Читать книгу Записки старого доктора - Игорь Аркадьев - Страница 3

Это бурление снизу проходило как раз на моих глазах. Вначале государство или то, что от него осталось, наконец, по-серьёзному разрешило изготовление чебуреков, пошив одежды и мелкое производство всего прочего, что не противоречило высокой депутатской морали персонажей, быстренько заполнивших выборные вакансии во всевозможных законодательных органах поселковых, городских и столичных уровней новых государств. Все производители уже были готовы, поскольку плавно перетекли из Советского Союза, где уже пытались ранее разрешить чебуреки, в новую свою страну. Но, в отличие от тех, советских бизнесменов, эти новые или новые-старые очень надеялись, что, наконец, они смогут развиваться без мелочной опеки государственных органов с постоянным вымогательством взяток. И действительно, первое время, год может быть, представители вымогающих госорганов почти не появлялись. Видимо были озабочены разработкой новых, уже законных способов вымогательства. Надежда спокойно разбогатеть крепла. Но, как мы уже знаем, природа не терпит вакуума. И вот появились они, небритые, с помятыми мордами, с собачьими кличками вместо имён с отчествами, поначалу в грязных и стоптанных кроссовках, производства одесских подвальных кооперативов, и в тренировочных костюмах с широкими красными лампасами того же производственного источника.

Конечно, если говорить строго, эти персонажи появились в серьёзном количестве в последние годы советской империи, но тогда они ещё не были такие наглые, и трико на них было ещё советского производства, на нём не так быстро отвисали колени, как на спортивных штанишках с генеральскими лампасами новой эпохи. Их паханы, надо признать, сразу появились в приличной одежде. Роднили руководителей и подчинённых только небритые морды и собачьи клички. В остальном разница была заметна. Паханы могли судить безапелляционно о любом явлении окружающего мира от политики до ядерной физики с потрясающим невежеством и такой же важностью при подобострастном внимании рядовых членов организации. Количество лет, проведённых персонажем в заключении, стало предметом гордости и свидетельством о соответствующем образовании, приближающем или отдаляющем носителя этой гордости к высоте, занимаемой паханом. Понятие «отвечать за слова» стало удивительно популярным, но означало оно совершенно не то, что может показаться, то есть, строгое выполнение данного обещания, нет. Это понятие означало, да что я говорю, и продолжает означать в моё время, а правильно ли персонаж себя вёл в заключении в соответствии со своими наколками, а правильно ли он выражает степень своего отношения к пахану и персонажам своей организации, к другим представителям разных сословий граждан вне организации в соответствии с принятой в воровском мире терминологией. А соблюдает ли он строго «понятия», принятые в данном сообществе. Впоследствии, видимо ввиду возникшей необходимости в новых солдатах, эти организации стали разрастаться и в них появилось много пришлых людишек без соответствующего тюремного образования. Они иногда сами настолько путались в своих многочисленных правилах, что многие из них стали панически бояться осуждения собственной стаи за какую-нибудь мелкую неточность в высказывании, что могло привести к серьёзным репрессиям, вплоть до полного презрения уважаемых людей и исключения из рядов организации разными способами. За ореолом ложной бравости скрывался животный страх, в том числе, кстати, и быть убитым в любой момент в результате разборок или «ментовской» облавы. С течением времени, когда правоохранительные органы окрепли настолько, что появились паханы в погонах, которые принялись сами, при помощи своих подчинённых, оказывать услуги по «крышеванию» бизнеса, обычным бандюкам пришлось довольно худо. «Менты» быстро показали им, кто в доме теперь хозяин. Облавы, «обезьянники», избиения небритых морд до бесчувствия, наконец, отстрелы особенно одиозных персонажей, вместе с их «рядовым» окружением, когда бывшие «крышеватели» не только не могли обеспечивать безопасность своих «крышуемых», но далеко не всегда могли позаботиться о своей собственной.

Многие законопослушные граждане восприняли этот процесс, как свидетельство упорной и успешной борьбы правоохранительных органов с бандитизмом. На деле же происходила вполне заурядная (с исторической точки зрения) борьба бандитских группировок за сферы влияния, сопровождавшаяся постоянным переделом этих сфер. И для сути дела совершенно неважно, что часть этих бандитов была одета в государственные мундиры. Но… ворон ворону глаз не выклюет. И действительно, все стремились к стабильности и примирению. Оставшиеся после завершения разборок паханы любого окраса, многократно сращиваясь и переплетаясь в почти чувственных объятиях, наконец, заняли свои экологические ниши. Естественный отбор успокоил ситуацию ненадолго, чтобы всё повторилось на новом витке развития, более высоком. На таких более высоких витках уже всё выглядело значительно более презентабельно. Мерседесы, четырёхэтажные дачки, недвижимость про запас в Испании, морда, иногда бритая и даже окроплённая туалетной водой с признаками приятного аромата – впечатляющий, но далеко не полный антураж того времени, да и самого последнего времени тоже.

Я пытаюсь рассказать об этих событиях с некоторым умыслом на будущее изложение, о котором скажу, конечно, ниже. Дабы не утомлять возможного читателя излишними подробностями недавнего, а во многом, и настоящего времени, особенно, если этот читатель был и остаётся, как и я, современником этих событий, я постараюсь дать максимально сжатую их характеристику. Но оговорюсь особо: без каких-либо претензий на безапелляционную истину. На мой скромный взгляд, истина – это процесс, движение, постоянно уточняющее и приближающее некое представление о предмете к самому предмету, но никогда не идентичное самому предмету. Поэтому этот процесс вечный, иначе он перестаёт быть процессом. Также и в моих рассуждениях. Возможно, они далеки от полноты этого пейзажа недавней и современной эпохи, но это мой взгляд, я очевидец, я первое лицо. А значит, моё изложение на какую-то малую часть этой истины претендовать может, я надеюсь.

