Читать книгу Рыба на мелководье - Герман Александрович Чернышёв - Страница 8

Этим вечером Тнайт ужинал в "Рыбе на мелководье". Мастер Ротерби не одобрял это место, но не оттого, что там вечно творилась неугомонная суета, а оттого что недолюбливал рыбу. При упоминании Тнайтом этих скользких мокрых существ Ротерби морщился, и постепенно терял прежнюю заинтересованность в беседе. И подмастерье не говорил с ним о рыбе, а трактир называл просто трактиром. Уже совершенно стемнело, но у Тнайта не осталось дел на сегодня, потому он неумолимо задерживался в плохо освещённом заведении. Чтобы хоть как-то разнообразить свой скудный рацион, Тнайт заказал баранину вместо рыбы и кружку вина вместо эля. Но удовлетворения в них не сыскал, потому, вяло ковыряясь в остывающем мясе, прислушивался к пересудам за соседними столиками.

В этот вечер все обсуждали сразу две поразительные новости, и, разумеется, и Тнайт отнёсся к ним не без любопытства. Одни обсуждали, что в Таргерт прибыли какие-то вайчеры, нанятые почтенным и достопочтенным господином Ойтешем, и скоро выродкам будет несладко, а кое-кто наперебой твердил про несвоевременную кончину дочери Сайласа. Тнайт обомлел, когда услышал, что безжалостный убийца Сьюсианны – не кто иной как Вайтеш. Так хорошо знакомый ему сапожник Вайтеш. Вайтеш, который так нередко навещал мастера Ротерби в его вишнёвом саду и приветливо болтал с ним. "Глупость какая-то", – подумал Тнайт. – "Старина Вайтеш не пошёл бы на такое". Но вперемешку с Вайтешем пьянчужки толковали и о загадочной незнакомке в белом, что спасла того от заслуженного наказания. Сразу после этого Тнайт услышал, что по приказу его ясности королевского заместителя белое было разрешено как отличительная особенность облачений специалистов по выродкам. Тнайт совсем запутался. "Если белое теперь можно носить слугам его ясности, а незнакомка, носившая тот же цвет, спасла повинного в столь ужасном преступлении Вайтеша от гибели, получается, господин Ойтеш нечист на руку?"

Тнайт захотел поскорее рассказать обо всём услышанном мастеру Ротерби. Скоренько дожевав содержимое миски, Тнайт осушил кружку с вином и отправился в вишнёвый сад. Время было позднее, но этот разговор не терпел отлагательств, и ещё в пути Тнайт смирился с недовольством мастера Ротерби, которое ему, без сомнений, придётся выслушать. Так он думал, когда забежал в сад через покосившуюся калитку, но в доме Ротерби самого Ротерби не оказалось. В окнах не горел свет, хотя обычно в такой час садовод ещё бодрствовал. Тнайт ясно помнил это. Однажды он получил нагоняй за то, что наведался к Ротерби после полуночи, но даже тогда тот не спал. Тнайт постучался в дверь, даже подёргал за круглую железную ручку, но ответа не допросился.

– Мастер Ротерби, – окрикнул Тнайт. Всё та же тишина, даже вишни не шуршали голыми ветками, как делали это обычно, и ветер словно покинул сад вместе с отшельником. Тнайт не знал, где ещё можно поискать. Никогда прежде мастер Ротерби не отлучался из сада, к тому же ночью. Подмастерье совсем заволновался, когда окончательно убедился, что некогда гостеприимный домик пуст. Тнайт уселся на пороге и стал ждать возвращения отшельника, но тот не появлялся много дольше, чем предполагал подмастерье. Тнайт принялся похрапывать, прислонившись спиной к двери, и так проспал до утра. Его разбудил промозглый вой ветра. Тнайт поёжился и обнял себя за плечи. Заспанным взглядом он ещё раз осмотрел сад. Ничего не изменилось, да и если бы Ротерби вернулся ночью, он бы разбудил Тнайта. Глупо было полагать, что Ротерби влез в собственный дом через окно, не желая прерывать сон подмастерья. Без сомнений, Тнайт был бы глубоко польщен таким поступком отшельника, но он понимал, что это не очень-то вероятно. Скорее, мастер Ротерби разбудил бы его, неучтиво встряхнув за куртку, ведь он загородил хозяину дома проход в собственное жилище. На всякий случай Тнайт ещё раз постучал в дверь и, когда уже было собирался уходить, заметил на стене возле окна какую-то записку. Тнайт сразу подумал, что это послание для него, взял в руки исписанный влажный листок и прочитал:

"Дорогой Тнайт, я вынужден отлучиться. Ещё точно не знаю надолго ли, но с уверенностью могу сказать, что надолго. У меня появились срочные дела, поэтому за моим садом придётся приглядывать тебе. Не забывай ухаживать за вишнями. И помни, сорняки сами себя не выдернут из земли. Не забывай выкапывать корни и не утруждайся отдыхать, когда тебе заблагорассудится. Ключ от двери лежит под самой прекрасной вишней в саду".

