Читать книгу Мыши-вампиры - Гарри Килворт - Страница 7

Близилась полночь. Четверо приближались к Куньему кладбищу, причем один из них с явной неохотой.

У всех в лапах были зажаты острые колья и молотки. Тем, кто никогда не видел Куньего кладбища города Туманного, напоминаю, что в мире нет места с более призрачной атмосферой. Расположенное на холме, в центре города, оно давно превратилось в руины, где наряду с надгробными камнями и огромными склепами рассеяно множество могильных холмиков, заросших бузиной и молодыми дубками. Там, в могилах, заросших мхом, покоится прах многих поколений ласок и горностаев.

Здесь под простой, грубой плитой лежит ласка-бунтовщик Карл Бородач, а неподалеку от него покоится поэтесса-горностай Криста Лепесток, над могилой которой установлен роскошный, огромный, как дом, склеп с чугунными украшениями и надписью на мраморной плите: «Самой прекрасной и женственной». Поговаривали, что ее брат вскрыл могилу родной сестры, чтобы забрать стихи, положенные в гроб, но обнаружил, что ее шерсть продолжала расти и после смерти, заполнив весь гроб.

– Ох, не нравится мне здесь! – прошептал Плакса. – Очень уж страшно!

– А ты не думай об этом! – посоветовала Бриония. – Представь себе, что мы собрались на пикник в яркий, солнечный день!

В этот миг впервые после реставрации прогремел Звенящий Роджер. После двенадцатого удара наступила мрачная тишина, и ласки замотали головами, чтобы избавиться от звона в ушах.

– Слишком большой, – пробормотал Нюх.

– Кто «слишком большой»? – спросила Бриония.

– Да новый колокол! Полагаю, они хотели установить самый величественный и шикарный колокол, но получился просто монстр! От его звона проснулись, наверное, все в Туманном!

– И вампиры тоже? – дрожащим голосом спросил Плакса.

Грязнуля помотал головой:

– Они-то уже давно проснулись! Их много, и все хотят крови, а на улицах ночью народа маловато! Так что кто смел, тот и съел!

Плакса застонал:

– Как ты можешь смеяться над этим?

– Смотри! – вдруг крикнул Грязнуля. – Вон!

Они увидели темную фигуру, притаившуюся за могильным камнем. Когда ласки подошли к странному существу поближе, оно вышло на лунный свет. Перед ними стояла заморская полевка. Нюх узнал, что хотел. Полевка же тем временем поднялась на задние лапы и зашипела, обнажив два острых клыка. В два-три прыжка она оказалась рядом с Плаксой и сбила его с лап, чтобы вонзить клыки ему в горло.

– Уберите ее! Уберите ее! – истерически заорал Плакса. – Грязнуля! Грязнуля!

Грязнуля схватил полевку за хвост и оторвал вампира от своего друга. Полевка была очень сильна. Она обернулась, посмотрела на напавшего, а затем размахнулась когтистой лапой, чуть не угодив Грязнуле в глаз. Тогда Бриония схватила ее за правое ухо, а Нюх за левое. Так они частично обезвредили зверя с хищным, пенящимся ртом и дикими глазами. Полевка явно хотела вонзить зубы в ласку – любую ласку. Борьба с полевкой продолжалась несколько минут, но она все-таки вырвалась и исчезла в ночи.

– Невероятно сильная, – констатировал запыхавшийся от борьбы Нюх. – В ее лапах огромная сила. На обыкновенную полевку непохоже.

– Вы это мне рассказываете?! – воскликнул возбужденный Плакса. – Она прыгнула на меня, и я мигом растянулся.

– Я видел, Плаксик, – серьезно ответил Грязнуля. – Ты был на высоте… мне показалось, ты вел себя отважно!

