Читать книгу Гуманитарно-образовательная система самоисправления осужденных - Галина Строева - Страница 4

XXI столетие характеризуется изменениями, затрагивающими основы жизни людей.

В политике государств все в большей мере претворяется постулат Организации Объединенных Наций (ООН) о том, что каждый человек является бенефициарием, т. е. главенствующим, выступающим от самого себя субъектом[1] развития (приложение 1).

Глобализация[2], внедрение информационных технологий повышают требование к сохранению на должном уровне нравственности людей, так как идеи и результаты человеческой деятельности могут транслироваться из любой точки планеты практически мгновенно и влиять на весь мир.

Эти изменения, равно как и совершенствование производственных процессов, побуждают каждого человека расширять границы своего образования в течение всей жизни. Одновременно мировое сообщество обращает внимание на проблему недостаточной грамотности взрослого работоспособного населения Земли.

В науке разрабатываются различные парадигмы[3]. При этом возрастает значение гуманитарной парадигмы[4], в которой в качестве основополагающей выступает проблема свободы воли индивида и, следовательно, на переднем плане оказывается работа, обращенная к внутреннему пространству субъекта (его мотивам, ценностям, убеждениям, мышлению, самоопределению[5]). С педагогической точки зрения гуманитарная парадигма обусловливает требование к формированию личностно-ценностного смысла в процессе усвоения любых знаний, причинности человека в любых действиях и проявлениях, его социально позитивной активности и личной ответственности не только за себя, но и за других людей и человечество в целом.

Гуманитарная парадигма в образовании детерминирует также выявление точных и эффективных педагогических технологий/алгоритмов, которые позволяют достичь поставленных педагогических целей, в том числе и в отношении усвоения знаний на уровне, необходимом для успешного применения их в жизни и получения позитивного результата, которым человек может гордиться.

Вместе с тем продолжают развиваться две противоположные тенденции. С одной стороны, происходят сближение и унификация научных подходов за счет выделения ключевых теоретических положений и принципов, являющихся данными более высокого порядка и влияющими на многие сферы (например, гуманизм, ответственность, самоопределение). С другой стороны, создается большое разнообразие авторских теорий и методик, которые зачастую не только не согласуются между собой, но и внутренне противоречивы (эклектизм).

Обозначенные тенденции проявляются и на уровне исправительных подходов пенитенциарных систем разных стран мира.

Исправительная (пенитенциарная) система – это элемент правоохранительной системы страны, совокупность учреждений и органов, исполняющих назначенные судами уголовные наказания и иные меры уголовно-правового характера, а также судебные решения о применении меры уголовно-процессуального пресечения в виде содержания под стражей, охране и конвоированию осужденных и лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. В уголовно-исполнительную систему входят, например, в Российской Федерации федеральный орган исполнительной власти, территориальные органы, «…следственные изоляторы, предприятия, специально созданные для обеспечения деятельности уголовно-исполнительной системы, научно-исследовательские, проектные, лечебные, образовательные и иные организации» [76].

Согласно Уголовному кодексу Российской Федерации (УК РФ), целями назначаемых по приговору суда наказаний являются в том числе исправление осужденных и предотвращение совершения новых преступлений (ч. 2, ст. 43) [304, с. 15].

Законодательно в Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации (УИК РФ) закреплено следующее толкование понятия «исправление»[6]: «Исправление осужденных – это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения» (ч. 1, ст. 9) [303, с. 6].

Исправительная система как государственный институт реализует важную социальную миссию «последней инстанции»: исправить осужденного, вернуть преступившего закон человека к полноценной жизни и помочь ему стать не только правопослушным гражданином, но и социально полезным членом общества, который вносит вклад в развитие и процветание государства и несет свою часть ответственности за страну.

Вследствие того что основная доля осужденных, находящихся в исправительных учреждениях (ИУ) различных стран мира, – это взрослые работоспособные люди (более 90 %), в данной монографии процесс исправления рассматривается относительно этой категории лиц.

Унификация общемировых подходов исправления взрослых осужденных выражается в выработке единых теоретических принципов исправления, требований к исправительному процессу и закреплении общих положений на законодательном уровне (приведение национальных правовых актов и практики исполнения наказаний в соответствие с международными рекомендациями).