"Какая же вишня тут самая прекрасная?" – раздражённо спросил Тнайт сам себя. – "Их же так много, почему нельзя было спрятать ключ в другом месте? Мало того, что этот мастер Ротерби лишил меня отдыха на неопределённое время, так ещё и загадывает какие-то глупые загадки". Тнайт обошёл весь сад, заглянул под каждую молодую и гладкую вишню. Наконец, он выбился из сил и разозлился.

– Да где эта вишня? – возмутился Тнайт вслух, и тут его взгляд упал на старое скорченное деревце, растущее в самом дальнем закутке сада. Оно заросло сорняками так, что Тнайт даже не посмотрел на него. "Думаю, один мастер Ротерби видит прекрасное в старости", – заключил Тнайт и подошёл к дереву. У торчавших из земли высохших корней он обнаружил увесистый ключ.

В доме Тнайт не заметил ничего странного. Старые накидки висели на стене, дожидаясь хозяина. На многочисленных полочках стояли разного размера стеклянные и глиняные сосуды. Тнайт заглянул в один из них, внутри была красноватая пахучая смесь. "Вишнёвый табак", – догадался Тнайт. Он часто видел, как мастер Ротерби подолгу любовался садом с белой витиеватой трубочкой в руках. Табак пах превосходно. Рядом в небольшом открытом шкафчике Тнайт углядел вполне привычную трубку. Он набил её вишнёвой смесью и закурил, выйдя на порог, по-хозяйски осматривая сад. Тнайт представил, что это он вишнёвый отшельник, живёт тут всю жизнь, заботиться о травах и деревьях. Но от этого ему сделалось невыносимо тоскливо. "Как же мастер Ротерби уживается в полном одиночестве?" Тнайт вытряхнул трубку, и недовольный отсутствием старинного друга прохладный ветер унёс прогоревшие толчёные листья вишни вслед за недавно опавшими.

Перед большим камином стояло тёмно-красное кресло. Тнайт не осмелился занять место мастера Ротерби, но всё равно подошёл поближе. Отшельник частенько усаживался возле огня и что-то разглядывал, но Тнайт никогда не задумывался, что именно. Раньше ему казалось, что Ротерби просто смотрит на тлеющие поленья и угли. Тут Тнайт заметил на стене слева от камина холст бумаги, смотреть на него было гораздо удобнее именно из кресла. Тнайт приблизился и понял, что это карта королевства. Очень подробная и точная, насколько подмастерье мог судить. Вот мрачный и нерадушный Дуодроуд. Рядом Ротерби себялюбиво отметил и свой вишнёвый сад. Долгий Вечерний Тракт петлял по карте мимо всех двенадцати озёр. Глубокое озеро и озеро Ксо, обнесённые стенами, находились в самой середине. Жители Таргерта возводили дома всегда вблизи воды. Город Ксо был построен сразу возле двух озёр. Всего их была дюжина, а городов одиннадцать. По озеру на каждый, и два на королевский.

Тнайт прожил в доме отшельника больше недели, работая в саду и выпалывая сорняки, что так и норовили вылезать именно возле тех вишен, что приносили больше всего ягод. Впрочем, Тнайт всё равно не мог отделаться от навязчивого желания вернуться в город. Однажды утром после неспокойной и холодной ночи, проведённой им возле огня закутанным в шерстяное покрывальце, пропахшее дымом, Тнайт надумал всё-таки сходить в Дуодроуд. "За день сорняки не успеют заполонить весь сад, да если и успеют, мне нужен отдых".