Вглядевшись в темноту, Нюх различил среди могил еще несколько фигурок. Как он и предполагал, кладбище было местом сборища вампиров. Отсюда они выходят в город на поиски жертв на темных улочках и даже взбираются по водосточным трубам, чтобы оттуда проникнуть в спальни. Если четверо друзей в ближайшее время не предпримут решительных действий, весь Туманный может превратиться в колонию вампиров.

Нюх взглянул на молотки и колья.

– Это нам не поможет, – пробормотал он. – Мы должны выяснить, где спят эти твари, и застукать их днем! Тогда мы сможем вонзить колья в их сердца или вытащить на дневной свет, чтобы они превратились в пыль!

– А сейчас пойдем домой, да? – с надеждой в голосе спросил Плакса.

– Думаю, это разумно, – согласилась Бриония. – Ночью мы ничего не сможем сделать против этих вампиров. Их слишком много, и они очень сильны!

– Я останусь здесь, а вы идите по домам, – сказал Нюх. – Я хочу определить, в каких могилах они спят. Со мной все будет в порядке. Обо мне не беспокойтесь.

– Я останусь с тобой, – тотчас заявила Бриония.

– Я тоже, – сказал Грязнуля.

Плакса промолчал.

В результате остались все и спрятались за могилой Карла Бородача.

Ближе к утру возле большого, затейливого склепа началось движение. Вампиры вцепились в шедшего вразвалку барсука, стремясь добраться до его горла. Барсуки – рослые звери и довольно буйные, если их вывести из себя. Этого они довели. Он орал и брыкался, зовя на помощь. Из темноты, размахивая лопатой, появился еще один барсук. Он расшвырял полевок в разные стороны, и те, крича от боли, отлетели в заросли чертополоха.

– Кто это был? – воскликнул пострадавший барсук.

– Судя по виду, рехнувшиеся полевки.

Тут из своего убежища вышел Нюх:

– Нет, господа, это были полевки-вампиры!

Барсуки вскочили, а тот, что был с лопатой, уже замахнулся на Нюха, но остановился, когда из укрытия появились остальные ласки.

– З… зачем пугать честной народ? – встав в оборонительную позу, спросил он. – Честной народ, который… просто вышел на прогулку?

– Шиш и Кыш, – удовлетворенно произнесла Бриония. – Мне следовало бы догадаться! Вы снова воруете трупы, да? Что ж, на этот раз вы могли попасть в неприятную историю. Кунье кладбище кишит вампирами. Тебя укусили, Шиш? Я видела, как эти двое вцепились в тебя.

Шиш нервно ощупал горло.

– Нет… нет… никто меня не кусал. Клянусь.

– Один из них укусил мою лопату, – осмотрев свое оружие, заметил Кыш. – Вот, смотрите, следы зубов!

– Вам обоим очень повезло. А кстати, откуда это так чадно пахнет? – принюхался Нюх. – Ах да, очередной труп! Вы раскопали могилу, да? Послушайте, я же вижу, вот он лежит перед мраморной плитой! Он уже разложился. Даже ветеринары не будут копаться в таком гнилье!

– Да при чем тут мы? – возмутился Кыш. – Мы просто вышли на прогулку.

– Впрочем, мы всегда готовы прийти на помощь попавшему в беду, – сказал Шиш.

Он схватил труп за лапу и потащил его к открытой могиле, но конечность оторвалась.

– Хоп! – сказал он. – Ты прав, дружище Серебряк! Вот она, оборотная сторона жизни! Что будем делать, Кыш? Давай так: ты берешься за плечи, а я за круп. Бросим его в склеп и закроем железную дверцу! Укромное местечко. Никто не увидит. – Он вернулся, поднял оторвавшуюся лапу и швырнул ее в темный склеп. – Ну вот, все в порядке!

– Если вас поймает Врун, вы опять попадете в тюрьму, – предупредила Бриония.

– Мы просто оказываем услуги ветеринарам, – ответил Голыш.

– Но закон такое не одобряет, – возразил Нюх. Барсуки быстро исчезли.

