Читать книгу Темница миров. Пробуждение - И. Барс - Страница 5

Договор

Отания

Долина озёр

От этой истории с графом Тразом Роксалия отходила четыре дня. Даже обучающаяся Птичка – Тереза, последний год пребывающая в Школе, отметила зажатость каждой мышцы Лии. Красоту Бабочек поддерживали всеми доступными способами в Долине. Одним из таких способов являлся массаж тела, чем, собственно, и занималась кудесница Тереза. Ей даже пришлось назначить Роксалии дополнительные сеансы, чтобы не возникли ненужные гипертонусы, способные вызвать асимметрию, а, следовательно, подпортить красоту. Случись такое, наказание понесла бы именно Тереза.

Ладно хоть Йоран отправился на новое задание, покинув Школу. Если бы он постоянно мелькал перед носом, являясь невольным напоминанием прошедшего графского ужина, забывала бы Лия всю эту грязь значительно дольше. Впрочем, предстоящий Обряд помог заглушить мысли о Сигане и его рассказах.

Лия негромко постучала в глухую дверь светло-кремового цвета. В Черную башню, возвышающуюся над остальными – серыми, можно было попасть лишь по вызову. Из кабинета главного Высшего раздался низкий голос:

– Входи, Роксалия.

– Доброго дня, отец Горн, – попав в ярко освещенное полуденным Орияром помещение, поприветствовала Бабочка.

За тонким столом в форме вытянутого, мерцающего блестящей голубизной, месяца, сидел сурового вида мужчина с резкими чертами лица и тяжелой челюстью. В его коротких смоляных волосах тонкими струйками бежали седые ручейки, превращаясь в широкие полосы на висках. Жесткий рот обрамляли четкие линии аккуратно выстриженной бороды, оттеняющей своей чернотой янтарный цвет глаз, с тяжело нависшими веками, делавшими взгляд усталым.

Пройдя по мягкому ковру теплого оливкового цвета, Лия села на низкий табурет, обитый изумрудным атласом. Слева стоял стул с высокой спинкой, а справа изящное кресло. Однако Бабочкам разрешалось сидеть лишь на чем-то, что не имело опоры для спины. Якобы для постоянного поддержания осанки. Лия всегда считала это откровенной глупостью, тянущейся из далекого махрового прошлого. Впрочем, как и многие другие традиции, до сих пор поддерживаемые Школой.

– Вы хотели меня видеть, Горн-маньё́р? – с легким волнением поинтересовалась Роксалия.

Обычно Высшие никогда не вызывали к себе для чего-то хорошего. Как правило, это означало, что адепт либо провинился, либо ему предстоит нечто неприятное.

Без лишних слов, отец Горн подвинул к краю стола блестящий серебряный поднос, на котором лежало треснутое стеклянное яйцо и желтоватая бумажка, свернувшаяся своими концами, точно испуганный ёж. Лия неотрывно следила за коротким путешествием нового Имени Рока. Все адепты знали эти шары, приносившиеся Рекой Истины. В них находились имена жертв, что должны отправиться в объятья Аминариса.

Под ложечкой противно засосало. Лия подняла взгляд на Высшего, замершего в ожидании. В голове за пару секунд пронеслась тысяча вопросов. Зачем она понадобилась отцу? Ее никогда прежде не вызывали, чтобы раскрыть имя жертвы. Еще и лично Горн. Цели озвучивались Наставниками просто как факт. Это кто-то очень важный? О нем нельзя рассказывать? Назначена баснословная сумма? В чем причина?

Чтобы не заставлять ждать ни Высшего, ни себя, Лия поднялась и подошла к столу, понимая, что именно этого он от нее ожидает. С внутренней дрожью она взяла кусок рваного пергамента и развернула.

«Принц Куаш Сахну́р»

Роксалия прочитала косую надпись три раза, прежде чем поднять на отца удивленный взгляд. Река принесла имя повторно? Хотелось задать именно этот вопрос, но Лия слишком боялась главного Высшего, поэтому ждала, что скажет он.

– Такого еще не было, Роксалия. Река никогда не приносила Имя Рока дважды. Тем более не приносила трижды.

Брови Бабочки непроизвольно подпрыгнули. Это уже третья бумажка с именем Куаша?

– Это может означать лишь одно – Школа слишком медлит, – продолжил объяснять Горн своим глубоким чистым голосом, не сводя с непонимающего лица Лии ястребиных глаз. – Куаш уже давно должен был предстать перед Аминарисом. Знаю, я говорил, что мы не торопим тебя с решением Открыться, но, как видишь, сам Аминарис требует иного. Ты должна ответить, Роксалия, желаешь ты взять это задание или нет? Если да, то в ближайшие дни тебе придется пройти Обряд.

Лия почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Да, она собиралась пойти на эту жертву, но не думала, что так скоро. Еще раз посмотрев на кривую «царапульку» с именем Куаша, девушка пыталась вернуть себе способность говорить. Сто двадцать три тысячи дрантов! Она не могла упустить такую возможность… Как не могла упустить другие выгодные контракты, что вероятно появятся за последующие шесть лет. Люсирия, Кисара, Эми, Ги́са уже прошли Обряд. Да, они говорили, что ничего приятного в Открытии нет, но это вполне всё терпимо, к тому же, естественно.

