Читать книгу Твоя любовь холодной бездной дышит… - Галина Турбина - Страница 4

Во время завтрака Мёрк опять ухаживал за Агнией, только делал это не так навязчиво, как вчера. Видимо, он понял, почему она вчера сбежала во время обеда, и теперь только иногда, мягко улыбаясь, предлагал передать ей что-либо, стоящее вдалеке от неё. Агния, опять всё так же краснея, отказывалась или соглашалась. Остальное время он, не обращая внимания на Агнию, обсуждал с её дядей какие-то дела, спрашивал о чём-то, что-то сам рассказывал, но Агния пропускала всё это мимо ушей. Ей хватало просто слушать голос Мёрка, видеть его профиль, руки, изящно расправляющиеся с едой с помощью вилки и ножа. Сама Агния, следя исподтишка за тем, как ели гости, поняла, что ей не хватает такой легкости и ловкости в освоении столовых приборов. Всё-таки они привыкли к ложке, ну и изредка пользовались ножом. Тётя как-то достала вилки, и пыталась научить Агнию ими пользоваться, даже собиралась ввести их в каждодневный обиход. Но дядя сказал, чтобы она не выдумывала, придет время или нужда и Агния всему научится. А вот теперь приходилось краснеть.

После завтрака мужчины ушли опять по делам, а тётя увела Агнию и нэлессу Каппельмер на женскую половину дома. Им предстояло обсудить одежду девочки, решить, что и как можно сделать – перешить, перелицевать, или заново сшить.

Вилда принесла платья, которые привезла нэлесса, и достала из закромов одежду, что когда-то Ладомила привезла с собой из Ногутфьёра. Каппельмер критически её рассмотрела и вынесла вердикт, что фасоны нарядов устарели, но всё не так безнадежно и можно попробовать перешить. Вилда согнала всех белошвеек, и велела нэлессе нарисовать для них как должно выглядеть платье юной нэлесситы, предупредив, что отнесет эти зарисовки Мёрку – пусть он вначале посмотрит и одобрит. Нэлесса, к удивлению Вилды не оскорбилась, только поворчала немного, что мужчины ничего не понимают в женской одежде.

Весь день все женщины были заняты нарядами для Агнии. Задерживаться ради обеда не стали, перекусили по-быстрому и опять приступили к делу. Агния тоже поддалась азарту, с которым белошвейки, тётя и даже нэлесса Каппельмер обсуждали, рисовали, кроили, шили, перелицовывали. Удивительно, но обувь, что привезла нэлесса, подошла девочке, хотя бы отпала необходимость в этом. Но всё же Вилда положила тёплые сапожки Агнии, что она носила холодной порой, в баул с одеждой.

Уже к вечеру, когда прошел ужин, все устало решили, что одним-двумя днями тут не обойтись. А Мёрк на уговоры не поддавался и упрямо говорил, что у них всё почти готово и им следует выехать не позже как послезавтра. А одежду пока приготовить по минимуму, её возможно будет купить в пути.

Вилда всё-таки выторговала ещё один день у Мёрка. И опять все были заняты шитьём и кроем. Между делом Каппельмер ещё успевала учить Агнию манерам, поправляла её назидательно даже за столом, но девочка не возражала, поняв хотя бы на примере вилок, что ей ещё многому надо будет учиться и многое узнать. Удивляло только Агнию, что нэлесса вдруг стала вежливой и терпеливой, не фыркала больше ни на кого и ни на что.

Наконец одежда, что понадобится девочке в пути, была сшита. Весь багаж собран и уложен. И осталась всего одна, последняя, ночь для Агнии в родном доме. И Мёрк попросил поговорить с ней наедине. Ланко, несмотря на возражения Вилды, разрешил. Он привел Агнию в горницу за столовой и оставил её с нэссом Мёрком.

***

Мёрк встал навстречу Агнии и предложил ей сесть рядом с ним на скамье.

– Агния, – сказал Мёрк, когда они сели, – я ведь могу так к вам обращаться?

– Да, разумеется, – поспешно ответила девочка.

– А вы тоже можете называть меня просто по имени – Аннерс, – улыбнулся Мёрк.

– Я попробую, – засмущалась Агния.

