег Мастер Разговоров, был устроен в том же овраге, где пытали пленника. Он давно погас, на земле чернело пятно золы и пепла. Среди углей нашли обшлаг грязно-серого мундира. Видящая брезгливо, двумя пальцами, подняла потерявшую всякую форму тряпицу, подержала ее на весу и с сожалением уронила.

– Этот мундир с чужого плеча, – объявила она. – Он носил его слишком мало. Нет шансов… Хотя… магия крови…

– Я готов. – Лорд Иоватар сделал шаг вперед, протягивая обе руки.

Магия крови позволяла очень многое – посредством общения кровных родственников можно было на расстоянии исцелять болезни, искать пропавших, управлять сознанием и чувствами. Но только при условии, если речь шла о действительно кровных родственниках – родителях и детях, братьях и сестрах, племянниках и дядьях. Лорд Иоватар, двоюродный брат похищенной Видящей, подходил для этого как нельзя лучше.

Особого ритуала не было и здесь. Видящая просто взяла его за руки, сосредоточилась и, закрыв глаза, приготовилась к общению.

Она очнулась внезапно, от пришедшего извне толчка. Кто-то настойчиво звал ее – кто-то знакомый и близкий, кто-то, оставшийся в той жизни, где все было легко и просто. Волшебница уже собиралась ответить, но тут очнулся ее похититель.

Орк действовал не задумываясь – резко выпрямившись, он коротко врезал ей под ребра. Пленница задохнулась, скорчившись на земле, а ее враг перешагнул через дрожащее тело и на четвереньках, принюхиваясь, как зверь, выполз из кустарника. Потом за ногу подтянул ее за собой и привычным движением заломил ей руки назад и снова связал запястья. Она не сопротивлялась, тупо глядя перед собой. Молча поднялась на ноги и также молча побрела через лес, куда тащили.

Теперь орк выбирал дорогу, волоча пленницу за собой, но, пройдя всего несколько шагов, остановился и сунул ей под нос кулак:

– Не вздумай позвать их. Убью!

Волшебница только молча втянула голову в плечи. Ей было страшно, так страшно, что она не могла даже думать, не то чтобы говорить. Ей уже казалось, что она целую вечность бредет вот так, спотыкаясь, на привязи, за широкой спиной похитителя, и острая трава, корни и камешки ранят ее ноги.

Вскоре они вышли к ручью. Оставив пленницу в кустах, орк долго с наслаждением пил, хватая воду ртом. Потом выпрямился, держа ладони сложенными лодочкой, и подошел к пленнице. Она вздрогнула и отшатнулась, когда он поднес их к ее лицу, и не сразу сообразила, что в ладонях орк держит воду.

– Пей, – приказал он.

Она послушно наклонилась, сделала глоток. Когда вода кончилась и орк встряхнул мокрые ладони, она даже не подумала, чтобы попросить еще. Ей ничего не хотелось. Она ничего не могла. Ей было все равно, и только одна мысль билась где-то на дне сознания, не давая ему погаснуть окончательно, – скорее бы закончился этот кошмар. Все, что угодно, даже смерть – лишь бы все закончилось. Ей казалось, что хуже и страшнее быть уже не может.

Но самое страшное, как всегда, было еще впереди.

Видящая открыла глаза и встретила потемневший взгляд лорда Иоватара. Он видел и чувствовал все то же, что и она, но чуть яснее – ведь кровная связь не слабеет, пока родич жив.

– Это чудовище, – прошептал он. – Он недостоин легкой смерти. Я не знаю, что сделаю с ним, если он попадет мне в руки! Так издеваться над моей сестрой…

– Где они? – вступил в разговор Наместник Шандиар. – Вы что-нибудь узнали?

– Узнали. – Лицо Видящей осунулось. Она тоже не могла спокойно смотреть на то, как обращались с ее коллегой по гильдии. – Они идут в сторону города. Преданные Наместницы чуть-чуть отклонились в сторону. Я попытаюсь дозваться до них и скорректировать их путь. Это еще не поздно сделать.

– А мы пойдем к Лавошу. – Наместник Шандиар сжал кулаки. – Выступаем сразу, как только подойдут мои легионы. Я не оставлю камня на камне от этого проклятого городишки!

Судьба Лавоша была решена.

Пленница свалилась внезапно. Еще минуту назад она брела, пошатываясь, по лесному бездорожью, а потом вдруг упала, дернув веревку. Орк остановился. Пленница лежала на земле, еле дышала и никак не реагировала на тычки.

Проще простого было бросить пленницу здесь и спешить по своим делам. Но она еще была ему нужна. И орк легко вскинул ее на плечо, как тушу убитого на охоте зверя. Эльфийка была совсем легкой. Она висела на его плече, не подавая признаков жизни. С такой ношей орк сразу зашагал быстрее…

Но все-таки недостаточно быстро. Ибо, убегая от погони, он отклонился чуть в сторону и теперь шел к Лавошу более длинной дорогой.

