Читать книгу Катастрофа - Игорь Ассман - Страница 9

Улегшись на своем сене, Том задумался. То, что он услышал от Эли было варварством, но что можно было ожидать еще от этих обезьян? Ее история больно впилась толстой острой костью в его сердце, но эта кость не была единственной. То, что уже сегодня ночью он сам, скорее всего, умрет, было, второй костью. Может, были и какие-то еще маленькие косточки, но они просто исчезли из виду под или между этими двумя невыносимыми острыми костями.

Том задумался и очень глубоко. В своих мыслях он перебирал всю свою жизнь, начиная даже с периода, когда был подростком. Он вспомнил, что сам сделал рогатку и стрелял по банкам. Пригодится ли это племени? Возможно, но где взять резинку? Без нее рогатка не выстрелит. Да и вообще, даже своей рогаткой, если бы и была резинка, он оттянул бы свой конец максимум на неделю. Неожиданно он почувствовал нестыковку в рассказе Эли. И именно в отношении себя. Он не хотел, но авария самолета, что уже было для него трагедией, забросила Тома к той лужайке. Он не постарался приблизиться к этой деревне. И он не оказал, вернее просто не мог оказать какое-либо сопротивление кому-либо. Эли же говорила, что эти обезьяны не кровожадны и не воинственны. И если бы ее экспедиция не начала тогда стрелять, их бы сопроводили и забыли бы о них. Почему же его, как и крокодила забрали с собой? Ради интереса? Но тогда, зачем им его смерть, если он сам бы умер на той же лужайке? Получается, что они же его и спасли. Зачем? Для того, чтобы потом сбросить в реку? Никакой логики не было. Даже, как-то понимая тупость вождя, он, Том, был вообще ни к чему не причастен. – Том даже приподнялся. У него появилась какая-то увеличивающаяся в размерах надежда. – Почему же Эли была уверена, что если она не докажет его пользу для племени, его отведут именно к реке? Нет, его должны отвести подальше от деревни, но не к реке, и просто отпустить где-нибудь в джунглях. Этим поступком все становилось на свои места, если же Эли не договорила чего-то еще очень главного и важного. А может?!… Том сел. – Эли сама была на краю пропасти. Том прекрасно ее понимал, особенно одну из ее двух перспектив. Это было бы просто невыносимо не только для нее, а и для сердца самого Тома. Лучше бы он этого не слышал, хотя бы эту, ее личную историю. Она и была одной из двух костей, сидевших сейчас в его сердце. Вторая кость стала уменьшаться в размерах, логика Тома подействовала на нее. Нет, его не должны были убить, если все было так, как описала девушка, его просто отпустят. Да, это меняет, но не многое. В одиночку в джунглях, даже найдя реку и черпая из нее воду чтобы утолить жажду, он скончался бы через неделю или от каких-то гадостей, которыми кишели джунгли, или просто от голода, а может и от самой воды. Его зажигалки не было, и среди перечисленных вещей, которые забрали и не бросили в болото, Эли зажигалку не упомянула. А без нее он никогда бы не смог добыть огонь, а значит, и прокипятить речную воду. Да, это было грустно, но все же это был шанс. Шанс каким-то чудом выжить. Сбросив его в реку никаких шансов на выживание не было. Но почему она….. Есть! – неожиданно вслух воскликнул он. – Наша логика и наша натура. Эли сидела на краю пропасти и ждала, что ей принесет возраст Христа. Он ей принес его, Тома, хотя и никчемного. Но он был белым, и с ним можно было по-человечески общаться. У Эли появилась хоть маленькая, но надежда, что каким-то образом его появление может на что-то повлиять, или хотя бы оттянуть время. Ее рассказ, а именно заверение, что Том может завтра не проснуться, могло быть простым и естественным спектаклем. Но даже если это и так, он ни в чем не винил девушку. Борьба за выживание, желание избавиться от мук и позора, да и вообще. Наверное, и он, Том, поступил бы в ее случае также, или почти также.