– Да, – еле протолкнула Лия сквозь одеревеневшее горло крохотное слово.

– Хорошо, Роксалия. Тогда мы организуем для претендентов Кровавое ристание, – кивнул отец Горн. – Думаю, дней пять понадобится на подготовку и проведение. Так что, к концу седмицы, будь готова к Открытию.

Единственное, что Бабочка смогла сделать – заторможенно мотнуть головой.

– Йоран-ним проинформировал меня о новых сподвижках в вашем деле с графом Тразом. Он сказал, что на следующей седмице, вы должны были вновь отправиться в Дорант. Придется вашу поездку отложить. После Обряда, ты отправишься в Шилир. Когда душа принца Куаша вернется в объятья Аминариса, вы благополучно закончите задание Траза.

Лия вновь согласно кивнула. Отец Горн пристальней посмотрел на девушку. Уйти без разрешения она не могла, поэтому стояла молча, всеми силами давя мерзкое чувство подкатывающей к горлу дурноты.

– Ты уверена, Роксалия? Мы можем поручить эту миссию другой Бабочке. Умба́ра вполне может заменить тебя. Ты же знаешь, Открытие – добровольный обряд. Если тебе страшно, то не стоит спешить.

– Нет-нет! – выпалила Лия, испугавшись, что Высшие отдадут задание Умбаре. – Я абсолютно готова, Горн-маньёр.

Хмуря густые брови, отец откинулся на спинку кресла, внимательно что-то ища в ее лице. Спустя бесконечно долгие мгновения, он тяжело вздохнул и, словно проиграв какой-то своей внутренней борьбе, устало произнес:

– Хорошо, Роксалия. Тогда ступай. Готовься.

– Благодарю, Горн-маньёр, – постаралась ответить Лия совершенно бесстрастно, желая показать, что она прекрасно умеет справляться со своими эмоциями, даже после потрясения. – Доброго дня.

– Доброго дня, Роксалия, – донеслось ей вслед.

Что ж, хоть новость и отвратительная, Лия пришла в себя довольно быстро, стоило закрыть за собой светлую дверь. Она ведь уже несколько месяцев внутренне готовила себя. Просто не думала, что всё произойдет так скоро.

Проходя по пустынному коридору, освещенному светом Орияра сквозь небольшие окна, рассекающие тени пространства круглыми золотыми цилиндрами, Роксалия с каждым шагом восстанавливала внутреннее равновесие.

Она расспрашивала каждую Бабочку своей группы, как только они возвращались с Обряда. Выглядели девушки слегка притихшими, но подробностями делились вполне охотно. Как объясняли Наставники, Школа справедливости заботилась о своих адептах. В особенности о Бабочках. Ведь именно они всегда подвергались самой большой опасности. Только у них имелись Хранители, что охраняли и в пределах Школы, и на заданиях. Бабочки играли на самом опасном мужском чувстве – страсти. Оно слишком яркое и непредсказуемое, как само пламя. Страсть и желание могли толкнуть мужчину на применение силы или агрессию. Именно поэтому на заданиях рядом с Бабочками всегда находился Хранитель, чтобы подавить вспышку этого пламени, если сама девушка не могла справиться.

Однако существовали контракты, куда не мог попасть Хранитель, и, соответственно, ему не под силу было предотвратить последствия мужской горячности. Их и называли «Открытыми». Разумеется, они имели очень высокую оплату. Соглашаясь на такое задание, Бабочка осознавала все риски. Понимала, если события пойдут не по сценарию, может статься, что придется отдаться своей же жертве. В Школе девушкам было строго запрещено вступать в отношения до двадцати пяти лет. За нарушение этого запрета, адептов изгоняли из братства. А изгнание приравнивалось к смерти, так как никто не мог уйти с тайнами Школы Спящей справедливости. Их просто-напросто убивали, стоило миновать вулканы.

Однако Бабочкам, учитывая сложность их миссий, с семнадцати лет разрешалось пройти Обряд Открытия. Никто не посылал невинных девушек на Открытые задания. Именно в этом заключалась «забота» Школы. Бабочки должны были добровольно лишиться девственности. Но и здесь без заморочек древних традиций не обошлось. Они не имели права сами выбирать кандидата для сего интимного дела, ведь это могло спровоцировать дальнейшие нежелательные последствия, в виде влюбленностей и нарушения запрета отношений. А также они должны были понимать, каково это оказаться с совершенно незнакомым человеком в одной постели.

Поэтому среди Вершителей, Карателей и Соколов проводилось нечто вроде конкурса, под названием Кровавое ристание. Звучало жутко, но на самом деле, это было не что иное, как обыкновенный мордобой. В основном, он происходил между Карателями и Вершителями, Соколы редко решались выходить с умелыми убийцами на арену. Разве что тайно влюбленные в ту или иную Бабочку. Да, желающих стать первым мужчиной столь красивых и недоступных девушек было много. Порой, очень много. И ристание растягивалось на несколько дней. Ведь каждый из молодых мужчин понимал, что без этого традиционного мордобоя, им вряд ли когда-нибудь удалось бы обладать столь желанной многими красавицей. Положа руку на сердце, Роксалия искренне не понимала, как после того, как бедного парня превращали в огромную котлету, он мог думать о чем-то, кроме обезболивающего. Что уж говорить о каких-то дополнительных физических нагрузках.

