Читать книгу Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин - Глен Кук - Страница 8

Крутой во все глаза глядел, как я заканчиваю свой туалет:

– Боги!.. Костоправ, ты и впрямь похож на имперского посланника.

– Удивительно, как меняют человека бритва и баня, – добавил Масло. – Я считаю, к твоему облику вполне подходит слово «импозантный».

– Чудеса, да и только! – хмыкнул Крутой.

– Что за сарказм, ребята?

– Да я серьезно, – ответил Масло. – Ты правда здорово выглядишь. Еще бы парик – прикрыть то место, где линия роста волос достает до задницы.

Сказано это было без тени юмора.

– Ладно вам, – буркнул я и сменил тему: – Напоминаю: эту парочку надо держать в узде.

Мы всего лишь четыре дня в городе, а мне уже дважды пришлось своим ручательством избавлять Гоблина с Одноглазым от неприятностей. Даже имперский посланник не все может покрыть, замять и спустить на тормозах.

– Но нас только трое, Костоправ, – возразил Крутой. – Ну что поделаешь, если они не хотят вести себя прилично?

– Ребята, я вас знаю. Вы что-нибудь придумаете. А пока думаете, проследите, чтобы все это барахло упаковали и отправили на корабль.

– Слушаюсь, ваше имперское высокопревосходительство!

Я уже готов был выдать одну из своих искрометнейших, остроумнейших, испепеляющих отповедей, но тут в комнату заглянул Мурген:

– Капитан, карета подана.

А Крутой подумал вслух:

– И как удержать их в узде, когда мы даже не знаем, где они? Их с самого обеда никто не видел.

Я пошел к карете, от души надеясь, что не успею нажить язву до того, как выберусь за пределы империи.

С грохотом промчались мы по улицам Опала: двадцать шесть конных стражей, вороные, звонкая карета и я собственной персоной. Из-под копыт и колес сыпались искры. Очень живописно, но путешествовать в этом чудище – все равно что сидеть в стальном ящике, по которому с энтузиазмом лупят обуянные жаждой разрушения великаны.

Мы подлетели к изящным воротам садов, распугав ротозеев. Я вышел из кареты, держась куда прямее, чем обычно, и отпустил эскорт небрежным жестом, перенятым у какого-то князя, с которым меня свела извилистая судьба. Затем прошел в поспешно распахнутые передо мной ворота и направился к гроту Камелий, надеясь, что память о давнем визите не подведет.

Прислуга садов едва не стелилась под ноги. Я не обращал на нее внимания.

Путь мой лежал мимо гладкого и серебристого, словно зеркало, пруда. Тут я замер с отвисшей челюстью.

Да, я и вправду импозантен, если отмыть и приодеть. Но разве мои глаза – вправду шаровые молнии, а разинутый рот – пылающее горнило?

– Этих двоих спящими удушу! – пробормотал я под нос.

Мало мне огня в глазах, за спиной еще маячит едва различимая тень. Призрак, намекающий, что имперский посланник – всего-навсего иллюзия, созданная куда более темной силой.

Будь проклята эта парочка со своими специфическими шутками!

Двинувшись дальше, я заметил, что в садах полно народу, однако повисла абсолютная тишина. Все наблюдали за мной.

Я уже слышал, что сады ныне не так популярны, как в былые времена.

Значит, публика собралась специально ради моей особы. Ну да, как же, новый генерал. Безвестный выскочка из темной Башни. Волки желают взглянуть на тигра.

Этого следовало ожидать. У моего эскорта было целых четыре дня, чтобы распустить небылицы по всему городу.

Я принял самый высокомерный вид, на какой только был способен. А внутри вовсю шелестел шепоток страха, как у юного лицедея, впервые выходящего на подмостки.

Я устроился в гроте Камелий, подальше от взглядов толпы. Вокруг меня играли тени. Служители подошли осведомиться, чего я пожелаю. Раболепны они были до отвращения.

И какой-то гнусной частице Костоправа это весьма польстило. Частица была достаточно велика, чтобы я понял, отчего некоторые так жаждут власти. Что до меня самого – нет уж, премного благодарен. Я слишком ленив для этого. Несчастная жертва чувства ответственности – вот я кто. Поставь меня на высокую должность, так ведь и впрямь начну добиваться целей, для которых она предназначена. Наверное, во мне недостаточно мизантропии, необходимой, чтобы стать важной шишкой.

А как вести себя за ужином из нескольких перемен блюд, если привык лопать что дают, чтобы не подохнуть с голоду? Это ведь целая наука. По счастью, можно воспользоваться услугами роящихся кругом лакеев – они боятся, что я сожру их заживо, если останусь недоволен их работой. Где не помогают прямые вопросы, поможет старая добрая интуиция – у лекарей большой опыт понимания намеков и туманных подсказок.

Разобравшись с этим делом, я отослал слуг на кухню с наказом не слишком торопиться – попозже ко мне может присоединиться компаньон.

Нет, я не ждал Госпожу. Просто соблюдал проформу. Пусть это будет свиданием без партнерши.

Прочие гости норовили под любым предлогом пройти мимо и взглянуть на незнакомца. Я даже пожалел, что не взял с собой эскорт.

Послышался рокот, наподобие далекого грома. Он приближался; по садам пронесся шепоток, сменившийся гробовой тишиной, тут же нарушенной ритмичным цокотом стальных каблучков. Поначалу я не поверил. Не верил, даже встав, чтобы приветствовать ее.

