Читать книгу Войны вампиров - Густав Ле Руж - Страница 3

Маршрут «Петчили» был просто великолепен. Побывав на Мальте, в Порт-Саид и Джибути, они наконец достигли столищ Цейлона – Коломбо, а оттуда направились в Карнак, где находится знаменитый храм и монастырь Келамбр.

За время путешествия Роберт поближе познакомился с Ардавеной и вскоре убедился, что тот обладает поразительным знаниями во многих областях. Он знал санскрит и живые языки Индии, без малейшего акцента говорил по-английски, по-французски и по-итальянски. Столь же хорошо владел арабским, персидским и китайским, читая творения знаменитых авторов в оригинале.

К великому удивлению Роберта, Ардавена был знаком с важнейшими открытиям современной науки во всех отраслях знания. Но особенно поражала Дарвела острота ума брамина, благодаря которой oн пользуясь основами, делал оригинальные доказательные выводы, очень легко решал сложнейшие задачи.

Несмотря на все свои дипломы и изобретения, Роберт чувствовал себя мальчишкой рядом с этим необычайным человеком, который казался ходячей энциклопедией человеческих знаний всех времен и народов. Однако он был весьма доволен и экзотическим путешествием, и свалившимся на «его достатком, ибо в день отъезда из Лондона Ардавена вручил ему под видом задатка около двух тысяч фунтов стерлингов.

Дарвела удручало лишь то обстоятельство, что о «не сообщил Ральфу, ни об отъезде, ни о своих дальнейших планах.

Он не единожды намеревался написать приятелю, но брамин, читая мысли ученика, настоятельно просил его не делать этого.

– Для успеха наших будущих замыслов необходимо держать твое местопребывание в тайне, – говорил он. – И не нужно, чтобы кто-то тобой интересовался. Каждое начинание, о котором становится известно другим, наполовину обречено! Я помогу тебе связаться с другом, но только позже, а сейчас не волнуйся о нем, у него все идет хорошо!

Роберт не смел ослушаться своего мудрого учителя, хотя и опасался, что Ральф может счесть его неблагодарным негодяем или решить, что он погиб.

В конце путешествия Ардавена уговорил юношу сменить европейское платье на национальную индийскую одежду из тонкой ткани и легкий белый тюрбан. А когда Роберт сбрил бороду и волосы, то и вовсе стал похож на настоящего индуса.

Отдохнув дня два после морского путешествия, Ардавена и Роберт двинулись дальше верхом на слонах. Это было великолепно! Они ехали сквозь тенистые пышные джунгли, напоенные пьянящим ароматом экзотических цветов. В глубине вечнозеленой чащи им попадались святыни из розового мрамора, высящиеся на берегах прозрачных озер, поросших снежно-белым лотосом. Иногда дорога пролегала через опаленные солнцем каменистые пустыни, где не было ни единого стебелька.

Во время своих многочисленных поездов Роберт повидал много прекрасных уголков Земли, но ни один из них не мог сравниться с местами, которые открывались перед ним теперь. Среди этой великолепной, сказочно буйной природы ан чувствовал себя помолодевшим и полным сил. Порой, расшалившись, как мальчишка, он сбивал с высоченных пальм камнями кокосовые орехи, которыми потом потчевал обезьян, немилосердно верещавших и прыгавших по толстым лианам.

Дарвел был в восторге от этого путешествия, которое оказалось быстрым и настолько легким, словно было продумано и подготовлено давным-давно. Когда они прибыли из Коломбо в Карикали, носильщики отнесли их в паланкине во дворец богатого раджи, где обоим был приготовлен достойный прием. В отдельном зале путников ждал роскошно накрытый стол, но, кроме многочисленных слуг, готовых предупредить их малейшее желание, там больше никого не было. То же самое не раз повторялось и дальше, отчего поездка превращалась в сказку наяву. В каждом дворце, где они останавливались, их ждали комфорт и покой.

Наконец однажды после полудня путешественники достигли монастыря в Келамбре. Его грандиозные купола возносились над вершинами пальм и магнолий, а стройные минареты четко вырисовывались на безоблачной лазури неба. Огромный, поросший лотосами и лилиями пруд окружали храмы и дворцы из белого мрамора и черно-розового гранита, а некоторые из них смело могли бы посоперничать со знаменитыми святилищами Египта. Там были аллеи, по обе стороны которых возвышались каменные слоны, несущие на спинах статуи многочисленных богов, и целые леса великолепных колонн, украшенных искусной резьбой.

Дарвел оглядывался по сторонам, восхищенный всем этим великолепием, а брамин, служивший ему проводником, привел ученика на огромный двор, в центре которого бил несказанной красоты фонтан. Неожиданно для себя Роберт испуганно вскрикнул. На берегах священного водоема, где брамины по несколько раз в день совершали омовения и обмывали статуэтки божеств, ом увидел множество людей, сидевших в самых странных и неестественных позах. У Роберта болезненно сжалось сердце. Он почувствовал, что увиденное зрелище причиняет ему невыносимые страдания, и ему на миг показалось, что он очутился в преисподней.

