Читать книгу Переселенка, или Крестьянская жизнь - Хайнер Мюллер - Страница 3
1
ОглавлениеПоле.
Крестьянин с тачкой, на ней межевые камни. Крестьянин с транспарантом «Землю у юнкеров отнять и крестьянам передать».
Крестьянин с красным знаменем, Бойтлер с бумагами. Аккордеонист.
Музыка.
Бойтлер
Выруби музыку. Согласно
Постановлению об экспроприации
Собственность юнкеров и крупных землевладельцев
С этого дня передается крестьянам…
Крестьянин с транспарантом
Эй, бургомистр, скорее закругляйся.
Бойтлер
Всему есть свой черед – душе и телу.
Сначала надо проповедь прочесть.
(Крестьянину со знаменем.)
Пригнись.
(Используя Крестьянина как письменный стол.)
Даем участок в пять гектаров
Рабочему по найму, батраку.
Участок получает Каффка, Эрвин,
С семейством в восемь душ.
Крестьянин с транспарантом
И вот он – я. Сегодня первый день, когда моя шкура, моя жизнь пришлась мне по вкусу. Удовольствие с женой – не в счет, ведь плата за него – восемь душ ребят. Бесплатное пиво на выборах тоже не в счет: недолго музыка играла, а похмелялись четыре года, я это пиво оплатил кровью на войне, за которую сам же и голосовал. Моя шкура интернациональная. В Германии побои, во Франции вши, в России мороз. Я свою шкуру сквозь две войны пронес, тоньше она не стала, а только задубела. От этого в ней три дырки лишних: видно, плохо задубела. На третьей дырке я разбогател: получил в благодарность от отечества серебряное колено. На старость себя обеспечил, если нужда подопрет, одно колено продам. Или мои наследники после моей смерти сделают из него ложки.
Я говорю как есть: до этих пор
Всегда хотел иметь получше шкуру,
И я из кожи лез, что было сил.
И на уроках, где преподавали
Нам слово Божье, приставал к Нему
(показывает пальцем вверх.)
Чтоб Он помог мне выбраться из грязи
Или чтоб мать взяла меня назад.
Но так уж повелось: из скорлупы,
Из кожи есть один лишь выход – вниз,
Где черви нас обгложут догола,
Но раз уж оборвалась пуповина,
Назад к мамаше нам заказан путь.
А нынче я скажу, что все, как надо,
И что не зря родился я на свет.
Бойтлер
Кончай свои излияния, Каффка. Не задерживай земельную реформу.
Каффка
А ты мне рот не затыкай. Осел я был, что выбирал тебя в бургомистры. Ведь ты только и умел, что доить коров, батрача на помещика. Я уже сто лет от страха рта не раскрывал, а теперь буду трепаться до посинения, поскольку (вытаскивает карманные часы) минуту назад началась новая эра.
Бойтлер
Ну, ты кончил?
Каффка
Да. (Бросает транспарант и тащит на поле свой межевой камень.)
Бойтлер
Следующий. Согласно постановлению и так далее.
Крестьянин со знаменем снова превращается в письменный стол.
Как сказано, участок в пять гектаров
Даем переселенцу Раппу, Францу.
В семействе Раппа четверо детей.
Крестьянин со знаменем (по-прежнему нагнувшись).
Я – Рапп. У нас уж пятый на подходе,
Растет наперегонки с урожаем.
Да, кстати, как там с фондом семенным?
Из ничего ведь ничего не будет.
До первого он колоса родится
И завопит, чтоб дали на него
Положенную долю урожая.
Что я ему скажу? Валяй назад?
Тебя реформа не предусмотрела?
Тебе ни одного нет колоска?
Бойтлер
Ребенка сделал – сам его корми.
Комиссия по дележу земли
Твою жену не вспахивала, верно?
Крестьянин со знаменем
Предпочитаю делать деток сам.
Но прежде надо бы засеять поле.
На велосипеде с транспарантом въезжает Флинт.
