Читать книгу Войны вампиров - Густав Ле Руж - Страница 9

Пошатываясь, Роберт поднялся на ноги. В мозгу билась единственная мысль:

– Марс! Планета Марс!

Эти колдовские слова звучали у него в ушах при каждом дуновении ветра, слышались в печальном шорохе листвы и однообразном шуме прибоя.

– Планета Марс!

Роберт промолвил эти слова вслух и испугался. Ему почудилось, что нестройный хор голосов повторил то же самое из лесной чащи.

Он невольно обернулся назад и огляделся вокруг зрачками, расширенными от страха перед Неведомым.

Теперь Дарвела преследовало чувство, будто какие-то бесформенные существа, кривляясь, выглядывают из-за кустов и тихо, но насмешливо твердят:

– Марс! Ах, Марс!

Роберт невольно направился к поляне, залитой ясным, спокойным светом двух лун. Желтые ивы и красные буки отбрасывали длинные тени.

Он с трудом преодолевал желание кинуться прочь без оглядки. Роберту казалось, что кто-то идет за ним по пятам и горячо дышит прямо в затылок.

Было слышно, как какие-то создания грызут падалку у корней деревьев, ветер шумел в кронах высоких стволов, и где-то далеко журчал родник. От этих звуков Роберту делалось еще тревожнее. Его толпой обступили воспоминания о жителях других планет из прочитанных когда-то историй.

Кем заселен Марс? Хищными чудовищами или высокоразвитыми существами, которые далеко обогнали землян в своем мире?

Все эти мысли беспорядочно роились в голове Роберта, а душа была охвачена таким смятением, что он чувствовал себя беспомощным и беззащитным, как первобытный человек в каменном веке. Огромные нетопыри бесшумно проносились над ним на своих бархатных крыльях, а он вспоминал о крылатых дьяволятах, злобных карликах и ночных страшилищах, которые днем прячутся в пещерах и дуплах высохших деревьев, а по ночам выползают из своих нор, чтобы, подобно сказочным вампирам, высасывать кровь из своих.

Ощущение одиночества и заброшенности овладело Робертом настолько, что он брел, как помешанный. Вокруг царила ночная тишина, лес был напоен запахами трав и влажной земли, а Дарвелу казалось, что его на каждом шагу подстерегает незримая опасность, и кровь у него в жилах леденела от ужаса. Старушка-Земля, затерянная в глубинах космоса, теперь представлялась ему истинным раем, самым уютным уголком Вселенной, а душу терзало отчаяние.

Там, на Земле, были люди!

Роберт счел бы себя счастливейшим существом в мире, окажись он теперь в полном одиночестве, без крыши над головой, без друзей и даже без гроша в кармане в самом захудалом предместье Лондона или Парижа, в безлюдных сибирских просторах, или став пленником какого-нибудь дикого племени с острова Ява или Новая Гвинея.

Дарвел с тоской оглядывался по сторонам. Ему невыразимо хотелось забиться в кусты или какую-нибудь расщелину между камнями, как дикому зверю, и там дождаться рассвета.

Вдруг Роберт очутился на берегу ручья, чьи светлые воды искрились в лучах Фобоса и Деймоса, струясь меж двух огромных ржаво-бурых скал.

Все вокруг буйно поросло камышами, тростником и каким-то своеобразным растением с раскидистыми ветвями и мясистыми листьями. В глубине вод резвились золотистые, юркие и гибкие рыбы, напоминавшие форель, большие деревья с темными кронами гляделись в прозрачный поток.

Открывшаяся картина природы поразила Роберта своей красотой. Он еще нигде не видел ничего подобного. Самообладание постепенно возвращалось к Дарвелу и теперь он начал стыдиться порыва малодушия.

Опустившись на колени во влажную траву, он зачерпнул в ладони воды, которая оказалась прохладной, и освежил горевшее лицо.

– Все, хватит праздновать труса! – решил Роберт. – Нужно быть достойным судьбы, которую сам себе выбрал! Ведь я же рвался любой ценой познать неизведанные миры. От врагов и случайностей меня защитят извечные сокровища человеческих знаний. Независимо от того, выйду ли я из этой игры победителем или окажусь побежденным, но цели достигну все равно. Я заполню страницу, которую хотел записать, и миссия моя не окажется бесполезной! Поэтому я не имею права на страх и жалость к себе!

Расставив для себя все точки над «i», юноша основательно приободрился. Теперь необычные обстоятельства, в которых он очутился, наполняли его энергией, и Дарвел быстрым шагом направился дальше.

Оставив далеко за собой ручей и поляну, Роберт углубился далеко в чащу, где почва поросла мягким бархатистым мхом.

