Читать книгу Ричард Длинные Руки – император - Гай Юлий Орловский - Страница 6

Я повернулся и нырнул в шатер. Альбрехт на правах лорда-канцлера последовал сзади, сказал в спину тихонько:

– Впервые вижу такое совещание.

– Граф?

Он криво улыбнулся.

– Вы никому не дали слова сказать. Посовещались, значит.

Я поморщился.

– Это было не совещание, а королевская речь. О чем совещаться, когда нет данных? Главное сейчас – внушить всем, что ничего не потеряно, потягаемся и с таким противником. А они, надеюсь, передадут мою уверенность своим подопечным.

– А у вас есть эта уверенность?

– Еще бы, – отрезал я. – Граф, я всегда уверен!.. За исключением тех редких моментов, когда не уверен, но это бывает так редко! Исключительно редко. Не чаще двух-трех раз в день.

– Тогда у нас есть шансы на победу, – ответил он с сухой иронией. – Ваше величество?

– Граф, – сказал я так же суховато, – нам либо осталось жить несколько дней… пока пришельцы не наберут достаточно людей в трюмы, либо это им осталось несколько дней. Другого не дано. Так что в таком вот ракурсе.

Он поклонился без всякой иронии.

– Ваше величество.

– Граф.

Я тяжело опустился на лавку раньше, чем за ним опустился полог. Во всем теле нехорошая тяжесть, словно целый день ворочал горы, даже ноги налились горячим свинцом.

Карту разложил на столешнице больше по привычке, и так в память четко врезана долина Отца Миелиса, Штайнфурт и Воссу, а также два десятка крупных сел поблизости, за счет которых кормятся эти города. Дальше обозначены деревни, мелкие, но множество, туда звездные захватчики пойдут в последнюю очередь.

Не знаю возможности пришельцев, но мы сделали все, чтобы затруднить им ловлю. Те отряды, что я велел расположить в Штайнфурте и Воссу, сразу же с приземлением Маркуса начали выгонять народ из домов и направлять в лес. Тех, кто противился, принуждали. Вообще-то я отдал достаточно бесчеловечный приказ: убивать желающих остаться в городе, если это не старики или беременные женщины.

Конечно, это преступно, я и не говорю, что это хорошо, но если пришельцы наберут достаточно людей в этих двух городах и поднимутся в верхние слои атмосферы, их не достать, а оттуда легко и просто вспашут земные пласты на десятки ярдов в глубину.

Потому да, лучше по моему приказу убьют несколько десятков дураков, остальные все же испугаются и побегут в лес, чем позволю слюнявому гуманизму погубить все человечество и всю так трудно и с такой кровью выращиваемую цивилизацию.

Сквозь тонкую ткань стенки шатра проступает некое смутное свечение, оранжево-красное, далеко на краю лагеря разгорается костер, несколько мужиков в одежде простолюдинов сидят вокруг, один подбрасывает ветви в и без того жаркое пламя.

Я только отпустил полог и открыл рот для крика, но там подбежал один из людей Норберта, ногой разбросал горящие ветки, наорал, а крестьяне вскочили и жалко кланяются, прижимая к груди шапки.

Ко мне, завидев сюзерена, поспешил лорд Робер.

– Ваше величество?.. Что прикажете?

Я поморщился.

– Зачем крестьян сюда взяли?

– Сами пришли, – ответил он. – Просят защиты, а рыцари отказывать в защите не вправе никому.

– Могут нас выдать, – буркнул я. – Даже нечаянно. Гамом, блужданием по лесу. Придется их ограничить.

– Они напуганы, – пояснил он, – и жмутся к нам, как овцы. Их из лесу палкой не выгонишь!

– Обнаглеют, – буркнул я. – Люди вообще наглые существа, а простолюдины так вообще… Ладно, это не самая важная проблема. Вижу, их уже приводят в чувство. Что с Маркусом?

– Все еще никто не показывается, – сообщил он. – Разведчики кружат на расстоянии, как вы и велели. Это все, что знаю, сэр Норберт расскажет больше.

– Ладно, – сказал я, – сообщайте о любом изменении ситуации. Где граф Альбрехт?

– Рассылает посланцев к шателленским и бурнандским лордам, – ответил он с готовностью. – Как вы и велели, они должны были укрыться в лесах поблизости. Из Великой Упарингии…

– Улагорнии, – поправил я сварливо. – Это центр зарождающейся…

– Империи? – подсказал он.

Я посмотрел строго.

– И вы о том же? Это вас граф Гуммельсберг подучил?

Он скромно потупился.