– Я хотел бы поговорить с вами о путешествии, которое предстоит нам. Понимаю, что вам бы хотелось как можно дольше отсрочить это. Но, поверьте, у меня есть основания торопиться. Это у вас здесь лето в разгаре, а в Ногутфьёре уже солнце повернуло на зиму. И нам надо добраться в доминат Яльдир до того, как начнется осенняя непогода и выпадет снег в горах. И даже один день может решить многое.

– Я понимаю, – опустив голову, глухо произнесла Агния, – как бы мне не хотелось, но всё равно придется уехать. Так что, раньше на день или два, не имеет уже значения. Только растяну агонию.

– Н, зачем же вы так, – укоризненно, но мягко, сказал Аннерс, – кто его знает, возможно, что впереди вас ждет насыщенная и счастливая жизнь. И вы ещё со смехом будете вспоминать эти свои страхи перед будущим, и благодарить богов, что ваша судьба так повернулась.

– Может быть, так всё и будет, – согласилась Агния, поднимая голову.

– Непременно так и будет, – уверил Мёрк, – но для этого придется многое сделать, и я хотел бы поговорить именно об этом. Дело в том, что вы, Агния, милая девочка, вас растили в неге и любви. Тётя и дядя вас обожают и ничего, кроме добра и нежной заботы вы не видели. Но вам предстоит другая жизнь, и в ней всё может оказаться не таким, как вы ожидаете. Здесь с вас, извините, пылинки сдувают, балуют, а там, куда вы едете, возможно, всё будет не так. Вы ещё маленькая девочка, здесь вы в своей стихии, и, выражаясь иносказательно, не отрастили зубы, когти и броню. Да и вам этого не нужно было. В королевстве вы будете выделяться и привлекать внимание и как дочь доминара, и как выросшая вдалеке от Ногутфьёра, в варварском, по мнению многих, княжестве. Вряд ли это станут делать открыто, но за вашей спиной, возможно, станут насмехаться над вами. Мне не хотелось так говорить, но вы должны быть готовы к этому. Я по мере возможности постараюсь оградить от всего плохого, что может обрушиться на вас. По крайне мере, в дороге так уж точно. Да и потом приложу усилия, чтобы быть рядом с вами и помогать по мере возможности и сил. Агния, но всё же, пока мы будем в пути, я советую вам учиться и ещё раз учиться у Каппельмер всему, что она посчитает нужным. Конечно, в карете это будет делать сложно, но вы должны приложить все свои усилия, чтобы даже в таких условиях усвоить всё, чему вас научит нэлесса Каппельмер.

– Я понимаю, что мне придется нелегко, и буду стараться. Но я боюсь того, что в Ногутфьёре я окажусь одна. И мне некому будет даже пожаловаться и попросить совета, – озвучила Агния свои страхи.

– Вы всегда можете обратиться ко мне, и у вас будет отец.

– О! Он столько лет не интересовался мною, и, думаю, вряд ли проникнется ко мне неожиданно теплыми отцовскими чувствами, когда увидит меня. Я вот всё никак не могу понять – почему он вдруг решил меня забрать? Может, вы расскажете мне об этом?

– Точно я не знаю, Эрмерик не поделился со мной планами насчет вас. Могу только догадываться, с чего он вдруг вспомнил свою дочь.

– А со мной поделитесь своими догадками?

– Агния, это просто мои предположения, и вполне возможно, что я ошибаюсь, так что не стоит вам их знать.

– И всё же?

– У вас и так много страхов перед будущим, и добавлять ещё я не стану. Тем более, как уже сказал, это просто догадки.

– Вот как раз сейчас вы добавили страхов. Лучше уж рассказали бы, чем я буду мучиться подозрениями и придумывать ужасы.

– Не надо думать о плохом, Агния, – улыбнулся Мёрк, – всё будет хорошо.

– Ага, когда-нибудь, возможно и будет, – пробурчала Агния, насупившись, – но не в ближайшеё время.