И вот когда победитель определялся, на следующий вечер происходил Обряд. Девчонки рассказывали, как он проходил, и Лия была, мягко говоря, не в восторге. То ли в целях безопасности, чтобы Бабочка не видела своего первого мужчину, то ли чтобы она не боялась и не смущалась, а может всё сразу, – девушкам завязывали глаза. Ладно, это куда ни шло, гораздо больше у Роксалии вызывало недоумение то, что им привязывали руки. Она даже спрашивала у Наставницы Тэи, зачем нужно такое варварство. И опять же всё упиралось в прошлое. Якобы когда-то там давно, одну из Бабочек в самом процессе перемкнуло, и она убила Карающего-победителя. Почему? Из-за чего? Что ей так сильно не понравилось? Никто, конечно, уже ответить не мог. Но чтобы больше не возникало подобных случаев, Бабочек привязывали.

Однако не это вызывало самое большое недовольство Роксалии, впрочем, как и других девушек. После первого ритуала Открытия, через пару седмиц, проходил второй. Основатели древней Школы это как-то связывали с физиологической необходимостью для женского организма. После всей этой унизительной истории, от них отставали. Вот только самое смешное, что запрет на отношения оставался. Лия отчаянно пыталась постичь логику людей, что нагородили всю эту кучу правил, но ей это так и не удалось. Она по сей день жила с уверенностью, что думали Основатели не головой, а каким-то другим местом. А может принимали чего и дико хохотали, когда записывали всю эту чушь в свод законов, которому, на полном серьезе, строго следовали их потомки. В любом случае, повлиять она ни на что не могла.

Выйдя из самой высокой Черной башни, вокруг которой грибами росли восемь поменьше – пепельного цвета, Лия направилась в сторону своей – Рассветной, чтобы поговорить с Люсирией. В Рассветной башне жили Бабочки и Моли. В остальных семи – Закатной, Полуденной, Ночной, Северной, Южной, Восточной и Западной, обитали другие группы адептов. Кроме, естественно, Высших и Наставников. Они жили в Черной.

С тренировочного полигона, что растянулся за Восточной башней, по всей округе разносились команды Ро́муда-мита, стальные удары и выкрики Карателей. В мужские голоса и песнь клинков, проскальзывали нежные звуки арф, флейт и скрипок, что дивной мелодией вытекали из окон-бойниц высокого зала-паруса. Звонкое сопрано тонкой нитью вплеталось в порхающую по воздуху музыку. Кто там занимался, Лия не знала. Скорее всего, на инструментах – Моли, а пел кто-то из Бабочек. Обогнув маленькое стадо белых, точно пух одуванчика, кудрявых овец, бессистемно пасущихся по всей Долине, Роксалия забежала в Рассветную башню.

На самом деле, эти строения больше походили на огромные многоэтажные дома, просто имели круглую форму. На первом этаже располагались три зала, обеденная комната и комната для чтения. На втором и третьем, спальни разновозрастных групп Молей. Всего спален было двадцать девять. Четвертый этаж принадлежал Бабочкам. Здесь находилось пятнадцать комнат, огромная ванная и мастерская красоты, где девушки проходили самые разные процедуры от массажа до эпиляции.

Когда Лии принесла послание от отца Горна маленькая Птичка, Люсирия и Колирия как раз вместе с ней обедали запеченным цыпленком в кисло-сладком соусе. Своего Роксалии доесть так и не удалось. Она оставила сестер в обеденном зале и надеялась найти их там же. Впрочем, Лия была в этом уверена. Слишком редко Высший вызывал к себе. И Бабочек, наверняка, разрывало от любопытства.

Так и вышло. Выйдя из-за широкой арки, отделанной аскетичного вида лепниной, Лия быстро отыскала взглядом двух блондинок-сестер, что выделялись своей яркой красотой среди обедавшего десятка Молей, даже несмотря на то, что одеты они были в простые платья из бледно-василькового сатина. Близняшки сидели за длинным массивным столом цвета слоновой кости и не спеша пили чай из элегантных фарфоровых чашечек. Колирия, как всегда, трещала без умолку с Молями, беспрестанно заливаясь своим звонким смехом. Люсирия же лишь молча улыбалась, снисходительно поглядывая на невзрачных девушек и на свою сестру.

– Роксалия, ты уже вернулась? Всё хорошо? – первая заметила ее Моль по имени Дафна, сидевшая у самого окна, что своей высотой почти подпирало серый потолок.

Близняшки, как и остальные Моли, тут же повернулись к выходу. Колирия продолжала сверкать своими жемчужными зубами, а вот лицо Люсирии стало серьезнее. Хитрый прищур ее голубых глаз не скрывал острого любопытства.