Эклектизм проявляется в предложении значительного количества разнообразных и внутренне противоречивых подходов к исправлению. Это приводит к теоретическому хаосу, в котором нивелируются педагогические основы процесса исправления – обучение и воспитание. На практике эклектизм влечет принятие управленческих решений, которые, с одной стороны, ведут к перегруженности сотрудников отделов воспитательной работы с осужденными, провоцируют выполнение этими сотрудниками функций, не являющихся организацией исправления, и, как следствие, – к отсутствию приемлемого результата их деятельности; с другой – вызывают дальнейший поиск новых решений, расширение различных служб, которые по своей сути не работают над усвоением осужденными нравственных норм и формированием просоциальных[7] способов действования (что представляет собой педагогическое содержание процесса исправления).

Вышеназванное – одна из причин, на наш взгляд, высокого уровня рецидивной преступности и его роста. Так, по официальным данным оте-чественной Федеральной службы государственной статистики, за 20 лет (в 1990–2010 гг.) практически в 2 раза возросло количество преступлений, совершаемых лицами, ранее уже совершавшими преступления [327].

Средний же уровень рецидивной преступности на сегодня в странах Европы составляет 50–60 % [39].

Происходит и рост финансирования пенитенциарных систем. Например, в Российской Федерации бюджет уголовно-исполнительной системы (УИС) за первое десятилетие XXI в. возрос на 782 % и составил в 2011 г. 1,72 % от бюджета страны [178]. Подобное отмечается и в других странах мира[8].

Для сравнения: доля выделенных средств на отечественное общее образование в 2011 г. составляла 0,51 % от бюджета Российской Федерации [178] – более чем в 3 раза ниже доли средств, выделенных на УИС. При этом численность учителей и учащихся практически в 10 раз превышала численность сотрудников УИС и осужденных (13,57 млн. учащихся и 1,07 млн. учителей [181] против 1,23 млн. осужденных и 347 тыс. персонала УИС [246]). Дошкольное же образование в 2011 г. получило 0,05 % от бюджета РФ [178][9].

Оставляем для экономистов подсчет оплаты недостаточной результативности работы исправительных ведомств в общемировом масштабе и выводы о том, сколько дорог, жилья и т. д. можно было бы построить на эти деньги, скольких малышей (и не только их) научить читать, писать и дать надежду на будущее…

Наряду с этим отметим и еще одно последствие низкого уровня исправления осужденных, вызывающее негативные для социума последствия: неисправившиеся преступники транслируют уголовные понятия и язык, что размывает нравственность общества, способствует принятию всеми слоями (вплоть до так называемых элит) уголовных образцов и мышления, и поведения. Последнее разрушает саму культурную основу социума, уводя общество все дальше от этических стандартов и идеалов гуманизма, личного достоинства, благородства и чести.

Хотя и предполагается, что провоцируют повторные преступления бедность и бытовая неустроенность, но рецидивная преступность состоятельных людей дает основание заключить, что и такая категория осужденных после отбывания наказания и «исправления» продолжает совершать преступления.

Сравнение уровня рецидивной преступности в Российской Федерации, в странах Содружества Независимых Государств (СНГ), где основная форма организации отбывания наказаний – отрядная[10], со странами, в которых распространено покамерное содержание заключенных, показывает, что и там уровень рецидива достаточно высок. Эти внешне разные формы содержания в большей степени решают проблемы безопасности для сотрудников ИУ и воздействия (в том числе физического) на осужденных, но они не меняют сути: и те, и другие формы содержания осужденных (равно как и содержание этих лиц в загонах для скота, которое используется в некоторых африканских странах) не снижают на сегодня уровень рецидивной преступности.

Таким образом, можно предположить, что факторы низкой эффективности исправления осужденных преступников (с точки зрения педагогики) находятся непосредственно в плоскости подходов к исправлению этих лиц.

Анализ различных пенитенциарных теорий позволяет заключить, что они в большей мере реализуют идею внешней детерминации[11] поведения индивида, при которой собственная активность осужденного декларируется, но является результатом внешнего воздействия и стимулирования. Ситуация усугубляется и тем, что в различных странах взамен традиционных методов исправления и формирования нравственности педагогическими средствами (обучение, усвоение нравственных категорий, формирование убеждений, повышение просоциальной причинности и социального потенциала личности) предлагаются так называемые программы прояснения ценностей[12], курсы смерти[13], НЛП[14], глубокое погружение[15] и пр.

