Читать книгу Почему властвует Запад… по крайней мере, пока еще. Закономерности истории, и что они сообщают нам о будущем - Иэн Моррис - Страница 16

Часть I
1
Времена, когда не было ни Востока, ни Запада
Первые шаги

Оглавление

Нет, не потому.

Историки любят давать длинные и сложные ответы на простые вопросы. Однако на этот раз вопрос действительно кажется ясным. Европейцы не произошли от более развитых неандертальцев, а азиаты не произошли от более примитивных Homo erectus. Начиная приблизительно с 70 тысяч лет тому назад новый вид Homo – то есть мы – постепенно распространился из Африки и полностью заменил все другие формы[61]. Наш вид, Homo sapiens («человек разумный»), скрещивался с неандертальцами в ходе этого процесса. У современных жителей Евразии от 1 до 4 процентов их генов являются общими с неандертальцами, причем эта доля – 1–4 процента – одинакова повсюду, от Франции до Китая[62]. При распространении современных людей прежняя разнородность стерлась. Разумеется, эволюция продолжается, и за две тысячи поколений, прошедших после того, как мы начали распространяться по земному шару, появились местные вариации, различающиеся по цвету кожи, форме лица, росту, переносимости лактозы и по бесконечному числу иных признаков. Но при внимательном рассмотрении все они оказываются незначительными. Куда бы мы ни направлялись и чем бы мы ни занимались, люди (в больших группах) во многом остаются теми же самыми.

В результате эволюции нашего вида и завоевания им нашей планеты установилось биологическое единство рода человеческого и тем самым исходная основа для любого объяснения того, почему Запад властвует. Биологическое единство человечества царит, невзирая на теории, основанные на расовых различиях. Однако, несмотря на первостепенную важность этих процессов, в том, что касается происхождения современных людей, многое остается неясным. К 1980-м годам археологи знали, что скелеты, более или менее подобные нашим, впервые появились около 150 тысяч лет тому назад в местонахождениях Восточной и Южной Африки. У нового вида было более уплощенное лицо, не так сильно выдающееся вперед ниже лба, как у более ранних обезьянолюдей. Они реже пользовались своими зубами как инструментами, их конечности были более длинными и менее мускулистыми, их спинномозговые каналы были более широкими, а их гортань лучше устроена для того, чтобы разговаривать. Мозговой отдел их черепа был несколько меньше, нежели у неандертальцев, но свод черепа при этом был более высоким и более куполообразным. Это оставляло место для более крупных речевого и языкового центров, а также для размещения слоев нейронов. В результате могло параллельно осуществляться огромное число операций.

Судя по скелетам, самые ранние Homo sapiens могли передвигаться точно так же, как и мы. Однако, по предположению археологов, – что странно, – на протяжении сотни тысяч лет они упорно отказывались разговаривать. Орудия Homo sapiens и их поведение выглядели во многом такими же, как и у более ранних обезьянолюдей. Кроме того, – что опять-таки так же, как и у других обезьянолюдей, но совершенно иначе, чем у нас, – ранние Homo sapiens, по-видимому, работали одним-единственным способом. Независимо от того, где в Африке археологи вели раскопки, они все время обнаруживали одни и те же, не слишком впечатляющие, типы находок, – если это не были местонахождения Homo sapiens возрастом менее 50 тысяч лет. На этих более поздних местонахождениях Homo sapiens начали делать интересные вещи всякого рода, причем делать их многими различными способами. Например, археологи выявили не менее шести различных стилей каменных орудий, использовавшихся в долине Нила в Египте в период 50–25 тысяч лет до н. э., в то время как до этого времени один-единственный стиль господствовал от Южной Африки до берегов Средиземного моря.

Люди изобрели стиль. Раскалывание камней тем, а не другим способом теперь служило отличием группы от ее соседей. Раскалывание их каким-нибудь третьим способом служило отличием нового поколения от более старших поколений. Изменения все еще были чрезвычайно медленными – если судить по нашим нынешним стандартам, по коим, если я пользуюсь сотовым телефоном четырехлетней давности (который не может показывать кинофильмы, определять мое местоположение на карте или проверять электронную почту), я выгляжу прямо-таки «ископаемым». Однако по сравнению со всем, что происходило прежде, эти перемены были стремительными.

