Читать книгу Утрата и восстановление государственного суверенитета России (1917-1938 гг.) - Глеб Андреевич Папилин - Страница 4

Прежде всего, обращает на себя внимание сама семья Свердловых. У Якова Михайловича было два брата: младший – Вениамин, и старший – Залман. Все трое еще будучи подростками увлеклись социал-демократией. Однако, если Яков весь дореволюционный период находился в России, то Вениамин и Залман в основном проявили себя в эмиграции.

Из материалов личного дела административно-ссыльного Вениамина Михайловича Свердлова, хранящегося в Государственном архиве Томской области, следует, что в 1906 году он был сослан под гласный полицейский надзор в село Колпашево Нарымского края «по распоряжению министра внутренних дел за принадлежность к московской социал-демократической организации и активное участие в преступной деятельности по подготовке вооруженного восстания»211, однако в том же году из ссылки сбежал и до 1913 года органами полиции не задерживался. 28 октября 1913 года В.М. Свердлов был задержан по возвращении из-за границы сотрудниками пограничного отделения жандармского полицейского управления Северо-Западных железных дорог. При задержании установлено, что В.М. Свердлов ехал с паспортом брата, выданным Императорским Генеральным консулом в Лондоне 25 октября 1913 года212. Сам же Вениамин Михайлович пояснил, что в ноябре 1906 года из ссылки «самовольно отлучился и выбыл за границу и все время числившегося в побеге проживал в Лондоне, в текущем же 1913 году выехал из Лондона в Россию в г. Санкт-Петербург по делам как директор Нефтяного Промышленного Акционерного Общества, что видно из найденных документов»213. К слову, в 1906 году В.М. Свердлову было 20 лет. Пробыв несколько месяцев в России, Вениамин вновь покинул страну. С 1913 по 1917 год проживал Великобритании и США, а после Октябрьской революции вернулся в Советскую Россию, где в разные годы занимал должности народного комиссара путей сообщения, председателя Русского Красного Креста, члена Президиума ВСНХ и директора Дорожного научно-исследовательского института.

Обстоятельства пребывания В.Я. Свердлова за границей раскрываются в работах Р.Б. Спенса. Со ссылкой на архивные документы Управления военно-морской разведки и Государственного департамента США Р.Б. Спенс пишет, что Вениамин Свердлов прослыл в Америке «беспринципным авантюристом» – он выполнял функции конфиденциального посредника между российскими миссиями в Лондоне и Нью-Йорке214. Последний раз Вениамин Свердлов прибыл в Нью-Йорк в середине января 1916 года, вместе с Людвигом Мартенсом. По рекомендации «оружейного брокера» Т.С. Маршалла Вениамин Свердлов трудоустроился в офисе «Flint & С°» на Бродвее, 120 и в дальнейшем поддерживал деловые отношения с агентом Сиднеем Рейли215. П.В. Мультатули приводит в своей работе так называемую справку американской политической агентуры. Достоверность данного документа вызывает сомнение, поскольку автор не приводит ни его реквизиты, ни архивный шифр. Однако содержание данной «справки» соответствует сведениям из рассмотренных ранее источников: «Управление специальных агентов отделения Нью-Йорка. Министерство иностранных дел (конфиденциально). Г-н Баннерман главный специальный агент. Вашингтон. Рейли имеет деловые отношения с Вениамином Михайловичем Свердловым. 15 января 1916 Свердлов прибыл в Соединенные Штаты на борту парохода „Сан Поль“. С собой он привез запечатанную посылку от полковника Беляева, русского, адресованную генералу Гермониусу, связанному с некоторыми русскими делегациями в Соединенных Штатах. Свердлов в прошлом занимался в России революционной деятельностью. Четыре года он жил в Англии и посещал Россию в 1915 году. Он хорошо знает Сибирь. Во время нахождения в США он работал в офисе «Flint & С°» на Бродвее-120, которой и принадлежало это здание. Он брат видного коммуниста из советской России – Свердлова. Будучи в Лондоне, в приватной беседе он заявил, что едет с двумя людьми в Нью-Йорк для закупки боеприпасов, но поплывет в Америку отдельно от этих лиц. На дорогу он получил около одной тысячи долларов. Во «Flint & С°» он прибыл с рекомендациями партнера Т. Маршалла из Лондона, чьи интересы финансировались деньгами, полученными от продаж уральской нефти. В начале войны Маршалл и Свердлов часто обладали информацией о передвижении войск, военных операциях в Англии и России»216.