Если бы земные друзья молодого инженера теперь увидели его, то в человеке, идущем наугад большими шагами по тропинкам дремучего леса, они вряд ли узнали бы прежнего Роберта. Он страшно исхудал и осунулся, всклокоченные волосы и борода сильно поседели, спина ссутулилась. Единственной его одеждой служил чехол. Роберт дрожал и кутался в него поплотнее, хотя было еще не слишком холодно. Израненные ноги он обмотал древесной корой, соорудив из нее некое подобие сандалий. Чудовищно отросшие острые ногти делали его похожим скорей на дикаря эпохи неолита, чем на знаменитого инженера, о котором в свое время писали все научные журналы.

Окончательно убедившись, что оказался за пределами родной планеты, а лес, который он считал вначале канадским или сибирским, растет на Марсе, Дарвел шел быстро и не останавливаясь. Делал он это и затем, чтобы согреться, и затем, чтобы как можно скорей встретиться с марсианами, о которых хотел разузнать наконец хоть что-нибудь конкретное.

– Если они добры и разумны, – сам с собой рассуждал Роберт, – я постараюсь, чтобы меня поняли. В помощи мне наверняка не откажут. Если они глупы и злобны, я заставлю их бояться меня, и тогда им тем более придется мне помочь.

Немного успокоенный этой слабой надеждой, молодой человек все шел и шел вперед, пока усталость не победила его окончательно. Натруженные ноги нестерпимо болели.

Он сломил длинную, почти прямую ветку, которая должна была послужить ему дубинкой, если «то-то захочет напасть.

Роберт с удивлением обнаружил, что оторвал от елового ствола толстенную палку без малейших усилий, и теперь вертел ее в руках, как точеную тросточку.

– Черт возьми! – воскликнул он. – Да ведь я совсем забыл, что Марс почти в шесть раз меньше Земли! А поскольку гравитация тоже уменьшается, то сила моих мускулов возрастает! Пусть марсиане будут поосторожнее! Если они вздумают затеять со мной драку, я с ними разделаюсь как следует! Он улыбнулся, по-детски обрадовавшись своему превосходству.

Потом принялся раздумывать и вспомнил множество мелких деталей, которые убедили его, что меньшая сила притяжения планеты увеличивает физическую силу человека.

«Когда я проснулся, то был очень слаб. На Земле в таком состоянии я не смог бы выбраться из капсулы и разорвать чехол. А я карабкался по скалам и добрался до леса. Мне ни за что не пройти такого огромного расстояния, как нынче, будь я на Земле!»

Действительно, Роберт продвигался вперед огромными шагами. Временами ему казалось, что он парит над землей.

А когда Дарвел решил перепрыгнуть через ствол поваленного дерева, то взмыл вверх метра на два.

Роберт был в полном восторге, а живое воображение подсказало ему, что при таких обстоятельствах лесные хищники не страшны.

Погруженный в свои мысли, он мчался вперед через лес, озаренный лунным светом. Кроны деревьев переливались разными оттенками розового на серебристом фоне.

Но вот лес неожиданно кончился, и теперь Роберт стоял на вершине холма, откуда четко просматривались окрестности Поросшие лесами ближние горы до половины окружали озеро, усеянное островками. С горных вершин струилось несколько водопадов.

Вся природа вокруг сверкала и переливалась удивительными красками. Деревья, почва, мхи – все было ярким: красным, оранжевым, темно-лиловым или золотистым. Зелень почти терялась на этом фоне.

Зато там росли тополя с серебристыми кронами и кустарники с тонкой блестящей голубой хвоей, похожей на иглы ели. Зрелище этого буйного растительного царства с золотистыми, пурпурными и рыже-коричневыми кронами, озаренными фосфорическим светом двух лун, наполняло душу возвышенной печалью. В золотистом лесу деревья с белой и голубой листвой казались печальными призраками или юными девушками, заплутавшими в чаще, чьи светлые одежды развевал легкий ветерок.

Купол неба был безоблачен и чист, а ночную тишину изредка нарушал робкий шепот листьев и лесные шорохи, которые еще совсем недавно так тревожили Роберта. Шелест крыльев, порывы ветра, хруст сухих веток – все говорило о том, что чаща живет своей жизнью, которая не прекращается с заходом солнца.

Роберт долго не мог отвести взгляд от этой дикой чарующей красоты, рождавшей восторг и странную тревогу в его сердце.

Чувства переполняли его настолько, что к горлу подкатывал твердый ком, дыхание останавливалось.

Одиночество вновь нахлынуло на него, и Роберт тоскливо оглядывался вокруг. Он бы сейчас отдал все на свете, лишь бы рядом оказался кто-нибудь – друг, посторонний или даже враг! Живая душа, с которой можно перемолвиться словом.