– Что это и где мы? – с трудом прошептал он.

– Это место, где факиры добровольно подвергают себя всевозможным испытаниям и мукам, чтобы снискать благорасположение божества, – ответил Ардавена. – Погляди, вот этот, чтобы сохранить обет молчания, зашил себе рот, оставив только маленькое отверстие, которым втягивает через трубочку рисовый отвар. А вон тот много лет назад велел прибить себя за уши к дереву. За это время ствол его раздался вширь, растянул уши, и теперь они похожи на крылья нетопыря. Вот еще один. Он так долго держал руки, связанные веревкой, сжатыми в кулаки, что отросшие ногти вонзились в тело и вышли с наружной стороны ладони. Теперь он, подобно животному, бежит на четвереньках к своей плошке с рисом.

Роберт молчал. Все увиденное казалось ему сном, каким-то невероятным кошмаром.

На верхушке невысокой колонны неподвижно сидел человек, напоминавший больше высохший скелет. Похоже, жизнь уже давно покинула его. Седая борода спадала ему почти до пояса, а в пыльных всклокоченных волосах свили гнездо птицы. Маленькие золотистые гекконы бегали по нему, проскальзывали между пальцами коричневых, как у мумии, нот.

Там было еще великое множество добровольных калек, измысливших себе столь изощренные муки, что Роберт с трудом подавил приступ накатившей дурноты.

– Идем отсюда! – взмолился он. – Яне могу больше на это смотреть! Как вы можете допускать подобное варварство?!

– Я не могу этому препятствовать, – ответил брамин. – Запрети я пытки, на которые обрекают себя эти бедняги, монахи и послушники сразу перестанут подчиняться мне. Скоро ты убедишься, что я и так уже многое сделал, чтобы смягчить жестокость древних нравов…

– Но это просто возмутительно!

– Мы побеседуем на эту тему после, а теперь я покажу тебе более приятное зрелище.

Роберт промолчал. Он уже понемногу начинал сожалеть, что столь поспешно принял предложение брамина и полностью сдался на его милость.

«Возможно, он и впрямь добился моего согласия стать его учеником, используя свои чары… Я и опомниться не успел, как мы уже ехали сюда!» – размышлял Роберт, вспоминая истории о купле-продаже души нечистому.

От этих мыслей его прошиб холодный пот. А хуже всего было то, что старик с мудрыми светлыми глазами читал теперь в его душе, как в открытой книге, и Роберт ощущал, что он себе не хозяин.

Однако немного погодя тягостные думы развеялись, и Дарвел сказал себе:

«Нет, Ардавеиа не может лгать. Я чувствую, что он кристально чистый человек, и доверяю ему. Значит, я должен научиться у него отличать добро от зла и постараться постичь причину того, что привыкли именовать чудесами».

Наконец они вышли к роскошным садам, окружавшим дворец настоятеля, которому позавидовал бы не один могущественный раджа. Тут царила первозданная тишина. Изваяния бесчисленных божеств оживляли густую зелень зарослей, отражаясь в зеркальной глади прудов. Роберт остался очень доволен, заметив, что отведенная ему башня стоит особняком, окруженная живой изгородью из колючих кактусов и акаций.

«Здесь я буду совершенно свободен», – подумал он.

Ардавена, однако, обрадовал его еще больше, когда по выбитым в скале ступенькам провел в просторный сводчатый зал, куда свет лился через отверстие в куполе. Это была самая настоящая научная лаборатория, оборудованная по последнему слову техники. Там имелась отличная библиотека, шкафы, заполненные химическими препаратами и ретортами, готовые для работы электрогенераторы, а соседнее помещение, выложенное от пола до потолка белым мрамором, предназначалось для проведения секций.

– Ну вот, здесь ты найдешь все необходимое для работы, – сказал брамин. – Если что-то понадобится, дай мне знать, и я выполню твою просьбу в самое кратчайшее время.

– А раньше здесь кто-нибудь жил? – спросил Роберт.

– Нет, ты первый. Все приборы прямо со склада, ни одна бутылка и колба с препаратами не распечатаны, а книги даже не разрезаны.

Обозревая свои владения, сверкавшие стеклом, хромом и никелем, Роберт радовался, как ребенок, но восторг его достиг апогея, когда он обнаружил целую кучу книг и фотографий, посвященных Марсу.

– Вот видишь, я знаю, что тебя больше всего интересует, и в меру сил своих позаботился о том, чтобы ты мог заниматься, чем душа пожелает, и проводить исследования любым методом, который сочтешь наиболее подходящим. Более того, в своей работе ты можешь не считаться ни со временем, ни с расходами. Не один ученый позавидовал бы таким условиям.

Роберт снова почувствовал вкус к работе и принялся мечтать об открытиях, способных изменить мир. На время он погрузился в чтение научных трудов и много дней не виделся с Ардавеной.