Пройдя подлесок, Тнайт увидел у ворот Дуодроуда странного вида повозки со спиральными крышами, обтянутыми молочно-белыми тканями. Возле них сновали люди. Тнайт вспомнил трактирные разговоры о вайчерах. Должно быть, это были они. Вайчеры довольно грубо складывали в повозки какие-то шевелящиеся мешки. Рядом столпились люди, глазея и перешёптываясь. Из-за стен доносились жалобные вздохи и выкрики, сливаясь в невероятно тоскливый гул, словно весь город разом заныл и зарыдал. Дуодроуд окрасился белым, специалистов по выродкам было почти столько же, сколько и самих выродков. Это были дети, женщины, их было куда больше, чем мужчин. В их руках полыхали булавы, раз от раза опускаясь на ненавистных соседей, обжигая искрами тусклые тёмно-коричневые белки глаз. Откуда-то рядом с Тнайтом взялась полоумная старуха Сара. Она воздевала скорченные морщинистые руки к небу и восклицала скрежещущим голоском:

– Ясность! Грядёт Ясность! В Дуодроуде темно, но грядёт Ясность! В Таргерт грядёт Ясность!

Дети смеялись и радовались. Женщины были в восторге о того, что им выпала удача поквитаться с непрошеными гостями, они расшвыривали во все стороны угольки, беспощадно ранящие испуганных людей со странными глазами. Еле живых или вовсе бездыханных выродков вайчеры швыряли в повозки один на другого. Но не сказать, чтобы и Тнайт не находил в этой кутерьме необъяснимой прелести. Он упоённо засматривался на происходящее, думая лишь о том, как будет прогуливаться по чистому и ухоженному Дуодроуду, когда всё это закончится.

Поздним вечером повозки двинулись по большаку длинной вереницей, унося прочь постепенно смолкающие стоны. Но в Дуодроуде, будто ещё не затихла возня и удручающие всхлипывания. Тнайт прохаживался вперёд-назад по дороге и до сих пор не мог убедить себя в том, что Дуодроуд пуст от выродков. Этой ночью темнота осталась темнотой. Звёздный свет впервые за долгое-долгое время настороженно проник в окна спящих жителей, будто забывших о недавнем переполохе. Ни кровавых колечек, ни пристальных взглядов. Пустынная дорога уводила куда-то вниз к "Рыбе на мелководье", но в трактире было вполовину меньше посетителей, чем обычно. Только весёлые завсегдатаи проводили там эту ночь, толкуя о разном. Другим людям уже не нужно было прятаться от пристальных пугающих глаз.

Тнайт вдоволь насладился городским покоем только к раннему утру. Завершающе окинув взглядом пустынную дорогу, он медленно побрёл обратно к сорнякам и вишням, которые оставил непозволительно надолго. К тому же какое-то непонятное чувство беспокойства преследовало подмастерье всю дорогу, но настигло только тогда, когда он увидел, что в доме отшельника полыхает камин. "Неужели я позабыл, что разжёг огонь перед уходом? Но в таком случае он бы давно уже догорел". Тнайт тихонько заглянул внутрь через окно. В кресле сидел мастер Ротерби, задумчиво разглядывая карту на стене. Тнайт сперва обрадовался, но стоило ему открыть дверь, как его радость сменилась на волнение.

– Вот и ты, – сказал Ротерби, не обернувшись. Его голос прозвучал сдавленно и сердито. – Заходи, я должен кое о чём тебе рассказать.

Тнайт уселся в соседнем кресле и непонимающе посмотрел на Ротерби. Тот ничего не говорил, и пока он молчал, в его трубке слабо дымился вишнёвый табак. И Тнайт не торопил отшельника с рассказом.

– Разговор предстоит долгий, – наконец сказал Ротерби и ещё пуще посерьёзнел. – Думаю, ты уже знаешь, кто такие вайчеры. Они называют себя специалистами. Они были в Дуодроуде, точнее, их безмозглые последователи, но это даже ещё хуже, – Ротерби скривил рот.

– Как это последователи? – изумился Тнайт. – Я думал, это и были вайчеры.

– Они назначили плату за содействие им в их скользких делах, и бедствующий народ не преминул воспользоваться такими приятными денежками. Не думаю, что самих вайчеров настолько много, хотя кто знает, я давно уже потерял их из виду. Мне вновь придётся отлучиться, но в этот раз меня не будет много дольше, и необходимо, чтобы кто-то приглядывал за моим садом, – Ротерби намекающе посмотрел на Тнайта.

– Мастер Ротерби, я не вполне понимаю, к чему вы ведёте, – удивился тот. – Вы же только что вернулись. Скажите в конце концов, что происходит.

– Я не могу рассказать тебе всего, но кое-что всё-таки поведаю, – угрюмо согласился отшельник. – Кое-что, что ты должен знать на случай, если ты вновь встретишься с людьми в молочно-белых одеждах.

– С вайчерами? – переспросил Тнайт. – Они подданные его ясности господина Ойтеша. Неужто мне нужно знать больше?