– Лучше разве у Аминариса, – бросила Лия в ответ избитую фразу, после которой другие вопросы редко задавали, и кивнула сестрам в сторону коридора.

Люсирия тут же хлопнула сестру по плечу и первая вскочила со стула. Заправив золотой локон за аккуратное ушко, Колирия пружинисто побежала следом, тоже сгорая от интереса.

– Ну что? Зачем тебя вызывал Горн? – стоило миновать арку, тут же нетерпеливо выпалила она.

– Кори, на башню еще залезь да погромче крикни, чтоб уж наверняка все услышали, – сквозь зубы отчитала Люси свою младшенькую, грубо дернув ее за руку.

– Ой, да, прости, Рокси, – тут же виновато шепнула Колирия, когда они направились по бордовой дорожке к кованной винтовой лестнице.

Роксалия лишь хмыкнула. Каждый аминарисовый день, она удивлялась, почему Колирию держат в Школе. Люсирия сама по себе являлась куда более впечатляющей силой, чем многие другие Бабочки. Ее красота затмевала сам рассвет, а ум ранил хваткой остротой. Роксалия никогда бы не произнесла этого вслух, но Колирия являлась балластом для своей старшей сестры. Да, она обладала таким же внешним совершенством, но была поразительно наивна и, чего уж греха таить, глупа, как башмачок. Кори постоянно неосознанно подставляла Люси, которой приходилось выкручиваться за двоих, и очень часто ставила под удар успех их заданий. Зачем Кори нужна Школе, Лия решительно не понимала. От нее больше проблем, чем пользы.

Но, как говорится, друзей не выбирают, и Роксалия знала это как никто. Ибо одной из ее подруг была веселая глупышка Колирия, второй, хитрая умная Люсирия, и третья, справедливая жадина Ти́ра, которая в данный момент времени обхаживала какого-то маркиза в королевстве Па́нгот.

Бесшумной поступью всех Бабочек, девушки поднялись на верх башни, попав на самый роскошный этаж, где по полам стелились кремовые крупноворсинчатые ковровые дорожки, на стенах висели высокохудожественные гобелены и картины в позолоченных рамах, а из высоких горшков фонтанами росли сочные зеленые комнатные растения. Дойдя до двери с блестящей цифрой три, Роксалия сняла с шеи маленький латунный ключик на серебряной цепочке и провернула им в замочной скважине.

Бабочки быстро зашли в свою полукруглую спальню на пятерых и наглухо закрыли дверь.

– Ну что? Что, Рокси? Говори скорее! – тут же защебетала Колирия, оказавшись в просторной комнате с очень высоким потолком и тремя огромными окнами, украшенными тяжелыми фиолетовыми портьерами.

Пять широких кроватей стояло вдоль изогнутой стены, и два гигантских зеркала друг напротив друга, визуально еще больше расширяющих пространство.

Меньше всего Роксалии хотелось обсуждать предстоящий Обряд с Кори. Понимала она в этом ничуть не больше самой Лии, так как была «не Открытой». А вот Люсирия знала, что происходит после Кровавого ристания не понаслышке.

Лия повернулась лицом к подругам, стоявшим в центре сиреневого круглого ковра и смотревшим на нее двумя одинаковыми парами светлых глаз.

– Через седмицу меня отправят на Открытие, – коротко передала она основную суть, решив не вдаваться в подробности.

Пухлые губки Колирии тут же выписали элегантную букву «о», а вот Люсирия хмуро свела свои медовые брови, хотя Бабочкам запрещалось морщиться подобным образом.

– Что мне нужно знать, Люси?

Лицо старшей сестры разгладилось, а на губах заиграла легкая улыбка.

– Особо ничего. От тебя там мало что зависит. Так что просто расслабься и попробуй получить удовольствие.

Рядом звонко загоготала Кори, вызвав в Лии приступ обиженного раздражения. Сама-то глупыха напрочь отказалась проходить Обряд. Хотя никто так сразу и не скажет, кто из них глупыха, в таком случае.

– Впрочем, я сильно сомневаюсь, что где-то там можно встретить удовольствие, так что особо не зацикливайся на этой мысли. Лучше брось все силы, чтобы расслабиться. Иначе может быть очень больно, – подойдя к своей кровати, застеленной фиалковым переливающимся покрывалом, со знанием дела проинструктировала Люсирия.

– Почему?

Роксалия знала, что в первый раз бывает больно. Это подтверждала ее личная маленькая статистика из четырех Бабочек, которых она опросила. Три из них утверждали, что им хотелось прирезать «победителей», которые резко становились мучителями. Единственная, кто отзывалась очень даже доброжелательно – Бабочка Эми. Но все девушки подозревали, что ей достался кто-то из Вершителей, неровно к ней дышавший. Эми повезло, и мужчина во время Обряда едва ли не поклонялся ей, в отличие от победителей остальных трех Бабочек, которые приходили насладиться их телами.

Разметав по покрывалу золотые локоны, Люсирия рассмеялась в потолок, откинувшись на локти.