Другими словами, в теории и практике широко представлены методы, которые обходят причинность человека и его сознание. Подчеркнем, что Минимальные стандартные правила обращения с заключенными ООН места лишения свободы (МЛС) и без этих методик определяют как отби-рающие право на самоопределение (ст. 57) [156].

Следовательно, под ударом оказываются повышение сознательности самого осужденного, развитие его волевых качеств, позитивной активности, ответственности, самоопределения – все то, что составляет суть исправления и демонстрирует самодетерминизм[16] в этом процессе. Поскольку на свободе взрослый человек самостоятельно решает жизненные задачи и несет ответственность за свой выбор, то уже в местах лишения свободы он должен становиться именно таким.

В целом для исправительных учреждений исправление взрослого осужденного преступника – безусловное требование. Но позитивные личностные преобразования затрагивают внутреннее пространство субъекта, и без доброй воли самого человека такие преобразования невозможны. Поэтому исправление (изменение мировоззрения, направленности личности и т. д.) может быть достигнуто, по нашему мнению, только самим осужденным после собственного решения начать работу над собой. Это актуализирует процесс самоисправления.

Самоисправление мы рассматриваем как целенаправленную, специально организованную, значимую для самого осужденного самодетерминированную[17] деятельность, которая заключается в осознании индивидуумом необходимости позитивных изменений, развитии способностей и положительных качеств личности, что приводит к преодолению отрицательных характеристик, наиболее свойственных осужденному преступнику. Несомненно, что этот процесс предполагает создание определенных социально-педагогических условий, достаточный профессионализм и гуманистичность позиции как сотрудников ИУ, так и всех, кто принимает участие в процессе исправления людей, нарушивших закон.

Обобщая, заключим: высокий уровень рецидивной преступности в различных странах мира дает основание сделать вывод о том, что при существующей методологии исправления взрослых осужденных достаточного исправления не происходит. Это требует уточнения исправительного подхода в отношении данной категории лиц. Кроме того, корректировку методологии исправления обусловливают и состояние самих сотрудников пенитенциарных систем[18], и происходящие глобальные изменения в мире, в том числе и в финансовой сфере.

В ходе исследования уровня разработанности проблемы самоисправления взрослых осужденных и методологии этого процесса нами установлено, что сама идея самоисправления – наиболее ранняя идея в отношении лиц, находящихся в местах лишения свободы. Однако именно подход самодетерминации этого процесса в западной и отечественной научной литературе формировался на протяжении достаточно длительного периода. Философы, педагоги, юристы, писатели и все, кто стремился претворить принцип гуманизма в жизнь, внесли заметный вклад в решение проблемы. Среди зарубежных мыслителей это: Конфуций, М. Монтень, Ш. Монтескье, Дж. Говард, Ч. Беккария, И. Бентам, И. Фихте, Деметц, А. Мэконочи, А. Пиллсбери, К. Редер, М. Штирнер, Ч. Диккенс, Г. Гладстоун, Г. Радбрух, З. Броквей, Л. Р. Хаббард, К. Смит и др.; среди отечественных – Ф. П. Гааз, Ф. Г. Савенко, В. А. Соллогуб, Л. Н. Толстой, Н. Ф. Федоров, И. Я. Фойницкий, В. С. Соловьев, К. Н. Вентцель, С. В. Познышев, А. С. Макаренко и др.

Отметим, что в науке существует значительный массив исследований, посвященных самовоспитанию осужденных. В ряде работ авторы особо подчеркиваются активность и субъектность[19] осужденного в различных областях – от трудовой деятельности до эстетического воспитания (но не в самоисправлении): Ю. А. Алферов, В. Г. Бебенин, С. А. Ветошкин, В. В. Виноградов, М. А. Галагузова, Э. В. Зауторова, А. И. Зубков, Н. И. Ланкин, В. Е. Лапшин, В. М. Литвишков, А. В. Маслихин, М. П. Мелентьев, А. В. Митькина, В. М. Морозов, А. К. Музеник, В. К. Новосельцев, В. Р. Павлинский, В. Ф. Пирожков, А. В. Пищелко, А. Л. Ременсон, Р. В. Рущак, А. С. Севрюгин, А. Г. Сломчинский, А. М. Столяренко, Е. Я. Тищенко, Н. Ф. Уфимцева, Н. К. Щепкина и др.