– В ближайшее время вам придется учиться всему, что обязаны были знать, если бы росли, как дочь доминара. И освоить всё это вы должны за очень короткое время. То, на что уходит у других годы, вам необходимо овладеть за считанные месяцы. Я видел книги, которые вы читали, разговаривал с вашей тетей о том, чему вас обучали. Знания по географии, вашей истории, арифметике, стихосложению, конечно же, хорошо, но, увы, всё это вам мало пригодится. А умение держать себя в обществе соответственно своему положению и титулу, поддерживать беседу, есть за столом правильно, и пользоваться столовыми приборами в соответствии с их назначением, умение вести большой дом очень даже необходимы для вас.

– Я обещаю, что буду всему учиться рьяно и не ленясь, – закивала, соглашаясь, Агния.

– Я иного от вас и не ожидаю. – уверил Мёрк и добавил: – И ещё – я прошу вас в дороге беспрекословно слушаться меня. Это не моя прихоть, Агния, а суровая необходимость. Нам предстоит проехать по чужим землям, впереди будут ещё одно княжество, небольшое королевство и два герцогства. Вы не знаете законов и языка этих государств, поэтому ни на шаг не отходите от меня, если я это потребую, и ни с кем не вступайте в разговор, по возможности не смотрите ни на кого. Лучше всего, если ваши глаза будут всегда опущены в присутствии незнакомых, чужих людей. Разумеется, вас никто не оставит одну, рядом с вами всегда кто-то будет, или я, или Каппельмер, или кто-то из моих людей. Но в дороге много чего может случиться, и я прошу вас, если вдруг что-то или кто-то покажется вам подозрительным, странным, немедленно расскажите мне.

– Да, конечно, я буду вас слушаться и всё-всё, что вы сказали делать.

– У меня ещё есть просьба – рассказывать мне, что вам может не понравиться. Например, если вдруг нэлесса Каппельмер станет вас как-то притеснять, обижать. Уж Каппельмер я смогу поставить на место.

– Почему вы хотите мне помогать и защищать меня? – спросила Агния, немного испуганная и растерянная всем тем, что сказал мужчина. – Я предполагаю, что вы должны только доставить меня в Ногутфьёр, а остальное уже не ваше дело. Извините, если это показалось вам грубо, – добавила девочка, спохватившись.

– Потому, что обещал вашему отцу привезти вас в целости и сохранности, я в ответе за вас пока не передам ему, и вы дочь Эрмерика Яльдира, а я ему многим обязан. И ещё потому, что вы мне понравились, Агния.

Агния вспыхнула и засмущалась.

– Нет, нет, – поспешил оправдаться Мёрк, поняв, что могла подумать девочка, – мой интерес к вам и симпатия не имеют под собой ничего дурного, что может вас как-то скомпрометировать или навредить. Вы ещё ребёнок, Агния и я отношусь к вам только, как к маленькой девочке и не иначе.

– А что такое скомпро… скопроме…

– Скомпрометировать, – улыбнулся Мёрк, – значит ославить, как-то опорочить в глазах других. И это, скорее всего, можно отнести к взрослым девушкам, а не к маленьким девочкам.

– Я поняла, не беспокойтесь,…Аннерс, – ответила Агния, – я уверена, что вы не хотите мне ничего дурного и в ваших глазах я ещё ребёнок. Но ведь я скоро вырасту и тогда вы посмотрите на меня иначе?

– Конечно, вы через несколько лет превратитесь в очень красивую девушку, и у вас не будет отбоя от кавалеров, а я к тому времени постарею и вы тогда не посмотрите в мою сторону.

– Но вы и сейчас для меня слишком взрослый, – лукаво улыбнулась девочка, – а впрочем, кто его знает, возможно, спустя несколько лет, я посмотрю на вас другими глазами и или разочаруюсь, или наоборот пленюсь

– А вы оказывается, маленькая кокетка! – рассмеялся Мёрк.

Агния тоже звонко рассмеялась, смущение куда-то делось и она уже открыто смотрела на Мёрка.

– Скажите, а мой отец женат? – решилась спросить Агния то, что её волновало.

– Да, – коротко ответил Мёрк.

– И что вы можете сказать о жене моего отца? – осторожно спросила Агния.

– Красивая, благородная, из крепкого, древнего рода. Но вы скоро сами с ней познакомитесь.

– А у них есть дети? – опять поинтересовалась Агния.

– Нет, – ответил Мёрк, затем неохотно добавил: – вернее, общих детей нет, но у жены Эрмерика есть сын от первого брака. Он не на много старше вас.