– Кто б знал, почему так больно. Верно, Кори? И ты б, наверное, тогда пошла, – поддела она свою младшую сестру, которая тут же заливисто рассмеялась, плюхнувшись на соседнюю кровать животом.

– Даже тогда б не пошла, – махнула Колирия худенькими пальчиками с острыми ноготками. – Я до сих пор считаю, что все вы – отбитые на голову дуры, раз соглашаетесь на это первобытное дикарство.

Широкая улыбка Люси тут же съехалась, спрятав ровный ряд зубов и оставшись на лице лишь мягким полумесяцем. Она едва заметно прищурилась. Лия заметила, как под ее тонкой персиковой кожей напряглись мышцы на узких скулах. Младшая сестра даже не осознавала на какие жертвы идет старшая, ради них двоих.

– Мой тебе совет, Рокси, договорись с кем-нибудь, – перевела Люси ленивый взгляд на Лию.

– Очень хорошая идея! – энергично поддержала Кори свою близняшку.

– Это каким это образом интересно? – смотря то на одну подругу, то на вторую, едва сдержала себя Роксалия, чтобы не рассмеяться.

Вокруг Кровавого ристания разводят такую тайну, что речь о каком-либо договоре просто-напросто смехотворна. Во-первых, ристание проводится в наглухо закрытом корпусе. Во-вторых, корпус охраняется так, что и неприглашенная мышь не проскользнет на это мероприятие. В-третьих, имена участников находятся в строгом секрете. В-четвертых, победители и проигравшие дают клятву о неразглашении имен участников, за нарушение которой их ждет не больше, не меньше старая добрая смерть. И что-то подсказывало Роксалии, что какие-либо предварительные договоренности тоже приведут к безвременной кончине заговорщиков.

– Эх, Рокси, если бы кто-нибудь заранее предупредил, что ждет меня на Обряде, уверяю, первое, что бы я сделала, нашла бы страшно влюбленного в меня дурака. Поверь, влюбленные дураки нежны и боятся сделать больно, поэтому хоть немного стараются сдерживать свои мерзкие животные инстинкты. Эми тому подтверждение.

Лия застыла, осознавая правильность слов Люси.

– Хрон… – тихо выругалась она, тяжело вздохнув и помассировав напряженные точки на лбу двумя пальцами. – И как это сделать? Сама знаешь, как Наставники относятся к нашим разговорам с парнями. Если они не касаются какого-либо дела, то сразу переносятся в категорию запретных.

– Ох, святой Аминарис, – закатила глаза Люси. – Ну так сделай так, чтоб все подумали, будто ваш разговор касается какого-либо дела. В чем проблема?

Мысленно согласившись, Лия невидящим взором уставилась в окно, с залитыми за ним ярким светом пейзажами Долины. Ее мозг быстро перетасовывал в голове мужские имена возможных кандидатов. Их было слишком много. И при этом очень мало тех, кому она могла бы довериться. Проблема в том, что Бабочки и правда очень мало общались с мужчинами в пределах стен Школы. За ними слишком пристально блюли все, от Наставников и Хранителей до самих же Вершителей, Карателей и Соколов. Дело в том, что никогда и никто не знал, кто может являться тайным ревнивым воздыхателем, способным «стукнуть» Высшим на вполне невинный эпизод общения. Парни никогда не отказывали Бабочкам в разговоре, если они к ним обращались, даже осознавая серьезные риски, однако сами девушки не видели в этом ни смысла, ни интереса, понимая, что игра не стоит свеч.

Единственные, кого более или менее знала Роксалия – Хранителей их группы. Патрок, Рангор, Ти́ман и Йоран. От одной только мысли, что кто-то из них будет прикасаться к ее голому телу, ее чуть не вывернуло наизнанку.

Люсирия громко прыснула, заметив перекошенное лицо Лии.

– Что, подумала о наших неотразимых Хранителях? – проницательно поинтересовалась она под грозный взгляд подруги.

Поняв, что Люси вполне разделяет ее эмоции, Роксалия тоже рассмеялась.

– Бр-р! – направляясь к своей кровати, брезгливо передернула она плечами, будто могла сбросить с них картинки, что подкинуло воображение.

– Ох, – возмутилась Кори, пока Люсирия продолжала смеяться. – Ну вы и дрянные высокомерные девчонки.

Лия и Люси удивленно глянули на младшую близняшку.

– Патрок и Йоран очень даже видные, – надув губки, пояснила она. – Если б я шла на Обряд и собиралась договариваться, первый, к кому бы я направилась, был бы Йоран.

– Ой, Кори, достала ты уже со своим Йораном, – устало простонала Люси, запрокидывая голову. – У него такая рожа хитрая, что я рядом с ним и помаду бы побоялась оставить, опасаясь, что он ее стащит.

– Ох, Люси, Люси, – мечтательно протянула Колирия, переворачиваясь с живота на спину и раскидывая руки по покрывалу. – Единственное, что он может украсть – это глупое девичье сердце. В наших краях так сложно встретить такого внушительного альваранти́йца. Их сейчас вообще днем с огнем не сыщешь. А уж такого… Высокий, синеглазый, красивый, сильный. Хм-м… Я б такому и без Обряда Открылась.