Собственно же самоисправление осужденных (как педагогическая проблема) в небольшом объеме было рассмотрено пенитенциарной наукой в начале 90‑х годов XX в. (А. В. Пищелко, Г. П. Байдаков) [190; 162], а некоторые аспекты повышения мотивации к самоисправлению – в середине 70‑х годов XX столетия (З. А. Астемиров) [10]. С тех пор не изучались не только методологические основы процесса самоисправления взрослых осужденных, находящихся в местах лишения свободы, но и целостно сам процесс. И это несмотря на развитие научных подходов, а также качественное изменение состава лиц, лишенных свободы (рост количества осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления; повышение числа людей, нуждающихся в обязательном основном общем образовании; пополнение ИУ значительным числом субъектов, которые до осуждения не имели профессиональных и трудовых навыков либо утратили их и т. д. [113]).

Вместе с тем в исследованиях в области общей и военной педагогики самоисправление несовершеннолетних, молодежи или трудных воинов рассматривается.

В целом проблема самоисправления взрослых осужденных, методология этого процесса, адекватная современным научным основам и характеристикам лиц, находящихся в МЛС, продолжают оставаться наименее решенными. Хотя в исследованиях процесс самоисправления называется (в основном в работах юридического профиля), предлагаются некоторые принципы, методы, но их явно недостаточно, чтобы выстроить педагогическую систему самоисправления взрослых осужденных. Это подтверждает актуальность нашего исследования.

Анализ трудов по проблеме самоисправления позволяет сделать следующие выводы:

1. В работах практически не изучены конкретные подходы к теоретическому осмыслению методологии самоисправления личности с позиций современных научных парадигм.

2. Существует достаточно большой массив публикаций, посвященных самовоспитанию осужденных, но отсутствуют исследования целостного процесса самоисправления взрослых осужденных. Вследствие этого не предложена теория самоисправления данной категории лиц, не представлены системы самоисправления этих людей.

3. Активность осужденного декларируется. Исследователи используют понятия «самоисправление», «самовоспитание», «субъект», «субъектность», «активность» и т. д., но при этом взрослый осужденный в основном представлен объектом внешней детерминации (внешнего воздействия).

4. Не учитывается в должной мере свойственная принципу гуманизма двухвекторность: расширение прав и свобод осужденного должно идти одновременно с повышением уровня его ответственности.

5. Исправительные подходы, предлагаемые в отношении несовершеннолетних, механически переносятся на взрослых осужденных. Поэтому самоисправление этих лиц называется окончательным этапом исправления, а процесс выстраивается таким образом, что взрослый осужденный в большей степени находится в положении потребителя пенитенциарных услуг. Это закрепляет одну из характерных черт осужденных преступников – иждивенческую позицию.

6. В теоретических построениях переплетаются различные подходы (часто противоположные) и предлагаются методы, не являющиеся образовательными, что постепенно нивелирует педагогическую суть процесса самоисправления.

7. В недостаточной мере выявлены андрагогические[20] принципы и социально-педагогические условия, которые способствуют осознанию значимости исправления каждым осужденным и успешной реализации самоисправления.

Педагогическим парадоксом можно считать то, что проблема самоисправления в большей степени разработана в отношении несовершеннолетних (правосубъектность[21] которых ограничена в связи с их возрастом) и в наименьшей степени – в отношении взрослых людей, хотя эта категория лиц не только обладает большей правосубъектностью, но и является основной в местах лишения свободы.

Вообще существует глобальное противоречие между требованиями современной действительности к каждому человеку быть активным, ответственным гражданином и тем типом личности, который формируется в исправительных системах.

В теоретическом плане противоречие проявляется между актуальностью современной методологии процесса самоисправления и отсутствием целостной теории самоисправления взрослых преступников, находящихся в изоляции от общества.

