Читать книгу Амнезия. Параллельные - Игорь Ассман - Страница 10

К моему удивлению, когда я очнулся, Лиза сидела рядом. Солнце уже подходила к закату, но она, почему-то не ушла.

– Лиза, спасибо, – прошептал я, – наверное, ты мой ангел. Или просто ангел. Как хорошо, когда ты рядом.

– Джон, я просто хотела убедиться, что ты в порядке. Как ты?

– Грустно. Грустно и жаль. И лишь одно желание.

– Спать? Хочешь, я тебе сделаю еще один укол?

– Нет. Желание найти ее, упасть и целовать ей ноги. И, чтобы она меня простила. Или хотя бы, попыталась. А уж потом – забыть.

– Джон, тебе только сорок шесть. У тебя еще вся жизнь впереди.

Я усмехнулся. Вся жизнь. Да если бы мне дали хоть лет пять, да даже и три. Я знал, что сделаю, когда меня выпишут. Мне жутко захотелось выйти из этой палаты поскорее. Завтра. Даже сегодня.

– Лиза, – попросил я, – давай дальше. Не волнуйся, я готов.

– И не думай, дорогой, – строго сказала она. – Ты знаешь, сколько у меня пленок? Ну, хотя бы догадываешься? Конечно, нет. Пятьдесят шесть. Это почти на три месяца. Скажи мне, ты хочешь прослушать все?

– До единой, – я был в этом просто уверен. – Но зачем полиции столько пленок?

– Тебе же говорили. По твоему наезду возбуждено уголовное дело, ни водитель, ни машина не найдена. Есть серьезная версия, что все было сделано преднамеренно, кто-то хотел тебе отомстить. А это уже совсем другое дело: попытка убийства. Именно поэтому, после нескольких первых пленок, появились и остальные. Все твои знакомые, родственники, подчиненные, тебя ненавидели. Любой из них мог тебя убить, или нанять для этого кого-то.

– Да, – задумался я, – я уже предчувствую, что будет и на остальных пленках. Но ты знаешь, Лиза, если бы даже и так, я первый вступился бы за того, кто хотел бы меня убить. Я уже сейчас хотел бы убить того Джона, собственными руками.

– Его уже убили. Его нет, Джон, – мягко сказала Лиза. – Ты – другой человек. Будь им, и забудь про того.

– Лизонька, – вдруг вырвалось у меня, – я не знаю как, но мне хочется тебя отблагодарить. За все.

– Успокойся, милый, – она улыбнулась, – просто расслабься и постарайся опять заснуть. И забыть все тоже. Завтра я буду у тебя с утра.

Она ушла и палата опустела. Я лежал и просто думал. Было о чем. Почему, например, я не реагировал на Лизу, то есть мое подсознание, повторяя ее слово, ничего не выдавало. А вот Марта, шевеля губами то же самое, вызывала видения, воспоминания, чувства. Потом, мозг и сердце переключились на другое. Уже пережитые воспоминания, вернее их куски, тянули за собой всю историю. Медленно, но верно. Все, что я знал о матери, потихоньку всплывало, но уже в деталях. То же самое происходило и с Сандрой. Но с последней, были и хорошие, просто чудесные воспоминания. Как мы познакомились, как ходили в кафе, первый поцелуй… Я поймал себя на мысли, что улыбаюсь, с большой нежностью, даже любовью. Но это длилось не долго, пока не наступала серая, а потом просто черная полоса воспоминаний. Слезы не высыхали, но остановить их я уже не мог. Лиза сказала правду: если я хоть что-то вспомнил, или увидел, то процесс пошел, и он остановится автоматически лишь тогда, когда я вспомню все, до мельчайших деталей. Моя душа закричала в один момент: – Сандра, милая, я уже не тот, я хороший!!! – И я уснул.

Лиза не обманула меня. Когда я проснулся утром, она уже сидела на стульчике и ждала. Потом сразу пересела на край моей кровати и заглянула в лицо.

– Привет! – улыбнулся я, – я, наверное, стал бы счастливчиком, если бы так было каждое утро. Лиза, мне пусто без тебя. Нет, не подумай ничего такого. Но ты – явно мой ангел. Огромнейшее тебе спасибо!