Теперь несколько мыслей о группировках, которые воцарились сверху. Там всё оказалось гораздо более разнообразно и запутано. Тем не менее, сразу бросилась в глаза главная общность того, что происходило и внизу и вверху. Это полное отсутствие простой человеческой морали и следующей за ней жалости к ближнему своему. Мне трудно судить о других бывших республиках империи, кроме Украины, где я жил, и бывшей Молдавии, где часто бывал у приятеля, но думаю, везде большая часть процессов проходила по сходным законам и различия были связаны только со степенью внешнего вмешательства, которое могло быть различным, исходя из стратегических интересов этого внешнего вмешательства. Приятель мой (ныне покойный), с которым вместе учились в мединституте, и выпили немало водки в студенчестве, работал венерологом в Тирасполе. Мы и после института сохранили приятельские отношения, и я довольно часто навещал его, что позволяло мне с моим обычным праздным интересом наблюдать за событиями, происходившими там, сравнивать с ситуацией у меня дома, да и от него получать ценные свидетельства очевидца. Когда в самой обычной беседе речь у нас заходила о простой человеческой морали, о самых простых её культурных достижениях: честности, верности, ответственности, неподкупности, взаимном уважении и подобном (бывают такие темы у стариков!), он всегда произносил с важным видом довольно смутную фразу: «не говори мне о нравственности, я ведь венеролог». Эта фраза удивительным образом давала точку зрения для анализа и оценки того, что принято называть политикой.

Здесь я хочу сказать пару слов в защиту американцев, которых, как государство, конечно, и особенно после событий по выворачиванию наизнанку многих стран Ближнего и Среднего Востока, Африки, да и Европы, принято считать главными виновниками всех мировых бедствий. Да, они виновники в большинстве случаев. Но ведь надо понимать, как они этими виновниками стали. Перестала существовать империя, страшная, неуправляемая извне, всесильная, и… оказавшаяся колоссом на глиняных ногах, замком из песка, карточным домиком. Как тут не обалдеть от собственного могущества и вседозволенности. Полагаю, что некоторое время все американские аналитики от внешней политики, секретные и не очень, находились в некотором опьянении и связанном с ним оцепенении. Но после первой эйфории сразу возникла новая проблема. А что со всем этим развалом делать? Нельзя было, обладая абсолютным могуществом, свалившимся на голову, как манна небесная, пускать события на самотёк, поскольку они могли через некоторое время двинуться в обратном направлении, то есть, по пути возврата к единству, а там, кто знает, может быть и к воссозданию новой империи, может быть более страшной. Этого допустить было нельзя. Если принять эту мою версию за допущение, становятся понятными многие события, которые поначалу, на момент их развёртывания, казались мне необъяснимыми и нелогичными.

Разумно было бы предположить, на мой взгляд, что если некое государство прекратило существование, автоматически прекращают существовать и все составляющие этого государства, например, уголовное и гражданское законодательство, закон об административных границах и т. д., то есть всё, что регулировало его нормальное функционирование. Тогда население, почесав маковку, начало бы самостоятельно самоопределяться, например, в пределах какой-нибудь экономической, этнической, культурной или религиозной общности или их смеси, типа, русскоязычные к русскоязычным или православные к православным, все прочие ко всем прочим и т. д. А западный цивилизованный мир оказывал бы всяческую помощь людям, оказавшимся в столь трудном положении, дабы ничто не помешало им реализовать на практике высшую ценность демократии – самостоятельно определить свою будущую судьбу и юридические правила своего независимого существования. Но тут, неожиданно, появляется очень грамотный американский аналитик и, поправив очки, справедливо возражает, что СССР был составлен из разных государств, причем не одновременно, и при аннулировании империи должны остаться эти её составляющие, уже готовые к самостоятельной жизни и благоприятному развитию в условиях всеобщей свободы и демократии, бережной заботы государства о своих гражданах и братской любви этих граждан друг к другу и своему государству в ответ на его заботу. Аминь.

Но теперь уже мы, неразумные, чешем маковку, заглядываем в справочники, и возражаем, что тогда, например, Молдавия должна быть разделена на первоначальные территории, из которых была собрана в 1940 году и получила своё название, Абхазия и Южная Осетия никак не могли оказаться в Грузии, а если говорить об Украине, то здесь совсем беда с целостностью территории. Я уж и не говорю о принадлежности Крыма в таком случае. Тут придётся и остальную территорию покромсать так, что останутся только рожки да Винница. «Как же быть?», – снова обращаемся мы к очкастому американскому аналитику за разъяснениями. «Нет, ребята, – говорит он нам, неразумным, на приличном русском, – вы не поняли совсем. Я не говорил о вхождении в СССР. Я имел в виду положение дел на момент распада государства». И убежал по своим американским делам. Чешем макушку снова. Тогда как в Украине оказался Севастополь? В нагрузку, что ли? А может быть тогдашнему президенту России по имени Боря больше нельзя было наливать на банкете в Беловежской Пуще? В любом случае здесь как-то невольно ощущается чья-то шаловливая ручонка, пытающаяся не пустить события на самотёк, даже если нужно всего лишь плеснуть чего-нибудь лишнего в рюмку Бориса.

