Читать книгу Черная книга - Иэн Рэнкин - Страница 8

Ребус в первый раз обратил внимание на этого человека тем вечером. Он подумал, что видел его днем у отделения на Сент-Леонардс. Молодой парень, высокий и широкоплечий. Он стоял у входа на лестницу в доме Ребуса на Арден-стрит. Ребус припарковал машину на другой стороне улицы так, чтобы видеть этого типа в зеркало заднего вида. У того был возбужденный вид, что-то его взволновало. Может быть, он просто пришел на свидание. Кто знает.

Ребус не испугался, но снова завел машину и уехал. Он решил вернуться через час и посмотреть, будет ли этот тип все еще там. Если будет, то, значит, он не девушку ждет, какой бы раскрасавицей она ни была. Он проехал через Медоуз к Толлкроссу, потом свернул направо, на Лотиан-роуд. Езда была, как и следовало ожидать, медленной. Число машин, которым по вечерам нужно было выехать из города, казалось, росло с каждой неделей. Эдинбург в сумерках выглядел так же, как и любой другой город: магазины и офисы, заполненные людьми тротуары. Никто не казался особо счастливым.

Он пересек Принсес-стрит, проехал по Шарлот-сквер, прополз по Куинсферри-стрит и Куинсферри-роуд и сделал духоподъемный, хотя и нелегкий поворот на Оксфорд-террас. Но Пейшенс дома не было. Он знал, что она на этой неделе ждет приезда сестры, которая собиралась побыть несколько дней, а потом уехать с девочками домой. Кот Пейшенс, Душка, сидел снаружи и требовал, чтобы его впустили, и на сей раз Ребус чуть ли не проникся к нему сочувствием.

– Нет душе покоя, Душка, – сказал он коту и пошел наверх по ступеням.

Когда он вернулся на Арден-стрит, ошивавшегося перед его домом типа и след простыл. Но Ребус его запомнил и узнал бы, попадись тот ему еще раз. Да, он его узнал бы, нет сомнений.

Дома он опять поругался с Майклом – они вдвоем находились в гостиной, все остальные в кухне. Вот, кстати, еще один вопрос: сколько всего постояльцев у него проживает? Ему казалось, что кочующее население его квартиры приближается к дюжине, тогда как он сдал ее троим, максимум четверым. Он мог поклясться, что каждое утро перед ним мелькали разные лица, а потому ни одного имени вспомнить не удавалось.

По этому поводу на кухне произошел громкий разговор – на сей раз со студентами, Майкл в это время сидел в кладовке. Разговор на кухне Ребус закончил словами: «К чертовой матери!» – и, следуя собственному напутствию, вернулся в машину и прямиком двинул в некий район города, имеющий сомнительную репутацию, – поужинать пирогами с пивком, лениво поглядывая на беззвучную картинку в телевизоре. Он переговорил кое с кем из своих информаторов, но о нападении на Брайана Холмса никто ничего не узнал.

Так что, в общем, вечер прошел как обычно.

Вернулся он намеренно поздно в расчете на то, что все остальные уже улеглись. Открыл наружную дверь подъезда и, пока она медленно закрывалась и наконец захлопнулась за ним, он принялся искать в кармане ключи от внутренней двери, уткнувшись взглядом в пол. А потому и не заметил человека, который, вероятно, сидел на нижней ступеньке лестницы.

Ребус поднял взгляд, вздрогнул, узнал его, швырнул извлеченную из кармана мелочь и ключи на пол и нанес удар. Он и выпил-то всего ничего, но его противник был трезв как стеклышко и на двадцать лет моложе. Он легко отразил удар Ребуса. Человек был удивлен и в то же время раззадорен атакой. Ребус пресек весь его задор резким ударом колена в незащищенный пах. Человек шумно выдохнул и начал складываться пополам, а это дало Ребусу возможность ударить его по шее ниже затылка. Он почувствовал, как хрустнули у него пальцы, – так силен был удар.

– Господи! – крикнул человек. – Да прекратите вы…

Ребус прекратил и потряс рукой – костяшки заныли. Но предлагать человеку свою помощь он не собирался. Держа дистанцию, он спросил:

– Ты кто?

Человек на секунду разогнулся:

– Энди Стил.

– Рад познакомиться, Энди. Какого рожна тебе надо?