Наилучший способ выразить себя – как скажет вам любой подросток, возвращающийся домой с волосами покрашенными в зеленый цвет или с новым пирсингом, – это украситься. Однако похоже на то, что вплоть до 50 000-х годов до н. э. почти никто так не думал. Затем, по-видимому, так думать стали почти все. То в одном, то в другом местонахождении по всей Африке возрастом позднее 50 000-х годов до н. э. археологи находят украшения из костей, зубов животных и слоновой кости. И это как раз такие виды деятельности, остатки которых сохранились, и мы можем их обнаружить при раскопках. Скорее всего, примерно тогда же появились и все прочие формы личного украшения, столь хорошо нам известные: прически, макияж, татуировки, одежда. Довольно неприятные генетические исследования дали возможность предположить, что вши на человеческом теле, которые пьют нашу кровь и живут в нашей одежде, развились приблизительно 50 тысяч лет тому назад в качестве маленького «бонуса» для первых модников.

«Какое чудо природы человек! – восклицает Гамлет, когда его друзья Розенкранц и Гильденстерн явились, чтобы шпионить за ним. – Как благороден разумом! С какими бесконечными способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! В поступках как близок к ангелу! В воззреньях как близок к Богу!»[63] И во всех этих отношениях насколько он отличается от обезьяночеловека! К 50 000 году до н. э. люди современного типа думали и действовали совершенно иначе по сравнению со своими предками. Похоже, что случилось что-то экстраординарное – что-то настолько глубокое, настолько магическое, по поводу чего в 1990-х годах обычно трезвомыслящим ученым пришлось воспарить в область риторики. Одни из них заговорили о «Большом скачке» (Great Leap Forward)[64], другие – о заре человеческой культуры (Dawn of Human Culture) или даже о «Большом взрыве» человеческого сознания (Big Bang of Human Consciousness).

Однако при всей их драматичности, эти теории «Большого скачка» всегда были не вполне удовлетворительными. Они требовали, чтобы мы вообразили не одну, а две трансформации. Первая из них (приблизительно 150 тысяч лет тому назад) породила современное человеческое тело, но не современное человеческое поведение. Вторая трансформация (около 50 тысяч лет тому назад) породила современное человеческое поведение, но оставила неизменным наше тело. Наиболее популярное объяснение состояло в том, что вторая трансформация – «Большой скачок» – началась с чисто неврологических изменений, в результате чего изменилась система проводящих путей в головном мозге. Это сделало возможной речь современного типа, что, в свою очередь, привело к революции в поведении. Но остается загадкой, в чем именно состояло это изменение проводящих путей (и почему при этом не произошло соответствующих изменений в строении черепа).

Если эволюционная наука и оставила где-то место для сверхъестественного вмешательства, для некоей высшей силы, которая вдохнула искру божественности в «косную глину» обезьяночеловека, то это наверняка в данном случае. Когда я был моложе (и намного), мне в особенности нравилась история, с которой начинается научно-фантастический роман Артура Ч. Кларка «2001 год: Космическая одиссея» (и его памятная (хотя и не во всем соответствующая оригиналу) кинематографическая версия Стэнли Кубрика). Из дальнего космоса на Землю падают таинственные кристаллические монолиты, которые делают более совершенными обезьянолюдей нашей планеты, пока те не вымерли из-за голода. Ночь за ночью обезьяночеловек Смотрящий на Луну[65] – альфа-самец одной из групп жителей Земли – ощущает, как описывает Кларк, «будто какие-то пытливые щупальца шарят по дальним закоулкам его мозга», по мере того как монолит посылает ему видения и учит его, как надо бросать камни. «Сами атомы его примитивного мозга перестраивались в новые структуры»[66], – говорит Кларк. И затем миссия монолита оказывается выполненной: Смотрящий на Луну подбирает брошенную кем-то кость[67] и убивает ею поросенка. Картина «Большого взрыва» человеческого сознания по Кларку удручает тем, что ее суть всецело составляют убийства и то, что с ними связано. Ее кульминацией становится убийство Смотрящим на Луну Одноухого, главаря обезьянолюдей из конкурирующей группы. После этого, как знает читатель, мы оказываемся уже в космической эре.