Кстати говоря, такой умненький американский аналитик был в то время совсем не вымышленным персонажем на просторах упавшей империи. Я вспоминаю одну из передач местного приднестровского телевидения в начале 90-х, темой которой был очередной по бесконечному счёту раунд переговоров между юридически правильной Молдовой и сепаратистским Тирасполем с участием тогдашнего представителя ОБСЕ в Молдове, седого мужичка, прилично говорившего по-русски, правда, с сильным американским акцентом. На вопрос корреспондента, а почему нельзя провести в Приднестровье референдум, узнать мнение населения и, если оно захочет независимости, не признать эту независимость, седой мужичок быстро ответил, что эта территория слишком мала, чтобы быть государством. Но дотошный корреспондент не унимался, он спросил, а как же существуют государства меньшие по территории и населению, например, Андорра, Фарерские острова, Гибралтар, Люксембург, Лихтенштейн, Монако и т. п. А потом, вдруг референдум покажет, что люди хотят жить в составе России? А это уже немного больше, чем Монако… И тут седой мужичок как-то заспешил, попытался что-то нервно сказать, потом остановился, опять побежал в сторону участников переговоров, снова остановился, собрался с мыслями и, наконец, произнёс эту сакральную американскую фразу: «да никто не даст вам этого сделать». Всё, мы поняли, макушку больше чесать не будем.

Теперь хочу напомнить, что борьба с империей и её наследием поначалу происходила под лозунгами, требующими покончить со всем коммунистическим в разных словесных интерпретациях этих лозунгов. Со всех сторон гневно требовали положить конец партийному произволу коммунистов. Ура демократии, плюрализму (тьфу) и свободе слова. Пора покончить с махровым наследием прошлого и начать, наконец, строительство общества на основе принципов равенства, братства и законов западной доброжелательной цивилизации. Ура. Но довольно быстро и при этом как-то незаметно о коммунистах и партии почти полностью забыли. И года не прошло. Как-то потихонечку стали появляться лозунги о самосознании нации, о праве этой нации на независимость, что уже после империи выглядело довольно странно. А от кого независимость? Империи то и её угнетателей в коммунистическом облике уже нет! Появились рассуждения о коренных нациях, которые, поскольку они коренные, должны иметь больше прав в осуществлении собственной идентичности. Чем кто? Чем другие нации, некоренные. Великий поворот в демократии: от свободы слова к дискриминации. А зачем? А если мы вспомним основную идею очкастого аналитика, мы быстро поймём – зачем. Из всей этой неорганизованной массы бывшего советского населения необходимо было быстро и эффективно выделить группировки, наиболее расположенные к внешнему управлению и в наименьшей степени, насколько это возможно, связанные с тем, что осталось общим на всей этой несчастной территории – русской культуре вместе с её ядром – русским языком. Я очень хорошо помню трансляцию одного многолюдного митинга из Кишинёва по молдавскому телеканалу, темой которого была эта самая национальная идентификация и борьба с наследием русской оккупации. С большим числом гостей из разных бывших советских пострадавших республик, в том числе, прибалтийских. Так вот, один из ораторов очень пафосно извинялся перед присутствующими, что он вынужден обращаться к ним на языке оккупантов – русском.

Этот план почти идеально удалось осуществить в Прибалтике, не считая некоторого недовольства русскоязычного населения, которым, как показала практика, почти во всех случаях получалось пренебречь. Там коренные нации вместе со своей культурой сохранились в достаточной степени, чтобы их легко можно было выделить и на них опереться. Началось вытравливание всего русского, что, естественно, подавалось, как борьба с имперским наследием коммунистической оккупации. В этой ситуации даже институт неграждан никого из поборников священных прав человека никак не смутил и не смущает до сих пор.

Если говорить о Молдавии, то в наименьшей степени с исторической и культурной общностью империи были связаны правобережные молдаване. И ставка была сделана на них. Однако тут начались непредвиденные сложности. Во-первых, молдаване – это в основном аграрное население, крестьяне с соответствующим мировоззрением, поэтому почти вся молдавская элита вышла из крестьян, была довольно слабо образована, отчаянно важничала и щеголяла в белых носках, невзирая на соответствие остальным компонентам одежды. Во-вторых, все остальные этнические группы этого нового государства составляли один русскоязычный народ, который крайне негативно относился к любым попыткам румынизации их общей русской и этнической (болгарской, гагаузской, украинской и т. д.) культур. Румынская культура была совершенно чуждой для всех этих этнических групп. Кроме того и само молдавское население во многом обрусело и, когда было объявлено о государственном статусе румынского языка и только его на всей территории страны, сами молдаване в большинстве случаев оказались безграмотными в этом самом государственном языке. Всё это в целом, по-моему, хорошо объясняет даже появление такого персонажа, как первый молдавский президент. Замечательный собирательный образ. Крестьянин по происхождению, агроном по образованию, бывший партийный работник из тогдашней партийной элиты (всем же наплевать уже на коммунистическое наследие), плохо говорящий по-русски и, по свидетельству самих молдаван, ничуть не лучше по-молдавски. С учётом его ближайшего окружения с теми же признаками – апофеоз развития человеческой цивилизации в отдельно взятой Молдавии.