Противоречие существует и между декларированием необходимости повышения активности осужденного в процессе исправления и предлагаемыми исправительными подходами (выстраиванием теорий в рамках подхода внешней или двойной детерминации). Наличие противоречий наблюдается и в самих разрабатываемых исправительных подходах и методах.

Отметим также существование противоречия на законодательном уровне между официальным требованием к сотрудникам пенитенциарных систем исправить осужденных и отсутствием требования исправиться, адресованного самим лицам, лишенным свободы.

В практике исполнения наказаний наблюдается противоречие между задачей обеспечить в исправительных учреждениях гуманные условия содержания, в которых возможно самоопределенное решение осужденного исправиться, и качествами личности сотрудников. Таким образом, проблема самоисправления осужденных неизбежно затрагивает и вопросы обучения и воспитания сотрудников пенитенциарных учреждений (равно как и остальных субъектов исправительного процесса: работников ИУ, волонтеров, иных лиц). К сожалению, в настоящее время отсутствует разработка методологии обучения учителей общеобразовательных школ при колониях (категории лиц, имеющих высшее педагогическое образование) и волонтеров. Более того, с названными субъектами исправительного процесса не проводится предварительной педагогической подготовки к работе с осужденными (за исключением единичных случаев). Следовательно, не используются в должной мере ресурсы, уже присутствующие в пространстве исправительных учреждений.

Выявленные противоречия, актуальность и недостаточная теоретическая разработанность современной методологии самоисправления взрослых осужденных преступников стали основанием для проведения нашего исследования, которое заключается в обосновании теоретико-методологических основ процесса самоисправления взрослых осужденных.

Объектом исследования является система исправления взрослых осужденных, находящихся в местах лишения свободы. Предметом – методология самоисправления данной категории лиц с позиции самодетерминации этого процесса.

Информационные технологии, открытость границ, большой миграционный поток во всех странах мира приводят к росту транснациональной преступности и количества осужденных-мигрантов. Вследствие этого мы стремились найти общие подходы к самоисправлению лиц разных нацио-нальностей и вероисповеданий, предложить унифицированную гуманитарно-образовательную систему самоисправления осужденных (ГОССО).

Гуманитарно-образовательная система самоисправления осужден-ных – это совокупность теоретических, содержательных, процессуальных, деятельностных компонентов, а также внутренних и внешних условий протекания процесса самоисправления, показателей позитивных личностных изменений, которые, будучи реализованными в практике исполнения наказаний, помогают осужденному стать (на основе самоопределения) субъектом и собственного исправления, и просоциальной деятельности.

Настоящее исследование строится на позициях гуманитарной и культурологической[22] парадигм, системного, андрагогического[23], аксиологического[24] и праксеологического[25] подходов. В моделировании ГОССО использовались положения концепции целостного развития человека (Б. Г. Ананьев), теории деятельности (С. Л. Рубинштейн), теории содержания знака как особого феномена, позволяющего ввести человека в общекультурную «концептосферу» (Л. С. Выготский, С. Н. Булгаков, Д. С. Лихачев); учитывались теория единства и взаимозависимости уровней (видов) мышления и их параллельное развитие в процессе обучения (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, А. Р. Лурия), позиции теории обучения взрослых (С. Г. Вершловский, С. И. Змеев, И. А. Колесникова, А. И. Кукуев, А. Е. Марон, Л. Ю. Монахова, В. И. Подобед, Н. А. Рубакин, Г. С. Сухобская, Е. П. Тонконогая и др.), ведущие идеи пенитенциарной педагогики, теория самодетерминизма и подход социальной реабилитации осужденных (Л. Р. Хаббард), некоторые положения теории психологии субъекта (К. А. Абульханова-Славская, А. В. Брушлинский, В. В. Знаков, Ю. Н. Кулюткин и др.).

Методы исследования: анализ научной литературы по проблеме; анализ документов (законодательных актов, международных рекомендаций, отчетов с мест); анкетирование; тестирование; контент-анализ письменных работ сотрудников ИУ, учителей общеобразовательных школ, функционирующих при колониях, волонтеров и осужденных; неформализованные и формализованные интервью; педагогическое включенное наблюдение; педагогическое моделирование; констатирующий и формирующий педагогические эксперименты.

