Читать книгу Путями Ионы - Глеб Пудов - Страница 4

Пермь, как великое множество уральских городов, в детстве была горным заводом. Здесь работали угнетенные мастеровые и свирепствовали ноздродеры – приказчики. Потом город стал центром губернии. Теперь это – столица Пермского края, считающая себя конкурентом Екатеринбурга в борьбе за гордое звание «столица Урала».

Кроме того, Пермь является одним из главных претендентов на звание «город контрастов». По берегам финансовых рек выросли магазины и дома, делающие вид, что они оказались здесь случайно и место их где-нибудь в Москве. В тех районах города, где эти благотворные потоки далеко,– «мерзость запустения». То же самое относится и к людям: бьющая в глаза роскошь (нескрываемая, нахальная, потому что «недавно – случайная») и неизлечимая бедность.

Характерной особенностью Перми также является колоссальное количество нечитаемых надписей на стенах всего, что вокруг, и не менее колоссальные лужи. Их размеры подтверждают тот факт, что суша в отличие от воды имеет на нашей планете преходящий характер. В лужах отражается пермская жизнь: семечки и их неутомимые поедатели – парни в спортивных костюмах, разрисованные девушки в невозможных юбках, молчаливые дети и оставшееся на обочине жизни старшее поколение.

Главный цвет города – серый. Немытые со времен потопа автомобили, щербатые стены домов, асфальт под ногами, небо вверху, – все серое. Камские просторы делают эту серость еще более впечатляющей.

Попытки вырасти из провинциальных штанов ни к чему пермяков не привели до сих пор. Несмотря на обилие атрибутов большого города, Пермь смотрится большой деревней или, в лучшем случае, разросшимся поселком городского типа. Ведь провинциальным город делают не размеры и не экономическое развитие, а то, что творится в головах и душах жителей. Речь идет о внутреннем развитии и, в конечном счете, о культуре.

Именно она определяет жизнь города и его внешний облик.

Можно, конечно, выставить как контраргумент то, что Пермский университет – старейший на Урале, а местная балетная школа считается одной из лучших в стране. С этим никто не спорит. Но их деятельность и значение для общей жизни города несравнимы, например, с влиянием телевидения и интернета (в их худших проявлениях) – нынешних «властителей дум». Думаю, что не каждый молодой пермяк знает, кто такие Дягилев, Бурков, Серебренников или Осоргин. «Хаос в головах» находит проявление в упоминавшихся неандертальских надписях на всех доступных стенах, в мусоре под ногами, всеобщем сквернословии и т.д., и т.д.

Надо заметить, что влияние культуры на провинциальность или непровинциальность касается не только городов, но и многого другого: человека, группы людей, и в конечном счете государства. Важность культуры тем более очевидна, что она прямым образом влияет на мораль (имеется в виду глубокая внутренняя культура), а государства, как известно, не могут существовать, если все их граждане аморальны.

Пара пояснений к теме «человек и культура». Имелись в виду не те моменты, когда культура подавляет (или не подавляет) натуру, не их борьба, а когда культура становится частью натуры. То есть мало прочитать, например, «Божественную комедию», и даже мало быть ее знатоком. Необходимо, чтоб она стала частью внутреннего существа, изменила его. Как это ни парадоксально звучит, но бессмертие, в том числе и бессмертие художественного произведения, находится в людях, в их мыслях, эмоциях, поступках. То есть бессмертие находится в смертном, и наоборот. «Божественная комедия» может существовать только при условии взаимодействия с человеком, читателем. В противном случае – это просто листы бумаги. Следовательно, город, изнутри пропитанный культурой, внешне бессмертен и красив, и никаким захватчикам не стереть его с лица земли. Все восстановимо.

Используемое мной понятие «провинциальность» надо понимать в расширительном смысле. Жизнь в провинциальном (по географической карте) городе автоматически не вызывает провинциальности всех его жителей. И наоборот, далеко не все обитатели столиц «впереди планеты всей». Еще раз подчеркну, что имею в виду под «провинциальностью» степень внутреннего развития. На нее не влияют ни география, ни общество, ни другие факторы. Все зависит от конкретного человека и от его стремления стать Человеком, ибо рождение среди людей – не гарантия того, что рожденный сможет стать достойным членом общества.

Одним из симптомов «провинциальности» является стремление к готовым ответам. То есть попытка переложить всю ответственность за принятие решений на другие плечи, неважно на чьи. Это выливается в сознательные попытки сделать жизнь более «узкой», поэтому – объяснимой, «одомашнить» ее. Отсюда возникает удовлетворение от подчинения причинно-следственным связям. Но мне всегда казалось, что человек выше всех этих «если дождь – то зонтик».

Вернемся к Перми. Несмотря на заброшенность, даже некоторую пустынность города, местным жителям здесь уютно. На лавочках во дворах и за воротами гаражей они ведут нескончаемые разговоры о политике. Футбольная команда не покидает премьер – лигу, заводы дымят, развлекательные комплексы развлекают. Жизнь идет.

Оказавшись в Перми, необходимо посетить художественную галерею. Пожалуй, это главная достопримечательность города (расположена в здании бывшего собора). Главное в ней – не русская живопись и не довольно посредственные образцы западноевропейской, а пермская деревянная скульптура. Она удивительна. Пронзительный взгляд святителя Николая надолго останется в воспоминаниях. Святитель, подобно персонажу мооровского плаката, обращается не ко всем, а к конкретному человеку, зрителю. Вопрос его звучит приблизительно так: «А ты, именно ты, стоящий передо мной, что сделал для того, чтоб быть Человеком»? или «Достаточно ли ты строг с собой»? Конечно, у всех своя интерпретация, и говорит она, скорее, не о произведении, а о зрителе.

Подобные вопросы часто преследуют меня при восприятии Прекрасного. Каждое высококлассное произведение искусства – зеркало, отражающее, скорее, не эпоху, не автора, а зрителя. Как свет, на котором яснее видны собственные темные пятна. Подобное, как известно, вызывает подобное, и зритель воспринимает только то, что сам выбрал. Но именно вследствие этого подобия возникает взаимодействие, и, следовательно, влияние произведения на воспринимающего.

Красоты природы имеют такое же свойство. Из пермской галереи до берега Камы – ровно 157 шагов. Там – простор. Захватывающие пейзажи имеют облагораживающее действие на человека, на что надеются живописцы всех времен и народов.

Мотовилиха

Двухэтажные избушки Мотовилихи занесены снегом по плечи. Ветер обрывает неоновые вывески и, визжа, бросает их в сугробы. Бесплотные тени неслышно двигаются по тропинкам, а по сторонам от них вереницы автомобильных огней пробираются к центру города.

Зима пришла в Мотовилиху.

Время остановилось. Лишь изредка оно проглядывает в новостях, заботливо приготовленных кем-то для обывателей. Окормляемые этим невидимым, но могучим волшебником, спокойно почивают жители Мотовилихи около своих телевизоров. Все в порядке: о них заботятся и зима наступила в срок.