Согласно Кларку, события его романа происходят 3 миллиона лет тому назад. Вероятно, он намеревался объяснить то, как Homo habilis изобрел орудия. Однако мне всегда казалось, что подходящим моментом, когда некий благой монолит мог бы на самом деле как-то сработать, было время, когда появились люди полностью современного типа. К тому времени, когда я начал изучать археологию в колледже, я уже усвоил, что подобные вещи говорить не следует. Однако я не мог отделаться от чувства, что объяснения, предлагаемые профессионалами, были менее убедительными, нежели доводы Кларка.

Серьезной проблемой для археологов в те далекие дни, когда я был студентом, было то, что они тогда попросту не раскопали еще очень многие местонахождения, датируемые возрастом 50—200 тысяч лет тому назад. Однако на протяжении 1990-х годов, по мере накопления все новых находок, начало становиться ясно, что мы в конце концов не нуждаемся в монолитах. На самом деле «Большой скачок» сам начал распадаться на серию «детских шажков вперед», растянувшихся во времени на десятки тысяч лет.

Нам теперь известно несколько местонахождений возрастом более 50 тысяч лет до н. э. с признаками, указывающими на поведение, удивительно похожее на поведение современных людей. Возьмем, к примеру, пещеру Пиннакл-Пойнт, раскопанную в 2007 году на побережье Южной Африки. Homo sapiens пришли сюда примерно 160 тысяч лет тому назад, что само по себе интересно. Ведь более ранние обезьянолюди обычно избегали прибрежных местообитаний, – возможно, потому, что они не могли додуматься, как там отыскать много еды. Однако Homo sapiens не только достигли этого побережья, – что определенно является поведением современного человека. Они, кроме того, когда появились там, оказались достаточно смышлеными, чтобы собирать, открывать и приготовлять в пищу моллюсков. Они также получали, раскалывая камни, маленькие легкие остроконечники (которые археологи называют «пластинки»), отлично подходившие в качестве наконечников копий или стрел. Этого никогда не делали ни пекинский человек, ни европейские неандертальцы.

В ряде других африканских местонахождений люди занимались иными, но столь же похожими на современные делами. Около 100 тысяч лет тому назад в пещере Мумбва в Замбии люди огородили группу очагов каменными плитами, чтобы устроить уютный уголок. Легко представить, как они сидели там вокруг очагов и рассказывали истории. В десятках мест вдоль берегов Африки, от южной оконечности до Марокко и Алжира на севере (и даже за пределами Африки, в Израиле) люди садились и терпеливо резали и дробили скорлупу яиц страусов, чтобы сделать бусины, некоторые из которых были в поперечнике всего в четверть дюйма [около 0,63 см]. 90 тысяч лет тому назад люди в Катанда в Конго стали настоящими рыбаками и вырезали гарпуны из костей. Впрочем, самое интересное из всех местонахождений – это пещера Бломбос на южном побережье Африки. Здесь при раскопках была обнаружена, в дополнение к бусинам из раковин, палочка из охры (разновидности железной руды) возрастом 77 тысяч лет. Охра могла использоваться для скрепления чего-то друг с другом, для обеспечения водонепроницаемости и для решения всякого рода иных задач. Однако в более поздние времена она была особенно популярна для рисования. Ею делались довольно толстые красные линии на древесной коре, стенах пещеры и человеческих телах. В Пиннакл-Пойнт были найдены 57 ее кусочков, а ко времени 100 тысяч лет до н. э. они обнаруживаются уже в большинстве африканских местонахождений. Вероятно, это означает, что древним людям нравилось рисовать. Однако по-настоящему замечательно в палочке из охры из пещеры Бломбос то, что кто-то нацарапал на ней геометрический узор, создав тем самым самое старое неоспоримое произведение искусства в мире. К тому же оно было изготовлено для того, чтобы создавать другие произведения искусства.

В каждом из этих местонахождений мы находим следы одного или двух видов «современного» поведения, но никогда не видим полного набора всех видов деятельности, ставших известными позднее 50 тысяч лет до н. э. Также мало что говорит о том, что похожие на современные виды деятельности имели кумулятивную природу – то есть постепенно накапливались, пока не становились преобладающими. Однако археологи уже начали понимать, что объяснение этих кажущихся «детскими» шагов в направлении человечества вполне современного типа следует искать по большей части в переменах климата.