Ветер дул в сторону, относя запахи прочь, за шелестом листвы и редкими голосами птиц не было слышно шума и треска, и лишь когда впереди развиднелось и показалась опушка, он заметил впереди дым. Одним движением сбросил с плеча пленницу и крепко прикрутил ее запястья к ближайшему стволу. Эльфийка даже не пошевелилась – она была почти в обмороке. Напоследок сунув ей в рот самодельный кляп из еловой шишки, обмотанной тряпкой, орк побежал.

Он выскочил из леса и едва затормозил, хватаясь за ствол удачно подвернувшегося явора. Ноги приросли к земле.

Небольшой городок Лавош умирал. Долгий день клонился к вечеру, солнце садилось в луга, но вместо него на земле полыхало рукотворное светило, отражаясь в водах узкой, поросшей тальником и тростником реки. Кусты были поломаны эльфийскими легионами, которые окружили Лавош и запалили город с четырех сторон, даже не пытаясь сперва взять его приступом. Орки какое-то время боролись с огнем, но обмотанные горящей паклей стрелы летели, словно дождь. Лучники старались вовсю, а мечники, взяв город в кольцо, рубили жителей, отчаянно пытавшихся прорваться к воде. Тех, кто все-таки ухитрялся прорваться сквозь стальное кольцо, гнали по полю всадники. Горели ворота, горели стены, дымы поднимались над крышами, повсюду слышались крики и стоны.

Несколько всадников замерли в отдалении в кольце личных телохранителей – шестеро мужчин и женщина в балахоне Видящей. Она стояла в стременах, высоко подняв руки, и что-то говорила. Ветер относил ее слова в сторону, их заглушали треск пламени и крики умирающих, но смысл был понятен и так.

Наместник Шандиар нервно тискал в кулаке повод. Он не принимал участия в расстреле города и резне – это была не месть, а всего лишь разминка. Он пойдет дальше, по орочьей проклятой земле, и всюду будет оставлять только пепел и трупы. И будет ходить так до тех пор, пока не отыщет убийцу своей жены или пока не падет в бою. Но, если есть на свете справедливость, если Покровители не совсем слепы и не слишком заняты, они просто обязаны послать ему удачу. Ибо орки – ошибка природы и просто недостойны жить.

До позднего вечера продолжалась резня. До поздней ночи над городом вставала стена огня. Постепенно поток живых иссяк, крики заживо сгоравших больше не тревожили ночь, и перед рассветом легионы отступили, расположившись лагерем в виду городища. Только тогда на пепелище вступили Преданные Наместника, прочесывавшие дымящиеся развалины в тщетных поисках чудом уцелевших. Но единственный выживший – тот, ради кого все и затевалось, – еще раньше покинул опушку леса.

Теперь он мог идти, куда глаза глядят, но вернулся к оставленной на произвол судьбы пленнице. Она пришла в себя и смотрела в пространство остановившимися глазами. Какое-то время орк стоял над ее скорчившимся телом, сжимая кулаки. Она была так беспомощна, ничего не стоило убить ее сейчас – тонкая шея так легко хрустнет между пальцами!.. Она даже не заметит, как к ней пришла смерть… Но нет! Рано! Еще рано! Сначала он должен узнать. А для этого надо заставить ее говорить.

Не выдержав, орк все-таки пнул ее ногой, и эльфийка пошевелилась.

– Т-там, – задыхаясь, выдавил он, – твои соплеменники… они уничтожили всех… Ни в чем не повинные женщины и дети… А ты… ты… проклятое отродье… Ты!

Он опять пнул ее, вымещая досаду, но вовремя остановился. Слишком покорно, как-то по-животному, принимала она избиение. Да и не к лицу ему выказывать лишние эмоции, даже перед нею. Тем более перед нею! Она этого не достойна. Никто из их проклятого племени не достоин. Тем более что в Лавоше у него не было ни родственников, ни близких друзей. Он и жил-то в этом городке всего пару месяцев и лишь успел обрасти знакомцами – как всегда бывает, когда в городке все знают друг друга… знали.

– Вставай, тварь. – Он отвязал от дерева поводок и дернул. – Пошли.

Она встала, когда орк дернул за повод – встала покорно, как жертва, ведомая на заклание, и побрела вперед, пошатываясь на каждом шагу. Голова пленницы была опущена, спутавшиеся и уже не такие светлые волосы падали на лицо. Споткнувшись, она повалилась и, наверное, ударилась, но не издала ни звука.

Орк склонился над нею. Пленница лежала на боку, не делая попыток подняться. Она уже была наполовину мертва, дышала с хрипом, как загнанная лошадь. Проще простого было сейчас прервать ее мучения и идти дальше налегке, но эльфийка была пока нужна. Если бы орк мог покопаться в ее мозгу так же, как она копалась в его разуме! Тогда Видящая, правда, прочла лишь то, что вложил ему в память шаман, но ему, среди всех талантов, которыми наградили его боги, недоставало именно этого. А значит, пусть эльфийка поживет еще. И, если он хочет получить от нее кое-что, ему придется ухаживать за нею, как это ни противно.