Дальнейшие действия данного «государства» по наведению «конституционного» порядка в Приднестровье явились естественным следствием всех приведенных характеристик его руководителей, при очевидном потворстве со стороны нового реального начальства этих исторических персонажей. Напомню, что такие понятия, как жалость, я уже не говорю про уважение к ближнему своему, перестали существовать даже в политической теории. Поэтому наводить порядок было решено огнём и мечом. Результат – гора убиенных, которых до сих пор никто не посчитал, может быть несколько тысяч, включая безоружное население, женщин и детей. Тысячи калек, семей, лишившихся кормильца. Я часто вспоминаю рассказ одной молдаванки, медсестры из поликлиники Тирасполя, где тогда работал мой приятель венеролог. В 92-м, когда произошли события по наведению молдавского государственного порядка в Бендерах, она работала в этом несчастном городе и в момент первого въезда молдавских боевиков на бронетранспортёрах находилась в обычном городском автобусе, направляясь с работы домой. Как обычно в этот час, с работы ехал весь город, и автобус был переполнен. Расстрел начался с нескольких направлений из пулемётов. Медсестра, конечно, как она рассказывает, ничего не поняла поначалу, услышала грохот, вопли людей и инстинктивно бросилась на пол автобуса. На неё тут же повалилась гора других тел. Грохот продолжался ещё минуты две с перерывами, затем бравые ребята с гиканьем проехали дальше, наслаждаясь и гордясь первой победой над сепаратистами. Вопли, плачь, кровь, мозги на стекле, стоны. Медсестра, находясь почти в шоковом состоянии, с трудом выбралась из под груды тел, некоторые стонали, вся в чужой крови, схватила чьего-то плачущего ребёнка, тоже окровавленного, и попыталась покинуть эту душегубку. Два каких-то мужика, отчаянно матерясь, попытались выбить окно, почему-то лупили в целое, хотя соседнее всё было в здоровенных дырках от пуль. Всё же выбили это целое, один выпрыгнул, другой стал подавать ему тела ещё двоих маленьких детей. Медсестра передала им плачущего ребенка и, через какое-то время, выбралась сама.

Эта женщина пережила военные действия в Бендерах и впоследствии переехала в Тирасполь. Была неоднократно в Кишинёве. Рассказывала, как однажды сцепилась в споре с одной своей знакомой, жительницей Кишинёва. Та пыталась доказать, что все убийства во время боевых действий в Приднестровье совершали местные ополченцы с целью провокаций и обвинения в этих деяниях молдавской стороны. Знакомая была убеждена в этой версии совершенно. Переубедить её не представлялось возможным, несмотря на очевидную глупость ситуации, когда ополченец, с целью провокации, будет расстреливать жителей своего города или собственную жену. Медсестра была настолько оскорблена, что, говорила, готова была расцарапать физиономию этой своей знакомой. На вопрос, откуда у той подобные сведения, ответ был очень простой: «в наших новостях говорили».

Возможно приднестровский конфликт – это был первый случай, когда события пошли не по прописанному антирусскому сценарию. Конечно, виновник был найден моментально, имперские амбиции России, кто бы сомневался. Российские чиновники высшего уровня были так заняты накоплением первичного национального достояния в собственных семьях, что теоретические перепалки их как-то не занимали. Никто особенно не спорил на эту тему. Конфликт потихоньку перешел в замороженное состояние, и новая Молдова, уже без мятежного ретроградного Приднестровья, могла теперь благополучно развиваться, показывая миру образцы быстрого экономического роста, развития демократии и многократного увеличения благосостояния собственных граждан. Ура. И что опять не так? Практика жизни просто нагло издевается над всеми нашими оптимистическими предположениями. Вроде бы всё в порядке: количество русскоязычных школ неуклонно сокращается, «титульной» нации открыты все дороги к бесплатному образованию, чиновничьим должностям, к поклонению и подношениям простых «нетитульных» граждан. В регионах с недостатком коренного населения, с целью предотвращения появления синдрома Приднестровья, интенсивно вербуются сторонники новых порядков, готовые пожертвовать своей культурой ради тёплых государственных должностей. А главное, обильно поступает дружественная финансовая помощь в разных формах, как гарантия стабильного движения в выбранном направлении – к демократии и наивысшим достижениям цивилизации.

Но удивительное дело, представители коренной, «титульной» нации, ещё некоторое время помитинговали на разных площадях, размахивая самым известным лозунгом начала девяностых, доброжелательно обращённым к русскоязычным: «чемодан, вокзал, Россия!», а затем дружно принялись сами воплощать это пожелание в реальную жизнь. Через некоторое время грузчики на большинстве оптовых баз Москвы и Подмосковья, заправщики на бензоколонках, многие продавцы на улицах и рынках заговорили на русском языке с характерным молдавским акцентом, отчаянно путаясь в падежах, и громко перекрикиваясь друг с другом на своём, родном, коренном языке. Ирония молдавской судьбы! И если поначалу участниками исторического процесса поиска работы за рубежами Молдавии в основном были люди неквалифицированные, то через десяток лет этот поток, причём в разные стороны, был значительно усилен молодыми людьми с приличным образованием и полным отчаянием в своих титульных глазах. И немым вопросом в этих же глазах: если страна создавалась для молдаван, если эта нация главная и она имеет преимущество перед другими, то почему молдаване бегут? А что же тогда делать этим другим, которые без преимущества? А почему бегут из своих стран эстонцы, латыши и литовцы? Они же тоже коренные и всё там для них и ради них! Опомнитесь, братья наши титульные!

