Читать книгу Времена. От Цезаря до Путина - Игорь Анатольевич Карпусь - Страница 35

По местному телеканалу шла программа о долгожителях. Ну, это меня не волнует, и я уже собрался переключить, как заметил среди приглашённых знакомое лицо. Так и есть, это был Всеволод Цыбин, живущий на свете 102-й год. Конечно, он известен многим омичам как одна из достопримечательностей города, а для меня не просто знакомый – товарищ по городскому хору, где пели в одном строю 8 лет.

Среди многих достоинств Цыбина – его крепкий сочный баритон, и, право, он хорошо звучал даже за 90. А памяти, цепкой и прочной, позавидуют многие молодые. Цыбин живо и занимательно рассказывает о своей длинной жизни. Он был последним, кто учился в старом Омском кадетском корпусе ещё при Колчаке и не раз видел знаменитого адмирала и Верховного Правителя в стенах корпуса. Любит он вспоминать, как лазил с мальчишками в колчаковский сад воровать яблоки и ни разу не был пойман бдительными сторожами. Даже не верится, что слышишь такое от свидетеля, а не читателя, ведь это 1919 год! И если приглядеться, то можно назвать Цыбина везучим человеком. Хранила его судьба и провела живым-невредимым через все потрясения 20 века.

Главный дар судьбы – несокрушимое здоровье. Когда старик поведал, что обходится без поликлиник и больниц, зрители недоверчиво переглянулись: может ли быть такое? Ведущая программы не стала сомневаться и задала обычный вопрос: «Скажите, Всеволод Семёнович, есть ли у вас секрет долголетия? Как вам удаётся сохранять бодрость и здоровье в столь преклонном возрасте?» Гость широко улыбнулся, обвёл присутствующих лукавым взглядом и выдал: «А я люблю выпить». – «Вы пьёте чай, кофе, молоко?» – продолжала допрос ведущая и услышала в ответ то, что никак не ожидала: «Ну, нет. Я пью русскую, 40-градусную и каждый день. Знаете, стопка-другая нисколько не вредит, а на плаву держит».

Бедная девушка не знала, как замять столь сомнительное признание. Как же, получается, что ТВ пропагандирует алкоголизм да ещё в такой привлекательной упаковке. А гости, наоборот, отлично поняли долгожителя и заметно оживились.

Да, не раз наблюдал, как в совместных застольях Цыбин наполнял пару стопок и опрокидывал под хорошую закуску. Алкоголиком он не был, ибо твёрдо знал и соблюдал свою меру. Всегда, в любой обстановке. Но был у него ещё один секрет жизненной стойкости и выносливости, он сам открыл его в одном из разговоров. Когда я выразил удивление богатством и цель ностью его жизни, Цыбин сказал: «Они думают, что водка старит. Ерунда! Старят люди, и от них-то я всю жизнь оберегался. Разве бы я выжил, если бы шарахался со всеми из стороны в сторону, бежал на любой призыв и принимал на веру всё, чем забивали наши мозги? Сталин, Маленков, Хрущёв, Брежнев, Горбачёв… Они приходили и уходили, будоражили попусту народ, а я смотрел на них издалека и жил своей жизнью. Да, трудно было держаться среди горлопанов и баранов, слушать ахинею. То пятилетки, то вредители, то космополиты. Потом целина, химизация, кукуруза, космос, великие стройки… И все орали „УРА!“, верили, поддерживали, трепались. Да если бы я бесновался и кипел вместе со всеми, что от меня осталось бы? Вот и сохранился».

И я отдал должное этому изумительному старику: не только стойкий, но ещё и мудрый. Сколько огня и сил мы тратим попусту, сколько переживаний и обид из-за какой-нибудь ерунды, какие мелочи мы раздуваем до вселенских размеров, чтобы потом, задним числом, биться головой и укорять себя: какой же я был дурак! Зачем ввязался, дал себя обмануть, оказался наивным и шатким? А Цыбин выработал в себе спасительную невозмутимость, сохранил самоуважение и достоинство в самых нечеловеческих испытаниях, научился отметать от себя всякий мусор и бред. Поэтому не только выжил, но и живёт.

Он умер в 2013-м, на 103-м году своей удивительной жизни. Как он хотел дожить до 300-летия родного города! Не довелось. В лице Цыбина мы прощались с целым веком русской истории. Это был мятежный, трагический, многоцветный век кадетов и юнкеров, дворян и мещан, казаков и крестьян, эмигрантов и возвращенцев. Вместе с белой армией он отступал на восток и прожил годы на острове Русском, в эмиграции. Когда удалось вернуться на родину, включился в работу на стройках первых пятилеток. Ему повезло, в армию в 41-м не взяли как сына дьякона, и все военные годы он занимался отправкой на фронт разнообразных грузов. Малейший сбой, задержка – и неминуемый расстрел. Молодой снабженец ни разу не оступился, ночевал на рабочем месте, забывая про сон и еду.

В последние годы старик был окружён вниманием и почётом. Его приглашали, слушали, награждали. Желанным гостем ветеран был в возрождённом кадетском корпусе, справившем 200-летний юбилей. Такой долгий насыщенный век, такая удивительная судьба… И провожали в последний путь ВСЕ воспитанники славного учебного заведения, гроб медленно плыл перед их стройными рядами. Тело предали земле, а дух старого кадета, труженика, хориста остался на земле среди тех, кто его знал и любил. Дух последнего кадета Омска и России.