Обоняние у орков отменное – он издалека учуял ягодную поляну и поволок пленницу туда. Земляника еще не вся поспела, многие ягоды были белыми с зеленоватыми боками, но выбирать не приходилось. Стащив с пленницы чулки, он бросил эльфийку на краю поляны, быстро сплел из льняных ниток силок и зарядил его чуть в стороне, неподалеку от ручейка. Потом вернулся к пленнице.

Она лежала в той же позе, в какой он ее оставил, – несмотря на то что руки ее были развязаны, эльфийка не сделала попытки убежать. Проклиная слабых эльфийских женщин, орк стал собирать ягоды в горсть. Потом подобрался к пленнице.

– Ешь.

Она продолжала смотреть в одну точку и только еле слышно вздохнула. Тогда орк пальцем раздвинул ей губы и стал запихивать ягоды в рот.

– Жри, паскуда, – шепотом ругался он. – Жри, иначе я тебя прикончу прямо тут! На кой ты мне сдалась такая дохлая! Проклятое племя!

В какой-то миг ее губы задвигались. Она проглотила те ягоды, что попали ей в рот, и дальше дело пошло на лад. Орку удалось скормить ей целых две горсти, после чего он подхватил эльфийку в охапку и оттащил подальше от поляны. Еще раньше он присмотрел удобное местечко под корнями старого вяза, где лежал толстый слой прошлогодней листвы. Туда он бросил пленницу и занялся костром. Настоящий воин должен уметь разжечь огонь голыми руками, и вскоре на земле трепетал маленький костерок. Крошечные язычки пламени почти не давали дыма. Нужно было обладать поистине звериным чутьем, чтобы услышать его.

Обследовав местность вокруг, орк нашел кое-какие съедобные коренья. Одни можно было есть сырыми, другие сначала следовало запечь в золе. Те и другие он вымыл в ручье и разделил поровну. Конечно, будь рядом с ним нормальная орочья женщина, две трети кореньев досталось бы ему – он воин и защитник и должен лучше питаться. Но эта эльфийка слишком слаба.

– Ешь, – приказал он, положив рядом с нею коренья. – Не отравишься.

Видящая сидела неподвижно, уставясь в огонь глазами, но, бросив на пленницу беглый взгляд минуту спустя, орк заметил, что по ее щекам бегут слезы. Вот чего он ненавидел больше всего! Орк мгновенно оказался рядом и отвесил эльфийке оплеуху. От удара она рухнула наземь, лицом вниз, и плечи ее заходили ходуном от сдавленных рыданий.

Орк схватил ее за плечи, встряхнул и ударил снова. Рыдания стали громче. Слезы лились потоком, она всхлипывала, завывала и что-то лепетала, едва не дергаясь в судорогах. Только третья оплеуха помогла прекратить истерику, и пленница сжалась в его руках, испуганно хлопая глазами.

– Так, хорошо… – Он медленно разжал руки. На плечах остались синяки, левая щека казалась алой, на губе блестела капелька крови. – Ты меня слышишь?

Она осторожно кивнула.

– Еще лучше. Будешь говорить?

Новый кивок. Затем губы ее дрогнули, словно она уже хотела что-то сказать.

– Говори, – разрешил он. – Но если ты заорешь или вздумаешь колдовать, я тебя прикончу. Вы, эльфийские ведьмы, хуже чумы.

Видящая вздрогнула и втянула голову в плечи.

– Не надо, – промолвила еле слышно. – Умоляю… пощади…

– Там, в Лавоше, были женщины и дети, – проворчал он, чувствуя, как гнев опять закипает в нем. – Можно сражаться и убивать тех, кто держит в руках оружие, но убивать женщин и детей – это… это подлость! Ты тоже женщина. Почему я должен пощадить тебя?

Эльфика вновь сжалась, парализованная страхом, и орк подумал, что сейчас она опять замкнется в себе, и ему придется тратить время на то, чтобы разговорить пленницу. Тратить время, когда для него счет идет на часы. Он спешит. Ему некогда возиться с эльфийской обузой. Кроме того, – это неписаное правило почему-то действует в отношении всех рас! – обязательно привязываешься к тому, с кем делил пищу, тепло костра и с кем провел больше, чем один день. А ему никак нельзя привязываться ни к кому. Особенно сейчас, когда идет война. Особенно к существу иного вида. Особенно к эльфийской ведьме.

– Я тебя пощажу, – пообещал он, – если ты мне кое-что скажешь.

Видящая подняла глаза. В них еще было полно страха, но тупой животный ужас уже отступал.

– Я скажу, – пролепетала она. – Если знаю… я могу и не знать…

– Знаешь, – отмахнулся он. – Ты – эльфийская ведьма и не можешь этого не знать.

Он подался вперед так, что она почувствовала на коже его горячее дыхание:

– Что ты знаешь о Золотой Ветви?