Уголки губ Люси неприязненно опустились.

– Не понимаю, как мы с тобой могли делить одну утробу на двоих, – едва сдерживая брезгливый смех, поморщилась она.

«И не только ты, Люси, и не только ты…», – про себя подумала Роксалия. Хотя мысленно согласилась с Кори. Если оценивать незаинтересованным сторонним взглядом, то Йоран и Патрок действительно были очень даже ничего. Но в том-то и дело, что Лия заинтересована. Йоран после всего случившегося, по ее мнению, заслуживал в подарок мешок козьих какашек. Не больше. Патрока же она воспринимала, неким средним между отцом и братом.

Да, не стань Йоран для нее предателем, Роксалия, скорее всего, обратилась бы именно к нему в этом щекотливом вопросе. Хотя тоже спорно. Когда он сдал ее Высшим, ей было четырнадцать, и она воспринимала его исключительно как друга, самым близким человеком. Если подумать, Лия никогда даже не видела его внешности, словно общалась не с лицом, а с тем, что находилось внутри него. Так же происходило с Люсирией, Колирией и Тирой. Она знала каждую черточку их прекрасных лиц, но при этом у каждой оно было иное, не имеющего ничего общего с красотой, лишь с тем, что они транслировали из своих душ. Даже у близняшек. Казалось бы, где найти более одинаковых людей? Но для Лии не существовало настолько непохожих друг на друга девушек. Чем чаще она с кем-то общалась, тем быстрее исчезали лица, уступая место сути. Когда же общение прекращалось, суть начинала меркнуть, вновь возвращая зрению способность видеть внешность.

Так случилось и с Йораном. Спустя столько лет дружбы, Лия вдруг увидела лицо Ньёрда только после его «ножа в спину». И пять лет видела лишь физическую оболочку. Он сильно вырос, нарастил мяса на костях, его черты приобрели мужественность и резкость. Лия замечала, как на него засматриваются и Осы, и Моли, и Птички, и даже Бабочки, когда Вершитель проходил мимо. Ей хотелось крикнуть им всем, что не стоит даже тратить время на этого двурушника! Он того не стоит. Но, конечно, она этого не делала.

Вот в чем заключался вопрос. Смогла бы Роксалия, в случае если бы они с Йораном продолжали дружить, переломить в себе этот дружеский барьер, чтобы отдать себя ему на Обряде? Сейчас это уже не имело значения. Кроме ненависти и презрения, она к нему больше ничего не испытывала.

– Я не представляю, с кем можно договориться, – перебила Лия начавшую заступаться за Ньёрда Кори.

– Так уж и не представляешь? – удивилась Люсирия. – Вспомни, кто больше всех слюней роняет, когда ты мимо проходишь. Из тех и выбирай. Даже я таких парочку знаю, а ты уж и подавно.

– О! Да! Я видела, как Джэро́м захлебывался однажды, когда ты мимо полигона проходила, – тут же забыла Колирия о Хранителях, включившись в роль подсказчицы.

Роксалия представления не имела, кто это такой. Куда уж хуже кандидат, если он незнакомец?

– Кто такой Джэром? – всё же спросила Лия.

– Каратель, группы Б, – пояснила близняшка. – Очень ничего такой. Златовласый блондин с зелеными глазами. У него еще такой очаровательный шрам на верхней губе.

– Ой, сиди, Кори, – недовольно скривилась Люси. – Все уже поняли, что тебе кроме блондинов никто больше не мил. Рокси нужен кто-то, кого она хоть немного знает. А ты глянь на нее, она о нем и не слыхивала. Я бы посоветовала либо Чи́ра, либо А́льдана.

В этом был смысл. Чир однажды помогал ей со снаряжением, она хоть немного с ним общалась. С Альданом пути пересекались чуть чаще. Он иногда помогал Наставнику Руту обучать Бабочек, являясь наглядным пособием по рукопашному бою. В принципе, и тот и другой были недурны собой. Неплохие варианты, но подумав об Альдане, Лия тут же вспомнила о его друге – Гу́рде Шиле. Каратель обладал светлой головой, изобретая удивительные виды оружия, и способностью воспроизвести любые самые невероятные инструменты для убийства, рождающиеся в головах адептов. Иногда Роксалия обращалась к нему. И только слепец не заметил бы, как Гурд смотрит на нее.

– Пожалуй, я знаю, кто мог бы согласиться, – задумчиво проговорила Лия.

– Пожалуй, многие, – широко распахнула глаза Люси. – Но я всё же заинтригована.

– Гурд Шил.

– Хм… О нем я не подумала. Да, он вроде засматривался на тебя.

– Фу, – скривилась Колирия, явно не поддерживая сестру.

– Тебя никто не спрашивал, Кори.

Определившись с кандидатом, Роксалия начала быстро размышлять, как лучше с ним поговорить. Сомневаясь в выбранном пути, она решила озвучить его вслух, чтобы получить одобрение от Люсирии.

– Думаю, надо будет заглянуть вечером в мастерскую, когда народ разбредется по своим делам.