Флинт
Я из района. Фонд прибудет позже.
Крестьянин со знаменем
А кони где?
Флинт
Я ехал, как чумной,
Спешил поспеть к реформе. Ведь народ
Реформы ждет с тех пор, как за нее
Погиб на эшафоте Томас Мюнцер.
Крестьянин со знаменем
Никто не спорит. Все тут за реформу.
Так где же кони?
Бойтлер
Музыку давай.
Музыка.
Флинт
А у тебя нет песни поновей?
Аккордеонист
Я новых не играю.
Флинт
Так сыграешь.
(Встает за спиной Аккордеониста и водит его рукой по клавишам.)
Бойтлер
Откуда знать ему другие песни?
Германией проиграна война.
Флинт
Но вы в войне победу одержали.
Пора бы это, кажется, понять.
Ты через год усядешься на трактор
И ты. Забудете, что значит «конь».
Крестьянин со знаменем
А до тех пор я ноги протяну.
Пять га мое семейство не прокормят.
Флинт
Другой найдется.
(Бойтлеру.) Вычеркни его.
Бойтлер вычеркивает.
Крестьянин со знаменем
Мы с голоду помрем.
Бойтлер
Переселенец,
Ты от пяти гектаров отказался.
Крестьянин со знаменем
Нет, я согласен взять свои пять га.
Бойтлер
А революция ждать не согласна.
Реформа продолжается. Кто дальше?
Крестьянин со знаменем (снимая шапку)
А если я что лишнее сболтнул,
Прощу господ покорно не сердиться
И брюхо не наказывать мое.
Подумайте, ведь у меня пять ртов.
А я по гроб вам буду благодарен.
Флинт (рычит)
Ты шапку-то надень. Здесь нет господ.
Крестьянин со знаменем (надевая шапку).
Слушаюсь.
Флинт
А хочешь знать, кто у тебя хозяин,
Ступай и зеркало себе купи.
Крестьянин со знаменем
Слушаюсь.
Флинт
Ты, верно, без хозяев жить не можешь.
Для батраков за Эльбой рынок есть.
Валяй туда. И скатертью дорога.
Крестьянин со знаменем
Да я бы лучше здесь обосновался.
Флинт
Ну, так и быть. Но мы условье ставим.
Благодарить за это нужно тех,
Кого благодарить уже не нужно,
Поскольку им не нужно ничего,
Поскольку кровь свою они пролили,
Чтоб нынче мог ты потом поливать
Свой собственный надел земли. Понятно?
Они себя истратили, чтоб ты
Мог вкладывать свой труд вот в эту землю.
Они-то свой последний путь прошли,
А вы и первого боитесь шага.
Крестьянин со знаменем
Я это понял.
(Роняет знамя и снимает с тачки межевой камень.)
Флинт
Знамя подними.
Крестьянин с межевым камнем
Да руки заняты.
Аккордеонист
Ты плюнь на этот камень.
Крестьянин
Как бы не так. Ведь вам того и надо.
(Уходит на свое поле.)
Флинт
Ну вот вам и еще один кулак.
Бойтлер
Эй, музыку!
Все трое уходят под музыку. Флинт, один, поднимает знамя.
Входит Раммлер.
Флинт
Хочешь урвать кусок от нашей реформы? Радуйся, что тебе не хватило трех гектаров, а то бы мы тебя раскулачили. И был бы ты сейчас беден, как юнкер. А мы богаче на три гектара.
Раммлер
Откуда мне знать, что такое кулак? Я немец. Дай руку, Флинт. Заняты обе? Не надорвешься, тягая эту тряпку? И помочь тебе некому даже в праздник победы? И вся реклама на тебе?
Флинт
Двинуть бы тебе в рожу. Жаль, не имею права. И в этом трагедия нации.
Раммлер
А ты не стесняйся, я состою в ХДС, так что подставлю другую щеку хотя бы из чувства партийной дисциплины. А потом продемонстрирую ее в Демократическом блоке.