Стил смотрел на Ребуса, в глазах у него стояли слезы. Ему понадобилось еще несколько секунд, чтобы восстановить дыхание. Когда он заговорил, Ребус то ли не понял его из-за акцента, то ли просто не поверил своим ушам. Он попросил Стила повторить.

– Меня прислала ваша тетушка, – сказал Стил. – Она хочет передать вам кое-что.

Ребус усадил Энди на диван с чашкой чая, в которую Стил попросил положить четыре ложки сахара.

– Это вредно, я о твоих зубах беспокоюсь.

– Они не мои, – сказал Стил, склоняясь над горячей кружкой.

– Тогда чьи же? – спросил Ребус. Стил мимолетно улыбнулся. – Ты меня весь день пас.

– Не совсем так. Будь у меня машина – тогда другое дело.

– У тебя нет машины? – (Стил отрицательно покачал головой в ответ.) – Хорош частный детектив.

– Я не говорил, что я частный детектив. Я сказал, что хочу стать детективом.

– А пока ты что-то вроде стажера?

– Да, именно так. Пытаюсь понять, по вкусу ли мне эта водица, так сказать.

– И как водичка, Энди?

Снова улыбка, глоток чая.

– Горячевата. Но в следующий раз я буду осторожнее.

– Я даже не знал, что у меня есть тетушка. Да еще на севере. – (Акцент Стила с головой выдавал его.)

Энди Стил кивнул:

– Она соседка моих родителей. Мы живем через дорогу от стадиона «Питтодри».

– Абердин, – сказал Ребус, кивая сам себе. – Да, начинаю вспоминать. Дядюшка и тетушка в Абердине.

– Ваш отец и Джимми – это ваш дядюшка – поссорились много лет назад. Вы, наверное, слишком молоды, чтобы помнить это.

– Спасибо за комплимент.

– Так мне сказала Ина.

– Так дядя Джимми умер?

– Вот уже три недели.

– И тетушка Ина хочет меня видеть? – (Стил кивнул.) – Зачем?

– Не знаю. Все повторяет, как ей хочется вас увидеть.

– Только меня? О моем брате она не говорила?

Стил молча покачал головой. Ребус проверил, нет ли в кладовке Майкла. Его там не оказалось. Но остальные спальни вроде были заняты.

– Оно и понятно, – сказал Ребус. – Если они разругались, когда я был маленький, то, видимо, Майкла тогда еще не было.

– Да они, может, и не знают о его существовании, – добавил Стил. Вот вам нынешние семьи. – Как бы то ни было, Ина все время талдычила про вас, ну я и сказал ей, что съезжу на юг, поищу. Меня полгода как сократили – я рыбаком работал. Так я просто не знал, куда себя деть. Разве что мне всегда хотелось стать частным детективом. Ну я же вам говорил. Мне так нравятся фильмы про сыщиков!

– Кино смотреть – это тебе не коленом по яйцам.

– Да уж!

– Так как ты меня нашел?

Стил оживился:

– Я пошел по адресу, который дала мне Ина, – вы там когда-то жили с отцом. Соседи знали только одно: что вы работаете полицейским в Эдинбурге. Ну вот, я взял справочник и обзвонил все отделения, которые там есть, спрашивал, не работает ли у них Джон Ребус. – Он пожал плечами и вернулся к своему чаю.

– Но домашний-то адрес ты как узнал?

– Мне его дали в полиции.

– Не может быть. Инспектор Флауэр?

– Да, какая-то такая фамилия.

Сейчас, когда Энди Стил сидел на диване, выглядел он лет на двадцать пять. Он был крупного сложения – такой человек может поддерживать форму только тяжелым трудом, и такой изматывающий труд он нашел, выходя в Северное море на рыбацких судах. Но вот прошло всего шесть месяцев, и он, лишенный работы, слегка отяжелел от безделья. Ребус испытывал сочувствие к Энди Стилу и его мечте стать частным детективом. Вот он сидит и смотрит перед собой, отхлебывая чай, вид у него потерянный, и даже ближайшее его будущее туманно и не сулит ничего хорошего.

– Так вы съездите к ней?

– Может быть, в выходные, – неуверенно пообещал Ребус.

– Она будет рада.

– Могу и тебя назад отвезти.

Молодой человек решительно замотал головой:

– Нет, я хочу еще задержаться в Эдинбурге.

– Как знаешь. Только смотри, будь осторожен.