Показалась колонна стражей Башни, встала, разделилась. Между рядами в манере тамбурмажора промаршировал Гоблин. Выглядел он точь-в-точь как настоящий гоблин, только что выдернутый из самой середки адского пекла. Он мерцал, будто раскаленное железо. За ним тянулся шлейф огня и дыма в несколько ярдов длиной. Колдун вошел в грот, окинул толпу оловянным взглядом, а мне подмигнул. Затем промаршировал через грот к противоположным ступеням и занял там пост, лицом наружу.

Какого беса они затевают? И когда им надоест этот затянувшийся розыгрыш?

А в следующий момент появилась Госпожа – ослепительная, как фантазия, и прекрасная, точно сон. Я щелкнул каблуками и поклонился. Она спустилась в грот, чтобы присоединиться ко мне. Не женщина – волшебное виденье!

Она протянула мне руку. К счастью, за многие годы тягот и лишений я не растерял хорошие манеры.

Пожалуй, все это даст Опалу тему для пересудов!

Одноглазый, окутанный темной дымкой, где кишмя кишели глазастые тени, спустился вслед за Госпожой и тоже осмотрел грот.

Затем он повернулся к выходу, но я сказал:

– Пожалуй, я сожгу дотла эту шляпу.

Колдун был разодет, как лорд, однако на голове красовалась все та же шляпа, мечта тряпичника. Он ухмыльнулся, занимая свой пост.

– Ты уже сделал заказ? – спросила Госпожа.

– Да. Но только на одного.

Тут в грот мимо Одноглазого вбежала орава перепуганных слуг, с хозяином садов во главе. Если передо мной они гнусно раболепствовали, то теперь принялись омерзительно пресмыкаться. Сам-то я никогда не благоговел перед титулами и должностями…

Ужин был долог и неспешен и большей частью прошел в молчании. Время от времени я посылал через стол недоуменные взгляды. Незабываемая выдалась трапеза, хотя Госпожа намекала, что ей доводилось харчиться и куртуазней.

Дело в том, что мы были совсем уж как на сцене: играли не только для публики, но и друг для друга. Как тут прикажете наслаждаться жизнью?

По ходу ужина я признался, что не ожидал появления Госпожи. Она сказала, что, после того как мы вихрем вылетели из Башни, поняла: если сию же минуту не бросит все дела, то никогда не стряхнет с себя оков ответственности за империю – разве что кто-нибудь убьет ее и тем самым освободит.

– Значит, просто ушла, и все? Да ведь без тебя Башня рухнет!

– Нет. Я оставила ее под надежным присмотром. Выбрала достойных людей, чьим суждениям верю, но устроила так, чтобы империя перешла под их власть постепенно, до того как они поймут, что я дезертировала.

– Надеюсь, получится.

Я, знаете ли, записной адепт философской школы, которая утверждает: ежели что-то может протухнуть, оно обязательно так и сделает.

– Получится или нет, для нас будет уже не важно. Мы окажемся недосягаемы.

– Но если половину континента охватит гражданская война? Как-то неуютно. В моральном смысле.

– Я считаю, что искупила этот грех загодя.

На меня дохнуло холодом. Ну когда я научусь держать проклятый язык за зубами?!

– Извини. Ты права. Я не подумал об этом.

– Принимаю. Кстати, мне тоже есть в чем повиниться. Я несколько свободно обошлась с твоими планами.

– Э-э? – Вот он, один из тех моментов, когда я выгляжу крайне глупо.

– Я отменила твое плавание на торговом корабле.

– Как? Зачем?

– Имперскому посланнику не подобает путешествовать на старой грязной барже с зерном, Капитан. Надо держать марку. В порту стоит квинквирема «Черные крылья», построенная Душелов. Я приказала подготовить ее к плаванию в Берилл.

Боги! Та самая роковая квинквирема, что доставила нас на север!

– В Берилле нас не слишком любят.

– Ныне Берилл – одна из провинций империи. Теперь граница отстоит от берега моря на три сотни миль. Или забыл, что сам дрался за это?

Хотелось бы забыть!

– Нет. Но за последние несколько десятилетий я где только не побывал…

Если граница отодвинулась так далеко, значит имперские сапожищи топчут асфальт на улицах моего родного города. Никогда не думал, что южные наместники смогут расширить владения империи дальше прибрежных вольных городов – ведь стратегически необходимы для них были лишь Драгоценные города.

– Ну а теперь что не дает тебе покоя?

– Мне? Нет, все в порядке. Давай наслаждаться цивилизованной жизнью. Нам ее очень мало отпущено.

В ее глазах мелькнули вызывающие искорки. Я отвел взгляд.

– Как тебе удалось привлечь к своей шараде этот клоунский дуэт?

– Исключительно щедростью.

Я рассмеялся. Ну конечно! За деньги – любой каприз.

– Когда «Черные крылья» будут готовы к отплытию?

– Через два дня. Самое большее – через три. И клянусь, никакими делами империи я здесь заниматься не стану!

– Это хорошо. Знаешь, я уже нафарширован по самые жабры, хоть на вертел насаживай. Надо бы совершить моцион. Есть тут безопасное место, куда мы могли бы пойти?

– Пожалуй, я знаю Опал хуже, чем ты, Костоправ. Раньше здесь не бывала.

Должно быть, на моем лице отразилось удивление.

– Не могла же я побывать везде! Некоторое время была занята на севере и востоке. Потом воевала с мужем. Потом ловила тебя. Никогда не хватало времени на пышные развлекательные туры.

– Благодарение звездам.

– За что?

– За то, что ты не успела испортить фигуру. Вроде как комплимент.

Она испытующе взглянула на меня:

– Но ты и так отлично знаешь обо всех моих делах. Описывал их в Анналах.

Я усмехнулся. Между моими зубами просочились наружу струйки дыма.

Ну, канальи, держитесь!