Том встал и заходил по сараю. Картина раскрывалась шире и глубже. Но уверенность прибавилась. Нет, его, Тома, отведут и отпустят, одной костью станет на сердце меньше. Он даже улыбнулся. А вторая? Может, можно просто уверить себя, что Эли отведут к реке без каких-либо других вариантов? Да, она погибнет, но и у него были мизерные шансы на выживание. Может, ему будет даже хуже, ведь часто быстрая смерть предпочтительнее медленной, да еще и в муках. Все складывалось как нельзя лучше. Вскоре, он позовет ее и сыграет в ответном спектакле. Он скажет, что выхода нет, и покорится смерти. Он убедит ее пойти и рассказать всю правду, что он этому племени не нужен ни с какой стороны. Пусть делают что хотят.

Неожиданно он почувствовал, как боль от второй кости, всаженной в его сердце, стала тоже понемногу затихать. Что ж, он и Эли – белые, и оба не только из того общего для обоих мира, но даже с одного континента, а может и с одной страны. Но в этой ситуации, они выступали каждый сам за себя. Том не отправлял Эли в экспедицию, и никакой вины за ее положение не нес. Она же не подстроила неполадки в самолете, и не была за него виновна. Просто случайность, и двое как встретились, так и разошлись. В чем же проблема? Ему внезапно захотелось увидеться с Эли, чтобы побыстрее закончить спектакль и с полным облегчением вздохнуть. Но он решил не спешить, а обдумать все еще раз. Особенно свою роль в образе актера.

Он вернул цепочку мыслей назад, в самое начало, и прошел заново все этапы, пока они не закончились. Нет, он не нашел ни единого изъяна, кроме одного: кость Эли в его сердце опять разболелась. Его же кость практически исчезла. Хотя, после того как его отпустят, она снова появится, но это будет не сегодня, он это осознавал. – Что? – грозно спросил он вслух, обращаясь, скорее всего к своему сердцу. – Ты хочешь сказать, что я – эгоист? Удивило…. Я всегда был им. Тем более такова эта экстремальная ситуация. Я помогал всем другим? Сотрудникам, друзьям и просто людям, а теперь даже не пытаюсь? А почему ты так решило? Разве я не думал, не искал выход для обоих? Ты не вправе меня корить. Я просто не вижу другого выхода, и из двух спасаюсь хоть один. Ее не спасешь. Если ее оставят и пустят….? Но это же не наверняка, половина наполовину. Ты меня и за это коришь?

Вдруг Тому пришла еще одна мысль. Если сердце винит его именно за это, надо предложить, посоветовать Эли пойти сначала к шаману, и наврать ему с три короба. Мол, по ее линии у ее родителей, бабушек и прабабушек всегда рождались только мальчики. Что она была первой девочкой в семье, а потом пошли братья. Трое. Нет, пятеро. Ее первая в племени девочка была просто явным исключением, а все последившие мальчики было абсолютно естественным явлением. И оно так и будет продолжаться. Конечно, надо было как-то схитрить, чтобы тот не почуял подвох или давление. Но если он поверит, то даст вождю лишь один совет. А значит, ее больше не будут мучить, отведя просто прямо к реке. Эли хотела повеситься, и ее сегодняшняя боль показала, что в душе она не отбросила эту затею. Значит, это и есть выход. Он должен будет устроить ее. Как я раньше об этом не подумал?! – воскликнул он.

Прикинув в уме, что он думал и осмысливал все час, а может и больше, он направился к двери и ногой распахнул ее. Его стражник как всегда был на своем месте.

– Вью, – громко сказал Том, а потом повторил еще раз, показывая рукой в воздухе, путь издалека, с той стороны поселка, до этого места, где сейчас стояли оба. Тот о чем-то задумался, а потом отвернулся и издал целую очередь опять же непонятных гортанных звуков в сторону, где жил вождь. Но Том все же уловил между ними слово Вью, и опустился на землю. В ответ послышался другой набор звуков, и охранник удовлетворенно повернулся к Тому и просто кивнул.

Девушка появилась из-за поворота уже через десять минут. По мере ее приближения, сердце Тома заколотилось. – Ничего, милое, – подумал он, – надо выдержать, а потом все кончится, и ты успокоишься.