Не менее интересно складывалась судьба старшего брата – Залмана. Вдова Я.М. Свердлова – К.Т. Новгородцева – в своих воспоминаниях писала, что нередким гостем в доме Свердловых был писатель Максим Горький217. Собственно, отношения с Горьким у Свердловых были настолько близкими, что в 1902 году Горький стал крестным отцом Залмана, а Залман взял псевдоним Зиновий Пешков, под которым он и вошел в историю218. В 1906 году Зиновий Пешков и Максим Горький совершили совместную поездку в Канаду и США, где занимались сбором средств для революционной деятельности, после чего вместе проживали в Италии. В 1911 году З. Пешков снова уезжает в Североамериканские штаты, откуда в дальнейшем эмигрировал во Францию. С началом Первой мировой войны З. Пешков поступил в иностранный легион. В мае 1915 года в сражении под Верденом потерял правую руку по плечо, был награждён Военным крестом с пальмовой ветвью. В 1916 году после лечения и реабилитации был восстановлен на военной службе, переведен в офицеры и в качестве переводчика направлен в США, где находился до 1917 года. Летом 1917 года З. Пешков вернулся в Россию, но как представитель Франции при Временном правительстве. Был награжден А.Ф. Керенским орденом святого Владимира 4 степени219. После Октябрьской революции З. Пешков вернулся в Париж, откуда по приказу Генерального штаба летом 1918 года прибыл в Сибирь, где нес военно-дипломатическую службу при Белом правительстве220. Складывалась совершенно парадоксальная ситуация. В.В. Кожинов по этому поводу писал: «При Колчаке постоянно находились британский генерал Нокс и французский генерал Жанен со своим главным советником – капитаном Зиновием Пешковым. Перед нами поистине поразительная ситуация: в красной Москве тогда исключительно важную – вторую после Ленина – роль играет Яков Свердлов, а в белом Омске в качестве влиятельнейшего советника пребывает его родной брат Зиновий!»221.

Но наибольший интерес вызывает фигура самого Якова Михайловича Свердлова. Если сравнивать его с любым представителем так называемой «ленинской гвардии», то Я.М. Свердлов, имея не столь близкие отношения с В.И. Лениным, получил самую высокую из возможных должностей в новом советском государстве. Если Л.Д. Троцкий до 1917 года формально находился в меньшевистском лагере и имел существенные разногласия с Лениным, но в итоге вошел в первый состав Совета Народных Комиссаров как народный комиссар по иностранным делам, то Я.М. Свердлов до весны 1917 года не был даже лично знаком с В.И. Лениным, но уже в ноябре 1917 года был избран на должность Председателя ВЦИК. Такой сверхъестественный карьерный рост не имеет аналогов в политической истории.

Я.М. Свердлов провел в ссылках и тюрьмах в общей сложности более 12 лет и до 1917 года за границу не выезжал (не считая поездки в Финляндию в декабре 1905 года). Однако крайне примечательны некоторые факты биографии Свердлова, до сих пор не нашедшие отражения в литературе.