Я думаю, проблема здесь в том, что управление бюджетом страны, включая братскую финансовую помощь от цивилизованных стран, настолько сложное и серьёзное дело, что доступ к этим источникам возможен только очень ограниченному кругу титульных лиц. И понятно, что этого источника на всех не хватит, даже на всех титульных, ну что поделать!

В этом смысле в моей родной Украине развивались все те же процессы, но с добавлением очень знакомого и при этом совершенно удивительного и неповторимого малороссийского колорита. Во-первых, проблема отделения русского от украинского выглядит совершенно нерешаемой. Да, наверное, технически возможно изготовить обезжиренное сало или безалкогольную горилку, но тогда уничтожается первоначальный продукт! Внешний вид, культура, менталитет, привычки – всё общее. Я всегда думал, что это незыблемо и только идиоту может прийти в голову мысль о национальной идентичности украинца. В общем, так всегда и было в истории. Вторая проблема – это максимально противопоставить украинский язык русскому, путём разрушения их вполне мирного сосуществования в реальной жизни и даже любви в виде «суржика», на котором говорит добрая треть этого нового государства (точнее никто не считал). Здесь можно опереться только на застарелый западно-украинский национализм, достаточно слабое основание для всей территории страны. Но для целеустремлённых людей нет нерешаемых проблем. Главное сформулировать задачу. Итак, украинец – это человек, не имеющий единых корней с русским, стремящийся изжить всё русское, включая русский язык. В идеале он должен говорить только на украинском языке, дети его должны учиться в школе только с украинским языком обучения. Официальный язык страны только один и вообще, Украина – унитарное государство, что означает, без москалей и русского языка. Всё. Ура!

Нашему американскому аналитику нужно только постараться, чтобы власть в стране постоянно удерживали люди, разделяющие эту точку зрения и, чтобы таких людей становилось всё больше. Это, повторяю, неподъёмная задача, но при соответствующем источнике финансирования, нет ничего невозможного.

Итак, театр абсурдов открыл бессрочный сезон. В традиционно русскоязычных регионах количество русских школ было доведено до такого комфортного минимума, что попасть туда можно было только за большие деньги. Обычной, небогатой семье, каких большинство, приходилось отдавать своё чадо в украинскую школу. А что же качество образования? Откуда в русскоязычных регионах нашлось такое количество преподавателей, свободно владеющих литературным украинским языком? Их же не было там раньше! Не из Америки же они приехали! Практика показала, нет, не из Америки. Это те же преподаватели, которые работали здесь раньше, но они быстренько переучились, вот и всё. Языки близкие, их носители веками говорят друг с другом без переводчика и совместно пьют горилку, закусывая необезжиренным салом. Диалекты ли они друг друга или оба в отдельности диалекты древнерусского языка, я не лингвист, мне трудно сказать. Но я думаю, что именно это обстоятельство не привело к появлению на Украине своего Приднестровья ещё в девяностые. Возмущение накапливалось, но не взрывалось, поскольку можно было приспособиться и как-то разобраться, что написано в аннотации к товару или в государственном документе. И часто требование о составлении документов только на украинском попросту игнорировалось ввиду неумения сделать этого правильно ни чиновника, ни заявителя. Появились русскоязычные фильмы, снабжённые украинскими субтитрами, где этот театр абсурдов выглядел особенно ярко. Например, когда герой говорил «чёрт побери!», субтитры сообщали «дядько!», если «отвратительно», в субтитрах было «погано», если «дурак», то «дурень», если «вкусно», то «смачно», если «спальня», то «спальня» и далее в том же духе. Иногда, видимо, по небрежности, один фильм снабжался субтитрами от другого, что было ещё комичней. Таким образом, любая драма превращалась в комедию, а комедия в реальной жизни постепенно превращалась в лицемерную драму. Однако, если говорить о переучивании, как же всё-таки русские преподаватели заговорили так быстро на литературном украинском? Да так и заговорили, как все. На переменке и в учительской – на русском, в классе на уроке – на «суржике», вот и вся премудрость. Получилась украинизация по-русски, здесь важен сам процесс и удовольствие от него. Насколько этот процесс окажется полезен самому литературному украинскому языку, не знаю, время покажет. Боюсь я за него почему-то…

Всё же, чтобы большое количество людей как-то убедилось во вредности всего русского для Украины, при этом будучи носителями русской культуры, необходимо серьёзно поработать, это вам не Молдавия или Прибалтика. Нужны очень веские, правдоподобные основания и обоснования. Необходимо было привлечь средства массовой информации, науку, религию. А как их привлечь? Правильно, путём финансирования. Всё должно быть объяснено, научно обосновано и освящено. Аминь. Москали же вообще в бога веруют неправильно, это всегда было ясно. Но очевидным стало только в 92-м., когда появилась УПЦ без москалей, у всех как глаза открылись, видимо божья благодать снизошла. И в науке тоже, одни озарения, античные укры, древнейшие корни, русских тогда в помине не было, вечная борьба за независимость с Россией, никакого отношения к общей истории, просто другой народ. На одном из центральных каналов один очень важный языковед, усы украинской подковкой, седые виски, воплощённая мудрость, заявляет о том, что, оказывается, украинский язык относится к иранской группе языков. Ни больше, ни меньше! И когда никто из слушателей в студии не упал со стула, обосновал своё утверждение: это украинское мягкое «Г» прямо относит украинский язык к иранской языковой группе, в отличие от русского языка с его разрывным «Г», что, естественно, оставляет этот язык в восточнославянской группе. Всё, наивысшая точка развития науки, кульминация языкознания! Теперь я понимаю, что в Луганске и Донецке большинство населения говорит на русском языке с иранским акцентом. Раньше я думал, что это просто южнорусский говор…