Уже через пять минут Эли опять сидела перед Томом. Она грустно молчала, но не опускала головы. Скорее всего, то, что он ее позвал раньше времени, могло означать какой-то придуманный им шанс. Эли смотрела Тому в глаза, пристально и с надеждой. Но тот начал первым, не дожидаясь вопроса.

– Что-нибудь придумала? – участливо спросил он, не заметив, что опустил глаза. Начинался спектакль. Том уже знал ответ. Если бы он был положительным, она бы сама к нему пришла, без зова.

– Нет, Том. Хотя поверь, все это время я думала. А ты? – Том попытался поднять глаза, но они явно бегали по сторонам.

– Я все обдумал, но…. Ничего. Вернее, то, что я тебе предложу, может показаться кощунственным.

– Да говори же ты! – Нетерпеливо наклонилась она к нему.

– Эли, у нас нет выхода, вернее у меня, да и у тебя тоже. Я все продумал, но ничего не нашел. Поверь, мне очень тебя жаль, да и себя тоже. Мне придется умереть, я даже уже с этим свыкся. Но… – он не знал, как это произнести, – как я понял, тебе грозит или смерть, или что-то гораздо хуже. Что бы ты выбрала? Подумай, от твоего ответа будет зависеть мой совет.

– И ты меня спрашиваешь? – возмущенно удивилась та. – Все пять лет я думаю, как же покончить с собой, и ты этого еще не понял? Я жду этой возможности и моя единственная мечта, этого дождаться. Я знаю, сбоя не будет, это мой последний шанс. Так что ты хотел сказать?

Том старался изо всех сил подбирать слова и интонацию, пересказывая свой план насчет Эли, то есть пойти к шаману, наврать ему, а потом вождь просто примет единственное решение. Но как он не пытался, ему так и не удалось ни минуты смотреть девушке прямо в глаза. Окончив, он очень глубоко вздохнул и опустил голову.

Наступило молчание. Его прервала Эли.

– Неплохой план, – неожиданно произнесла она, – почему я сама об этом раньше не подумала? Том, Бог дал мне в возрасте Христа тебя, а ты – этот план. И это – прекрасно! Я сделаю все, чтобы он сработал. Он не может провалиться. Значит оба? А может, нас двоих вместе поведут к реке? Это было бы здорово. Я не то, что не боюсь умереть, а просто жажду этого. С тобой похуже. Ты не перенес того, что перенесла я, и жажда смерти тебе не может быть свойственна. Наоборот, ты бы должен цепляться за жизнь всем, чем можно. Но, если нет надежды выкарабкаться, то…. Не удивляйся, но все это время я думала только о тебе, ведь это глупо с твоей стороны умирать….

– Знаю, – перебил ее Том, и сердце его застучало опять, – я просто представил, что тот мой самолет разбился вместе со всеми пассажирами, погибли все, в том числе и я. Несчастный случай, и только. Мне стало немного легче.

– Держись, Том, и огромное тебе спасибо. – Он почувствовал, как та поцеловала его в лоб. – Пойду готовиться к разговору с шаманом, мне действительно надо его убедить. Значит, есть надежда, что к реке нас поведут вместе? – спросила она немного веселым голосом и Том вздрогнул. Эли поднялась и пошла, а он вернулся в свой сарай.

– Странно, – подумал он, – в ее разговоре не прозвучало ни одной нотки сомнения, что его поведут к реке. Может, это не был спектакль с ее стороны? Может она чего-то не досказала? И почему он не задал ей этот вопрос? Что-то здесь неладно. Или я просто чего-то недопонимаю. Но чего? – Он лежал опять на подстилке и думал. Опять, как и вначале, болели уже обе кости, воткнутые в сердце. У него появились явные сомнения, что его отпустят. Да, это были просто сомнения, но как он их не пытался отогнать, они, исчезая на секунды, появлялись опять.

Его отвлек стук в дверь, и Том поднялся и вышел. Это была Эли, и, причем в каком-то возбужденном состоянии.

– Том, у меня возникла мысль. Я думала над твоим планом, готовилась, но вдруг…. – она опустилась на землю. То же самое сделал и он.

– Говори, – уже нетерпеливо попросил он. – Пусть это будет нелепо или фантастично, только не молчи.