Дарвел уселся на мягкий золотисто-коричневый мох, который рос буквально повсюду, и попробовал еще раз успокоиться.

Его тревожило, что как он ни вглядывался вдаль, как ни озирался по сторонам, нигде не заметил ни малейшего намека на присутствие живых существ: окрест не было ни дыма, ни огонька, ни самого примитивного жилища. Роберт был совершенно один в девственном краю вековых лесов, не тронутом цивилизацией.

Он невольно напрягал слух, надеясь услышать охотничий клич, песню пастуха или хотя бы эхо человеческого голоса. При одной мысли об этом сердце Роберта учащенно билось.

Он невольно отдался воспоминаниям о том, как они с Ральфом Питчером вместе охотились в джунглях. Роберт, не колеблясь, отдал бы десять лет жизни за то, чтобы сейчас этот верный и надежный друг очутился рядом.

О чем Ральф думает в эту минуту там, на берегах Темзы? Наверное, про себя упрекает Роберта в забывчивости и бессердечии… А может, и сам перестал думать о приятеле в море повседневных забот…

От этих дум Роберту стало еще тоскливее. Ах, если бы Ральф в этот миг и впрямь был тут, исследовать вместе эту чудесную неизведанную планету стало бы легче и радостней…

Но увы, Роберт был один-одинешенек и, размышляя о покинутой Земле, крохотной звездочкой сверкавшей на небосклоне, чувствовал, что присутствие духа покидает его. Воспоминания неудержимой волной нахлынули на юношу, переполняя его и без того измученную душу.

Роберт вздохнул, подумав о прелестной Альберте, которая любила его и которую он наверняка больше никогда не увидит. Она, должно быть, уже давно позабыла о нем, считая, что он погиб или пропал без вести.

Прошлое рядом непрерывных картин проходило перед его внутренним взором: детство в деревушке под Парижем, смерть родителей, которые не оставили сыну ни средств, ни опекунов; годы учебы, которой он отдавался с самозабвением, первые изобретения, путешествия по Сибири и приключения на мысе Кэп, жизнь в монастыре и полет в космической бездне…

– Эх, да что теперь вспоминать о прошлом! – махнул рукой Роберт. – Лучше подумать, как избежать грядущих неприятностей!

Он снова завернулся в свой импровизированный плащ, поднял увесистый посох и снова зашагал вперед легким стремительным шагом. То, что можно так долго ходить пешком, почти не уставая, все еще оставалось для него непривычным.

Прикинув, Дарвел решил по берегу озера подойти к дальнему лесу и так выбраться на равнину по другую сторону гор. Возможно, именно там удастся встретить людей. Примерно через час Роберту так сильно захотелось есть, что в желудке начались голодные спазмы. Не обнаружив ничего более подходящего, он принялся рвать молодые побеги деревьев. Почти у самой воды Роберт увидел заросли растений, которые, если не считать коричневых листьев и крупных плодов, очень напоминали водяной орех, растущий в Западной Франции.

Преодолевая отвращение, Роберт довольствовался этим скудным и не слишком приятным обедом, пообещав себе найти средство для добывания огня, на котором можно готовить более основательную еду.

Кое-как заморив червячка, он продолжал свой дальнейший путь, по-прежнему почти не уставая.

Он продолжал идти, даже когда стемнело, и эта ночь показалась Дарвелу бесконечно долгой. Чуда все не было, и горечь разочарования вновь сменила надежду.

Снова дал о себе знать голод, но Роберту повезло найти немного грибов и буковых орехов под развесистыми деревьями с пурпурными кронами.

А когда первые лучи холодного робкого рассвета пробились сквозь туман, подобный дыму догоравшего пожара, Роберт наконец достиг вершины гряды холмов на другой стороне озера.

Перед ним внизу расстилался однообразный и унылый пейзаж: огромные болота изредка перемежались с небольшими озерцами и кустарниками. Казалось, всему этому нет конца. Моросил мелкий надоедливый дождь, небо было пасмурным и хмурым, в воздухе кружили птицы, но окрест не было ни малейшего намека на человеческое жилье…

– Неужто я очутился на необитаемой планете?! – с отчаянием воскликнул юноша. – Если так, мне незачем дорожить своей жизнью! Я обречен потерять человеческий облик в этом запустении!

Роберту хотелось кричать от безысходности.

– Да будут прокляты мечтатели и безумцы, которые думают, что на иных планетах есть разумная жизнь и полно всяких чудес! Теперь я понял: любой уголок Вселенной похож один на другой! Ничто не ново в этом мире, и за пределами Солнечной системы, увы, тоже! Я наказан за свою непомерную гордыню… Я сдохну тут, как прокаженный, в полном одиночестве и отчаянии… Я никогда больше не увижу своих друзей и не порадуюсь жизни…