Предлагаемое исследование – первая целостная разработка современной методологии самоисправления взрослых осужденных.

Впервые дается история становления подходов к самоисправлению в общемировом масштабе начиная с IV тысячелетия до н. э. и до настоящего времени. На основе значительного массива данных нами впервые выделены три подхода к вопросу детерминации самоисправления: внешняя детерминация, двойная детерминация и самодетерминация самоисправления. Впервые определены характерные черты всех трех подходов, выявлены тенденции в современном подходе двойной детерминации самоисправления осужденных. Впервые представлены теоретические позиции подхода самоисправления на основе самодетерминизма и унифицированной концептуальной модели самоисправления взрослых осужденных.

Теоретическая значимость нашего исследования состоит в том, что предложена методология самоисправления взрослых осужденных; определены уровни самоисправления и выявлена их взаимозависимость; разработана технология самоисправления осужденных. С современных позиций проведена ревизия зависимостей и принципов пенитенциарной педагогики, ряд из которых скорректирован. Предложены зависимости, специальные принципы, методы, условия самоисправления на основе самодетерминизма.

С точки зрения научных оснований нашего исследования:

• уточнено и расширено понятие «самоисправление» в отношении взрослых осужденных преступников;

• предложены педагогические принципы отбора негативных характеристик личности осужденного и собственно характеристики, которые могут быть преодолены в процессе самоисправления исключительно педагогическими методами, а также самим лицом, лишенным свободы;

• произведен анализ основных средств исправления и предложен метод повышения их эффективности;

• разработан алгоритм построения учебных и воспитательных занятий со взрослыми осужденными;

• предложены андрагогические принципы и методы воспитывающего обучения, значимые для самоисправления;

• выявлены социально-педагогические условия повышения эффективности самоисправления и субъектные детерминанты этого процесса;

• разработана система повышения мотивации взрослых осужденных к собственному исправлению;

• предложены критерии, позволяющие прогнозировать успешность самоисправления;

• даны критерии изучения и отбора теорий и технологий исправления/самоисправления;

• создана унифицированная концептуальная модель гуманитарно-образовательной системы самоисправления осужденных.

Результаты исследования могут служить теоретической базой для разработки более эффективного исправительного подхода в отношении взрослых осужденных; повышения действенности не только процесса исправления, но и учебной, досуговой, трудовой деятельности осужденных, находящихся в исправительных учреждениях различных видов содержания.

Положение о том, что повышение уровня функциональной грамотности[26] (ФГ) в нравственной сфере способствует повышению социально направленной активности субъекта и формированию просоциальной направленности личности, может быть использовано в исследованиях и практических рекомендациях, касающихся повышения нравственности населения и профилактики противоправного поведения (в том числе с точки зрения формирования антикоррупционного поведения граждан [286]). Разработанный алгоритм построения учебных и воспитательных занятий может применяться при организации мероприятий с любой категорией лиц.

Достоверность и обоснованность изложенных в монографии результатов и выводов обеспечиваются опорой на системный характер теоретико-методологических оснований; разноплановостью и обширностью фактического материала исследования; использованием совокупности методов, адекватных поставленной цели; преемственностью и последовательностью в реализации исходных теоретических положений; многолетними наблюдениями и собственным опытом работы автора с осужденными, сотрудниками/работниками ИУ, учителями общеобразовательных школ, функционирующих при колониях, волонтерами, иными лицами в Российской Федерации и других странах.

Представленные теоретические положения не только прошли апробацию на международном, общероссийском и региональном уровнях, но и внедрены в практику исправления осужденных (в Российской Федерации, Украине, Республике Армения), обучения и повышения квалификации сотрудников исправительных учреждений, повышения компетентности[27] в области педагогических основ самоисправления взрослых осужденных среди учителей общеобразовательных школ, функционирующих при исправительных учреждениях (в Российской Федерации), а также используются для подготовки волонтеров ряда общественных организаций (в Российской Федерации и Украине).

В целом проблему повышения эффективности деятельности пенитенциарных систем мира в плане исправления осужденных не решить без приложения усилий к собственному исправлению самих этих лиц. Исследованию проблемы самоисправления взрослых осужденных, находящихся в местах лишения свободы, и посвящена настоящая монография.