Ее лицо расплылось в улыбке. – Джон, я тоже все время о тебе думаю. Ты очень хороший, открытый, честный. Сегодня ночью я просто испугалась за тебя. Ведь тебя когда-нибудь выпишут. А таким, какой ты сейчас есть, очень трудно в нашем мире. Мне действительно захотелось защитить тебя от него. Да, ты можешь опять к нему приспосабливаться, и вернутся к тому, кем ты был. Но я хочу, чтобы ты оставался таким же. Таких мало, очень мало.

– Я никогда не стану таким, как я был, – твердо сказал я, – я лучше повешусь, или брошусь под колеса.

– Не надо делать экстремальных выводов, милый. Давай, лучше, продолжим.

– Давай. Только укоротим. Говори мне слово. Я уже знаю, что делать. А потом, включай пленку, только то, что обо мне рассказывают. Я много думал, когда ты вчера ушла. С матерью у меня был шок, не скрою. С женой – острая боль и слезы. Но я вижу, что успокаиваюсь. Изменить прошлое я не могу, а вот то, что я сделаю, когда меня выпишут, я уже знаю определенно.

– Это меня и пугает, Джон, – пробормотала она. – Сын. У тебя есть сын.

Я автоматически закрыл глаза, говоря про себя это слово, но уже ждал, когда появится лицо Марты, и знал, что она мне будет говорить губами. Так и случилось.

– Темное, – услышал я свой голос, – полная темнота. Она идет от меня. Да, я всматриваюсь. Молодой пацан, лет десяти – двенадцати.

– Что он делает?

– Не понимаю, но чувствую, что боится. Да, так и есть. Он ничего не делает, но его глаза наполнены страхом. И какой-то ненавистью тоже. Лиза, это – Майк!

– Кто такой Майк?

– Тупое существо, как и его мать. Ему не место на этом свете. Та тупая корова все-таки родила его, а могла бы сделать аборт, как я хотел. У него все дырявое, и голова и руки. Все падает из рук, а из головы выходят тупые слова. Мне стыдно, что я – его отец. Я бы, хоть сейчас сдал бы его в какой-нибудь приют, или детский дом. Может там он на что-нибудь сгодится. Хотя вряд ли. Урод.

Я очнулся, и уже ничему не удивился. Даже вопросу, все ли со мной в порядке.

– Это был мой сын, Майк. Моя первая гордость. Мое подобие. Какой прекрасный парень! – Я замер. – Что-то не так, Лиза, что-то плохо. Я ему сделал плохо, я чувствую. Милая, да включай же эту пленку! Извини. Пожалуйста, включай.

– Мой отец? У меня его нет. И не было.

– Ладно, но пусть это будет последний раз в моей жизни, когда я его вспоминаю. Чудовище! Эгоист. Как он издевался над матерью! Меня он просто не замечал, как комара или мелкого таракана. Я прятался во все щели, когда он приходил, только бы с ним не встретиться. Нет, он никогда меня не ударил, он сказал лишь один раз, что не хочет марать руки о такую бездарь, как я. Все равно, когда мне исполнилось тринадцать, он меня выгнал из дома, даже не помню, какой предлог он нашел. У него их были тысячи. Нет, он не кричал, он просто попросил никогда не попадаться ему на глаза. Я собрал вещи и ушел. Матери не было дома. Только ее одну мне было жалко.

– Искал? Да вы что, смеетесь? Он даже просто надавил на мать, чтобы она забрала из полиции заявление о моей пропаже. Хватит. У меня просто уже колотятся руки.

– О какой внучке? Вы смеетесь? Да он в жизни не появился ни перед моей мамой, ни передо мной, и, слава богу. Какая ему может быть интересна внучка? Нет, вы просто не знаете его. В клинике? А я так верил, что его уже нет, и что у меня действительно нет отца. Жаль.

Я услышал звук кнопки, но почувствовал в глазах лишь пару слезинок. И не отключился, а просто смотрел в потолок. Сердце сжалось, от горя, или от грусти. Я лежал и молчал. Хлопнула дверь, и появилась Лиза. Я даже не заметил, что она выходила, и сколько прошло времени. Слезы успели высохнуть, только глаза были вспухшими, или я просто их так чувствовал.

– Джон, сделаю укол? – услышал я голос Лизы и окончательно очнулся от мыслей.

– Не надо, – прошептали мои губы. – Просто не уходи. Пожалуйста.