И средства массовой информации трудятся не покладая рук. Ведь нужно объяснить этим бестолковым, требующим русского языка, что, на самом деле, их никто и не думает притеснять, им никто не запрещает говорить по-русски. Пожалуйста, говори, сколько хочешь. Я не знаю, есть ли на планете земля хоть одно государство, где запрещали бы говорить по-русски. Не слышал о таком. Тогда, если в твоей родной стране тебе разрешают говорить по-русски, имеется в виду, наверное, что это особое благо! И что в каком-то случае могут и запретить, наверное. Иначе, как понять, что, например, в Германии я могу говорить по-русски, и в Португалии тоже, а дома я должен прыгать от счастья от того, что мне пока ещё разрешают это делать? А как же я тогда должен чувствовать себя в Украине как дома, если в Германии мне можно просто так, а дома это привилегия?

Но ведь есть ещё историческая обида! Раскулачивание, ГУЛАГ, голодомор, всё вспомним, ничего не забудем русским притеснителям и гонителям! Красочные выставки, гневные репортажи, кино, в том числе российское, о тех временах в представлении либеральной общественности… Забыли только одну маленькую и совершенно несущественную деталь. Даже не знаю, как и сказать то об этом, чтобы не потревожить праведного возмущения такой мелочью. Забыли, что во всех этих событиях и на всей территории Советской империи, включая Прибалтику и саму Россию, этнические украинцы, в том числе из западных областей, играли очень заметную роль. Это были весьма ответственные и ревностные красноармейцы и уполномоченные, выгребающие последнее зерно у зажиточного крестьянина. Это были замечательные охранники в лагерях. Это были бойцы заградотрядов во время войны. Они верно служили империи, вместе с русскими, бурятами и грузинами, все там были, все там отметились. Это они дружно избивали прикладами и травили собаками врагов народа, низводя человека до уровня затравленного животного, мечтающего о наступлении смерти, как о великом благе, но это благо не получавшем. Это они, этнические украинцы, вместе с русскими и всеми прочими мерзавцами, руководили империей и вершили судьбы людей, доводя их до голодной смерти в Поволжье, на Украине, везде, где люди оказывались в их власти и под их чутким руководством.

И снова, как в Прибалтике и Молдавии как-то сам собой возникает вопрос, а ради чего все эти усилия? Зачем часть населения, причём огромную часть, нужно подвергать дискриминации, вызывать явное недовольство людей, доводить ситуацию до взрывоопасного состояния? Ещё раз выскажу предположение, что это всё, возможно, ради другой части населения, я не знаю, более ценной, например, с точки зрения генетики или антропологии.… Так опять же нет! Население всех сортов благополучно нищает, дороги не ремонтируются десятками лет, гастарбайтеры, в том числе с Западной Украины, стаями, как перелётные птицы, потянулись в Россию, помогая экономике враждебного государства, нисколько не задумываясь о моральной травме, которую эти действия наносят настоящим патриотам Украины. Ведь здесь, в самой стране ещё очень много работы для настоящих патриотов. Это они скромно трудятся в народных судах, прокуратурах, милиции, службе безопасности и других государственных органах, честно и не беря взяток. Поскольку взятка, это что-то запрещённое и постыдное, патриоты так себя не ведут. На все их услуги в государственных органах созданы вполне определённые тарифы, как дополнение к государственным тарифам. Теперь это не взятка, а восторженная благодарность клиента в пределах установленной меры. И теперь, чтобы настоящему патриоту получить хорошее государственное кресло, одного патриотизма мало. Нужны ещё серьёзные деньги, иногда равные стоимости трёхкомнатной квартиры в данном населённом пункте. Как апофеоз – появление олигархов, ура, цель снова достигнута. Трудились не зря. Есть, кому управлять финансами страны.

Я выскажу своё скромное и ненаучное предположение, что там, где существует дискриминация, закладывается мина с часовым механизмом. Проблема только в том, что никто не знает, когда рванёт, и с какой силой, но рванёт точно. В Прибалтике, в Молдове, везде, где есть неуважение к культуре людей мерзавцами, облечёнными властью, независимо от целей этих мерзавцев. И то, что взорвалось в Украине в 2014, ещё далеко не всё для этой несчастной территории. Я бы очень хотел ошибиться…