– Твоя идея была прекрасна. Была и есть. Но на фоне ее у меня появилась другая. Извини, она дерзкая и покажется тебе эгоистичной, но попробовать можно, если ты конечно согласишься.

– Соглашусь ли? – не вытерпел Том, – ты что, в игрушки играешь?

– Нет, что ты! – Эли отпрянула. – Ладно, я тебе рассказу, а решать тебе. – Она пыталась сосредоточиться. – Это твой план, только дополненный. Да, я пойду к шаману, и скажу все, что ты мне посоветовал. Нет, не так. – Она сбилась, но потом продолжила. – Я сказу, что у меня три сестры, и моя первая дочка здесь в племени была естественным явлением, а вот последующие сыновья – исключением. Я совру все наоборот, что по моей линии всегда были девочки. Я дам ему понять, что моей вины нет, и не было, что во всем был виноват вождь. И….

– Тогда он посоветует вождю пустить тебя по рукам, – прервал ее Том. – Ты этого хочешь?

– Нет, послушай меня. Я скажу, что долго с тобой беседовала, а это – правда. Что ты ни охотник, и ни воин. Но у тебя шесть сестер, и по твоей линии всегда рождались девочки, только ты один был исключением. Если он поверит, я добью его. Я постараюсь убедить его, что если свести нас обоих, то гарантия рождения девочек естественна и неотвратима. И если он поверит, то мы оба останемся живы, шаман убедит вождя. – Эли смолкла.

– Как это, свести нас? – не сразу понял он. – В смысле….

– Да, Том. Я была бы рада этому. Поэтому и сказала, что вопрос только в тебе.

– Эли, – Том даже зажмурился. – Я никогда не был женат и у меня нет детей. Я тебя вообще не знаю. Твое предложение я не назвал бы бессмысленным, но спать с тобой после всех этих обезьян, а потом еще и иметь общего ребенка…. – поверь, это не так просто. К тому же, может родиться мальчик, а значит, у нас будет только девять месяцев свободы, вернее жизни, свободой это не назовешь. И что тогда? – Он с трудом поднял глаза и посмотрел на девушку.

– Я могу ответить лишь на последние вопросы, – грустно сказала она. – Девять месяцев, для двоих разумных белых интеллектуальных людей, это большой срок. К тому же, может родиться девочка, а это еще несколько лет, даже не знаю сколько. Нам придется тогда зачать еще одного ребенка. А там будет видно в зависимости от того, кто будет рождаться. Не знаю как ты, а я верю в чудеса. Не может быть, что даже за девять месяцев мы не сообразим, как отсюда свалить. А насчет близости, это конечно решать тебе. Ты же знаешь, это никогда и никому не откроется. Ни одного ребенка нам не отдадут. А если мы выберемся, кто узнает, что здесь было между нами?

– Кто? – удивился Том. – Если мы и выберемся, мы сами будем знать, что здесь было. Эли, дорогая, – он постарался говорить ласково и мягко, – у меня особенный характер. Да, я спал со многими, но узнав, со сколькими они спали до меня, мне становилось противно, и я рвал все концы. Я знаю, что это не твоя вина, и я бы даже не заметил, что ты спала с мужем. Но ты несколько раз лежала под этим орангутангом, ты не представляешь, как мне…. – он не находил слов. – К тому же, ты могла подцепить любую грязную болезнь….

– Том, но ведь дело идет не о болезнях, ни о твоем характере, а о двух наших жизнях! – Эли была готова сорваться на крик. Неожиданно она вскочила на ноги. – Да пошел ты знаешь куда? Чистюля нашелся. Девственник. Тебя бы хоть на пять минут положить на мое место, посмотрела бы, что с тобой стало! Тебя можно назвать мужчиной? Ты похож на него, но только внешне. Внутренне ты не лучше этих обезьян! Господи, кого ты мне послал! – Она сложила руки вместе, как в молитве и подняла голову к небу.

