Читать книгу Град порока - Гоша Апальков - Страница 6

Истинную ценность чего-либо осознаёшь тогда, когда этого лишаешься. Аксиома человеческой природы, действие которой я в очередной раз ощутил на себе сегодняшним утром, обнаружив, что всему району, если не всему городу, отрезали водоснабжение. Такой себе бесплатный экскурс в десятое столетие, в средневековый городок, улицы которого смердят запахами каловых масс. С одной стороны даже интересно: экзотика! Но когда такое устраивают по два-три раза в месяц, то становится не до смеха.

Я проснулся и сделал то, что перво-наперво делаю каждое утро любого дня: хорошенько прокакался. Закончив, я поднялся с толчка, подтёр задницу и нажал на слив.

– Гадство! – пробурчал я, когда понял, что воды в бачке нет и смыть злоуханную кучу нечем. Ко всему прочему, кроме бутылки святой воды, запасённой ещё лет пять назад, в доме никакой жидкости не было. Ситуация, казалось бы, патовая, но выход я из неё нашёл. Какой – не скажу.

Завтракать пришлось идти в детское кафе «Матрёнов двор». Зайдя в неё, я чуть не сбил с ног молодую широкобёдрую официантку.

– Извините, – сказал я, подняв с пола её жёлтую кепочку.

– Ничего, – ответила она, натянув кепку на голову.

Я сел за единственный свободный столик у входа. Позже ко мне подошла та же официантка и спросила:

– Что будете?

– Кофе, – ответил я, – И пироженку какую-нибудь.

– Какую?

– Любую.

– Ну как это так? Давайте конкретнее, а то я вам тут принесу пироженку!

– А какие есть?

– «Медвежий улей», «Кошкин дом»…

– Давайте первую.

– «Медвежий улей»?

– Ага.

Официантка чиркнула что-то в блокноте и убежала. Я расселся поудобнее в стуле и стал ждать.

За столиком в центре сидела молодая мамочка с маленькой дочуркой. Дочка была чем-то недовольна и выказывала недовольство так, как обычно его выказывают дети: плакала, кричала, била себя ручками по голове. Мать пыталась заткнуть ей рот всем, что попадалось под руку: руками, салфетками, едой, но ребёнок от этого бесился пуще прежнего. Лицо мамочки горело, а со лба крошечными капельками стекал холодный пот. Она озиралась по сторонам, рассеянно улыбаясь уставившимся на неё посетителям кафешки.

– Алина, заткнись ради бога! На нас люди смотрят! – бормотала она сквозь зубы.

– Аааауу-аа-уааа! – отвечала ей дочь.

– Да всё, всё, замолчи говорю! Люди смотрят! Молчи или зарежу!

– Ааааа-ааАА-уаааа! – не унималась Алина.

Мамочка схватила со стола пластиковую вилку, измазанную кетчупом и горчицей, и воткнула её дочери в глаз. Девочка задёргалась в конвульсиях. Потом брызнула маме в лицо тонкой струйкой крови из глаза и упала на пол. Мамочка подняла её маленькое, безжизненное тельце и засунула его в свою дамскую сумочку.

– Извините, ради бога! – дрожащим голосом пробормотала она, в очередной раз натянуто улыбнувшись всем вокруг. Потом она снова уселась за стол, вытерла лицо влажной салфеткой и стала доедать завтрак.

– Ваш кофе и «Медвежий улей», – сказала широкобёдрая официантка и поставила на стол поднос с заказом.

– Спасибо. Можно счёт сразу?

– Да, конечно.

Через минуту она вернулась.

– 95 рублей.

Я протянул ей сотню.

– Ждите, сейчас сдачу принесу.

Я кивнул, взял маленькую белую чашечку и сделал большой глоток. Потом запихал в рот «Медвежий улей» и выпрыгнул в окно.