– Ваше величество, лорды с недавнего времени все чаще об этом поговаривают… все громче. Под вашей дланью столько королевств, нужен один центр и одна власть! Иначе все развалится. А момент сейчас удобнее некуда. Никто и не пикнет против. Все понимают, в такое время все должно быть в одном крепком кулаке!

Я отмахнулся.

– Сейчас не до того, любезный лорд. Думаю, граф Гуммельсберг желает проверить, укрылись шателленцы и бурнандцы в лесу, как им было велено?

– Могут счесть это позором, – согласился лорд, – и винить их за это трудно.

– Я политик, – ответил я зло, – мне людей жалко! Я лучше угроблю их там, где это будет выгодно мне и обществу, а когда гибнут вот так по дури, у меня сердце хозяйственника обливается кровью!

– Надеюсь, – проговорил он несколько озадаченно, – граф Гуммельсберг вовремя заметит, если наши союзники поведут себя слишком открыто. А он умеет находить слова убеждения.

– Хорошо, – сказал я. – Если что, я на месте, зовите срочно. О любых новостях докладывать немедленно. Если новостей нет… докладывать тем более!

Мне и докладывали час за часом, что новостей нет, чудовищный багровый купол не выказывает признаков жизни. Кто-то предположил, что все могли погибнуть от удара, вон как землю тряхнуло, теперь бы ворваться туда да все вынести, там могут быть несметные богатства…

Я уставился на Альбрехта, больно мрачен, лицо стало серым, будто всю жизнь нюхает болотную вонь.

– А уцелевших изнасиловать, – сказал я едко, – можно и полумертвых. Противника даже нужно для чувства превосходства, без которого мужчинам жить трудно, а война все спишет… Нет уж, ждите!

Он проговорил вяло:

– Ваше величество?

– Они что-то готовят, – пояснил я. – Возможно, выедут… на особо громадных повозках, покрытых толстыми стальными листами. Возможно, что-то еще… Ждите! Как терпеливо жду я.

– Это вы терпеливо? – спросил он.

– А то!

– У вас левый глаз начал дергаться, – сказал он уличающе, – ваше величество. Полагаю, от великого долготерпения.

– Христос терпел, – изрек я, – и нам велел. Типа того!

Он поклонился.

– Понятно, ваше величество… Позвольте?

– Позволяю, – ответил я и не стал уточнять, что именно позволяю: монарх, а тем более император, не должен быть мелочным.

Из Маркуса, как докладывают час за часом, никто не показывается, а уже прошло несколько часов с момента посадки. Наконец догорел закат, необыкновенно красочный, такой был разве что при сотворении мира, на землю опустилась звездная ночь.

Веки мои налились горячим свинцом, отяжелели. Тепло потекло по всему телу, в аду было не до сна, начал сладостно погружаться в наконецтовый отдых, однако за стенкой шатра послышались торопливые шаги.

Я насторожился, сон моментально слетел, кто-то не просто спешит, а мчится в темноте. Мои телохранители что-то спросили тихо, но тут же распахнули полог.

Старший из них крикнул:

– Ваше величество… От сэра Норберта!

Вбежал молодой парень, дышит шумно, но старается двигаться бесшумно, доложил шепотом:

– Ваше величество, простите.

Следом вошел Альбрехт, одетый, собранный, на перевязи меч в ножнах, молча остановился у порога.

Я приподнялся на локте.

– Говори быстро!

– Они, – сказал разведчик скороговоркой, – выходят!

Я не заметил, как оказался на ногах.

– Сейчас? В потемках? Ночью?

– Да, ваше величество!

Альбрехт сказал быстро и тревожно:

– А что, очень мудро. Нападать, действительно, лучше всего ночью. Захватить врасплох спящими. Охрану перебить, остальных быстро повязать… Это опасный противник!

– Еще бы, – сказал я. – Наверное, ночью видят… неплохо. Может быть, даже хорошо. А то и очень хорошо!

– Как совы?

– Или мыши, – ответил я. – Летучие. Что ж, я посмотрю, что там и как это они делают.

Альбрехт сказал предостерегающе:

– Ваше величество.

– Ни слова, – оборвал я. – Ваши возражения знаю. Но я на своем коне сумею уйти и от бабушки, и от дедушки.

– Возможно, сумеете, – уточнил он.

– Если я не уйду, – сказал я безжалостно, – то и никто не сумеет. Даже не попытаются бежать, чтобы принести ценные сведения! Красиво и глупо вступят в бой с неведомым противником, не зная ни его численности, ни его сил, ни его возможностей.

Он смолчал, не мальчик, понимает мою правоту, но все мы зависим от мнения общества, что требует именно вступить в бой с любым противником и не опозориться в бегстве, даже если один против целой армии.