По осуждающей физиономии старшей близняшки, Лия поняла, что план, мягко говоря, требует доработки.

– Ты с ума сошла? Вечером. К Карателю. В пустую мастерскую. Сразу уж тогда с ним под руку к Высшим иди.

– Да, ты права, – согласилась Лия, поняв бред своей идеи и устыдившись, даже Кори бы до такого не додумалась. – Наверное, лучше сейчас его найти. Но вокруг столько народа…

– Вот и отлично. Меньше подозрений, – развеяла сомнения Люси. – В идеале вообще с занятия его сорви. Придумай какой-нибудь веский повод и попроси минуту для разговора у Наставника.

Это уже походило на план. Лия решила последовать ему.

– Осталось только выяснить, где сейчас Каратели его группы.

– Он ведь В? – уточнила Кори.

– Вроде да.

– Дафна говорила, что они на коннике, – поделилась младшая, переворачиваясь обратно на живот.

– Что ж, проверю, – поднимаясь на ноги, уверенно направилась к двери Лия.

– Стой!

Роксалия непонимающе остановилась, наблюдая, как к ней быстро подбегает Люсирия и расстегивает три верхние пуговки на ее горчичном платье, углубляя и без того немаленькое декольте.

– Это еще зачем? – удивленно спросила Лия, сомневаясь, что это сыграет какую-то роль.

– Для убедительности. Не сомневаюсь, Гурд и без твоей просьбы будет участвовать в ристании, но он должен немного вдохновиться, чтобы приложить все силы для победы.

– Ну конечно, – фыркнула Лия, вновь направившись к выходу, однако застегивать пуговицы не стала.

– Удачи, Рокси! – донесся ей в спину звонкий голос Колирии.

«Да какая тут может быть удача?», – ворчливо подумала про себя Роксалия, быстро сбегая по крутой лестнице, и, не останавливаясь, покинула Рассветную башню.

Огромное, оборудованное конкурными препятствиями, поле для тренировок на лошадях (оно же конник), находилось за яблоневыми холмами, недалеко от горячих источников. Сейчас время занятий, поэтому адептов встречалось немного. В основном, Птички да Соколы. Остальные, у кого обучение выпало на утренние часы, после обеда разбрелись либо по индивидуальным занятиям, либо отдыхали. Так что Лия, дабы добраться быстрее до конника за длинными конюшнями, позволила себе легкую пробежку, подхватив полы платья.

Когда она добежала до тренировочного поля, ее щеки разрумянились, а глаза блестели. Десять Карателей гоняли разномастных породистых лошадок, выделывая вместе с ними едва ли не цирковые трюки. Облокотившись о барьерный бортик, Лия завороженно следила, как прекрасные сильные животные легко взлетают в воздух, вместе со своими не менее привлекательными полуобнаженными наездниками. Впрочем, среди Карателей и Вершителей сопливых хлюпиков не встречалось. Так что женский глаз всегда радовался, наблюдая за сильными здоровыми мужчинами.

– Роксалия-нима? – раздался слева зычный голос Наставника Хо́бра.

Распрямившись, Лия повернула голову на учителя.

– Доброго дня, Хобр-мит, – почтительно кивнула она.

– Что тебя привело сюда? – подозрительно спросил он, подходя ближе.

Наставники всегда настораживались, когда видели Бабочек вблизи мужских групп. Хотя лучше бы побольше внимания уделили Осам. Вот за кем действительно водились грешки.

– Мне срочно нужно поговорить с Гурдом-нимом, по поводу нового оружия, что понадобится мне через седмицу, – очень спокойно, без каких-либо эмоций объяснила Роксалия, зная, что к Гурду очень часто обращаются по такому поводу.

С сомнением посверлив Бабочку взглядом, седобородый Наставник всё же громко свистнул и крикнул:

– Гурд-ним, подойди!

Перепрыгнув через «тройник», наездник на серой тонконогой лошади резко остановился и направил ее к учителю. Издалека он заметил ожидавшую за забором девушку. Роксалия знала, что лошади чувствуют волнение своего седока. И то, что животное непонимающе задергалось, показалось ей хорошим знаком. Гурд узнал ее и наверняка его сердце забилось чаще.

Подъехав, Каратель спрыгнул, непонимающе смотря то на Наставника, то на Лию.

– Что-то случилось? – первое, что он спросил.

– Роксалия-нима попросила срочно поговорить с тобой по поводу какого-то нового оружия, – пояснил Хобр, внимательно следя за адептами.

– Я слушаю, – поняв, что от него хотят, тут же полностью обратил всё свое внимание на Лию, смотря на нее темными, чуть раскосыми глазами, в обрамлении густых ресниц.

– Мне нужны будут две длинные заколки-палочки, которыми скалывают волосы. Верхушки должны выглядеть дорого и элегантно, а остальная поверхность, как полированное дерево, – начала Роксалия описывать то, чем собиралась лишить жизни принца Куаша, довольно давно придумав эту новую разновидность кинжалов в своей голове. – При этом они должны либо быть очень острыми, либо иметь такую скрытую функцию при помощи твоих хитрых механизмов.