1 июня 2015 года в Томском Государственном Университете открылась выставка «Кай Доннер. Фотографии из сибирских экспедиций», на которой были представлены работы известного финского ученого, лингвиста и этнографа Кая Доннера222.В настоящее время материалы экспедиций К. Доннера выложены в электронном виде на многих ресурсах сети «Интернет», в том числе на официальном сайте Центра карьеры МГИМО223. Большой интерес вызывает тот факт, что, если исходить из дат и маршрутов данных экспедиций, то получится, что К. Доннер за 1911 – 1914 гг. минимум дважды проследовал через поселения, в которых в то время отбывал ссылку Я.М. Свердлов. В частности, летом 1911 года группа К. Доннера совершила остановку в селе Максимкин Яр, находящемся на реке Кеть. Для представления, насколько это отдаленное поселение, достаточно сказать, что оно до сих пор не имеет выхода к федеральной дорожной сети224. По невообразимому совпадению в это же время в Максимкином Яре находился Я.М. Свердлов. Поскольку Максимкин Яр, по воспоминаниям вдовы Я.М. Свердлова К.Т. Новгородцевой, «состоял тогда из десяти-пятнадцати домишек, в которых жило несколько русских семей да остяки-охотники»225, практически с абсолютной вероятностью можно утверждать, что между Каем Доннером и Яковом Свердловым произошла встреча. При этом, если утверждать о встрече Кая Доннера и Якова Свердлова в Максимкином яре в 1911 году приходится из логических соображений, то о встрече между ними в 1913 году в Туруханском крае (когда К. Доннер предпринимал экспедицию по Енисею226) вдова К.Т. Новгородцева пишет вполне конкретно: «… проезжали мимо Монастырского участники различных экспедиций, направлявшихся для исследовательских работ в глубь края. Ехали географы, метеорологи, геологи, ботаники…Яков Михайлович не пропускал ни одного парохода. Он переходил от пассажира к пассажиру, со свойственным ему уменьем завязывал беседы с людьми, неизменно находил интересных собеседников и, что называется, вцеплялся в них с такой силой, устоять против которой было невозможно. Сутками Свердлов разговаривал со свежими людьми, и, когда пароход уходил, Яков Михайлович знал обо всем, что творилось на свете. На обратном пути, осенью, участники экспедиций заходили к Свердлову уже как к хорошему знакомому»227.

Информация эта приобретает ценность, если учесть, что помимо того, что К. Доннер был выдающимся этнографом, он также был одной из ключевых теневых фигур финской политики228. Известно, что на основе своего опыта общения в экспедициях по России в 1911 – 1914 гг. он сделал вывод, что революционные настроения в России настолько сильны, что они непременно увенчаются революционным успехом, и революцию в России он считал неизбежной229. Вероятно, он мог владеть определенной информацией, предназначенной для закрытого круга лиц, в который входил и Я.М. Свердлов. Весьма органично рассуждения Кая Доннера сочетаются с размышлениями Якова Свердлова в письмах супруге и К.А. Эгон-Бессер. Например, 17 января 1914 года, когда еще даже не началась Первая мировая война, Свердлов писал из ссылки: «Мы родились в хорошую пору. В такой период человеческой истории, когда приближается последнее действие человеческой трагедии»230. В августе же 1914 года Свердлов писал: «Мы, несомненно, переживаем начало конца. Переживаем время, когда Интернационал должен сказать и скажет свое веское слово»231. Удивительная прозорливость (или информированность?) – ведь с началом Германской войны в России был патриотический подъем, охвативший даже думскую оппозицию, которая через три года совершит Февральский переворот; ничто тогда революцию не предвещало.

Весьма примечательна фигура еще одного финского исследователя, организовывавшего экспедиции в Сибирь в 1914 году – Йонаса Лида. Лид, помимо прочего, был крупным предпринимателем, имевшим личное знакомство с Генри Фордом, Теодором Рузвельтом232, Джоном Пирпонтом Морганом233 и Уинстоном Черчиллем234. В 1912 году Й. Лид учредил «Сибирское акционерное общество пароходства, промышленности и торговли» и назначил одним из его директоров пароходовладельца И.И. Корнилова. Как писал П.В. Мультатули, «именно в доме И.И. Корнилова революционные власти разместили лиц прислуги и свиты, сопровождавших Царскую Семью в ссылку в Тобольск. Был связан Й. Лид и с инженером Н. Н. Ипатьевым, в екатеринбургском доме которого была расстреляна Царская Семья. Напротив этого дома располагался дом Харитонова-Расторгуева, принадлежавший Акционерному обществу Кыштымских горных заводов и являвшийся собственностью Лесли Уркварта («Кыштымского хищника») – английского миллионера, политика и в последующем первого концессионера Советской России. Н.Н. Ипатьев и его брат В.Н. Ипатьев ко времени описываемых событий были лично знакомы с Л. Урквартом. Уркварт и Лид были знакомы еще с 1904 года. Уркварт являлся попечителем Лида в его связях на российском рынке. При помощи Русско-Азиатского Банка, собственником которого был американец Герберт Гувер – будущий президент США, компаньон и ставленник Уркварта (помимо этого, Г. Гувер был акционером Общества Кыштымских заводов и в 1908 году работал инженером на Кыштымском электродном заводе,– Г.П.), компания Лида стала монополистом по речным перевозкам в районе Западной Сибири. Также Лид был связан с известным офицером английской разведки Сиднеем Рейли (который работал в одной конторе с братом Якова Свердлова – Г.П.). Связь эта поддерживалась через английского бизнесмена С.-В. Сэйла, возглавлявшего компанию «Hudson Bay», которая занималась строительством дома в Мурманске»235.