– Эли! – Том резко поднялся. – Разве я сказал тебе нет? Зачем меня унижать? Я просто сказал, что надо подумать. Что в этом такого? Извини, что у меня такой характер, но он же был в том мире. Ты – женщина. Ты можешь понять, что если я не сломаю свой характер сегодня, у меня просто ничего не получится? Сомневаюсь. Ты знаешь мужской механизм? Ты знаешь, что такое, когда не встает? Нет, не из-за отсутствия влечения, ты мне нравишься. А именно из-за дурного характера? Может из-за моих же дурных предрассудков? Я могу прыгнуть с парашютом, сломать ветку, добраться вплавь или высказать умную мысль. Но я не могу повлиять на свой механизм, потому что он регулируется только головой, и тем, что в ней устоялось годами. Дай мне время, и я отвечу, скорее всего, положительно. Но если у меня ничего не выйдет, нас обоих отведут к той же реке уже наутро. – Том выдохся.

– Извини, – тихо сказала Эли. – Думай, конечно. Только уже через полчаса я должна быть у шамана. С любым из двух вариантов. Не мне решать с каким. Я пошла, если что – зови, если успеешь. – Она развернулась и медленно пошла обратно.

– Эли, вернись! – крикнул Том. – Ты можешь посидеть тут минут десять? Тут, где угодно, только снаружи. Я буду внутри, но выйду и скажу тебе все как есть, обещаю.

– Могу, – равнодушно повернулась она. – Но только десять минут.

Том пнул дверь и вошел в свой сарай. – Боже, помоги, – сказал он вслух.

Сама идея была заманчивой, и он этого не отвергал. Вместо смерти двоих, или одного, появился шанс остаться на девять месяцев живыми обоим. Эли была права, это бы срок, и он мог быть продлен еще на годы, хотя Том был согласен, что и за девять месяцев можно дать деру отсюда. И если его оставят в джунглях одного, это не одно и то же, если они будут вдвоем. Но, взять на себя ответственность иметь детей? И если это будет мальчик, представлять, как того кидают в реку? И спать с женщиной, которую десятки раз имел тот мерзкий орангутанг? – Он вздохнул. Да, ее насиловали, и она ни в чем не виновата. А если бы ее действительно изнасиловало бы племя настоящих обезьян, животных джунглей? Или банда подростков в том же городе, откуда она приехала? Какая разница и есть ли она? Эли не выбирала насильников, и уж конечно все это для нее было страшным сном. Она была сильной, вернее, сильнее, чем любая из его прошлых подружек. Она и хотела быстрее умереть, и цеплялась за жизнь. Пять лет такой жизни! Наверное, электрический стул ей был милее в этот момент. А он? А что он? Он действительно был готов помочь ей, ей и себе тоже. Но его запросто могла подвести и голова, и сморщенная сосиска между ног. Значит, дело в голове? Да, ей было как-то противно совокупляться с этой девушкой, зная ее прошлое. А значит, и сосиска так и останется сморщенной. Хотя, шанс есть, но совсем небольшой. Он не сможет изменить голову за десять минут, это было нереально. А если на время просто отключить голову? – подумал он. – Если удастся, будет просто физическое действие с естественным концом, но как ее отключить? А может Эли знает какие-нибудь напитки, которые употребляют шаманы перед ритуалами? Их сознание уносится куда-то ввысь, а тело остается на земле, даже не покачивается. Такое он тоже видел по телевизору. Это был бы выход, только если такое здесь есть. – Ладно, – решил он, – будь, что будет. – Он встал и направился к двери.

– Согласен, – сказал он, как только девушка поднялась. – Иди к шаману, только вот что. Спроси, может у него есть какое-нибудь зелье, которое хоть на полчаса отключает голову, но не тело? Скажи ему, соври, что у меня были другие женщины, непохожие на тебя, и что мне не помешало бы забыться в какой-то момент.

– Том, ты – импотент? – осторожно спросила та.

– Нет, и никогда им не был. Просто это действительно какой-то сбой в моей голове, поверь, я сказал тебе правду.

Эли вздохнула, но с облегчением.

– Тогда мы еще увидимся. Не знаю где, как и в какой роли. И спасибо тебе, Том. Извини меня.

– Ты меня извини, – Том поднял глаза. – И удачи!

Он опять следил за уходящей девушкой, пока она не исчезла из виду, а потом вернулся в сарай. Оставалось просто ждать заката солнца.