– Осторожен? Я мог бы вам рассказать такие истории про Абердин, что у вас бы от них волосы дыбом встали.

– А залысины зарастут?

Энди Стилу понадобилась целая минута, чтобы понять шутку.

На следующий день Ребус нанес визит Эндрю Макфейлу. Но того не оказалось дома, а домохозяйка сообщила, что не видела его с предыдущего вечера.

– Обычно он спускается ровно в семь на завтрак, ест совсем чуток. Но сегодня не появился, я поднялась к нему – а его нет. У него что, неприятности, инспектор?

– Да нет, с чего вы взяли, миссис Маккензи. Кстати, кекс у вас – пальчики оближешь.

– Правда? Я его приготовила уже дня два-три как, он, наверное, подсох.

Ребус протестующе покачал головой и отхлебнул чая, надеясь размочить застрявший в горле кусок. Но от чая ком только разбух, и Ребус принялся проглатывать его потихоньку, стараясь не поперхнуться у нее на глазах.

В углу он увидел птичью клетку с зеркальцами, с панцирем каракатицы, колосками проса, вот только птички не было. Может быть, выпорхнула.

Ребус оставил миссис Маккензи свою визитку и попросил передать ее мистеру Макфейлу, когда тот появится. Он не сомневался, что она передаст. Напрасно он представился домохозяйке как полицейский. У нее могут возникнуть подозрения, еще, чего доброго, потребует, чтобы постоялец съехал в течение недели. Это было бы совсем ни к чему.

Но вообще-то, Ребус не думал, что миссис Маккензи сделает из его визита какие-то выводы. А Макфейл наверняка сочинит для нее какое-нибудь правдоподобное объяснение, зачем приходил Ребус. Может быть, полиция города Эдинбурга хочет наградить его грамотой за спасение щенков из бурных вод Уотер-оф-Лита[19]. Что-что, а истории сочинять Макфейл был мастер… Дети же обожают слушать истории.

Ребус постоял у дома миссис Маккензи, оглядывая другую сторону улицы. Наверное, это получилось случайно, но Макфейл поселился в пансионе, из окон которого можно кидать вожделенные взгляды на детишек – учеников начальной школы напротив. Едва приехав, Ребус сразу приметил школу, оттого-то он и представился хозяйке пансиона по полной форме. Ведь он не верил в совпадения.

И если Макфейла не удастся убедить переехать в другое место, то очень может быть, что соседи узнают истинную историю постояльца миссис Маккензи. Ребус сел в машину. Он не всегда нравился сам себе, и его работа не всегда ему нравилась.

Хотя иногда получалось неплохо.

Он вернулся на Сент-Леонардс. У Шивон Кларк не было никаких новостей о нападении на Рори Кинтаула. Тот продолжал уклоняться от нового допроса. Одну встречу они было назначили, но потом он ее отменил, и с тех пор Шивон Кларк так и не сумела с ним поговорить.

– Его сыну семнадцать лет, и он почти все время торчит дома. Можно попробовать побеседовать с ним.

– Да, можно.

Но это же столько возни. Наверное, Холмс прав.

– Сделай что можешь, – сказал Ребус. – Если после твоего разговора с Кинтаулом мы не продвинемся, то вообще бросаем это дело. Если Кинтаулу нравится, когда ему вспарывают живот, у меня возражений не имеется.

Она кивнула и отвернулась.

– Есть какие-нибудь новости о Брайане?

Она снова повернулась к нему:

– Он разговаривал.

– Разговаривал?

– Во сне. Я думала, вы знаете.

– И что же он сказал?

– Бормотал что-то неразборчивое, но это означает, что он постепенно приходит в себя.

– Хорошо.

Она снова хотела отвернуться, но тут Ребусу в голову пришла одна мысль:

– Как ты собираешься добираться в Абердин в субботу?

– На машине. А что?

– Место лишнее найдется?

– Я еду одна.

– Сможешь меня подвезти?

Она удивленно посмотрела на него:

– Бога ради. А куда вам?

– До «Питтодри».

Теперь она посмотрела с еще большим удивлением:

– Глядя на вас, не скажешь, что вы болельщик «Хиба».

Ребус скорчил гримасу:

– Нет уж, болеть ты будешь одна. Мне просто нужно в Абердин.

– Ладно.

– А по пути расскажешь, что вычитала в деле Большого Джера.