Флинт уходит, Раммлер смеется. Обращается к крестьянам, получившим наделы.
Возьмете лошадей?
Каффка
Не у тебя.
Раммлер
Так значит, на себе пахать хотите?
Что ж, был бы плуг.
Каффка
Получим, не боись.
Рапп
От «Помощи крестьянской».
Раммлер
Лошадь?
Рапп
Плуг.
Каффка
То, что мое, и пальцем я вспашу.
Раммлер
Мое! Мое! Кота в мешке вам дали.
А выскочит колхоз. Мое! Мое!
(Раппу.)
Я одолжу тебе кобылу, братец.
Пол-урожая будет за тобой.
Я рад помочь, да только не задаром.
Война тряхнула и меня.
Каффка
Ври больше.
Раммлер
Мы все от матери родились, Каффка,
И все мы в руце Божией равны,
Он всех нас вылепил из горсти праха,
Коль разожмет кулак, все в прах уйдем.
Четыре сорта сапогов теперь
Нам тычут в морду, и ползаграницы
Готовы нами подтереть зады.
Последний жид нас на куски разрежет.
Поддерживать друг друга – немцев долг.
Каффка
Нет, Раммлер, матери у нас различны.
А мы с тобой сквитаемся тогда,
Когда мой пес всего тебя обгадит.
Родился на твоей я борозде,
Ты получил мое дерьмо в наследство.
Мне жаль надела для твоих сапог.
Мотай отсюда прочь, кулак поганый.
Раммлер
Брось, Каффка, все мы – люди, человеки,
И каждый человек – эксплуататор.
Ты тоже. Так заведено природой.
И никакой не смоет это дождь.
Господь такими создал нас, хоть тресни.
Ведь ты еще на свет не появился,
А уж из матери тянул всю кровь,
Как паразит впиваясь в пуповину,
И целый год, а может быть, и дольше
Выкачивал из груди молоко.
Я тоже ведь не против коммунизма,
Идея хороша. Да люди плохи.
А коммунизм годится для газет.
(Раппу.)
За целую кобылу я беру
Всего лишь половину урожая.
Раммлер уходит.
Каффка
Понятно мне, кто здесь дурак.
Рапп
Мне тоже.
Флинт. Крестьянин с книгами
Флинт
Книги. Откуда?
Крестьянин
Из замка, откуда же еще.
Флинт
Отнеси назад.
Крестьянин
На кой ляд? С тех пор как господа уехали, полдеревни топит печи и подтирается ихней библиотекой. А я чем хуже? У меня восемь ртов. Три недели дождь, во всем округе сухой ветки не сыщешь, восемь задниц – и ни клочка бумаги. Читать их, что ли, книги эти, когда живот подводит? Стар я для этого, толстых мне не одолеть. Лучше всех была «Майн кампф», а эти в Берлине американцы купят. (Уходит.)
Флинт (загораживая ему дорогу)
Вот этот Шиллергёте, кто его
Кормил-поил? Кто одевал Гомера?
Не будь тебя, они б не написали
Ни буковки, ни строчки, ни мыслишки.
А ты на них пахал и спину гнул,
И в этих книжках твой соленый пот,
Так что ж ты их пускаешь на растопку?
Они принадлежат всему народу.
Верни их. В замке будет дом культуры.
Крестьянин
Сам возвращай. Какой святой нашелся!
А у меня других полно забот.
Бросает книги на землю и уходит. Флинт поднимает книги и собирается уходить с велосипедом, знаменем, транспарантом и книгами. Входит Гитлер с бюстом Евы Браун, он несет изъеденный молью ковер и канистру с бензином, за ним Фридрих II Прусский со своей палкой-клюкой между ног. Гитлер прыжком оседлывает Флинта, Фридрих оседлывает Гитлера. Флинт несколько раз пытается стряхнуть их с себя. При каждой попытке что-то падает: велосипед, знамя, транспарант, книги.