Ну, и конечно, картина окружающего меня благополучного постсоветского мира была бы неполной, если бы не активное участие в этом мире религиозных деятелей. Как бы мне сейчас не хотелось, чтобы мои мысли, отраженные от окружающей действительности, были бы кем-то восприняты, как оскорбление религиозных чувств. Я не хочу касаться темы чувств вообще, поэтому не могу кого-либо оскорбить. И я, не дай бог, совершенно не имею желания дискутировать на тему полезности или вредности религии как таковой. Наверное человек, как среднестатистическое разумное существо не в состоянии жить, а уж тем более как-то примириться с действительностью без посторонней психологической помощи и потому он религиозен по природе своей. И хотя бы поэтому религия полезна. Если говорить о нашем православии, я видел батюшек, которые спокойным и вкрадчивым голосом во время проповеди доводили своих прихожан до слёз радости или печали и те, умиротворённые, становились, пусть на время, спокойнее, мудрее, добрее к ближнему своему. Но ведь появилась как-то почти две сотни лет назад Сказка о попе и о работнике его Балде! Это ведь народная сказка, Пушкин только записал её со слов Арины Родионовны. Эта история должна была созреть в народе. Ещё в далёкие уже советские времена, почитывая какие-то исторические источники, я искренне удивлялся, как в народе Российской Империи могла появиться такая ненависть к священнослужителям, что большевикам, после прихода их к власти, так легко было эту ненависть эксплуатировать. Мне трудно представить, что в случае всенародной любви к священникам, большевики смогли бы сделать антипоповское движение таким массовым. Понятно, что большевики только санкционировали вакханалию, почва была уже готова, нужно было только бросить зерно. Мы же хорошо понимаем, как возникла народная ненависть к помещикам и дворянам и как большевики искусно этим воспользовались, образцово-показательно расправившись с этими своими злейшими врагами! Не бывает массовой ненависти без причины. Чем клирики заслужили подобное отношение?

Пришли девяностые и, похоже, я стал понимать чем. Тут, видимо, существует прямо пропорциональная зависимость между скоростью обнищания населения и темпами возведения новых храмов. А также обогащения их священных хозяев. Я понимаю, что чем труднее людям жить, тем больше нужда в утешении. Но всё же было бы неплохо увидеть какие-то границы развития утешителей. Как священный свет в конце туннеля. Или для того, чтобы давать другим сладость надежды, нужно самим наладить себе показательно сладкую жизнь? Будучи немного интеллигентным и образованным человеком, о чём я уже с гордостью сообщал, я умудрился даже некоторую религиозную литературу почитать в былые и незабвенные времена. Я очень хорошо помню, какие моральные ценности из перечисленных в священном и каноническом Евангелии легли в основу Христианства вообще и Православия в частности. Насколько я помню, Христианство – это религия сирых и убогих, по крайней мере, была таковой. Очень многие положения Евангелия, как и всей библии, допускают разные, иногда взаимоисключающие толкования. Но только не те, что посвящены теме отношения богатства и нищеты. Эти места прописаны особенно точно и однозначно, как отчеканены:

«никто не может служить двум господам: или одного возненавидит, а другого возлюбит; или к одному привяжется, а другим пренебрежет. Не можете Богу служить и богатству. (Мф 6:24)»

Или ещё одна прелесть:

«не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и тля разрушают, и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни тля не разрушают, и где воры не подкапывают и не крадут; ибо, где сокровище твое, там будет и сердце твое. (Мф 6:19—21)»

А вот ещё, из самых знаменитых:

«Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам: богатому трудно будет войти в Царство Небесное.

И еще говорю вам: легче верблюду войти в игольное ушко, чем богатому в Царство Божие.

(Мф 19:23,24)»

А может быть я слишком требователен к этим людям? Моя последняя жена, ныне покойная и ожидающая меня в лучшем мире, часто выговаривала мне за эту мою непримиримую позицию. Она была искренне верующим человеком и готова была оправдать всё, что угодно, ради душевного спокойствия. Надо сказать, что это была единственная тема, когда она пыталась мне противоречить. «Посмотри, – как-то говорил я ей, когда мы проходили мимо огромного и красивого здания, где базируется местное региональное церковное руководство, и видели, как во двор этого дворца заезжает вереница новеньких „мерседесов“ и прочих „марок“, сплошь управляемых людьми в рясах, – это у них, видимо, региональное совещание. Обычно во дворе всего два-три „мерседеса“ стоят, руководству больше не надо…» – «Ну что ты за человек! – отвечала она. – Ну если человечество изобрело „мерседесы“, значит, богу это было угодно! Почему они не могут воспользоваться последними изобретениями человечества? Что же им, на телегах ездить, что ли?!» – «Да, – соглашался я, – всё это так. Но они представители или посредники бога здесь, на земле, по крайней мере, они так говорят. Они же не нефтью или оружием торгуют! Значит, они должны доводить нам, своей пастве неразумной, евангельские ценности Христианства и на своём личном примере показывать, как этим ценностям нужно следовать. Ты же не обращаешься к тренеру по дзюдо за советом, как научиться играть на скрипке? Нет, ты пойдёшь к преподавателю музыки, который сам играет на скрипке. И ты не будешь обращаться к проститутке, чтобы узнать, как сохранить благополучную семью. Поэтому нельзя проповедовать презрение к материальным ценностям, при этом жить во дворцах, когда основная масса прихожан живёт в глинобитных избах и ездит, в лучшем случае, на старом троллейбусе. А беспризорные дети и нищие побираются рядом с этими дворцами. Кстати, наверное, не один интернат для детей-сирот можно было бы построить на деньги, потраченные на транспорт для священнослужителей. А может тряхнуть рясой, да сделать такое богоугодное дело?! Это я так, замечтался, извини. С возрастом становлюсь сентиментальным».