Сейчас, в сумерках раннего утра, вампиры начали возвращаться на кладбище и исчезать в могилах. Их было очень много. С ними пришли несколько ласок и горностаев, ставшие жертвами и сами превратившиеся в вампиров. К тому времени когда солнце залило кладбище светом, все вампиры благополучно скрылись в темноте могил.

– Пора вонзить несколько кольев, – предложил Грязнуля. – Пора проткнуть несколько злых сердец.

– Мне это не особенно нравится, – возразил Плакса.

– Я согласна с Плаксой, – поддержала его Бриония, чем немало удивила Нюха. – По-моему, вонзать колья в сердца нелепо. У меня другая идея. Плакса, сбегай, пожалуйста, ко мне в операционную и принеси мои инструменты!

Плакса понесся со всех лап, обрадовавшись возможности сбежать с кладбища.

– Что ты собираешься делать? – спросил Нюх Брионию.

– Я собираюсь вырвать им зубы. Клыки. Без полых клыков они не смогут сосать кровь, так ведь? Предварительно я усыплю их хлороформом, так что они будут спать очень крепко и не причинят нам никакого вреда!

– Почему мне самому не пришло это в голову? – изумился Нюх.

– Элементарно, дорогой мой Нюх, совершенно элементарно! Я ведь все-таки ветеринар, – ответила Бриония.

Некоторое время они ждали, а Грязнуля прогуливался среди могил. Появился похоронный кортеж. Два горностая в черных шляпах с черными шелковыми лентами шли перед катафалком с застекленным гробом, который тянули две статные мыши с черными перьями на головах. За катафалком шла толпа безутешных провожающих. Согласно ритуалу, умершего горностая хоронили с карманными часами на цепочке. В мире мертвых время тоже имеет значение. На небе тоже надо иногда не опоздать на важную встречу. Слова, произносимые над гробом, прежде чем опустить его в могилу, обычно выбирают из старых, популярных у куньих поговорок, например: «С собой не возьмешь» или «Что толку быть самым богатым горностаем на кладбище?»

В самый горький момент церемонии, когда родственники бросали первую горсть земли на усопшего горностая, вернулся задыхающийся Плакса с коричневым кожаным чемоданчиком Брионии.

Затем ласки двинулись по кладбищу, открывая решетки и ворота склепов, вторгаясь внутрь и вырывая клыки у спящих полевок.

– Вот здесь! – кричал Грязнуля, и Бриония входила в склеп со стальными щипцами в лапах.

Затем раздавались приглушенные команды: «Держи голову… Вот так». – Звяк! «И этого… Ну, он довольно крепкий…» – Звяк! Затем появлялся Плакса, бренча вырванными клыками, брошенными на металлическое блюдо.

Горностаи, оплакивавшие своего дедушку, пришли в ужас от недостойного занятия ласок и пригрозили позвать мэра и шефа полиции и доложить им о поведении этих нечестивцев.

– Отвратительно! Наверняка они вырывают золотые коронки у мертвых, – предположила пожилая дама-горностай. – Вы же знаете этих ласок. Ужасные создания!

Услышав это, Нюх понял, что они с друзьями, наверное, переборщили. Он подошел к группе напыщенных, накрахмаленных горностаев, низко поклонился и произнес:

– Прошу прощения, господа! Мы должны выполнить нашу работу до заката солнца, иначе весь Туманный превратится в столицу кровожадных монстров. Простите, если вам показалось, будто мы оскорбляем память усопшего… – Он заглянул в светлую могилу, и его глаза округлились. – Один уже опущен в землю! – закричал он. – Скорее сюда, Бриония!

Бриония немедленно подскочила к могиле. К ужасу горностаев в скромных черных траурных костюмах, она прыгнула в открытую могилу, разомкнула «фомкой» уже окоченевшие челюсти и вытащила щипцами у трупа два клыка, гордо показав всем присутствующим.

Пожилая самка горностая упала в обморок, и ее пришлось приводить в чувство нашатырным спиртом.