А брамин, словно для того, чтобы окончательно завоевать доверие молодого человека, предоставил ему полнейшую свободу позволив покидать пределы монастыря, а огромный слон вместе с погонщиком был готов в любой момент отвезти Роберта в близлежащие леса.

В распоряжении Дарвела было двое слуг, а в лаборатории ему ассистировав малаец, раньше бывший аптекарем в Сингапуре, так что на жизнь Роберт не жаловался.

Каждое утро он прогуливался по саду наполненному запахом тропических цветов и пением птиц, а когда становилось слишком жарко, отправлялся в лабораторию которую покидал только под вечер, чтобы подкрепиться. День обычно заканчивала мечтами при лунном свете, озарявшем аллею, обсаженную гигантскими баобабами и тамариндами.

Ардавену Роберт навещал довольно редко. Тот чаще всего что-то читал или писал, затворившись в своей тесной холодной келье, где был только тюфяк, набитый сеном, и кувшин с водой. Там же нашел себе приют и тигр Моуди, с которым Дарвел очень подружился. Едва завидя Роберта, зверь подходил к нему и начинал тереться о ноги с ласковым мурлыканьем, а Дарвел гладил его мягкую черно-желтую шерсть.

Молодой человек чувствовал себя так спокойно в своем уединении, что теперь вовсе не жалел о суете покинутого им добровольно шумного мира. Следует добавить, что Ардавена никогда не пытался навязать ученику той аскезы, которую исповедовал сам. Еда, которой кормили Роберта, была легкой и вкусной, сочетая в себе изысканность европейской и восточной кухни.

Для полного счастья Дарвелу не хватало только хоть каких-нибудь известий о Ральфе, которого он полюбил как брата, поскольку у Роберта было мало друзей. Однажды, когда они с Ардавеной шли по длинной и широкой подземной галерее, освещенной светом факелов, молодой человек вновь посетовал учителю на тоску о друге, и тот спросил:

– Неужто это и впрямь для тебя стол: важно? А может, ты хочешь передать Ральфу весточку о себе?

– Я стараюсь не думать об этом…

Ардавена на мгновение задумался и ответил:

– Успокойся. Обещаю, что ты не толь ко дашь знать о себе своему приятелю, не и увидишь его собственными глазами. Не помни об одном условии: ты не должен будешь говорить с ним, как бы тебе этого не хотелось!

Глубоко взволнованный и еще не вполне доверяя брамину, Роберт вошел в сводчатый зал, купол которого покоился на толстых колоннах.

Ему показалось, что он находится в нефе какой-то готической часовни, однако не месте алтаря возвышалось огромное зеркало. Двое монахов зажгли перед ним факелы из благовонного воска и удалились прочь неслышными шагами.

– Сейчас ты увидишь то, что захочешь, – произнес жрец – Однако, что бы ты ни увидел, храни молчание! Иначе тебя постигнет мгновенная и страшная смерть, ибо я приведу в действие могучие силы, управлять которыми труднее, чем паром и электричеством.

Роберт пообещал молчать. Тогда Ардавена, поставив треугольником три золотых треножника, наполненные раскаленными углями, взял из коробочки, которую всегда носил при себе, ароматное курение и принялся сыпать его на жар Вскоре густой дым окутал все кругом.

Свет ярко пылавших факелов потускнел, зеркало подернулось дымкой, из которой начали проступать смутные контуры Постепенно картина становилась все четче и ярче, в то время как остальная часть зала погрузилась в густой мрак.

Роберт с трудом сдержал изумленный возглас Всего в нескольких шагах от себя он вдруг увидел Ральфа, который препарировал убитою птицу при свете лампы, усиленном стеклянным шаром с водой.

Молодой человек наблюдал каждое движение друга и слышал, как тот по своему обыкновению разговаривает сам с собой.

Немного погодя в комнату вошла миссис Питчер и напомнила сыну, что пора бы отдохнуть. Ральф выслушал проповедь с кислой миной, нехотя оставил свое занятие и начал готовиться ко сну. Потом он улегся в кровать, а Ардавена прикоснулся ко лбу Роберта, и молодой человек, повинуясь безмолвному приказу, которому даже не пытался сопротивляться, очутился в комнате Ральфа, которую великолепно знал.

Без единой мысли в голове, подчиняясь направлявшей его неведомой силе, он вошел в кабинет, взял оттуда перо и чернила, написал на листе бумаги несколько строк и положил послание на столик в изголовье. Он хотел что-то сказать, но Ардавена жестом приказал ему молчать и снова посыпал на угли порошок. Зеркало, как и в самом начале, окуталось густым ароматным дымом, а когда он рассеялся, Роберт увидел миловидное личико своей невесты Альберты де Терамон.

Прежде чем юноша успел опомниться, он вновь почувствовал на своем лбу прикосновение руки учителя и через мгновение понял, что по-прежнему стоит перед зеркалом, в котором теперь отражался только неяркий свет факелов и колонны зала.