Геологи еще в 1830-х годах поняли, что обнаруженные в некоторых частях Европы и Северной Америки, тянущиеся на мили кривые линии из валунов были созданы, должно быть, пластами льда, которые толкали перед собой обломки (а не в результате библейского потопа, как полагали раньше). Родилось понятие «ледниковой эпохи», хотя прошло еще пятьдесят лет, прежде чем ученые поняли, почему именно происходили ледниковые эпохи.

Орбита, по которой Земля движется вокруг Солнца, не является в точности круговой, поскольку на нас влияет и притяжение других планет. На протяжении сотен тысяч лет наша орбита изменяется от почти круговой (как теперь) к намного более эллиптической и обратно. Происходит медленное движение земной оси по круговому конусу с периодичностью в 22 тысячи лет. Колеблется и угол наклона земной оси – с периодичностью в 41 тысячу лет. Все это ученые назвали циклами Миланковича – в честь сербского математика, который рассчитал их, когда был интернирован во время Первой мировой войны (это было весьма джентльменское интернирование, при котором Миланкович мог свободно проводить весь день в библиотеке Венгерской академии наук). Эти ритмы комбинируют и рекомбинируют между собой изумительно сложным образом. Однако с периодичностью примерно раз в сотню тысяч лет в результате этих процессов мы то получаем немного больше солнечной радиации, нежели в среднем, распределенной немного менее равномерно на протяжении года, то получаем немного меньше солнечного света, распределенного немного более равномерно на протяжении года.

Все это не имело бы большого значения – за исключением того, что циклы Миланковича накладываются на две геологические тенденции. Во-первых, за последние 50 миллионов лет в результате континентального дрейфа большая часть суши переместилась к северу от экватора. В результате одно полушарие занято преимущественно сушей, а другое – преимущественно водой, и это усиливает последствия сезонных вариаций в поступлении солнечной радиации. Во-вторых, вулканическая активность за тот же самый период уменьшилась. Поэтому в нашей атмосфере (пока) имеется меньше двуокиси углерода, нежели в эпоху динозавров, из-за чего наша планета – очень долго и вплоть до самого недавнего времени – постоянно остывала.

Хотя на протяжении большей части истории Земли зимы были достаточно холодными, чтобы на полюсах шел и замерзал снег, но обычно каждое лето солнце растапливало образовавшийся лед. Однако ко времени 14 миллионов лет тому назад в результате снижения вулканической активности Земля охладилась настолько, что на Южном полюсе, где имеется крупный массив суши, летнее солнце не растапливало более лед. На Северном полюсе, где нет массива суши, таяние льда происходит легче, однако ко времени 2,75 миллиона лет тому назад температуры упали в достаточной мере для того, чтобы лед и здесь сохранялся круглый год. Это имело громадные последствия, поскольку теперь всякий раз, когда из-за циклов Миланковича Земля получала меньше солнечной радиации, распределенной более равномерно на протяжении года, шапка льда на Северном полюсе распространялась на северные части Европы, Азии и Америки, поглощая при этом дополнительное количество воды, из-за чего суша становилась более сухой, а уровень моря снижался. При этом возрастало количество отражаемой обратно солнечной радиации, и еще более снижались температуры. Таким образом Земля по спирали входила в ледниковую эпоху – до тех пор, пока планета в результате своих колебаний, изменений наклона и поворотов не входила обратно в более теплое свое положение, при котором лед отступал.

В зависимости от того, как считать, в истории Земли насчитывается от сорока до пятидесяти ледниковых эпох. Две из них пришлись на период с 190—90 тысяч лет до н. э. – на критические для человеческой эволюции тысячелетия. Они были особенно суровыми. Например, в озере Малави за 135 тысяч лет до н. э. содержалась всего лишь двадцатая часть воды по сравнению с сегодняшним днем. Более тяжелые и опасные условия среды должны были изменить правила выживания. Этим, возможно, объясняется то, почему начали процветать мутации, способствующие большей «мозговитости». Этим также, возможно, объясняется то, почему мы нашли так мало местонахождений, относящихся к этому периоду. Вероятно, большинство протолюдей вымерли. На самом деле, по оценкам некоторых археологов и генетиков, примерно за 100 тысяч лет до н. э. оставались в живых едва 20 тысяч Homo sapiens.