Говорить о том, что все эти знакомства были случайны, на наш взгляд, не приходится. Из приведенных выше обстоятельств становится очевидно, что роль Я.М. Свердлова в революции определенно не была случайной. Впрочем, именно ему большевики обязаны своей победой.

Февральскую революцию Я.М. Свердлов застал в Туруханской ссылке. Однако уже 29 марта он прибыл в Петроград, принял участие во Всероссийском совещании Советов и 3 апреля выехал из Петрограда в Екатеринбург, посчитав, что в данное время он там нужнее236. Урал был профессиональной «вотчиной»: он успешно руководил Уральской парторганизацией РСДРП в 1905 – 1906 гг. В те годы Я.М. Свердлов сколотил на Урале боевые дружины и уже тогда получил известность как первоклассный организатор237. Всего за три недели апреля 1917 года Свердлову удалось собрать старых уральских товарищей, организовать работу Екатеринбургского комитета РСДРП и провести Свободную Уральскую партийную конференцию. Железная дисциплина и отлаженная работа Екатеринбургского комитета, ставшая примером для подражания всем большевистским парторганизациям, очень сильно повысили вес Я.М. Свердлова на фоне общей анархии в большевистском лагере. Апрельская конференция РСДРП(б), открывшаяся 24 апреля в Петрограде, стала настоящим звездным часом Я.М. Свердлова. Делегаты высоко оценили энергичность и организованность Свердлова. Как вспоминала участница партконференции М.М. Костеловская, «уральцы <…> поражали своей спайкой, организованностью и крепкой преданностью Ильичу. С их приездом сразу повеселело. Они стали организующим центром на конференции»238. Е.Д. Стасова вспоминала: «Когда я вспоминаю Апрельскую конференцию, передо мной особо ярко встает образ Ленина и рядом с ним Свердлова. Как и Владимир Ильич, Яков Михайлович был необычайно активен и особенно настойчив в проведении ленинской линии. Он приехал тогда делегатом от Урала, но с первого же дня явился душою конференции по всем вопросам. Он устраивал совещания товарищей, когда надо было сплотить их по какому-либо из спорных вопросов. Он, подготовлял и составлял комиссии… Какое бы крупное начинание ни стояло на повестке дня, Яков Михайлович был неутомим в его проведении. Можно только удивляться тому, как он успевал быть везде и проводить все встречи, совещания, число которых нельзя было сосчитать»239.

По итогам Апрельской партконференции Я.М. Свердлов наряду с Г.Е. Зиновьевым, И.В. Сталиным, Л.Б. Каменевым, В.П. Милютиным, В.П. Ногиным, И.Т. Смилгой и Г.Ф. Федоровым был избран в состав первого ЦК РСДРП(б), а в дальнейшем возглавил Секретариат ЦК. Должности Генерального секретаря ЦК еще не существовало, но именно Я.М. Свердлов открыл гигантский политический потенциал секретарской работы. Под контролем Я.М. Свердлова оказались финансы, учет и расстановка кадров по ключевым постам, вся документация ЦК и оформление протоколов заседаний. То, насколько неожиданным было появление рядом с Лениным Свердлова, и какое сильное впечатление он произвел на большевиков, хорошо передает свидетельство А.В. Луначарского: «С Яковом Михайловичем я познакомился сейчас же по приезде в Россию, раньше я о нем только слышал, знал, что это неутомимый социал–демократический, большевистский борец, знал, что он беспрестанно попадал в тюрьму и ссылку и всякий раз фатально бежал оттуда, а если его ловили и водворяли вновь, он бежал опять и сейчас же, куда бы ни забрасывала его судьба, начинал организовывать большевистские комитеты или ячейки. <…> Первое – совершенно исключительное, необъятное знание всей партии; десятки тысяч людей, которые составляли эту партию, казалось, были насквозь им изучены. Какой–то биографический словарь коммунистов носил он в своей памяти. Касаясь всех сторон личности, в пределах годности или негодности для той или другой революционной задачи, он с необыкновенной тонкостью и верностью судил людей. В этой плоскости это был настоящий сердцевед, он ничего никогда не забывал, знал заслуги и достоинства, замечал промахи и недостатки»240.

