Читать книгу Геха - Геннадий Дмитриевич Сердитов - Страница 7

В 1944 году, когда война откатилась на Запад, мама Тоня засобиралась в Ленинград, мол, блокада снята, нечего нам тут сидеть. Гехе в ту пору уже шёл седьмой год, Гале двенадцатый, маме было 31. А папа Митя так и остался навсегда тридцатишестилетним.

От Сыктывкара до Котласа они добирались по реке в трюме баржи, лишь иногда Гехе с сестрой позволялось подняться по трапу наверх, «подышать свежим воздухом». Он навсегда запомнил серое небо холодных белых ночей, высокие тёмные избы с крохотными оконцами на пустынных скучных берегах и нависающие над рекой скалы. Всё это накатилось на него из далёкого детства, когда он смотрел фильм «Холодное лето 53-го».

В Котласе они должны были ночью сесть на поезд. Они бегут с билетами вдоль поезда к их литерному вагону. Подбегают, на ступеньках сидит проводник и какой-то пьяный офицер в галифе с подтяжками и в белой нижней рубахе. Мама Тоня протягивает билеты, офицер сапогом в лицо отпихивает её и ругается матом. Геха очень испугался, а тут ещё стоящий рядом паровоз выпустил на них пар с громким свистом. Такого страха и такой обиды Геха не испытывал в жизни ни до ни после. Хотя жизнь его и не была безоблачной, пережитое в детстве иногда напоминало ему, что «бывает и хуже». А тот офицер… Может быть он был на войне героем, может быть выжил на фронте и дожил до преклонных лет, рассказывая о своих подвигах. Гехе это неведомо.

И всё же они уехали из Котласа, правда, не в Ленинград, а в Москву. В Ярославле их вагон остановился рядом с огромным штабелем дырявых солдатских касок. А ведь под каждой из них когда-то была чья-то живая голова…

В Москве выяснилось, что в Ленинград им билеты не продадут, т.к. ещё идёт война и город пока закрыт. Мама Тоня решила, что они поедут к бабушке Вассе в Боровичи, это уже на полпути к Ленинграду, и Геха с сестрой успели покататься на московском метро. Геха всё ждал, что он вот-вот увидит Сталина, но что-то не сложилось, и Геха вождя так и не увидел. Иначе, его впечатления от Москвы были бы намного богаче.

Остатки 1944 года они провели в Боровичах, уютном избяном городишке, родине мамы Тони и сестры Гали. Мама Тоня устроилась на работу диспетчером в гараж. Сестра Галя пошла в школу, Геху же решили отправить в школу на следующий год уже в Ленинграде – война шла к концу.

Вскоре в Боровичах к Гехиной великой радости появились Лёнька с дядей Толей из Сыктывкара. Видимо, дядя Толя всерьёз решил жениться на маме Тоне, но его неодолимая тяга к спиртному и наша строгая бабушка Васса не позволили ему стать Гехиным отчимом. Он устроился художником в местный театр, где выступали эвакуированные из Ленинграда артисты. Видимо, он с Лёнькой там же и поселился. Лёнька всё свободное время проводил с Галей и Гехой, он быстро освоился в Боровичах, как будто всю жизнь лазал по местным парашютным вышкам и железнодорожным мостам. Естественно, и Геха с сестрой старались от него не отставать.

Гехе запомнился эпизод, когда в театре во время утреннего представления для детей они втроём залезли на балки, на которых висели декорации. Под ними какой-то клоун учил детей, сидящих в зале, как надо быстро одеваться, чтобы не опаздывать в школу. Зал по его команде дружно считал: «Раз… Два… Три!», клоун убегал за ширму, и сверху было видно, как сидящие там две женщины дёргают за шнурки на одежде клоуна, одежда с него спадает, а под ней оказывается такая же, но совсем другого цвета. При счёте «три» клоун выскакивал на сцену и вскидывал руки «Вуаля!». Зал неистово аплодировал. И тут с Гехой случился конфуз – он описался прямо на голову этого «мага и волшебника». А не надо обманывать детей! Внизу началась подозрительная суета и их троице пришлось срочно с театральных колосников слезать и убегать прочь.

Потом мама с Галей уехали в Ленинград, и Геха остался с бабушкой Вассой. И в одночасье превратился из любимого сыночка и младшего братика в неуклюжего и ненасытного иждевенца и нахлебника, вечно путающегося под ногами. Лёньку он больше никогда не видел, хотя вспоминал часто. Проводя большую часть времени в компании сестры и мамы, а потом ещё и бабушки, Геха, естественно, тянулся к мужикам. Иметь такого старшего брата как Лёнька, никогда не унывающего, предприимчивого и смелого – вот неосознанная тогда и неосуществлённая никогда его мальчишеская мечта. Интересно, как сложилась судьба этого безусловно незаурядного человечка. Геха был слишком мал, да и не знал его фамилии, чтобы спустя годы его разыскать. А потом Геха подрос и, как поётся в песне, закружился «в вихре лет».