Я почувствовал, что нежная Лизина рука опять гладит мое лицо. Но это успокаивало. Я чувствовал себя младенцем, которого так нежно гладит материнская рука. Как приятно! А ведь мать, иногда, меня так и гладила, я вспомнил. Правда перед этим она выливала на меня ведро отборных матов, а уж потом плакала и гладила.

– Лиза, ты не поверишь, но я начинаю многое вспоминать. Даже детали. По крайней мере, о матери и о жене. Уже сегодня, я начну вспоминать и о сыне. Твой метод действует. Причем, на все сто.

– Дорогой ты мой, – вздохнула с облегчением Лиза, – я рада, что он действует. Но только потому, что ты мне поверил и приложил все свои усилия. Думаешь, я этого не почувствовала? Или не заметила? Все делаешь ты сам, я только инструмент.

– Ты – золото, Лиза. – Нет, золото это слишком банально. Ты просто ангел. И профессионал высокого класса. Я так тебя люблю!

– Я тебя тоже, Джон.

Странно, слова про любовь звучали для меня совсем в ином смысле. В чистом, и широком. Гораздо шире, и глубже. Я был рад, что Лиза это поняла. И даже мне ответила тем же, в том же смысле.

– Может, продолжим? – с надеждой спросил я, хотя уже знал ответ.

– Завтра, Джон.

– Ладно, иди милая. И спасибо тебе за все. Это говорит мое сердце, а его не обманешь. Только приходи завтра, пожалуйста.

– Пойду, но знай, Джон, это ты – ангел. А таким не место в этом мире. За это я боюсь больше всего.

Дверь за ней закрылась. – Я – ангел? – Мне стало смешно и грустно. После всего услышанного из пленок, это слово просто корежило слух. Даже издевалось.

Через час появился Стив.

– Джон, привет, все хорошо?

Я кивнул, и даже улыбнулся.

– Есть две новости, хорошая и не очень. С какой начать?

– Стив, ты же меня знаешь. Конечно, с не очень.

– Ладно. Планы поменялись, сегодня вечером тебя повезут на операцию. Последние снимки ее ускорили. Но это так, ничего страшного. Ногу опять сломают, и опять склеят, только уже хорошо, так как надо.

– Ты сказочно добр ко мне, – усмехнулся я. – Но, все нормально. Жаль только, что Лизу не увижу.

– Через три дня увидишь, не забывай, что послезавтра воскресенье. В понедельник она будет тут как тут.

– А она знает?

– Я позвонил ей. Она просила передать тебе удачи, и провести эти дни на пользу дела. Просто вспоминать, что сможешь.

– А хорошая новость? – спросил я.

– Ты помнишь, когда я ответил, что тебе здесь быть не менее чем полгода? – Я кивнул. – Я ошибся. Твое выздоровление не идет так гладко.

У меня упало сердце, но я почувствовал какой-то подвох.

– Оно просто бежит, и не гладко, а странно. Твой организм делает чудеса. Сейчас бы, я назвал бы не полгода, а вдвое меньше. И завтра, с тебя уже начнут на некоторых участках снимать гипс. – Он посмотрел на меня очень внимательно.

– Я люблю тебя, Стив, – вымолвил я. – Очень.

Тот вздрогнул, но его лицо не поменялось. – Если бы я не знал тебя, Джон, я бы тебе такое сказал в ответ! Спасибо, дружище. Правда не знаю, как это у тебя получается, так выздоравливать. И вообще. Я отвечу на твой вопрос. Ты будешь жить до ста лет и умрешь среди правнуков. Поверь мне. Через два часа будь готов, за тобой заедут, – он улыбнулся и пошел к двери.

Я все понял. Нет, предстоящая операция меня не волновала. Я понял, и притом сердцем, почему так быстро выздоравливаю. У меня появилась цель, и я спешил ее исполнить. Много целей. И много спешки. Но все они были исключительно хорошими, и организм это понял и решил мне помочь. Я вспомнил слова той же Марты, что должен любить свое тело. Теперь я его искренне полюбил и благодарил. И вообще, я уже любил всех. Лизу, Стива, всех профессоров, и даже нянечек, которых я до этого просто не замечал, а ведь они меня обмывали каждый день, ухаживали. Даже Лизиного шефа любил.