Читать книгу Град порока - Гоша Апальков - Страница 7

Утро. Новый день. Я снова иду туда. Холодный осенний дождь маленькими каплями сыпется мне на голову. Волосы намокают и, слипшись, становятся похожими на чёрные сосульки. В воздухе приятно пахнет озоном – запахом тысячи приятных воспоминаний.

Подхожу к месту. Рядом со мной в ту же сторону идёт компания близнецов. У них одинаковая одежда, одинаковые причёски и одинаковые выражения лиц. Похожие друг на друга, словно капельки утреннего дождя. На затылках – едва заметные бугорки, вершина которых мигает красным.

Захожу внутрь. Аромат дождика сменяет запах пота и мусора. Иду по коридору. Мимо проходят люди с такими же маячками на макушках. У меня такой тоже есть, но ненастоящий. Я жульничаю: прилепляю себе поддельную мигалку. Настоящие перестали ко мне приживаться, а ходить совсем без них нельзя – слишком много внимания. Вон тот парень, например, который только что прошёл мимо. У него мигалки нет, а на её месте – дырка. Тоже жулик, только глупый. Каждый, кто проходит мимо него, считает своим долгом плюнуть ему в лицо или одарить пощёчиной.

– Да вы просто завидуете, – бормочет он, получая оплеухи.

Поднимаюсь вверх по лестнице, иду по коридору мимо открытых дверей цехов. Из каждого доносится лязгающий звук и скрежет. Изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не закрыть руками уши и не выдать себя.

Захожу в один из цехов, одновременно с ещё одним парнем. Мы немного опоздали, где-то на пару секунд. Остальные двадцать восемь человек уже на своих местах, а мы опоздали. Перед ними в своей неизменно величественной позе стоит контролёр. И нет, вроде бы, в нём ничего выдающегося, только поза величественная. Он окидывает нас презрительным взглядом. Двадцать восемь человек повторяют за ним. Контролёр начинает говорить. Когда говорит – смотрит на нас, но говорит не с нами. Сперва пробивает броню, сбивает с толку, заставляет путаться. Парень рядом со мной сдаётся. Видя это, контролёр спускает штаны. Парень падает на колени, раздвигает ягодицы контролёра и принимается работать языком. Двадцать восемь человек смотрят на него с одобрением и пониманием. Парень заканчивает дело, встаёт на ноги, облизывается и занимает своё место. Контролёр переводит взгляд на меня. Атакует, бьёт броню, я парирую. Снова атакует – я снова защищаюсь. Взгляды двадцати восьми человек, направленные на меня, исполнены жалостью. Думают, что я поломан и сочувствуют.

Контролёр смекает, что я, возможно, неисправен и ведёт меня к технику. Потом удаляется. Я остаюсь наедине с техником. Он цитирует мне пункты из «Свода правил Комбината» и выдержки из «Законов Великого Цеха». Я люблю историю, но сейчас почему-то не могу вспомнить, как всё это называли люди прошлого. Помню, что как-то красиво.

Когда техник заканчивает свою речь, я киваю, говорю, что внял каждому слову и что впредь осечек не повторится. Жулик. Техник мне не верит. Встаёт со своего места, трогает мой затылок, чтобы проверить исправность маячка и замечает обман. Лицо его окрашивается в цвет раскалённого угля. Он снова зачитывает мне речь и говорит, что хочет побеседовать по поводу моего поведения с моими опекунами. Очевидно, запугивает, но промахивается: я-то знаю, что мои опекуны такие же жулики, как и я. Нет, не такие же. Гораздо более искусные жулики, настоящие профессионалы. Притворяюсь раненным перед техником. Получилось: цвет его лица снова становится обычным. Он изымает у меня поддельный маячок и отправляет домой за опекунами. Я забираю вещи в цехе и выхожу на улицу.

С неба всё ещё сыпет дождик, и я полной грудью вдыхаю его аромат, выбравшись из застенка Комбината. Люди глядят на меня, как на дурня. Иду домой. По пути ловлю только злые взгляды, но не плевки и не пощёчины. За пределами Комбината такое редко происходит.

Прихожу домой и рассказываю обо всём второму опекуну. Она зачитывает мне речь техника, цитирует «Свод правил Комбината» и «Законы Великого Цеха». Сама же она добродушно улыбается и хлопает меня по плечу. Жулики, говорю же вам. Дело в том, что в каждом жилом отсеке есть прослушка, так что помощники Прокураторов слышат все наши разговоры. Поэтому дома мы в основном общаемся с помощью писем. Когда второй опекун заканчивает говорить, я пишу:

«Долго ещё? Когда мы уже улетим?»

«Скоро», – отвечает она.