– Вообще-то всем нужно знать о них больше, но, думается мне, не все отнесутся к моим словам с должным пониманием, – вздохнул отшельник. – Ибо принёс я дурные и тревожные вести. Но ты как мой подмастерье, надеюсь, выслушаешь меня.

Тнайт воззрился на мастера Ротерби, который по возвращении выглядел почему-то иначе. Его густые чёрные волосы больше не были примяты. И он сам будто избавился от маски вишнёвого отшельника, превратившись в нестарого мужчину лет сорока. Его по обыкновению заспанные глаза были широко открыты и смотрели на подмастерье с неописуемой ясностью.

– Вайчеры строят ужасные планы относительно выродков, Тнайт. Они несомненно хотят использовать этих бедных созданий в своих гнусных нуждах. В Таргерт явилась тьма и беда, её влекут за собой специалисты.

– Что же делать, мастер Ротерби? – волнительно спросил Тнайт.

– Этого я тоже пока не знаю, дорогой Тнайт. Но я знаю, что мне нужно помешать вайчерам достичь той цели, которую они так усердно укрывают. Я не могу больше смотреть на вишни, я слишком долго пробыл вдалеке от всего этого. Поэтому я прошу тебя приглядывать за моим домиком и садом, пока я не вернусь.

– Мастер Ротерби, вы хотите отправиться в путь один? – Тнайт ни с того ни с сего лукаво посмотрел на отшельника.

– Я не рассчитываю на то, что ты захочешь пойти со мной, да и корни сами себя не выдернут из земли, не забывай, Тнайт, – покачал головой Ротерби.

– Не вы ли недавно говорили, что хотите позволить сорнякам хозяйничать в вашем саду? – хитро улыбнулся Тнайт. Ротерби замялся.

– Ты слышал?

– Мастер Ротерби, – снисходительно усмехнулся Тнайт. – Я ведь не так стар, чтобы не слышать. Да и говорили вы не очень-то тихо.

– И что же, ты думаешь, что я тебя с собой возьму? – отшельник невозмутимо поднял брови.

– Я думаю только, что вдвоём не так тоскливо. Я, честно сказать, не выношу одиночества. Если бы вы вернулись чуть позже, я бы начал подумывать о том, чтобы сбежать от всех этих сорняков и вишен.

Ротерби расхохотался.

– Что ж, тогда мы отправимся в путь ещё до рассвета, спать сегодняшней ночью тебе не придётся. Мне нужно всё хорошенько обдумать, да и тебе не помешало бы пораскинуть мозгами о том, что я тебе рассказал. А теперь поставь на огонь чайник, и достань листья смородины из того шкафчика, – отшельник не повернув головы, показал пальцем на нужную полочку.

Когда вода вскипела и запузырилась, и от листьев смородины в воздух поднялся душистый аромат, Тнайт поставил чашку возле кресла отшельника на железный столик, но и сам не забыл угоститься.

– Мастер Ротерби, – огорчённо произнёс Тнайт. Отшельник вопросительно посмотрел на подмастерье и отхлебнул немного горячего чая. – Я ещё кое-что узнал, но не про выродков, а про Вайтеша.

– Не думаешь же ты верить во всю эту чепуху? – Ротерби усмехнулся.

– Как чепуху? – удивился Тнайт.

– Ты знаешь Вайтеша не хуже меня, думаю, ты и сам предполагал, что все бредни, которые о нём плетут горожане – простые глупости. Я знал старого Сайласа ещё, когда… – Ротерби помедлил немного. – В общем, давно. И этот полоумный старикашка всегда был горазд на придумки. Можешь не беспокоиться о Вайтеше, я слышал, что у него появилась любопытная спутница. Уверен, что вместе они не пропадут. Да и в Дуодроуде ему больше нечего делать. Это не самый приятный город, скажу я тебе.

Тнайт облегчённо выдохнул, слова отшельника о Вайтеше успокоили его. Он и сам усомнился в том, что Вайтеш замешан во всей этой истории с убийством молодой Сьюсианны. Теперь его опасения и вовсе развеялись.

– Мастер Ротерби, – обратился к отшельнику Тнайт.

– Да, Тнайт? – откликнулся тот.

– А куда мы пойдём? – с неподдельной заинтересованностью спросил подмастерье.

– Как раз об этом я и размышляю, – задумчиво ответил отшельник. Тнайт умолк, и пока Ротерби задумчиво потягивал остывающий чай, подмастерье тоже думал, но совсем о других вещах. "Откуда вишнёвый отшельник знает о планах вайчеров? Надолго ли нам придётся покинуть Дуодроуд? И кто же такие эти специалисты в действительности?"