Читать книгу Сон у озера - Гулира Ханнова - Страница 5

Бабушка, приехавшая из деревни навестить и подкормить любимого внука, посмотрела на «Чёрный квадрат» в иллюстрации, висящий в красном углу съемной квартиры, и изрекла:

– Казимирушка, приехал бы ты ко мне, помнишь соседа дядю Васю, он дверь сарая покрасил гудроном. Вот это, я тебе скажу, шедевр, не сгниет никогда. Правда, не квадрат, но всё равно очень умно сделано. В деревне все ахнули, вот уж от Васьки не ожидали такого.

– Глупая бабка, что ты понимаешь в великих творениях, – думал художник, жадно жуя солёное сало с хлебом, привезённое бабкой. Родители вчера снова отказались его спонсировать, а кушать очень хотелось. Поэтому он промолчал насчёт ее ума и пообещал обязательно навестить и посмотреть великое творение дяди Васи.

Обещать не значит сделать – шло время, внук так и не собрался в гости к бабушке. А однажды родители сказали, что она умерла, они съездили и похоронили ее. Казимиру горевать было некогда, он был очень занят. В город приехал известный в среде художников человек и надеясь увидеться с ним, он караулил возле гостиницы три дня. Считал, что от этой встречи зависит его будущее, но оказалось, что не судьба. Покушав, попив за счет городского бюджета, «большой человек» отбыл, даже не заглянув к местным художникам. Они ждали его в Школе Искусства, которая состояла из двух комнат в общежитии, но знаменитый товарищ не снизошёл до них. Он, наверное, не знал, что не все звёзды родились в столицах, многие начинали путь с лачуг. Или наоборот, знал – в основном редко кто вылезает в столичные знаменитости.

Бабушка внука обожала безумно, несмотря на его равнодушие. Это, наверное, какая-то болезнь поколений, старшие отдают жизнь и все средства для детей и внуков, а в ответ шиш! Правда, со временем уже их дети и внуки отомстят за всё, да только от этого ушедшим не холодно и не жарко. Бабушка Казимира, умирая, думала о своем любимчике и домик в деревне завещала внуку, но с условием. Внук должен прожить ровно год в этом доме, ночуя каждую ночь, а потом может и продать. Может быть, хотела, чтобы внук, проживая в деревне, проникся любовью к малой родине, а, может, просто из вредности – пожилые тоже умеют прикалываться.

Казимир был далёк от мирской суеты, он небрежно спросил цену и с удивлением услышал сумму, которую может получить. Посчитав в уме, на сколько месяцев ему этого хватит, он немедля захотел волю любимой бабушки исполнить. Сразу проснулись запоздалая любовь к ушедшей бабушке, нахлынули теплые воспоминания. Какой-то жучок, видимо, называющийся совестью, грыз внутри мягкие ткани в районе сердца и немного над желудком, но неизвестно точно ли это совесть, может, ему просто хотелось есть.

Родители, уставшие от его высокого, но неоплачиваемого творчества, сами быстренько собрали кисти, краски и холсты. Загрузили в машину, и пока сын не передумал, отвезли его с мольбертом в деревню Луговое, где сами родились и выросли. Папа с мамой уже были в том возрасте, когда хотелось бы немного пожить и для себя. Наконец-то свою, заработанную долгими трудовыми буднями, пенсию потратить в свое удовольствие. Оплачивать студию в центре города, содержать тридцатилетнего мужчину с хорошим аппетитом было накладно. «Вот теперь эти хлопоты отойдут хотя бы на год», – думал папа. Он купит ту красивую удочку, которую присмотрел еще в прошлом году. А мама, любящая сына да безумия, заглушая угрызения совести, подумала о поездке в Таиланд, куда недавно уехала подруга.