Если эта новая теория верна, то данный популяционный кризис должен был иметь несколько последствий сразу. С одной стороны, сокращение пула генов должно было облегчить процветание мутаций. С другой стороны, раз группы Homo sapiens стали более мелкими, то они должны были легче вымирать, унося с собой любые выгодные мутации. Если (что кажется вероятным, судя по тому, что известно очень малое число местонахождений, относящихся к этому периоду) самих групп также было меньше, то они встречались реже и имели меньше шансов объединить свои гены и знания. Нам, вероятно, следует предположить, что на протяжении сотен тысяч лет крошечные группы протолюдей вели очень трудную жизнь в Африке, обитая в недружественных и непредсказуемых средах. Они встречались друг с другом, скрещивались между собой либо обменивались жизненными благами и информацией не особенно часто. В таких изолированных группках людей процветали генетические мутации. Некоторые из этих мутаций порождали людей, очень похожих на нас, некоторые – не порождали. Некоторые группы придумали гарпуны, многие группы изготавливали бусины, но большинство не делали ни того ни другого, и призрак вымирания преследовал их всех.

Это были черные дни для Homo sapiens. Однако около 70 тысяч лет тому назад их судьба переменилась. Восточная и Южная Африка стала более теплой и влажной. В результате заниматься охотой и собирательством стало легче, и люди размножались столь же быстро, как и источники их питания. Homo sapiens современного типа развивались на протяжении доброй сотни тысяч лет, путем множества проб, ошибок и вымирания. Но когда климат улучшился, популяции с наиболее благоприятными мутациями вырвались вперед, оставив позади людей с менее развитым мозгом. Не было никаких монолитов, никакого «Большого скачка», а было попросту много секса и детей.

В течение немногих тысяч лет ранние люди достигли переломного момента, который был в той же степени демографическим, как и биологическим. Вместо того чтобы вымирать столь же часто, как и ранее, группы людей современного типа стали достаточно большими и многочисленными, чтобы поддерживать регулярные контакты и объединять свои гены, знания и умения. Изменения приобрели кумулятивный характер, и различия в поведении Homo sapiens и прочих обезьянолюдей стали быстро нарастать. И как только это произошло, дни биологического различия между Востоком и Западом были сочтены.

61

Некоторые изолированные группы, вроде «хоббитов» с острова Флорес, возможно, выжили. Когда португальские моряки в XVI веке добрались до острова Флорес, они утверждали, что видели крошечных волосатых жителей пещер, которые едва могли говорить. С тех пор прошли сотни лет, и говорят, что похожий маленький народ по-прежнему обитает на Яве. Недавно показывали волос, который, якобы, принадлежал представителю этой группы, но при тестировании его ДНК оказалось, что этот волос является человеческим. Некоторые антропологи уверены, что мы в конце концов обнаружим последние останки этих досовременных людей, сокрытые в яванских лесах, площадь которых все время сокращается. Должен признаться, что лично я отношусь к этому скептически.

62

Однако Homo sapiens, которые остались в Африке, не спаривались с неандертальцами, и у современных африканцев нет неандертальских ДНК. Вытекающие из этого следствия все еще ждут своего изучения.

63

Шекспир У. Гамлет. Акт 2, сцена 2.

64

Мао Цзэдун придумал это выражение в 1957 г. для описания своего радикального эксперимента по проведению индустриализации и коллективизации в Китае. Это была одна из наихудших катастроф в мировой истории. К тому времени, когда Мао отказался от него в 1962 г., возможно, что около 30 млн человек умирали от голода (я вернусь к этому вопросу в гл. 10). Это делает «Большой скачок» довольно странным термином для описания внезапного возникновения людей полностью современного типа, однако он прижился.

65

Так переводится Moon-Watcher в классическом переводе этого романа на русский язык Норы Галь. – Прим. перев.

66

A. C. Clarke, 1968, p. 16, 17.

67

В романе Кларка для первого убийства был использован «тяжелый заостренный камень длиной в ладонь». – Прим. ред.

Почему властвует Запад… по крайней мере, пока еще. Закономерности истории, и что они сообщают нам о будущем

Подняться наверх