Читать книгу Мемуары маркизы де Ла Тур дю Пен - Генриетта-Люси де Ла Тур дю Пен Гуверне - Страница 25

В 1785 году наша поездка в Лангедок продлилась гораздо более обычного. После заседаний Штатов мы ездили почти на месяц в Алес, к любезному епископу этого города, будущему кардиналу де Боссе. Эта поездка была для меня очень интересной.

Мой дядюшка был весьма популярен в Севеннах, поскольку способствовал заведению промышленности в этой местности. Он водил меня с собой на шахты – угольные и те, где добывали медный купорос. Мне тем более просто было изучить применяемые химические процессы, что мои занятия химией, начатые с господином Шапталем – тем, который после стал министром внутренних дел, – и уроки экспериментальной физики, в которых я была довольно успешна, дали мне знакомство с этими вопросами. Я много беседовала с инженерами, которые часто обедали у моего дядюшки, и приобретаемые таким образом познания помогали мне оценить различные проекты, которые обсуждались в разговорах в гостиной.

Именно к пребыванию моему в Алесе я отношу начало моей любви к горам. Этот городок, расположенный в очаровательной долине в окружении прекрасных лугов с разбросанными там и сям вековыми каштанами, находится в самой середине Севенн. Мы каждый день отправлялись на экскурсии, которые меня совершенно очаровывали. Местные молодые люди составили для моего дядюшки своего рода конный почетный эскорт. Они надевали диллоновскую английскую форму, красную с желтыми отворотами. Все они были из первейших семейств этих мест. Епископ каждый день приглашал сколько-то из них к обеду. Их жены или сестры приходили вечером. Устраивались музыка и танцы; это пребывание в Алесе было одним из тех периодов моей жизни, когда я более всего развлекалась.

К моему большому сожалению, мы уехали оттуда в Нарбонну, где провели два месяца; раньше я в Нарбонне никогда не бывала. Поскольку я любила знать все интересное о тех местах, где оказывалась, я пустилась на поиски документов, касающихся Нарбонны, со времен Цезаря до кардинала Ришелье, который жил там в свое время в архиепископском дворце, напоминающем средневековый замок[28].

Множество людей приняли участие в этой поездке, которой мой дядюшка хотел придать великолепие. Были приглашены многие члены Штатов Лангедока. Господин Жубер, казначей Штатов, и его невестка, молодая и любезная женщина, с которой я очень подружилась, приехали к нам туда. В доме жило двадцать или двадцать пять человек, не считая гостей из города и окрестностей, приглашаемых к столу. Все это многолюдство было очень кстати, чтобы немного оживить длинные монастырские галереи, громадные залы и поражавшие воображение бесконечные лестницы. Если бы романы госпожи Радклиф тогда были уже написаны, мы с госпожой Жубер умерли бы от страха.

Я вспоминаю, как однажды вечером я была у нее в комнате в ожидании ужина. Я взяла с собой свою горничную, которая, со своей стороны, взяла себе в сопровождение еще одного моего слугу. Комната госпожи Жубер находилась в конце зала Синода – огромного сводчатого помещения, стены которого до середины высоты закрывали сиденья из темного дуба. Свет проникал в зал через аркады из галереи монастырского двора, примыкавшего к собору; внутри располагались монументальные надгробия архиепископов, умерших столетия назад. Мы уже два часа беседовали у огня, прислушиваясь к ветру со Средиземного моря, который в Нарбонне дует сильнее, чем в других местах, и окружающая обстановка накладывала отпечаток на наш разговор. Тут прозвучал колокол, сзывавший к ужину. Мы взяли подсвечник, но стоило нам открыть дверь, как порыв ветра загасил свечу, и мы в ужасе бросились обратно, думая, что за нами гонится сонм призраков. Наши горничные ушли раньше. Оставшись одни, мы не находили в себе смелости второй раз ступить в зал Синода. Сжавшись в большом кресле, где сиживали, может быть, еще Сен-Мар и де Ту, мы ждали, дрожа от страха, чтобы за нами пришли. Испуг наш стоил нам многих насмешек.

Из Нарбонны мы поехали в Тулузу, по дороге остановившись на несколько дней в Сен-Папуле. Дядюшка поехал навестить прекрасный коллеж в Сорезе, во главе которого стоял тогда один весьма достойный бенедиктинец, дом Деспо. Я не сопровождала его в этой поездке; мою бабку и меня свозили только к бассейну Сен-Ферреол, где берет начало Лангедокский канал.

В Сен-Папуле я познакомилась с семейством Водрей, жившим неподалеку. У них было три дочери и сын, с которым я потом вновь встретилась в Швейцарии пятьдесят лет спустя. Тогда ему было семнадцать или восемнадцать лет, и он был бы рад заполучить элегантную племянницу могущественного архиепископа из метрополии.

Провидение в этом путешествии словно бы разбрасывало на моем пути претендентов на мою руку: в окрестностях Тулузы это был господин де Помпиньян, в Монтобане – господин де Фенелон, которого предложил епископ господин де Бретей. Но время мое еще не пришло, и если бы позволительно было верить в предчувствия или предопределение, то я бы сказала, что мне был дан в том ясный знак в Бордо, где мы пробыли семнадцать дней у архиепископа господина де Сисе, впоследствии ставшего канцлером; я расскажу об этом далее.