– Как его зовут?

– Пэтрик Вилайн.

Когда прозвучало это имя, что-то холодное и колкое на миг сжало сердце Агнии, как будто предчувствие чего-то страшного, леденящего.

– А… – Агния намеревалась ещё что-то спросить, но её перебил Мёрк.

– Уже поздно, Агния, вставать рано, поэтому вам пора спать, – твердо произнес он, вставая.

– Да, конечно, – разочарованно сказала Агния, тоже поднявшись с лавки, ей хотелось продолжить разговор.

Не успел Мёрк дойти до двери, как она открылась и вошел дядя Ланко.

– Ну что, поговорили? – спросил он.

– Да, спасибо, что позволили это сделать, – ответил Мёрк.

– Да, чего уж там, – махнул рукой Ланко. – к чему сейчас эти церемонии, ежели у тебя в пути будет ещё много возможностей остаться с Агнией наедине. Но я, глядючи на тебя все эти дни, сведал, что ты хороший человек, Аннерс и не обидишь нашу девочку и не дашь никому её в обиду.

– Это я вам обещаю, Ланко, – серьезно и твердо сказал Мёрк и вышел за дверь.

Агния ушла к себе в комнату. Лежа в постели, она перебирала мысленно разговор с Мёрком, нет с Аннерсом, ведь он разрешил ей так его называть. Вспомнила свои ощущения, когда он произнес имя сына её мачехи. Почему так кольнуло сердце в предчувствии надвигающейся беды? Чем опасен для неё этот мальчик? Надо будет спросить у Аннерса о том, живет ли Пэтрик в доме её отца или где-то в другом месте. А впрочем, может быть это всё пустое, просто так действует на неё страх перед неизвестностью, чужими людьми, которые встретятся ей в новой жизни. Так что, не стоит пока беспокоиться, может быть, всё будет хорошо. Тем более, что у неё есть такой защитник – Аннерс Мёрк.

Агния ворочалась в постели, думая, что пусть он пока видит перед собой только маленькую девочку, но ведь это поправимо, она вырастит и, как он сказал, станет красивой и взрослой и вот тогда…. Тогда она выйдет за него замуж! Вот!

Агния наконец-то уснула с мыслями о новой жизни и Аннерсе Мёрке.

Рано утром Агнию разбудила тётя Вилда, у неё были красные опухшие глаза. На вопрос Агнии, она ответила, что просто не выспалась, но девочка поняла, что тётя плакала. Глядя на тетю, Агния и сама еле сдерживала слезы.

Затем пришла нэлесса Каппельмер. Под её строгим взглядом, тяжело вздыхая, Агния оделась. Ещё на примерке платье показалось Агнии неудобным, она не привыкла к тяжелой, длинной, многослойной одежде. Да и на дворе лето, в таком одеянии будет жарко. Но ничего не поделаешь, придется привыкать. И ещё в какой-то мере примиряло Агнию с этим платьем – она ожидала, что Мёрку понравится.

Ранний завтрак прошел в тишине, никто не разговаривал, только Мёрк сказал Агнии, когда та вошла в столовую, что она очаровательна в новом платье.

Ланко хмурился, Вилда тайком утирала слезы, даже нэлесса Каппельмер не делала замечаний Агнии. А сама Агния не могла ничего взять в рот, её мутило, руки дрожали, слезы наворачивались на глаза, в итоге она с трудом сделала только несколько глотков молока.

Наконец все вышли из-за стола и направились во двор, где их ждала карета и оседланные кони.

Прощание вышло тяжелым, со слезами, поцелуями, бурными и крепкими объятиями, бессвязными наказами, последними советами.

Мёрк несколько раз порывался всё это прервать, но каждый раз останавливался.

Наконец, с трудом оторвавшись от племянницы, Ланко и Вилда посадили Агнию в карету, поцеловали последний раз, закрыли дверь, и карета и всадники двинулись в путь. Агния, отдернув занавески, выглядывала из окошка, пока стоящие у ворот дядя и тётя, не скрылись из вида. Откинувшись на сиденье, Агния, всхлипывая, осознала, что уже ничего не изменить, она осталась одна и впереди её ждет новая жизнь.