Но, возможно, все эти проблемы характерны только для моей Украины? Мой друг венеролог как то пригласил нас с женой на крестины его внучки в Тирасполь. Поехали мы в храм, договориться и получить все необходимые инструкции. Проехали мимо дворца, кажется, Епархиальное Управление называется, во дворе новенькие легковушки, всё как дома. Зашли в храм божий. Встретила нас женщина средних лет, видимо, распорядительница подобных мероприятий. Выслушала, всё поняла и, без лишних слов предъявила аккуратно напечатанный прейскурант, где перечислялись все услуги, до мелочей, с точным указанием расценок. Мой друг венеролог, не бедный по местным меркам человек, прикинул итоговую сумму, почесал затылок, и решил поехать в другой храм. Тут меня как чёрт дёрнул (тьфу, тьфу). Я обратился к женщине-распорядительнице с вопросом, а как быть, если у родителей серьёзные финансовые затруднения. А крестить ребёнка очень хотят. Но не могут себе этого позволить. Не крестить? Ждать лучших времен? Первый совет, который мы получили: «что, вы не можете одолжить у кого-нибудь? Вам родственники не могут дать на такое важное дело? А вы отдадите потом…». Я не унимался, несмотря на сердитые толчки жены. «Ну, а если просто не у кого взять в долг, ну нет родственников, сироты мы…. Что, нет выхода совсем?». На что последовал потрясающий моё воображение ответ: «в этом случае вы должны написать заявление на имя батюшки, мы его рассмотрим. Но обязательно укажите точную причину вашей неплатёжеспособности». – «И что нам грозит в этом случае?» – «А если батюшка решит (!!!), что у вас уважительная причина, он назначит вам время для проведения общей бесплатной процедуры» – «А это как, общей?» – «А это, когда вы подносите только то, что можете, и не платите за обряд и вместе с вами получают обслуживание все, кто проходит по таким заявлениям».

Мы нашли потом храм божий, где расценки устроили моего приятеля, но я опять получил разнос от моей любимой жены: «ну что ты за юноша-максималист такой! У тебя виски белые, как снег, а ты всё правду ищешь! Бога надо в душе иметь, не обращай внимания. Ты же не к ним пришёл, к богу!» – «Да, я в храм божий пришёл, но встретили то меня они! Они там хозяева! Люди, которые другому богу молятся. И знаешь, как зовут этого бога? Баблос имя ему! Почему в одном храме молятся разным богам? Прихожане одному, попы другому? Что это за вера такая новая?» – «Знаешь, что, – отвечала жена, – в конце концов – это твой выбор. Не хочешь, не ходи. Силком тебя сюда никто не тянет. А я ходила и буду ходить. Это храм божий и я к богу прихожу» – «Скажи мне, пожалуйста, – глупо завёлся я, – а до какой степени разврата должны дойти священники, чтобы ты перестала их уважать? Сексуальные извращения и скандалы, с этим связанные? Покупка яхт? Строительство дворцов и содержание в них наложниц? Можешь обозначить свой предел любви к хозяевам храма божьего?» – «Дурак», – последовал ответ. Вот с этим спорить не буду. Часто именно устами женщины настоящий бог говорит, пока мужики религии создают. Снова аминь.

Впрочем, я и не осуждаю никого. Как я предполагаю, и я уже говорил об этом, в истории свои законы природы, как и везде. А они не предусматривают моральных оценок, хороший, плохой и т. д. Моральная оценка это чисто человеческий субъективизм. И, конечно, наша цивилизация, в том числе, западноевропейская её версия, скорее всего, далеко не венец развития человечества. А это означает, что в истории ещё возможны весьма неожиданные повороты, которых никто не предскажет заранее. И сама история нам неоднократно показывала, какие это могут быть повороты. Неуправляемый, а иногда очень хорошо управляемый хаос, действующим лицом которого становится разъярённая толпа, которой, как злой собаке только нужно вовремя сказать «фас!». Я не политик, чтобы заигрывать с народом, повторяю, в истории всё уже было, всё можно увидеть. Германия в 30-е и 40-е 20 века, когда добропорядочные бюргеры, представители культурнейшей европейской нации, кромсали, душили и жгли себе подобных в концлагерях, только потому, что кто-то дал им почувствовать их полную безнаказанность. На другом конце планеты в тот же период представители такой культурной азиатской нации, как японцы, со своими вековыми традициями уважения к старшим, к младшим, к женщинам, вечно раскланивающиеся, как механические болванчики, превратились в безжалостных монстров в оккупированном Китае, поставив на поток массовые извращённые изнасилования женщин, издеваясь над стариками и детьми, отрубая конечности у пленных, например, только для того, чтобы с интересом понаблюдать за процессом умирания человека от потери крови. Подобно ребёнку, оборвавшему крылышки у стрекозы и изучающему реакцию насекомого. Предметом спора современных историков стал вопрос, десятки или сотни тысяч женщин насиловали всей японской армией. Японские историки утверждают, что десятки тысяч, а сотни тысяч – это клевета на вежливых японских солдат. Условие то же – дарованная безнаказанность, которая превращает культурного человека в монстра, даёт ему почувствовать себя богом, имеющим право решать судьбу других людей по своему усмотрению. Только усмотрение это далеко не божественное. Конечно, эмоции и моральные оценки здесь излишни, это история, но вообще без эмоций как то не получается. Например, мне будет крайне неприятно, если когда-нибудь, при очередном повороте истории, когда разъярённая толпа начнёт вытаскивать людей в рясах из «мерседесов» на суд божий, как всегда пострадает невинный батюшка, всю жизнь положивший на алтарь праведного служения этой толпе. Печально устроена наша жизнь.