Именно под техническим руководством Я.М. Свердлова партия большевиков, будучи в начале революции рыхлой, неорганизованной и малочисленной организацией, всего за несколько месяцев приобрела боеспособную форму, позволившую ей совершить Октябрьское восстание. В организационном отчете ЦК VI съезду РСДРП(б) 9 августа 1917 года Я.М. Свердлов докладывал: «Я иллюстрирую цифрами рост нашей организации. На Апрельской конференции было представлено 78 организаций с 80 тыс. членов партии. В настоящее время мы насчитываем 162 организации с 200 тыс. членов партии…»241. Без этой проделанной работы говорить о перспективе захвата государственной власти большевиками не приходилось бы. Это прекрасно понимал и В.И. Ленин. В частности, в своей работе «Удержат ли большевики государственную власть?», написанной в конце сентября 1917 года, Ленин очень тонко писал: «… у нас есть "чудесное средство" (курсив мой, – Г.П.) сразу, одним ударом удесятерить (курсив мой, – Г.П.) наш государственный аппарат, средство, которым ни одно капиталистическое государство никогда не располагало и располагать не может. Это чудесное дело – привлечение трудящихся, привлечение бедноты к повседневной работе управления государством»242. В подтексте этого тезиса можно усмотреть явный намек на первостепенную роль секретариата в деле подготовки социалистической революции, который действительно, как чудо, свалился с неба в апреле 1917 года и за несколько месяцев по меньшей мере удесятерил политический потенциал РСДРП(б).

В июле – октябре 1917 года в отсутствие Ленина Свердлов руководил практически всем: кадровой и организационно-технической частью ЦК, большевистской фракцией во ВЦИКе и Петросовете, формированием Красной гвардии, подготовкой к вооруженному восстанию. В то время за его звонкий голос и черную кожаную тужурку «буржуазные» газеты прозвали его «стальной черный дьявол»243. Как славословно о Я.М. Свердлове писала его вдова К.Т. Новгородцева, «уверенность Якова Михайловича в успехе восстания, в бесконечной правоте Ильича была незыблемой, несокрушимой. Она основывалась на знании обстановки, на неразрывной органической связи с партийным активом, с широчайшими массами трудящихся, на безграничной вере в силы и революционный энтузиазм российского пролетариата»244.

В 1917 году Свердлов вывел в большую политику огромное количество лиц, которые большинству членов ЦК были незнакомы: Я.Х. Петерс, А.Д. Цурюпа, Ф.А. Розинь, К.И. Ландер, Г.И. Ломов (Оппоков), М.М. Лашевич, М.И. Лацис, И.А. Залкинд, Ю. Ларин (И.-М.З. Лурье), А.И. Окулов, почти все товарищи Свердлова по уральским парторганизациям245 и многие другие пламенные революционеры, которые впоследствии будут составлять основу правящего класса СССР вплоть до 1937 года. Каждый из вышеназванных деятелей заслуживает отдельного представления, однако для приблизительной оценки социально-психологического портрета новых руководящих кадров мы приведем некоторые факты из их биографии.

Яков Христофорович Петерс родился в Курляндской губернии в 1886 году. В 1904 году вступил в Латвийскую социал-демократическую рабочую партию. Активно участвовал в революции 1905 – 1907 гг. В 1909 году эмигрировал в Гамбург, а затем – в Лондон, где вступил в коммунистический клуб и Британскую социалистическую партию. В 1911 году Я.Х. Петерс состоял в отношениях с Клэр Шеридан – кузиной сэра Уинстона Черчилля (!). Однако отношения с К. Шеридан не сложились, и Я.Х. Петерс вступил в брак с дочерью лондонского банкира Мэй Фримен246. После Февральской революции Петерс вернулся из Лондона в Петроград. На II Съезде Советов избран в состав ВЦИК, затем по постановлению ВЦИК назначен членом Петроградского военно-революционного комитета (ВРК), а после его ликвидации – членом коллегии Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем при СНК (ВЧК)247. К лету 1918 года Петерс стал заместителем председателя ВЧК248. В ходе руководства кадровой работой Петерс буквально «наводнил» ВЧК латышами: так, летом 1918 года Партколлектив ВЧК состоял из одних латышей, а из 372 сотрудников управленческого, следственного, оперативного, надзорного, канцелярского и административно-хозяйственного персонала 179 были латышами249.При проведении Красного террора Петерс отличался особой жестокостью. С.П. Мельгунов в работе «Красный террор в России» привел выдержку из газеты «Революционная Россия»: «Чрезвычайка, вдохновляемая Петерсом, заработала. Чтобы не слышно было выстрелов, два мотора работали беспрерывно… Очень часто сам (Петерс) присутствовал приказнях… Расстреливали пачками. Был случай, когда в одну ночь расстрелянных насчитывалось до 90 человек. Красноармейцы говорят, что за Петерсом всегда бегает его сын, мальчик 8— 9 лет, и постоянно пристает к нему: "папа, дай я"»250.