Задумчиво нахмурив выразительные черные брови, Каратель сложил руки на блестящей от пота мощной груди, не сводя глаз с лица Бабочки. Стоявший рядом Хобр внимательно слушал и следил за каждым движением девушки и молодого мужчины, пытаясь разгадать скрытый подтекст, что мог таиться за словами.

– Думаю, проще всего будет сделать палочки в виде чехлов для тонких пик, – предложил Гурд, проведя пальцами по темной щетине на квадратной челюсти. – Или тебе нужна и режущая поверхность?

Роксалия сделала вид, что задумалась, растягивая время, пока Наставник просвечивал их обличительным взглядом.

– Нет, не думаю. Если получится, можно, конечно, и режущую поверхность добавить, но если нет, то и колющей будет достаточно.

– Хорошо, я сделаю.

– Это еще не всё, – несколько напряженно добавила Лия, опасаясь, что Хобр так и будет здесь торчать, и ей не удастся поговорить по реальному делу, что привело ее сюда. – В ручке должна находиться полость, в которую можно будет поместить капсулу с сонным ядом.

Брови Гурда сначала удивленно вспорхнули, а затем обеспокоенно сошлись на переносице, будто ему до нее было какое-то дело.

– Кого ж тебе поручили, раз понадобится сонный яд? Я ведь правильно понял, он для тебя?

– Да, для меня, – улыбнулась Лия, почувствовав искреннее участие. – Далеко не самого простого смертного. Поэтому-то я здесь.

Очевидно, поняв, что разговор не несет в себе никаких шифров, обозначающих дату, место и время тайной встречи, Наставник посмотрел на поле, и не смог остаться равнодушным, увидев, как один из Карателей едва не убил (по его мнению, разумеется) одну из его драгоценных лошадок.

– Тирми́н, сожри тебя хроновы демоны!! – заорал на всё поле Хобр, потопав к барьерам. – Что ты делаешь!? Ты ей сейчас все суставы повыбиваешь, мясник кособокий!..

Эти самозабвенные крики привлекли внимание Гурда, обернувшегося через плечо посмотреть, что такого ужасного сделал Тирмин. Дослушивать Наставника Лия не собиралась, несказанно обрадовавшись мясниковской кособокости Тирмина.

– Гурд, а теперь по делу, – быстро заговорила она, слегка понизив голос.

Эта интонационная смена Бабочки заставила Карателя вновь удивленно посмотреть на нее.

– Я собираюсь пройти Обряд, – зачастила Лия. – Скорее всего, со дня на день вам всем объявят о Кровавом ристании и назовут мое имя. Скажу честно, я не в восторге от всего этого, и перспектива ложиться в постель с совершенно незнакомым мужчиной – совершенно меня не прельщает. Знаю, просьба прозвучит очень странной, но, пожалуйста, прими участие в ристании и выиграй.

Каратель даже не моргнул ни разу, поняв, о чем его просит Роксалия. Он смотрел на нее так, будто на ее месте стояла птица с человеческий рост и говорила что-то про Обряд. Пока Лия ждала, когда мужчина оправится от потрясения, мысленно она подмечала, что сделала правильный выбор. Гурд Шил очень нравился ей. Они были одной с ним масти, что психологически немного успокаивало Бабочку.

– Ты хочешь, чтобы победителем стал я? – зачем-то уточнил Гурд севшим голосом.

«Ну конечно! Зачем бы я тогда к тебе пришла?», – захотелось ядовито ответить на столь глупый вопрос Лии, но она мужественно себя сдержала, прикусив язык.

– Да, – вместо этого скромно подтвердила девушка. – Так что, ты согласен?

Взгляд обсидиановых глаз соскользнул с лица Бабочки и упал в обольстительное декольте, а затем вновь взметнулся вверх.

– Конечно, Роксалия, разве могу я отказать тебе?

Гурд даже задышал тяжелее. Это слегка неприятно царапнуло Лию по ее девственному страху где-то глубоко внутри. Однако она тут же жестоко задавила эту предательскую гадину, не позволяя себе поддаваться, иначе на Обряд притащат ее бесчувственное тело.

– Прекрасно. Спасибо, Гурд, – облегченно выдохнула Лия, развернувшись, чтобы не привлекать лишнего внимания слишком долгой беседой, но, вспомнив важную деталь, остановилась, добавив с обворожительной улыбкой: – Ах, да. Палочки-заколки мне всё же нужны. Сможешь сделать?

– Конечно…

– Спасибо, – еще раз поблагодарила она.

Не успела Лия пройти и двух шагов, как Каратель вновь остановил ее, заставив обернуться:

– Роксалия, я обязательно выиграю.

На его лице читалась пугающая решимость. И вроде бы она должна была порадоваться, что ее план может осуществиться, но из уст мужчины обещание прозвучало едва ли не угрожающе. Лия лишь улыбнулась дрогнувшими губами и, кивнув, направилась к башням.

Ничего. Она еще успеет себя настроить на то, что это будет Гурд. Он красив, умен, вроде добр. Не самый худший вариант.