Читать книгу Начистоту. Книга писем - Галина Щекина - Страница 32

Такая страшная нелепая история у Тани Соколовой: сначала она со стихами пошла к Коротаеву, который тогда был жив, он ее отхлестал. Потом она не писала десять лет, удручалась, потом съездила на Валаам, просветлилась, опять насмелилась – пошла к нам в журнал. Тут ее погнал мой редактор Подольный. Материал был хороший про Валаам, а он ее погнал лишь только за то, что от меня, меня-то надо было унизить. Потом она выступила у меня на фестивале «Белый город», опять очухалась и пошла к Фокиной – и та ее погнала уже сильнее. Тогда у Тани начался невроз, а ей это нельзя, она астматик. И когда ее отпустило в очередной раз, она позвонила мне. И я что? Я после всех этих штук должна была погнать? Я что, живодер, что ли? Да нет, конечно, я начала печатать ее книжку. Это ужас. Ни рифмы, ни ритма, ничего. Я править. Она не соглашалась ни в какую… ни в какую… Так и прошел месяц. Я уже вскипела, сказала, что не стану править, а она – правь, но не так. Тут я совсем приуныла. Тимошу забросила писать, снова села набивать. Но не могу на кривое такое не реагировать. Просто чесотка начинается везде. «Таня! Мать твою, Таня, отстань». – «Не отстану…»

Теперь прошло три месяца. Осталось стихов пять. А тут Лито пошло. Надо печатать тексты к Лито, обсуждать. «Наугольный, ты пойдешь на обсуждение?» – «Пойду». Хорошо. Прихожу на Лито, говорю всё это, мне орут, что Наугольный будет в запое. Вечером звонит Наугольный и говорит, что он хотел бы видеть в пресс-релизе. Я оправдываюсь, говорю, что рассказ просто прочитали, а он: «Значит вы, Г.А., вот так самоутверждаетесь? За счет других?» – «Где за счет других? Я тебе печатаю тексты, а ты еще выступаешь?» – «А вы Тимошу предали. Вы, значит, не состоялись как писатель, вот и балуетесь…»

***

Я пошла тогда реветь. А сегодня он приходит и говорит, что порвал с литературой и не желает ничего больше знать. Возьмите, говорит, от меня «Забытую книгу» Вагинова, и всё, больше я вас не знаю. Вы, говорит, посмели меня сделать персонажем, теперь я и вас считаю персонажем, не более. И мне противно. Я долго стояла, а потом стала звонить во все телефоны, и он нигде не ответил. Значит, в запое. Или он прав? То, что я не состоялась, это мне еще Бычкова десять лет назад говорила, а потом сама села печатать неизвестных поэтов… Но все-таки это запой, депрессия или …? Мы не печатаем журнал, всё время ломается принтер. А этот номер будет про психбольницу, которой исполнилось 110 лет. Ну, культурное поле…

Вчера я хотела напечатать книгу. Мне человек один по дешевке обещал, подпольно, за 2 тыс. вместо 4. Я пошла к Сергею Михалычу (критик Фаустов, он же – муж) и спросила: «А если я не принесу их домой, эти 2 тысячи? А на книгу? Вся моя получка!» Он сказал: «Книгу издавать не надо. Надо, чтобы издательства сами у тебя брали…» И тогда я пошла и купила еды детям. Правда, какие книги, если дети хотят есть? Колбасы купила, сыру, помидоров, муки, печенья. И так хорошо было, так хорошо всем было. А я ночь не спала. Зачем я их пишу-то тогда? Уж почти готов Тимоша, а и предыдущей нет в печати…