Не отличался гуманностью и другой заместитель председателя ВЧК – Мартын Иванович Лацис. Надзирая за деятельностью губернских ЧК в ходе Красного террора он постоянно призывал к ужесточению мер, а по его завершении признал, что «нет уже отдельных контрреволюционных личностей», а «контрреволюционны целые классы», куда, по его мнению, входили все бывшие офицеры и юнкера, учителя и вся учащаяся молодежь251.Будучи активным «теоретиком» Красного террора, осенью 1918 года Лацис дал указание местным чекистам, вызвавшее критику даже у Ленина252: «Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Вот эти вопросы должны разрешить судьбу обвиняемого. В этом смысл и суть Красного террора»253.

Лучшего друга Я.М. Свердлова, с которым он вместе провел не одну ссылку – Филиппа (Шаю) Исаевича Голощекина, историк революции В.М. Бурцев охарактеризовал так: «Это человек, которого кровь не остановит. Эта черта особенно заметна в его натуре: палач, жестокий, с некоторыми элементами дегенерации. В партийном быту он отличался высокомерием, был демагогом, циником. Казахов он вообще за людей не считал…». В 1918 году он будет одним из организаторов расстрела Царской семьи, а в 1928 – 1933 гг. – одним из организаторов коллективизации в Казахстане, где за несколько лет в результате массового голода и откочевки казахов в Китай население Казакской АССР сократилось более чем на 1 млн человек254.

Ихил-Михл Залманович Лурье (Юрий Ларин) прибыл из эмиграции в Россию в 1917 году вместе с М.С. Урицким, в августе вступил в РСДРП(б), а после Октябрьской революции вошел в Президиум Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ)255. Был одним из теоретиков военного коммунизма. Весьма характерно о Ю. Ларине пишет американский историк Р. Пайпс: «парализованному инвалиду Ларину-Лурье принадлежит рекорд: за 30 месяцев он разрушил экономику сверхдержавы»256. Ларин был одним из инициаторов запрета торговли и заменой ее «продуктообменом», продразверстки, всеобщей трудовой повинности с бесплатной работой за хлебную карточку и принудительной «коммунизации» крестьян. Между тем Ларин же и обозначил в 1920 году необходимость восстановления капиталистических отношений, учреждения концессий и привлечения в советскую экономику иностранного капитала257.

Таким образом, итогом кадровой деятельности Я.М. Свердлова в 1917 году стало насыщение личного состава РСДРП(б) – РКП(б) ультра-экстремистскими элементами, что, на наш взгляд, во многом стало причинами порождения не имеющих аналогов в отечественной истории экономического, политического, социального и культурного кризисов, разжигания крупнейшего в истории России внутреннего социального конфликта, масштабной и жестокой гражданской войны, последующих перегибов и неоправданно жестких мер при коллективизации и раскулачивании в 1927 – 1932 гг. и в целом – катастрофического отката страны в своем поступательном развитии на десятилетия назад.

Е.М. Ярославский так оценивал организаторские способности Я.М. Свердлова: «Многолетняя революционная практика давала ему богатую возможность знать всех выдающихся работников нашей партии. Его голова была учетно-распределительным отделом». Нам же представляется, что, какими бы свойствами памяти и опытом партийной работы ни обладал Я.М. Свердлов, знать поименно десятки тысяч функционеров (чьи резюме в 1917 – 1919 гг. прошли через Секретариат ЦК и ВЦИК) физически невозможно. Очевидно, что Я.М. Свердлов готовился к своей организаторской деятельности задолго до начала революции, и, на наш взгляд, проводил кадровую политику, отвечающую интересам крупного американского финансового капитала.