– Хорошо, – ответил он хмуро. – Я все же велел подготовить отряд и выслать на опушку. Там их встретят разведчики Норберта.

– Подготовить, – проворчал я, скрывая волнение, – должны быть готовы!

– Готовые уже отправлены, – сообщил он бесстрастно. – А этих подготовить на замену.

Я выскочил наружу, нимало не заботясь, успевает ли, в таких делах он не сильно отстанет, свистнул арбогастру.

Через несколько секунд огромный черный конь вынырнул из тьмы, пугая народ багровыми отблесками на блестящей шкуре и багровым огнем в глазах.

Двое воинов бросились к нему, то ли подержать повод, то ли стремя королю. Я запрыгнул с разбега, вызвав восхищенные ахи, арбогастр повыше рядового коня, да и страшноватее, ухватил повод и сказал резко:

– Бдить и не высовываться!

Бобик толстой черной молнией выметнулся следом с такой скоростью, что растянулся на несколько десятков ярдов, так показалось ошарашенным часовым, но успел догнать нас почти сразу, еще не домчались до опушки.

Ночью темно, что понятно, но темно по-настоящему именно в лесу, где густые кроны скрывают звездное небо. Даже когда тучи, и то что-то пробивается на землю, а когда еще и луна, то вообще раздолье, чувствуешь некую прелесть в таком сдержанном и весьма интимном освещении, как при слабых свечах в спальне.

Арбогастр пронесся по лесу, лавируя между деревьями, как заяц, нимало не заботясь о нависающих суковатых ветках, что легко сбросят и закованного в турнирные доспехи рыцаря.

Я вовремя пригибался, он это знает, почти распластывался на его спине и шее, превращаясь почти в студень, мир ночью черно-белый, вернее, серый с множеством оттенков, но для нас обоих отчетливо зримый во всех мельчайших деталях.

Впереди деревья стали массивнее, выше, арбогастр сбросил скорость. Между могучими стволами проступила более светлая равнина. Навстречу выбежали двое из отряда Норберта, приняли арбогастра.

Один сказал торопливым шепотом:

– Выходят, ваше величество!

– Куда направились?

– Пока стоят, ваше величество.

– Вышли и стоят?

– Да, ваше величество! Накапливаются. Иногда возвращаются в… эту крепость.

На выходе из леса между деревьями устроились наблюдатели, переговариваются тихонько, никто, как я и велел, не подхватился с земли при моем появлении.

– Ваше величество, – проговорил он.

– Вижу, – оборвал я. – Не мешай.

Ночь безлунная, на темном небе совсем черные тучи, звезды проглядывают редко, да и то сквозь мглу. Тоска и страх снова сжали грудь так, что вздохнуть трудно.

Маркус, чудовищно огромный и ужасающий, должен был остаться висеть в небе, а на землю опуститься десантный корабль, пусть не с авианосец, но с линкор. Должны были распахнуться невидимые пока люки, на землю сыпануть закованные в скафандры чудовища… но почему-то жизнь всякий раз подсовывает не то, что ждем.

– Ваше величество…

Норберт напрягся, я это ощутил всем телом, протянул вперед руку. Сердце мое застучало чаще, у края багровой стены возникли высокие, даже отсюда видно, и вполне человекоподобные фигуры.

– Люди, – сказал он, в голосе звучало облегчение. – Все-таки люди.

– Да, – ответил я и с удивлением ощутил, что у самого отлегло, словно люди – это чем-то лучше, чем звери. – Хоть что-то понятно.

– Но все равно демоны, – проговорил он с убеждением. – Люди не могут… вот на таком!

– Конечно-конечно, – согласился я. – Потому никаких правил!

Даже с моим зрением, когда ночь не ночь, а просто бесцветный и унылый день, я не мог понять, что там смутно то появляется у темной и высокой, закрывающей небо стены, то исчезает снова, но ощутил, что страшное напряжение, как ни странно, чуточку отпускает.

Никаких бронированных тараканов размером с сарай, ничего похожего на исполинские боевые машины, а их, по идее, должны выдвинуть из корабля-матки первыми. Существа, что смутно угадываются в тени, не крупнее нас, вполне человекоподобные, если судить отсюда, только головы сильно опущены, словно им не разрешено смотреть вверх.

Разведчик рядом прошептал:

– Сейчас будут выводить коней!

– Ты хорошо их видишь? – спросил я.

Он ответил тем же горячим шепотом:

– Да, а еще помогает амулет… А вы, ваше величество, как погляжу, без всякого амулета?

– Я король, – ответил я скромно, – мне положено всех вас видеть начистоту. Чтоб даже в темноте не спрятались.

– Ох, – ответил он встревоженно, – опасный вы король… Ваше величество, они уходят!